Темное прошлое героя Мобиуса

Баланс уже не первый час подбирал слова для разговора с Жёлтым Алмазом, спрятавшись от лишних глаз. И когда Покой с Соником нашли его, лишь обречённо вздохнул: — Ну чего вам? — Брат, ты должен помириться с Кридом сегодня же. Ты же знаешь, что ваша с Концентрацией диверсия обнаружится уже на рассвете. Времени мало. Голубой скрипнул зубами. — Мы не сможем… Он не захочет. Он меня не простит. Никогда больше не будет в меня верить. Соник скрестил руки на груди. — А разве не ты отнял у него веру в отца? Он всего лишь платит тебе той же монетой. Видишь ли, у него в ходу одна только вера. Ну или недоверие, тут уж смотря с каким знаком. Баланс задумался и притих. Его пальцы снова потянулись к царапинкам на руках. — Даже… если… Концентрация всё равно меня боится. Его не сможет убедить никто. — Убедить — может, и нет, — Соник лукаво ухмыльнулся, — а вот заставить — наверняка Белый не станет тебе отказывать. Просто скажи ему. — Да и Умнику я не нравлюсь, — горько вздохнул Голубой, — мешаю я ему, видите ли. С мысли сбиваю. Боюсь, моя аура совсем не даст ему думать. — С твоей аурой думать действительно сложно, — черно-синий ёжик опустил уши и коснулся ладонью шеи, — но он же гений! Он справится. — И больше всего, — Баланс в ужасе заглянул в глаза брату, — я боюсь того, что ты сделаешь со мной, а я — с тобой. Мы ведь настолько разные, что… Покой указал пальцем на Соника, и Голубой Алмаз осёкся. — Не более разные, чем две стороны его души. Баланс опустил голову и зажмурился. — Выходит, и в том, и в другом, и даже в третьем виноват я… Как же я был беспечен! Теперь, боюсь, кое-что уже не исправить. Герой Мобиуса заглянул в голубые глаза. — Признайся, расскажи ему всё, как есть. Объясни, как сильно в этом раскаиваешься. — Объяснить? — Баланс горько усмехнулся, — Разве это можно объяснить? — А придётся, — Соник пожал плечами, — вряд ли он разбирается в эмоциях так же хорошо, как и ты. Говорить придётся на его языке, если ты действительно хочешь, чтобы он тебя понял. — Но разве можно… понять… Меня?.. — голубой ёж зажмурился, — Разве получится? Чувств же понять нельзя… — А ты верь в него, — улыбнулся Соник, — а я буду верить в вас. Ну же, пошли! Ежи взялись за руки и Покой перенёс их в Нижний город. Жёлтый летучий мыш наблюдал за постановочной дуэлью стражей и восхищался слаженности действий и мастерству бойцов: заклинания, встречаясь точно в центре площадки для дуэлей, поглощали друг друга и взрывались фейерверком. Два черно-синих ежа зеркально повторяли каждый шаг и даже каждый жест, будто исполняли безупречно разученный танец. И только когда они опустили руки и поклонились, изрядно вымотавшись, Крид наконец заметил братьев. — Покой? Баланс? — изумлённо покосился он на них, — Что-то случилось? Голубой ёж снова поджал уши. — Если ты не занят… Мы можем поговорить? — Да, конечно, — он обернулся к дуэлянтам, улыбнулся и показал им большой палец, — вы — молодцы! Надо будет внести эту забаву в моё расписание. Так что случилось? — летучий мыш подошёл к братьям вплотную и поздоровался с Соником. Голубой Алмаз совсем осунулся. — Мне трудно подобрать слова… Хотелось бы поговорить наедине, но… Боюсь, без брата и прототипа мне не справиться. Пойдём домой? — Да, — Крид пожал плечами, — как раз проверю силовой щит. Мы же ненадолго? — Конечно, — кивнул Покой, — много времени мы не займём. Оказавшись рядом со сливовым бриллиантом, уже примерно на три пятых запаявшего трещины, Алмазы на секунду замолчали, склонив головы. Первым заговорил Синий: — Надеюсь, мне не надо напоминать, что после слияния ни у кого из нас не останется друг от друга секретов? — Да, как раз об этом, — Голубой обнял себя за локти, — я… Не смог