Темное прошлое героя Мобиуса

Город был готов к празднику ещё до заката, лишь виновники торжества не торопились собраться вместе. Концентрация продолжал спорить с Сапфир о том, где он сейчас должен быть, пока Покой не прервал их: — Уймись и постой тихо хотя бы минуту. Белый вернулся. Пора начинать. Ястреб недовольно зыркнул на него, но, заметив вдалеке сияющий белым гигантский силуэт, прикусил язык. Покой отвёл пятерых братьев на площадь и, едва взволнованная толпа горожан притихла, заговорил: — Мы все благодарны каждому из вас за оказанную нам помощь. И, как и обещано, награду получит каждый: наш свет останется с вами. Он будет защищать, укреплять и вдохновлять вас до тех пор, пока не иссякнет, а на это уйдут сотни тысяч лет. — Ну и зачем тут я?! — фыркнул на Сапфир Красный Алмаз, — мой «свет» никому из них не принесёт пользы! — Это не так, — возразил Покой, — наш с тобой дар — это совсем не свет, я объясню позже… — Да какой к чёрту дар?! — огрызнулся на него Красный, — Там целый город — сплошь одно большое искажение, у меня нет времени тут прохлаждаться, так что если не хотите получить призыв прямо в один из городов-крепостей, то отстаньте и я полетел его зачищать. — Погоди-ка, — Баланс навострил уши, — я понял о чём ты, не торопись! У меня есть идея, — он увел ястреба к фонтану и принялся с ним шептаться. Сапфир улыбнулась и вернулась на крышу к Аметист. После недолгой беседы Алмазы вернулись: ёж — довольным, а ястреб — заметно более расслабленным. — Ну валяйте, — фыркнул Концентрация, — больше мешать не буду. Значит, вот я зачем здесь нужен, — он бросил недовольный взгляд на Сапфир. Та виновато улыбнулась и сделала вид, что шепчется с Аметист. — Итак, — продолжил Покой, — Надежда, Лидер, Баланс и Крид даруют вам свой свет. Перечисленные Алмазы подняли руки и их сияние устремилось в сферу на вершине дозорной башни. Концентрация перевёл растерянный взгляд на Синего. — А мы? Когда сфера засияла ярче луны, Алмазы опустили руки и Покой произнёс: — Наш с Концентрацией дар вы получите на рассвете: Тёмный город исчезнет во тьме, и любой, вошедший на его территорию, сгорит заживо. Белый ехидна хмуро зыркнул на забеспокоившихся Голубого и Фиолетового, обвёл взглядом в ужасе притихшую толпу и повернулся к Покою: — Мы не поняли. Обьясняй, как следует. Покой раздражённо выдохнул. — Весь город целиком отправится в одну из тёмных параллелей. Свет у вас есть, об остальном не беспокойтесь. — То есть, — Шквал наконец вернул себе дар речи, — больше никто никогда не сможет ни войти, ни выйти? — Ни войти, ни выйти не смогут лишь те, кто не способен активировать кастет. Или кто не держит при себе хотя бы пару. — А детишки? Заиграются, выбегут за черту города и сгорят? — Нет. Просто заблудятся во тьме и умрут от голода, холода и отчаяния. Сгорят те, кто попытается войти извне, не активировав кастеты. — И что же это за дар такой? — Шквал схватился за голову. — Покров Тьмы. Совершенство не сможет вас найти, как бы ни пытался. Не стоит так волноваться: это всего лишь на неделю, пока мы не справимся с нашей задачей. Что бы ни случилось, через неделю вы вернётесь на Мобиус как ни в чём ни бывало. Черно-фиолетовый ёж облегчённо выдохнул. — Благодарю за заботу. Хотя не думаю, что стоило… — Стоит, — перебил его Покой, — ты не знаешь, что будет с Мобиусом завтра и сколько это продлится. Что бы ни произошло, Совершенство не станет оставаться здесь дольше недели. А с остальным вы справитесь. А теперь, — Синий повернулся к братьям, — нужно зажечь все фонари на самом нижнем этаже. — Где? — переспросил Белый. — Я покажу! — улыбнулся Фиолетовый и, на ходу превратившись в мобианку, побежал к одному из домов, — за мной! Только придётся уменьшиться, здесь очень низкие двери. Шквал проводил взглядом светлых Алмазов и настороженно уставился на Синего. — За ними