***
Когда Артём вышел на кухню, уже после душа, полностью одетый к поездке, я как раз заканчивал накрывать на стол. «Сухой паёк» в дорогу был уже упакован в ланч-боксы и отставлен в сторону. Тёма осмотрел кухню внимательным взглядом и присвистнул: — Ого! Это что, — он кивком указал на упакованные яства, — всё мне? — А кому ещё? — Ник, мне же не трое суток ехать! Я столько не съем! — Я тем более столько не съем. К тому же, меня, наверное, как раз до второго и дома-то не будет, так что всё испортится. Не вредничай, возьми. Тёма опять возмущённо вздохнул, осуждающе на меня посмотрел и нехотя кивнул. Я невольно улыбнулся и поставил на стол чашки с моим кофе и чаем Артёма. Парень снова кивнул, на этот раз благодарно, и приступил к еде. Я тоже не стал отвлекаться и принялся за завтрак. Минут через двадцать мы закончили нашу трапезу и поспешили на вокзал. В дороге мы оба молчали: Тёма дремал, прислонившись головой к стеклу, я — концентрировался на дороге. Всё-таки после ночной смены еду. Хорошо, что в последний день года машин на улицах меньше. Или это не день следует благодарить, а нежданный мороз? Может, многие просто не смогли завестись с утра и были вынуждены прятаться в метро? До платформы Артём себя проводить не дал. Весьма категорично заявил, что он не трепетная барышня, которой требуется помощь с багажом. Да и вообще: парковка платная, нечего мне тут из-за него деньги тратить. Упрямый ребёнок. Упрямый, но непрошибаемый. Так и пришлось прямо на парковке прощаться, передавать привет и поздравления маме и заранее желать хорошего нового года. Тёма тоже заблаговременно поздравил меня с праздником, пожелал удачных смен на работе и попросил беречь себя. После чего закинул на плечо сумку, прихватил пакет с едой, развернулся на сто восемьдесят градусов и уверенной походкой зашагал к зданию вокзала. Мне не оставалось ничего другого, как просто проводить его взглядом, затем сесть в машину и отправляться домой. Спать мне оставалось около пяти часов.***
Проснулся даже раньше, чем прозвенел будильник, от тишины. Удивительное дело — раньше я тишину очень любил. И спать она мне точно никоим образом не мешала. А сейчас, без Тёмы, квартира почему-то показалась заброшенной и неуютной. Неужели, весь уют моего дома каким-то образом вдруг стал заключаться в этом шумном рыжем мальчишке? Отбросив от себя глупые мысли, пошёл умываться. Совсем заработался, раз думаю о какой-то ерунде. Уют сосредоточился в Тёме? О чём я?! Он же не какой-нибудь там домовёнок, чтоб привносить в дом комфорт, вовсе нет. Он просто временный жилец. Вот, когда мы с Ирой поженимся и съедемся, вот тогда наш дом будет по-настоящему обустроенным… Я замер, уставившись на своё отражение. О чём это я сейчас думал? Честно говоря, никогда прежде у меня не возникало мыслей о том, что когда-то мы с Ирой будем вместе жить. То есть нам замечательно вместе, мы безумно любим друг друга, и я очень хочу на ней жениться. Действительно, хочу. Желаю для неё всего того, о чём мечтают девочки: пышное белое платье, идеальное место для торжества, красивый букет, который в конце вечера достанется кому-то из подружек невесты, трёхъярусный торт с маленькими фигурками, олицетворяющими нас с ней и всё такое. Но почему-то до сегодняшнего дня я совершенно не думал о том, что после этого нам придётся вместе жить. Выдавил на зубную щётку пару сантиметров пасты и принялся представлять, каково это — делить свой дом с любимой женщиной? Ира иногда оставалась у меня на пару дней или неделю, но даже в такие короткие промежутки времени мы умудрялись не ладить. Мы не ссорились, но я постоянно чувствовал это вторжение на личную территорию. Все эти её баночки и пузырьки, которые постепенно перекочевали в мою ванную; заколки, которые я обнаруживал то на журнальном столике, то в ещё более неподходящих местах; диетические салатики в моём холодильнике — это всё напоминало то, как прорастает сорняк и постепенно, день за днём, уничтожает полезные, специально посеянные растения. Да и в других бытовых делах у нас с ней частенько возникали разногласия. Правда, я старался ей об этом не говорить. Зачем портить своей девушке настроение, если можно незаметно сделать всё, как было прежде? Если можно самому задёрнуть шторы, которые она постоянно раздвигала; развесить кухонные полотенца, которые Ира по дурацкой привычке комкала и бросала на столешницу; достать свою бритву и дезодорант с дальнего уголка полки, куда она их постоянно отодвигала. Таких мелочей было громадное множество, но мне всегда было проще