сдержаться. Прости. Я был уверен, что он надо мной издевается! — Баланс указал пальцем на иссиня-черного ежа, — И… Очень жалею, что я так поступил. Жёлтый отрицательно покачал головой. — Ты обещал больше так не делать. Ты не сдержал обещание. — Я ничего не мог с собой поделать, — всхлипнул Баланс, — я даже собственный прототип едва не убил, так я был зол! — Брат, — Покой наконец решил вмешаться, — у него не было ни единого шанса поступить иначе. Я знал, на что шёл. И знал, что последствия для меня не будут существенными. Он осознал ошибку и не будет её повторять. Прости его. — Ошибку? — криво усмехнулся летучий мыш, — Прости? Он ведь не в первый раз её совершил! Даже если и в первый, — Крид опустил уши, — подобные «ошибки» совершенно недопустимы. Пользоваться своей аурой во вред братьям — немыслимо! И даже это — не всё, — он заглянул в голубые глаза, — разве не так? Баланс не выдержал его неприязненного взгляда и горько заплакал. — То, что я тогда сказал… Я это выдумал! Я… просто хотел сделать тебе больно. Считай, что это — ложь. — Хотя на самом деле он оказался не так уж и далёк от истины, — ухмыльнулся Покой и прикрыл Соника ладонью от внезапно брызнувших во все стороны молний. — Хватит! — взвизгнул летучий мыш и замер, прикрывая ладонями свой бриллиант и тяжело дыша, — Перестаньте морочить мне голову! Я хочу услышать ответ отца. Ты действительно говорил с ним? — Крид настороженно покосился на Голубого. — Да, — тот виновато поджал уши, — я смогу соединить нас во сне, вот только, — он поднял обеспокоенный взгляд на Синего, — вам лучше уйти. Не думаю, что он будет рад видеть наш прототип. — Покой? — Соник заглянул в синие глаза, — мы оставим их наедине? — От нас больше ничего не зависит, — иссиня-черный ёж пожал плечами, — а тебе оставаться действительно не стоит. Отец может быть немного… несдержан. И это может кончиться твоей смертью. Для чего тебе лишний риск? — Ладно, обойдусь, — натянуто улыбнулся герой Мобиуса, нервно потёр нос и помахал рукой Алмазам, — я верю, что вы найдёте общий язык! Крид хмуро покосился на Голубого. — Я доверюсь тебе в последний раз. Посмотрим, что ты задумал на самом деле. — Спасибо! — облегчённо выдохнул Баланс и, убедившись, что брат с прототипом ушли, растянулся на незримом полу, — Тогда успокойся и замри. В самом начале любой импульс может исказить сон до неузнаваемости. Я скажу, когда всё будет готово. Летучий мыш смерил его недоверчивым взглядом, но сел и замер. Лишь спустя минуту он заметил опускающиеся сверху голубые облака и, удивлённо хмыкнув, вытянул руку, чтобы их потрогать. Не нащупав ничего, он изумлённо посмотрел вверх и виновато поджал уши, увидев расползающуюся прямо над ним дыру в сплошном облачном слое. — Баланс? А ничего, если я… — Ничего, только не волнуйся, — фыркнул тот и начал дуть в его сторону. Смявшиеся воронкой облака перемешались и наконец выровнялись. Не прошло и минуты, как их обоих накрыло и ёж поднялся на ноги. — Опять эта дрянь… А ну вон из моего сна! — рявкнул он на чёрного ёжика, и тот растворился голубым облачком, — И сдался тебе этот смертный? Пап, им не место в твоих снах! Угольная громадина, пылающая лиловым огнём, повернулась к Алмазам, не вставая с пола. — Ты не поймёшь… А, сегодня ты не один? Плохи ваши дела, но раз вы оба здесь — вам есть, на что надеяться. О чём вы хотите поговорить? — Отец, — Жёлтый встал и робко приблизился, — для чего ты нас создал? — Это ты сделал? — глухо рыкнул Меф на Голубого. — Это — это что именно? — натянуто улыбнулся Баланс, поджав уши. — Ты, — Мефилес замахнулся и, поймав ежа, сжал его в кулаке, — вселил сомнения в саму суть моей уверенности, — голубой свет на миг брызнул между пальцев и угас, — даже и без жажды мести