стоит пронаблюдать? — Они справятся, — отмахнулся Покой, — не стоит. — А Белый… — Держит себя в руках, поэтому безопасен, впрочем, как и Голубой. — А ему хватит сил усыпить целый город? — ястреб заглянул в синие глаза. — Ему хватит сил усыпить целый Мобиус, — фыркнул Покой, — так что не суйся под руку, когда он начнёт. И присмотри за ним как следует — в том городе таится слишком много соблазнов. Убедись, что он не наткнется на что-нибудь… любопытное, иначе слияние с ним станет совершенно невозможным. — Как будто бы сейчас оно возможно, — буркнул себе под нос Красный, — почему нельзя пойти установить покров прямо сейчас? — Рано. Если не ждать до рассвета — могут быть ненужные жертвы. А мы высоко ценим каждого члена Чёрного Кастета, а не только Шквала, — Покой бросил укоризненный взгляд на брата, — даже если не хочешь с ними разговаривать — хотя бы позаботься о своей репутации. Концентрация недовольно фыркнул, но притих, сознавая, что этот город — единственное место, где его репутация в принципе может быть хорошей. — Ладно, подожду Голубого здесь, — ястреб кивнул на одну из крыш, — он ведь успеет до рассвета закончить? — Если не успеет — можешь сжечь оставшихся. Перед рассветом я приду за вами. — Спасибо, — облегчённо выдохнул Красный, взлетел и разлёгся на крыше, пристально вглядываясь в ночное небо. Шквал почесал затылок. — Целый город — одно большое искажение? Это что, Совершенство обработал Северную Канему целиком? — Приноровился, — фыркнул Покой, — и поторопился. Телекинетики давно знакомы с этой проблемой, потому Совершенство и не жалует изгоев — набрать достаточное число призывателей было бы долгим и рискованным занятием. Подчинить одну только верхушку в Северной Канеме не прокатило, вот он и решился на такой сомнительный шаг. — Да что там такое в Северной Канеме произошло, Остроухий, а ну иди сюда! — черно-фиолетовый ёж обвёл взглядом толпу горожан и растерянно опустил уши, — А где Остроухий? Покой пожал плечами. — Ушёл, как только я рассказал про наш с Концентрацией дар. Похоже, важное дело появилось. Расслабься, завтра трудный день. Я зайду за тобой на рассвете. Покой расплылся облачком тьмы и вождь, пожелав растерянным горожанам насладиться этой ночью, ушёл домой.

***

Остроухий решил не задерживаться на празднике, и не зря: Клэр лежала, укутавшись в одеяло, и притворялась спящей, несмотря на довольно раннее время. — Не понял, — раздражённо фыркнул он и легонько толкнул её в плечо, — чего это ты опять? Ежиха молча натянула одеяло на голову, оставив снаружи один только носик. Муж поднял «кокон» целиком и вытряхнул её на пол. — Признавайся, когда я успел тебя обидеть? Всё ещё дуешься из-за той мышки? Так сама виновата! И я вообще-то принёс тебе крылья. Клэр поджала ушки, забралась под простыню и тихо всхлипнула. — Не ты. — Так что ж ты молчишь?! — зарычал он, — Назови имя, и я сейчас же принесу тебе его голову! — Нет, — снова всхлипнула ежиха, — не надо. Остроухий сел рядом, повернул её голову к себе и проворчал сквозь зубы, ощутив, как она мучается от ярости и отчаяния: — Кого ты так сильно боишься? — Приказ Королевы. Не вмешивайся. Она виновато поджала ушки, ощутив, как напуганы дети этой немой вспышкой гнева: её муж последним усилием воли удерживал себя от опрометчивых действий. — Мы переезжаем. Собирай вещи. И учти: я твоё барахло не понесу. Буди младших и помоги им собраться. Сейчас же. — Но уже ночь! — Утром будет поздно: Темный город исчезнет. Нужно успеть исчезнуть вместе с ним. Мы идём на речку встречать рассвет. Тебе всё ясно? Клэр молча кивнула и телепатически объяснила всё детям. Пока он рылся в своих полках и ящиках, она обвешивалась драгоценностями и перебирала платья. Дети тоже тихо возились, собирая все свои вещи. Один только Джерри слонялся в коридоре и, едва Остроухий выдохнул, закончив сборы, постучался