***
То, что у меня открылось «второе дыхание» заметили все. У меня не просто поднялось настроение, я будто приобрёл способность поднимать его всем остальным. Официанты буквально летали, приглашённые артисты зажигали на сцене, гости культурно отдыхали. Сегодняшний корпоратив был вообще самым адекватным из всех, что мы видели в этом декабре. Сегодня новый год отмечали работники небольшой строительной фирмы. Их коллектив оказался таким сплочённым и дружным, что со стороны казалось, будто новый год празднует просто очень большая семья. Никто из гостей сегодня не напился, не подрался, не пытался выйти на заснеженный балкон, не трахал своих секретарш в туалете. Праздник проходил спокойно, поэтому я поспешил «отпроситься» у старшего менеджера пораньше: — Слав, вы тут как без меня? Справитесь? — Да, Никита Александрович, можете спокойно уезжать, я за всем прослежу, — улыбнулся парень. — Как ты официально! — я и сам не смог сдержать улыбки: дело в том, что мы со Славкой приятели. Но он единственный, кто умудряется чётко разграничить отношения на рабочие и личные. У него почти никогда не проскакивает обращение «Ник», если мы в стенах нашего ресторана, он не позволяет себе лишних слов, взглядов, жестов. Мне бы тоже не помешало такое умение, но, видимо, не дано. — Мы же тут одни, можешь быть чуточку более человечным к своему другу? — Нет, Никита Александрович. Мы на работе. И здесь вы — мой начальник. — Так говоришь, будто я тебе тут секс предлагаю! Или выпить на брудершафт прямо за рабочим столом! Просто прошу меньше официоза. — Секс? — Слава изумлённо приподнял ухоженную бровь. — Вы что же это, теперь за «наших»?! А как же Ирина Валерьевна, она знает? Вот же… нехороший человек! Слава — гей. Он никогда не скрывал своей ориентации, но так же и никогда не выпячивал её. Мы даже несколько раз ходили вместе с ним и его парнем отдыхать в клубы, и я вполне уверенно чувствовал себя в их компании. Они никогда не демонстрировали своих отношений на публике, не выносили своих личных проблем на обсуждение в компанию, не выясняли отношений у всех на глазах. Пожалуй, я бы даже не догадался о том, что они вместе живут, если бы просто увидел их со стороны. Подумал бы, что просто друзья отдыхают вместе. Слышать от него шутку на тему «наших» и «ваших», да ещё и в рабочей обстановке… это было очень внезапно и совсем не типично. Сначала я даже не понял, что он шутит. Видимо, все мои мысли отобразились у меня на лице, а глаза начали вылезать из орбит, потому что Слава не выдержал и рассмеялся: — Прости, прости! Я пошутил! Пошутил! Спокойно езжай домой, отдыхай, высыпайся… и завтра можешь даже приехать попозже. Видишь, какой я вдруг стал неофициально-дружеский? Лишь бы ты улыбался. — Господи, я что, тебя сломал? — вздохнул я. Никогда не видел такого Славу на работе. Никогда на моей памяти он не давал слабины и не нарушал своих же принципов. — Не думал, что ты умеешь шутить на рабочем месте. Ладно, тогда я поехал. А завтра — действительно приеду попозже, раз уж ты такой добрый. — Я не просто так добрый, мне нужно завтра уйти пораньше. Прям кровь из носа, как надо! Никита Александрович! — Понял, понял! Уйдёшь во сколько нужно. Попроси у кассира выписать мне на такси… и больше ни с кем не шути на работе! А я буду собираться. — Спасибо! Слава вышел из кабинета, а я вызвал себе такси и принялся наводить порядок на своём столе. Отсортировал договора, рабочие записки, калькуляционные карты и графики выхода персонала по разным папкам, убрал ручки и карандаши в специальную подставку, положил ноутбук, зарядное устройство и телефон в новенький портфель, погасил свет и вышел в зал. Громкость музыки уже уменьшили, свет приглушили, гости расселись небольшими кучками и что-то тихо-мирно обсуждали. Красота. Вот бы весь месяц такие банкеты были!***