я не в силах оставить подобное безнаказанным. Крид принял из рук отца протянутый ему бриллиант и поднял растерянный взгляд. — Отец? Угольный великан виновато улыбнулся. — Я не смогу помочь тебе — видишь ли, на это способен только он и больше никто. — Я всего лишь хочу знать, он солгал мне или нет? Мефилес задумался. — Я не могу ответить конкретно, насчёт чего он лгал, а насчёт чего — нет, просто знай, что когда я творил его, то заложил такое правило: он может лгать вам только ради вашего блага. Он не мог навредить тебе только лишь за счёт лжи. Было что-то ещё, и раз уж вы помирились — позволь ему исправить ошибку. — Значит, ты вправду создал нас только ради того, чтобы мы страдали вместо тебя? — всхлипнул Крид. Мефилес схватился за голову и согнулся от навалившегося на него чувства вины. Но, заметив искренне обеспокоенный взгляд Алмаза, он быстро пришёл в себя и подобрал нужные слова: — Ради мести над Совершенством. Сам я не смог бы, но вы… У вас шансов всё же больше, чем у меня. Кто бы ни сказал тебе что-то другое — не верь. Иначе вернуть тебя в это состояние сможет каждый, — Меф указал на него пальцем. Крид поджал хвост и кивнул. — Спасибо. Больше никому не поверю — я знаю твой ответ и никто не сможет заставить меня усомниться в твоих словах. — И не позволь заставить тебя сомневаться, что их произнес я, — снисходительно усмехнулся гигант, — на этот случай есть два важных аргумента: этим путём можно войти лишь к тому, кто уже спит, или хотя бы дремлет, и твой братишка действительно может бросить сон без присмотра, не нарушив его. В этом состоянии, — он указал на голубой бриллиант, — он не может изменить сон. Так что стоит тебе совершить непредсказуемое для него действие — и все иллюзии развеются. Ты увидишь истинную суть сна. Крид растерянно опустил уши. — То, что он не сможет предугадать? А знаешь… Не хочу, чтобы у нас оставались секреты. Слейся со мной. Тьма, скрывающая пол, полыхнула светло-синим дымом, открыв лужи голубоватой слизи, разлитые вокруг. Мефилес снисходительно улыбнулся. — Это тебя уничтожит. Как думаешь, что это? — он указал пальцем под ноги. Крид опасливо рассмотрел их, подозревая, к чему он клонит. — Аура Совершенства, — вздохнул угольный гигант, не дождавшись ответа, — и внутри её пока ещё много. Тебе с ней не справиться без помощи Голубого. Ты — её полная противоположность. Жёлтый Алмаз нахмурился и щёлкнул пальцами. Молния змейкой пробежалась по лужам к ногам Мефилеса и обратно, отчего те испарились. — Значит, я в силах с ней справиться. — Осторожнее с выводами, — горько усмехнулся угольный гигант, — ты можешь справиться лишь с её чётко оформленными порциями. То, что меняется по его воле, тебе не по зубам. — Да? — разочарованно выдохнул Крид, — Ты действительно так считаешь? — Я знаю, что в такие моменты повлиять на результат этого изменения может только Баланс. Доверь это ему. Летучий мыш поднял обеспокоенный взгляд на отца. — А ему действительно можно доверять? — Я доверил ему все свои чувства, — улыбнулся Мефилес, — и всё ещё не жалею об этом. Да, набедокурил балбес, но теперь он научился и обещал мне держать себя в руках. Поверь и ты, что он способен сдержать слово. Крид всхлипнул. — Но он уже обещал мне то же самое! И слово не сдержал! — Теперь он пообещал мне. И его он сдержит, поверь. — Да, я… — Жёлтый опустил голову и принялся сверлить взглядом голубой бриллиант, — Верю. Спасибо за ответы. Теперь я готов сразиться с Совершенством. — Тогда отпусти брата, — печально улыбнулся Мефилес, — и уходите. Баланс, хватит завидовать этому несчастному мобианцу. Он здесь не по своей воле. И он бы с радостью с тобой поменялся, но сначала вы должны справиться с Совершенством. Только потом я