в комнату родителей. — Чего? — выглянул в дверь старый берсерк. — Отец… Господин ведь запретил мне появляться в его городе, я должен остаться здесь? — Нет, ты идёшь с нами. Ты ещё не собрался? Ежонок виновато поджал уши. — Господин будет недоволен… — Я сам с ним поговорю. Не бери в голову. Сейчас же иди собирать вещи! — Есть, — облегчённо выдохнул парнишка и поспешил в комнату к братьям. Остроухий решил проверить, как собираются дочери, и не зря: они обе плотно набивали большие чемоданы. — Фэйна, ты уверена, что на ночовку у реки тебе нужно столько туфлей? Девчонка подняла на отца настороженный взгляд. — Мы ведь переезжаем… — Ты хочешь так и сказать пограничникам? Сестры уныло переглянулись и со вздохом достали из сундука большие рюкзаки. Остроухий одобрительно хмыкнул. — Берите только то, что нельзя купить. Остальное оставьте, где лежало. Ни у одного из ваших дядь не должно возникнуть подозрения, что мы сбежали. И ещё, когда я буду говорить с пограничниками, если хоть кто-то из нас хоть чего-то испугается, то нас живыми не выпустят. Так что следите за братьями как следует. Мама каждого успокоить не успеет. Мы идём встречать рассвет на реке. Постарайтесь, чтобы наш эмоциональный фон выглядел соответственно. Сёстры печально переглянулись. — Да, отец. — Мы понимаем и постараемся изо всех сил. Но начать придётся с тебя, — старшая обняла его и пощекотала за ухом. Остроухого передёрнуло, даже шерсть поднялась дыбом, зато ярость как рукой сняло. — Так-то лучше, — девушка улыбнулась и отпустила отца, — и больше не злись. — Попытаюсь, — фыркнул на неё черно-зеленый ёж и вернулся в свою спальню. Клэр сидела над кучей туфлей и тяжко вздыхала. — На шпильках не бери. Обломятся. — Так жалко их всех оставлять! — Купим другие. — Но… Остроухий снова повернул её лицо к себе. — Хочешь остаться? — Нет, — неуверенно выдохнула она. — Я никому не позволю обращаться с моей Принцессой как с безродной. В Тёмном городе тебя ждёт совсем другая жизнь. — А ведь точно! — просияла она, — Смерть ведь редко бывает буквальной, я совсем забыла! Старый берсерк фыркнул. — Ты опять про карты? Клэр радостно закивала. — И что на этот раз? — Переезд! — Вот и собирайся тогда! — раздражённо проворчал Остроухий и снова зашёл в комнату к дочерям. Рюкзаки оказались забиты так, что едва не трещали по швам. Черно-зелёный ёж взвесил их в руках и вернул девушкам. — Вытряхнуть всё на постель. Сейчас же. После беглого досмотра он отбраковал несколько пышных юбок и платьев, целую охапку духов и туфли на шпильках. — Ну пап… — обиженно покосилась на него Фэйна. — Купим. Не ныть. Складывайте вот это и выходим. А это всё расставьте по местам. — Никто не должен догадаться, что мы сбежали, — вздохнула старшая, — мы поняли, не переживай. Дождавшись, пока все соберутся, Остроухий жестом отдал приказ следовать за ним и тихо вышел в коридор. Там мальчики построились ромбом, защищая красивую половину семьи со всех сторон, и, стараясь не нарушать полуночную тишину, двинулись вниз по лестнице. — Держать строй! — чуть слышно шикнул Стив на задержавшегося в дверях Стэна. Тот бросил старшему брату ключ и поспешил занять своё место. Остроухий фыркнул на них, и парни притихли. Ни на улицах, ни в лабиринте проблем не возникло, и процессия спокойно вышла на поверхность. Но уже спустя минуту пути один из пограничников преградил им дорогу. — Куда это вы собрались среди ночи? Остроухий раздражённо выдохнул. — Мы бы вышли раньше, если бы она соизволила меня предупредить, что сегодня мы всей семьёй встречаем рассвет на берегу реки. Пограничник бросил недовольный взгляд на Клэр, вынул метательный нож и приставил к груди старого берсерка. — Не можешь сберечь свою Принцессу — освободи место более достойному. — Кто бы говорил, — презрительно фыркнул Остроухий и двумя пальцами выдернул лезвие из