Дорога до дома Артёма почему-то заняла даже больше времени, чем до моего собственного, хотя Снегири ближе к Москве. Может, водитель специально несколько лишних кругов намотал? Интересно… Расплатился, вышел из такси, нашёл нужный подъезд, набрал комбинацию цифр из смс на домофоне, дождался приглашающего пиликания и потянул дверь на себя. В подъезде тускло светила лампочка и раздавался весьма специфический аромат квашеной капусты, сигаретного дыма и перегоревшей проводки. Нда. Симпатичненько, однако. Я непроизвольно скривился. Лифт не работал, о чём Артём предупредил меня в смс, и я двинулся в сторону лестницы, внимательно рассматривая в тусклом свете пол — совсем не хочется поскользнутся тут на какой-нибудь банановой шкурке и размозжить голову. Подниматься мне предстояло на третий этаж. Пока ноги отсчитывали щербатые ступеньки, в голове пронёсся целый ураган разнообразных мыслей. Интересно, зачем я вообще сюда приехал? Да и чем я вообще могу ему помочь? Нет, теоретически, я, конечно, могу одолжить ему необходимую сумму… но кто он мне такой? Не до такой степени я добродетельный, чтоб одалживать по-настоящему крупные суммы совершенно незнакомым людям. Пусть даже он в затруднительной ситуации. Пусть даже у нас схожие истории. Пусть даже ему больше не к кому обратиться. Я вообще не должен был сюда приезжать! Я резко затормозил где-то на подходе к третьему этажу. Чёрт! Сто лет не чувствовал себя таким неуверенным. Ещё чуть-чуть и начну нервно прикусывать губы. Прям, как на первом свидании с Ирой. Я истерично хохотнул и продолжил подъём. Почему я всё время сравниваю Артёма с Ирой? Он же даже не девушка! Каждый раз, как ловлю себя на подобных мыслях, хочется развернуться и трусливо сбежать. Ну, или головой о стену побиться — вдруг поможет? Тёмина дверь выглядела довольно симпатичной — деревянная, но, судя по всему, новая и довольно крепкая на вид. Я неуверенно толкнул дверь от себя, и она совершенно беззвучно распахнулась, открывая передо мной тёмный узкий коридор, вешалку с верхней одеждой и зеркальный столик с какими-то бумагами на нём. На полу красовался коврик и разномастная обувь, буквально сваленная в одну кучу. Я аккуратно скинул с себя ботинки, повесил пуховик на вешалку и потянул дверь на себя, отрезая квартиру от скудного подъездного света. Замок защёлкнулся тоже на удивление тихо, да и пол ни разу нигде не скрипнул. Создавалось некое мрачное впечатление, будто сама эта квартира поглощает все звуки, впуская в себя очередную жертву. По спине от подобных мыслей поползли мурашки. Внезапно, слева послышалось какое-то копошение и что-то хрустнуло, разгоняя неприятные ощущения и гнетущие мысли, и я пошёл на звук. Комната оказалась очень маленькой: компьютерный стол со слабо горящим ночником на нём, офисное кресло довольно внушительного размера, собранный диван советских времён, на котором спал незнакомый парень, низенький столик с расставленными стаканами и тарелками, и несколько пуфиков, на одном из которых и обнаружился Артём, залипающий в телефон. За неимением двери, я тихонько стукнул костяшками пальцев по косяку, чтоб не перепугать парня до смерти, но он всё равно испугался и вполне ожидаемо вздрогнул от этого звука. Интересно, когда это я начал воспринимать его вздрагивающие плечи, как само собой разумеющееся?! — Привет! — Артём обрадовался, увидев меня, это читалось и в выражении лица, и в глазах, и в счастливо-детской улыбке, тут же распустившейся на сжатых губах. — Прости, что мы тебя выдернули. Тебе не надо было