задумаюсь, стоит ли доверить это дело тебе. Крид разжал пальцы, и Голубой воплотился в ежа, подозрительно похожего на Соника. — Понял, больше не будем тебя отвлекать, — виновато улыбнулся ёжик и взял брата за руку, — до встречи! Голубые облака скрыли всё вокруг и поднялись вверх. Тишину нарушил Крид. — Я… поверю тебе, но… Только когда ты сделаешь меня прежним. Голубой обнял его и тихо заговорил: — Я знаю, как это страшно — потерять ориентир. Когда блуждаешь вслепую и не можешь понять, что перед тобой и что — позади. Но ты пришёл к отцу, и он зажёг твой фонарь. И он сделает это столько раз, сколько потребуется. Захочется поговорить с ним снова — скажи, и я провожу тебя в его сон. Когда захочешь, в любой момент, обещаю. Ты веришь мне, брат? Летучий мыш зажмурился, с трудом сдерживая слёзы, его бриллиант вспыхнул и Крид преобразился, приняв безупречную форму своего прототипа. — Верю. Алмазы улыбнулись друг другу, отстранились и Жёлтый активировал кристалл на браслете. — Покой, мы помирились. Забери нас. — А ты помнишь, что хотел проверить силовой щит? — И правда, забыл, — виновато улыбнулся Крид и открыл ещё один зелёный экран, — один процент в сутки, всё как обычно. Сейчас поправлю. — Дальше будешь проверять так часто, как только сможешь. Заметишь утечку энергии — сразу же мне сообщи. — Знаю, — снова улыбнулся летучий мыш и, потянувшись руками вверх, выпустил короткий, но широкий пучок молний, — мы тебя ждём. — Минутку, — нахмурился Покой, — закончу одно дело — и сразу к вам. Потерпите немного. Алмазы обеспокоенно переглянулись. — Мы не обязаны дружить, — виновато протянул Баланс, — знаю, тебе со мной очень скучно. Но хотя бы ладить… Ради мести. Сможем, как думаешь? Крид снисходительно улыбнулся. — Я знаю, что мы поладим, и даже не ради мести, а просто так. И знаешь, почему? Потому что я снова могу доверять тебе. Только больше не разочаровывай меня, хорошо? — Конечно, — Голубой вздохнул с облегчением и так и не заметил, что царапина на его правой руке исчезла.

***

Утро уже началось, когда Покой отпустил Соника отдохнуть от забот — рассчитывал, что месть удастся и без его помощи. Герой Мобиуса неспешно шёл по немноголюдной улице, освещённой лишь фонарями и мини-солнцем на вершине шпиля, и удивлялся — ситуация кое-в-чем напомнила ему бой в Клетке Смерти. Тьму с трудом удавалось разогнать электрическим освещением — а солнце и вовсе светило немногим ярче луны. А кроме того он замечал сияние линз у тех, кто был отмечен Тьмой, но не сплошь, как в прошлый раз, а лишь по самому их краю. Это производило впечатление невесомых очков с подсветкой, и светили они немногим меньше, по сравнению с тем боем, и это позволяло не спотыкаться о ступеньки, не промахиваться с мелочью и ключом даже в кромешной тьме. Уже вскоре он забрёл в центр и растерялся, увидев неторопливо бредущего по улице Остроухого, небрежно держащего за шип голову зелёного ежа. — Эй, — тихо позвал черно-синий ёжик, поравнявшись с ним, — это ведь не из наших? Старый берсерк лишь недовольно фыркнул через плечо и ускорился. — Остроухий! — мигом нагнал его Соник, — Он ведь не из Чёрного Кастета? Куда ты его несёшь? — Не из наших, — проворчал помощник вождя, — не твоё дело. — Это ведь… Только что? — герой Мобиуса только теперь заметил капля за каплей сочащуюся из шеи кровь, — Прямо в городе? Что случилось? — Охота случилась! — раздражённо рявкнул черно-зелёный ёж, — Тебя это не касается. Восемьдесят три ляма — это тебе не шутки. Даже родичи такого соблазна не выдерживают. Соник опустил уши. — Так зачем тебе его голова? — Мои дети должны знать, что их любимый дядюшка хотел продать мою, и за сколько именно. Я не могу себе позволить утаить от них такую правду. — А голова-то