рукояти, — когда ты последний раз заходил к ней в гости? Тот опустил уши, взял протянутое ему лезвие и бросил жалобный взгляд на взрослую ежиху. Та демонстративно отвернулась. — Клэр… — Не мешайся! — фыркнула она через плечо. — Прости, — пограничник опустил голову, — Я попытаюсь их убедить, но… Боюсь, я мало чем могу помочь. — Кто бы сомневался, — она смерила его косым взглядом, — ты всегда был самым бесполезным. — В Тёмном городе что-то готовится, все настороже. Неудачное время для пикника. И твои сыновья тоже что-то затеяли, — пограничник бросил настороженный взгляд на Остроухого, — сомневаюсь, что вас пропустят. — А ты не сомневайся, — старый берсерк толкнул его в плечо, — лучше иди и в кои-то веки порадуй любимую сестру. — Я… Постараюсь, — тот поджал уши, виновато улыбнулся и поспешил на восток. Едва они приблизились к оврагу, перед ними появились четыре пограничника. — Опять нарушаем? Остроухий, сколько можно?! — зашипел на него один из них. — А, это ночовка на природе теперь нарушением считается? — зевнул тот, — Нашли, к чему прицепиться… Как будто заняться вам больше нечем. Бритва, успокойся, мы не в Темный город. Мы к реке. Тот фыркнул, отвернулся и принялся шептаться с остальными, и лишь спустя минуту заговорил снова. — Не могли другой день выбрать?! Шквал опять что-то затеял со своими Алмазами. Неподходящее время для пикника. Остроухий раздражённо выдохнул. — Что я могу сделать, если моя Принцесса говорит, что эта ночь — особенная, и непременно нужно встретить рассвет над рекой? Я в таких вещах не разбираюсь, говорит — сегодня, значит, сегодня. Пограничники снова зашептались. — Почему-то только твоя часть рода считает эту ночь особенной, — продолжил Бритва, — и никто больше. Твои старшие сыновья разбили лагерь в лесной глуши, не желаешь к ним присоединиться? Старый берсерк растерянно повёл ушами. — Они ночуют в лесу? Хоть бы предупредили… Нет, моя Принцесса требует, чтобы мы встретили рассвет над рекой. Я не буду менять планы. Пограничники кивнули друг другу и разошлись по своим местам, только Бритва задержался, чтобы перекинуться с Остроухим парой слов. — Я тебе поверил, но парни всё равно хотят послать за тобой пару глаз. Отговаривать их было бы палевно. Просто не светись, что бы вы ни задумали. — Вали на пост, — устало отмахнулся помощник вождя, — и без тебя разберёмся. — Спасибо, что беспокоишься, братик, — улыбнулась ему Фэйна, — но папа не стал бы подвергать нас риску. — Он подвергает вас риску одним своим существованием, — чуть слышно пробормотал «братик» и поспешил сбежать, едва заметив, как разозлился Остроухий. — Тише, — обняла мужа Клэр, заметив беспокойство детишек, — нас пропустили. Если не поторопимся — можем и рассвет проморгать. — Пару глаз, — чуть слышно фыркнул тот, — Стэн, твои? Парнишка шепнул «дядя Тревор» так тихо, как только мог. Старый берсерк кивнул в ответ. — Ну что стоим? Пошли, нам ещё лагерь устроить нужно! Лагерь на берегу разбили быстро и тихо, ежата сели на большом покрывале вокруг матери и уставились на струящуюся воду. — Хочу цыплёнка на вертеле, — вздохнула Фэйна. — Забудь, — раздражённо проворчал Остроухий, — больше нет никаких «хочу», вы все обязаны подчиняться законам Шквала беспрекословно. — Но ты сказал… — Я сказал, что в Тёмном городе будет совсем другая жизнь. Если не сможете к ней привыкнуть — умрёте. Возможно, даже от моей руки. Но эта жизнь вам понравится, не сомневайтесь. Больше не придётся ходить на шпиль за несчастными десятью минутами солнечных лучей. Больше не придётся беспокоиться об интригах, шантаже и вымогательствах. В этом отношении Тёмный город прост и чист, как шкаф алхимика. Как раз сегодня там освободилось много домов, только представьте — у каждого будет своя комната! — Но как мы… — Не беспокойтесь ни о чём. Если я правильно понял — Гроссмейстер собрал братьев в