исправить всё самому, чем пойти на компромисс или высказать недовольство. Сейчас мне почему-то подумалось, что, возможно, я зря так поступал. Я ополоснул щётку и рот, вытерся краем полотенца и поспешил пить кофе. Удивительно, но времени в запасе у меня оставалось совсем немного, вероятно я слишком долго зависал в ванной со своими мыслями. Пришлось поторопиться со сборами. Хорошо, что всё основное я приготовил ещё утром, и мне оставалось лишь одеться да взять с собой упакованные подарки для Славы и Марии. Конечно, у нас для всего персонала закупаются подарки от руководства… но этим двоим я всегда дарил что-то от себя лично. И когда был официантом, и когда меня повысили до менеджера. Не думаю, что и должность управляющего должна что-то поменять в нашем общении.***
На работу я приехал в самое подходящее время: дневные гости уже практически разошлись, а те, кто бронировал столики на саму новогоднюю ночь, ещё не начали собираться. В зале был приглушён свет, чуть слышно играла музыка, официанты чинно расхаживали между полупустыми столиками. Красота. Самая та атмосфера, чтоб неспешно попить кофе, настраиваясь на рабочий лад. — Добрый вечер, Никита Александрович! — будто из-под земли появился Слава, отрывая меня от моих мыслей. Впрочем, я совершенно не возражал, поскольку до сих пор продолжал думать про совместную жизнь с Ирой. — Вот программа сегодняшнего мероприятия, вот распечатка по столам, вот… — Подожди, подожди… давай программу. А про столы расскажи на словах. Много свободных? — Ни одного, все места забронированы… Постепенно я влился в рабочий процесс, и странные мысли сами собой ушли на второй план. Однако, как я понял через некоторое время, для Славы моё настроение не осталось незамеченным. Стоило нам оказаться вдвоём в кабинете, как он заботливо поинтересовался: — Никита… Ник! Что-то случилось? — Нет. С чего ты взял? — Ты выглядишь как-то странно. Это из-за Иры? — Как ты догадался? — удивился я. — Слышал сегодня обсуждения в курилке, вот и подумал, что ты расстроен. — Что? Какие обсуждения? Я ничего ни с кем не обсуждал… Я понял сегодня, что после свадьбы нам с Ирой предстоит вместе жить. И, если честно, эта мысль целый день не выходит у меня из головы. Вот скажи мне, Слава, тебе легко было начать жить с Пашкой? — Конечно. Это произошло само собой. Мы просто познакомились, переспали и на утро не захотели расставаться. — Да ладно? — Ну, не совсем, конечно. Я немного утрирую. Но я, действительно влюбился в него с первого взгляда. Максимум — со второго. У него через две недели заканчивался срок аренды комнаты, и я сразу же предложил ему переехать ко мне. — И как вам живется? Бытовые ссоры и всё такое? — Ничего такого, — улыбнулся менеджер. — Мы с ним довольно похожи в образе жизни. Так что мы не ссоримся из-за раскиданных вещей и тому подобное. Конечно, по мелочи, бывают недовольства, но довольно редко. А что, у вас с Ирой в этом плане проблемы? Проницательный, гад. Пришлось рассказать ему и о своих мыслях, и о бытовой стороне наших с Ирой отношений. Ну, как «пришлось»? Скорее, мне хотелось с кем-то поделиться, выслушать какой-нибудь совет. Однако ничего дельного Слава мне не сказал. Лишь по-доброму усмехнулся: — Съедетесь — притрётесь. Никуда не денетесь. А вообще — удивительно! Как это ты, с такой маниакальной любовью к личному пространству и установленному тобой порядку, впустил в дом фактически незнакомого мальчишку. Да ещё и уживаешься с ним столько времени. Или ты уже прибил его и сбросил его труп в речку? — Скажешь тоже! Ничего я его не прибил. Он к маме уехал утром. Мы не виделись толком, так что он совершенно меня не напрягал. Да и не нарушает он «установленный мной порядок»… а поддерживает. — Оу-у, — Слава округлил глаза и хотел уже было что-то сказать, как в дверь настойчиво постучали, и появилась растрёпанная голова одной из новеньких официанток: — Извините, можно? Вячеслав, вас кассир ищет. И ещё у меня карта размагнитилась. Опять. Сделаете? — Конечно, Насть, сейчас всё исправим, — улыбнулся Слава, включив режим безупречного менеджера. Затем обернулся ко мне и вежливо кивнул: — ладно, позже продолжим, Никита Александрович. — Иди, иди, — лениво отмахнулся я, принимаясь за бумаги. Действительно, настало время для работы. Подумать о совместной жизни с кем-либо я ещё успею.***