приезжать! — я скептически изогнул бровь, и парень тут же исправился: — то есть это я не должен был просить тебя приехать. — Привет, — наконец вставил слово я. — А ты и не просил меня приехать, это я сам вызвался. Так что расслабься. — Просто… я же понимаю, что ты ничем не можешь мне помочь. Так что чувствую себя виноватым. На часах половина второго, ты только с работы, а вместо душа и своей мягкой кровати, тебе придётся довольствоваться вот… пуфиком! И моими жалобами на жизнь. — Жёсткой. Вместо жёсткой кровати, — я снова улыбнулся и пояснил, заметив непонимание на лице собеседника: — ортопедический матрас у меня, чтоб спина не болела. Ничего, переживу, в общем. Я уселся на пуфик, облокотившись о стену и вытянув ноги, и непринуждённо улыбнулся, как бы демонстрируя, что всё отлично. Артём ещё несколько секунд внимательно смотрел на меня своими огромными глазами, а потом с видимым облегчением выдохнул, расслабленно опустил плечи и тоже улыбнулся. — Чай, кофе? Текилу не предлагаю — допил, пока тебе звонить собирался, — он выдавил нервный смешок и выжидательно уставился на меня. — Нет, спасибо, ничего не нужно. Давай уже, рассказывай, за что тебя с квартиры выгоняют?***
По мере того, как Артём рассказывал о своих трудностях, я медленно и верно осознавал, что парень действительно в огромной жопе. Видимо, расслабился я, живя в собственной квартире, вот и позабыл, каково это — искать съёмное жильё. Впрочем, у меня таких ситуаций и не было никогда. Да и если бы вдруг случилось — один звонок родителям мог решить проблему. Я, конечно, юноша самостоятельный и гордый, но, в безвыходных ситуациях я всегда знал, что мне есть к кому обратиться за помощью. А у Тёмы? Только больная мать, которую он же практически и содержит. Нда. Попал мальчик. На него было больно смотреть. Видимо алкоголь его несколько взбодрил, вот он и пытался шутить, острить и демонстрировать оптимизм. Но всё это выглядело настолько напускным и искусственным, что хотелось взять его в охапку и ободряюще потрепать по рыжей шевелюре. — А давай ты поживёшь у меня? Я сам не понял, как пришёл к этому решению, не говоря уже о том, чтоб успеть его обдумать. Слова просто сами слетели с моего длинного языка и повисли в воздухе между нами. Тёма смотрел на меня с таким недоверием на лице, словно хотел попросить справочку от психиатра. — От-т-тличная ид-дея, с-с-с-соо-глшайс-с-ся! — просипело нечто из-под одеяла и мы с Артёмом вздрогнули уже на пару. Хорошо хоть не взвизгнули, как парочка истеричных девиц. Через несколько секунд из одеяльного кокона показалась растрёпанная черноволосая голова с заострённым носом, довольной улыбкой и пьяно-весёлыми глазами на ней. Вот у него оптимизм выглядел не напускным, а самым что ни на есть натуральным, врождённым, так сказать. Знаете, есть такие люди, которые во всём ищут и находят позитив? Вот он — точно относится именно к этим неисправимым оптимистам. Он, наверное, и на кладбище видит не кресты, а плюсы. — Вл-л-лад! — кивнул он, ещё шире расплываясь в улыбке. — Никита, спаситель, — скромно представился я. — Нас-с-слышан! — если он улыбнётся ещё шире, боюсь, у него рот порвётся. Парень вызывал противоречивые чувства: вроде хотелось на него злиться, но как-то совсем не получалось. Да и причин для этой злости совершенно никаких не было, поэтому это впечатление бесило меня просто до невозможности. Я хороший, я не предвзятый! Я не отношусь плохо к незнакомым людям и не злюсь на них! Тогда почему на него мне так хочется разозлиться?! — А в-вы серьёзно эт-то пред… предложили? — Во-первых, давай на «ты»? — он кивнул. — Во-вторых, да, разумеется, серьёзно. Не думаю, что Артём в сложившихся