зачем? — робко уточнил герой Мобиуса. — Чтобы они всегда помнили, что я делаю с такими, как он. И чтобы у таких, как этот недотёпа, — он указал пальцем на молодого зелёного ежа с пирсингом в кончике уха, подглядывающего за ними из-за угла, — появился шанс исправить ошибку. Юный берсерк оробел под пристальным взглядом серо-зелёных глаз, покорно вышел из укрытия, поджав уши, и опустился перед ним на колени. — Господин, что мне сделать, чтобы ты сохранил мне жизнь? Остроухий поднял его голову за шип, заглянул в перепуганные глаза и горько усмехнулся. — Зачем тебе эти деньги? — Я много должен… Больше половины уйдёт на долги. На оставшееся куплю квартиру и… — зелёный ёж отвёл глаза и замолчал. — Брачный договор, — Остроухий покачал головой, ощутив, как тот смутился, — рискованное вложение… Почему ты уверен, что деньги тебе с ним помогут? — Она бы согласилась, просто… Такие долги… Только это её и останавливает. — Они все так говорят, — усмехнулся черно-зелёный ёж, — вот увидишь, она выберет другого, не дожидаясь, пока ты расплатишься. Ты хотел их вернуть только ради неё? — Я не такой дурак, — обиженно проворчал парень и опустил взгляд, — я жить хочу вообще-то. А с моими долгами это проблематично. — То есть лично ко мне у тебя никаких претензий нет? — задумался Остроухий, чувствуя, что его надежда на искупление не только не тает, но даже укрепляется. Юный берсерк пожал плечами, не решаясь солгать: — Ну, может, если только по мелочи… — Подержи, — помощник вождя ткнул Сонику в руки мёртвую голову, вынул кастет и прижал вдруг почерневшим лезвием к шее несчастного, — добро пожаловать в ад. Зелёный ёж вскрикнул от ужаса и, едва придя в себя, принялся в слезах целовать его руку. — Благодарю за шанс, Господин! Ты никогда не пожалеешь о том, что оставил меня в живых! — Можешь переехать, так будет легче расплатиться. И выучи законы к утру. Не заставляй меня извиняться перед Шквалом за твоё поведение. — Будет исполнено, — несчастный кивнул, не сводя глаз с кастета и, чувствуя сомнения хозяина, продолжил, — Господин, ничтожество к Твоим услугам, приказывай! Любое Твоё слово будет исполнено! Юный берсерк поднял на него полный ужаса взгляд, но его немая мольба о пощаде оказалась услышана: — Трудись на благо клана. И больше не делай глупостей. Остроухий спрятал кастет, выпустил парня и забрал у застывшего в панике Соника голову берсерка. — Да, Господин! Благодарю! — несчастный поклонился ему в ноги, — И клянусь Тебе в вечной верности! — Возьми эти слова назад, — помощник вождя указал на него пальцем, — и клянись в верности Шквалу, раз уж тебе так не терпится. — Прошу прощения, — несчастный уткнулся носом в землю, — беру слова назад. Я — вернейший из Твоих рабов, мой Господин. Старый берсерк снова поднял его голову за шип. — А как же клятва Шквалу? — Ты приказал больше не делать групостей, — несчастный виновато поджал уши, — Господин, чем ты недоволен? Хочешь, чтобы я это сделал — прикажи, и я подчинюсь! Господин, ты хочешь, чтобы я ему поклялся? Остроухий с сомнением покосился на запаниковавшего слугу. — Думаешь, если я тебя заставлю — это принесёт пользу клану? Юный берсерк растерянно опустил голову. — Клану? Как… Да невозможно же такое предвидеть! — Не оскорбляй Синий Алмаз подобными заявлениями. Сначала спроси у него, и только потом говори, что невозможно. — Будет исполнено, — удивлённо протянул юный берсерк и, снова поклонившись, извинился за потраченное на него время и тихо ушёл. Остроухий молча развернулся и побрёл домой, совсем не обращая внимания на изумлённо застывшего воина Тьмы. Соник же только теперь смог спокойно вздохнуть и тоже поспешил домой — обделенный полноценным завтраком желудок напомнил о себе громким ворчанием.