лесу затем же, зачем я привёл вас сюда. Можете играть с племянницами, — Остроухий обнял дочерей, — или даже с местными. Этого вам никто не запретит. Стэн, что скажешь? Подросток закрыл глаза. — Он нас не слышит. Продолжайте. — Вот видишь? — улыбнулся Остроухий, — нам совершенно не о чем беспокоиться. Моя Принцесса, не позволите ли обратиться к Вам с просьбой? Клэр улыбнулась, понимая, о чём он хочет попросить. — Конечно, мой Избранный, не стесняйся, эта ночь поистине волшебная. — Нужно закрыть одну пару глаз. — С радостью. Леди, будьте готовы, колыбельная требует особой бдительности. Старшая ежиха тихо запела, немного увеличивая громкость с каждым новым куплетом. Дочери следили, чтобы братья и отец не уснули под этот протяжный напев. Клэр продолжала петь всё громче и громче до тех пор, пока Стэн не встал и не подошёл к ней. — Мама, всё, он уснул. — Вот и отлично, — облегчённо вздохнула она и прокашлялась, — значит, мы можем идти. — Не значит, — фыркнул Остроухий, — поищи, между нами и Тёмным городом могут быть и другие глаза. Убедись, что нам не помешают. — Милый, нельзя вот так сразу просить о двух таких разных вещах! — Мам, я посмотрю, — встала старшая дочь и, закрыв глаза ладонями, повернулась к сияющей над ними, будто звезда, сфере. — Местные! — ахнула она, — если идти по прямой — трое, лежат и пялятся в небо, будто видят его в последний раз. Берсерков не вижу, — девушка села, — по крайней мере, поблизости. — Мы сможем пройти так, чтобы их не потревожить? — Конечно, — улыбнулась она, — я укажу путь. Идём, небо уже светлеет. Стив свернул покрывало и с сомнением уставился на палатку. — Отец, если мы её здесь оставим, он ведь подумает, что мы где-то здесь, поблизости? — Конечно, — улыбнулся Остроухий, довольный его смекалкой, — а если мы оставим покрывало и пару дамских шмоток на берегу, то подумает, что мы пошли купаться. Леди, дайте ему что-нибудь! После недолгих сборов ежиная процессия уже приготовилась идти, как вдруг Остроухий остановил их. — И вы собрались протоптать тропинку отсюда и прямо до города? Стив опустил уши. — Мам, ты можешь нас… — Нет, — насупилась Клэр, — я устала. — Я могу! — пискнула Фэйна, — Я умею, правда! Остроухий снисходительно улыбнулся. — Тогда мы очень просим тебя сделать нас невесомыми. И я найду жареного цыплёнка, обещаю. Та надменно улыбнулась и зачаровала всю семью. Процессия прокралась до пригорода незамеченной, и старый ёж снова обратился к Фэйне: — Больше скрываться не нужно. Отдыхай. Осталось лишь найти подходящий дом, и я даже знаю, какой. Идём. — Этот свет, — Клэр изумлённо уставилась на сияющую сферу, когда они добрались до западных кварталов, — какой странный! — Да, — Остроухий опустил уши, ощутив знакомых ежат в том самом доме, который он хотел присвоить, — очень странно. Когда Серп успел занять этот дом?! Ладно, у меня на примете была ещё пара вариантов. Но и второй дом тоже оказался занят. — Гроссмейстер! — тихо прорычал помощник вождя, — Он ещё днём это спланировал?! — Папа, не злись на него, — Фэйна обняла отца, — мы найдём другой дом. Даже если неподходящий. Мы выдержим. — Ладно, — раздражённо выдохнул старый берсерк, — проверим ещё пару адресов. Они не могли занять все самые лучшие дома в городе. Стив бросил на него настороженный взгляд. — Разве ты не хвастаешься всем, что в Тёмном городе любой дом — самый лучший? — Ты не путай! — огрызнулся на него отец, — для нас самый лучший дом — не любой, а одноэтажный с маленькими комнатами. А таких на каждый квартал не больше двух. А вот и он, — облегчённо выдохнул старый берсерк, едва они подошли к очередному дому, — пустой! Заселяемся. За суетой никто из них так и не заметил, что освещённое первыми лучами солнца небо вдруг сменилось непроглядной тьмой, которую разгонял лишь свет, заключённый в стеклянной сфере на вершине дозорной башни.