обстоятельствах оценил бы такую шутку. За то время, что мы «знакомились» с Владом я, действительно, успел немного обдумать свою безумную идею. И, как ни странно, уже не считал её такой уж безумной. О чём и поспешил сообщить, всё ещё шокировано молчащему Артёму: — Тём, я серьёзно. Меня всё равно целыми днями нет дома, прихожу только ночевать. И так будет где-то до середины января. Устрою тебя в большой комнате, диван там, конечно, так себе, но точно удобней этого раритета, — я кивнул в сторону диванного монстра, родом из СССР, на котором восседал Влад. — В квартире есть всё необходимое для жизни: стиральная машинка, плита, посудомойка… — Влад присвистнул и стрельнул в друга глазами. — Холодильник, телевизор и прочее. Платить мне не нужно, единственное — попрошу тебя поддерживать в доме относительную чистоту и никого не приводить, — брюнет осуждающе на меня взглянул и я «исправился»: — в смысле, друзей, конечно, можно пригласить. Я имею в виду, что прошу не устраивать шумных вечеринок и приводить своих… парней. — Зачем? — на грани слышимости выдохнул Артём, всё так же недоверчиво сверля меня взглядом. — Что? — Зачем ты это делаешь? Для чего тебе это? — Сам не знаю, — честно признался я. — Просто хочу помочь тебе в беде. Разве это плохо? Получишь свою зарплату и премию, там, может, и кредит одобрят, и после нового года не спеша будешь искать себе квартиру. Ну? Что скажешь? — Нет… я не могу… мне неудобно… — Тём! — воскликнули мы с Владом одновременно. Тот понимающе улыбнулся и замолчал, уступая мне возможность продолжать. — Тём, давай объективно, хорошо? Какие у тебя ещё есть варианты? К Владу пойдёшь? — Нет, у меня места нет. Да и девушка у меня часто остаётся, — тут же отрапортовал тот. — Я бы с радостью Тёмочку приютил, но не могу. Правда. — Хорошо, — продолжил я. — На работе будешь жить? На вокзалах ночевать? Койку в хостеле снимешь, по 600 рублей за ночь? — А я про этот вариант и не думал! — как-то чересчур восторженно откликнулся Артём, и я поспешил умерить его пыл: — Это, кстати, шесть тысяч за полторы недели! Такими темпами ты на вступительный взнос на квартиру не накопишь! Всё равно откажешься от моего предложения, только потому, что тебе «неудобно»? Может, мне у тебя шесть сотен за ночь попросить? — Я не хочу тебя стеснять. — Я прихожу домой в ночи, а ухожу сразу, как проснусь. Девушка моя за границей, я тебе уже говорил. Так что ты никого не стеснишь. — Но она же вернётся. И наверняка будет против! — Она не вернётся раньше марта, так что у тебя вагон времени на поиски квартиры. Ну? Последний раз предлагаю! Артём зажмурился, словно перед прыжком с вышки и скороговоркой выдал: — Ладно, хорошо! Я согласен! Спасибо тебе огромное, спасибо, спасибо, спасибо! — Вот и славно. А теперь можно мне немного вздремнуть? Вообще-то я планировал уехать от Артёма домой, но часы показывали шестой час и мой организм напрочь отказывался двигаться куда-либо дальше, чем на метр. Артём с Владом синхронно засуетились и принялись раскладывать диван, доставать подушки, одеяла, бельё. Я лишь сонно смотрел на всё это, даже не в силах предложить свою помощь. — В душ пойдёшь? — Не. Утром, всё утром, — сонно пробормотал я, чувствуя, как заваливаюсь на один бок. — Эй, Ник! Никита! Вставай! Давай на диван! Не спать на полу! — уговаривал меня Тёма, попутно расстёгивая на мне рубашку. — Ну же, давай, вставай! Собравшись с последними силами, я встал и дошёл до дивана, кое-как стянул с себя брюки и закутался в мягкое одеяло. Видимо, мысли засыпали чуть дольше, чем тело, поэтому перед тем, как окончательно вырубиться я пробормотал: — У меня в пуховике телефон, зарядка в портфеле… пожалуйста…