Время до полуночи пролетело стремительно. Как у нас обычно бывает: то что-то где-то закончилось, то где-то что-то сломалось, то кому-то нужно в чем-то помочь. И вот, уже через пятнадцать минут наступит новый год, а у всех нас (да, да, я тоже не исключение! Даром, что управляющий!), как говорится, «попа в мыле». Раздав по пути указания новеньким официантам, отправился на кухню, напомнить, что традиционно собираемся на складе через пять минут. Так здесь было заведено с самого открытия ресторана: в новогоднюю ночь, без десяти полночь, абсолютно весь персонал собирается на складе, управляющий говорит «речь», потом все слушают президента, пьют шампанское, поздравляют друг друга с наступившим новым годом и, уже в пять минут первого, все снова на своих рабочих местах. Сказать, что я сегодня нервничал — ничего не сказать. Конечно, я работаю тут кучу времени и знаю практически весь персонал достаточно близко… но управляющим я являюсь всего пару месяцев. Да и речи я говорить не привык… Когда я явился на склад с распечаткой своей «речи», бармены подхватили меня под руки и практически насильно затащили меня на импровизированную трибуну. Честно сказать, уже во время боя курантов я не помнил ни слова из того, что говорил. Впрочем, поздравление президента в памяти тоже не отложилось. Запомнились улыбки, аплодисменты и поздравления. Мужчины в основном жали руку, девушки робко улыбались и несмело приобнимали меня, а Машка, кассир, даже чмокнула в щёку, когда поздравляла. В памяти отложились смех, шипение шампанского, звон бокалов и общая атмосфера праздника. Все эти звуки и движения сливались в единую абстрактную картину, яркими мазками выхватывая тот или иной момент или человека. Хотя, не исключено, что виной этому было шампанское — у меня вообще сложные отношения с алкоголем, а сегодня я выпил целый бокал. Когда персонал вернулся к работе, я отправился в кабинет с единственной целью: позвонить Ире. Пусть в Болгарии на час меньше и поздравлять её ещё рано, но мне хотелось, чтоб она была первым человеком, кого я услышу в новом году. Однако мои попытки не увенчались успехом: скайп светился значком «в сети», но соединение постоянно сбрасывалось. То ли у моей девушки нет для меня минутки, то ли просто сеть лагает. Хотелось верить в последнее… но она и вечером не отвечала. После третьей попытки мной овладело какое-то липкое беспокойство, и я уже хотел было позвонить Ире на сотовый, невзирая на роуминг и её возможную занятость, как мне пришло оповещение о входящем смс. В предвкушении любовного поздравления я открыл папку входящих… и… И прочёл лаконичное «С новым годом! С новым счастьем!» от Артёма.***
Проснулся от того, что кто-то нежно трепал меня по голове… Ночка выдалась сложной. В два часа ночи на кухне произошло чп: один из поваров сильно поранил руку, пришлось отправить его и одного из официантов в травмпункт. В зале несколько раз за ночь возникали конфликты, что, в общем-то, не свойственно для новогодней ночи. Пару раз всё разруливал Слава и другие менеджеры, но несколько раз приходилось вмешиваться и мне. До Иры я так и не дозвонился. Беспокойство давило куда-то в область грудины так, что я почти физически ощущал эту тяжесть. Ещё и выпитое шампанское не прошло незамечено: я то и дело буквально отключался на ходу. Неудивительно, что вырубился в итоге прямо сидя за своим столом. — Доброе утречко! — усмехнулся Слава. — Ты в порядке? — Сколько время? — Восьмой час, гости почти разошлись. Вызвать тебе такси? Помнишь, что у меня сегодня выходной? — Помню. Не нужно такси, я не поеду домой. Мне возвращаться сюда к часу, я лишь потеряю время в дороге. Посплю тут. Отосплюсь второго. — Может, к Марии напросишься? Ей тоже возвращаться сюда рано. В этом предложении было рациональное зерно: Мария жила всего в трех станциях метро и весь персонал ей отчаянно завидовал. Завидовать там, по большому счёту, было нечему: да однушка в центре Москвы; да своя (точнее мужа); да рядом с метро. На этом плюсы Машкиной жилплощади заканчивались. И начинались тараканы, скрипучий пол, злобные соседи и крохотная кухня. Но, кого волнуют все эти «мелочи», если на дорогу до работы она тратит от силы двадцать минут, в то время, как остальной персонал — не менее часа? — Да ну. Неудобно. К тому же там муж… не поймёт. — А у неё муж уехал, — довольно улыбнулся Слава. Если б я не знал о его Павлике — подумал бы, что у него какие-то шуры-муры с Марией. Ей-богу. — Просто она сейчас предлагала Светке, официантке, у неё остаться. Так что, позвать её? Или просто поговорить? — Ага. Мария, Светка и я. Представляешь, какие потом сплетни будут? — А Светка отказалась…***
— Никита Александрович! Никита-а-а! Ни-и-ик! Голос звал меня шёпотом, но так настойчиво, что отмахнуться от него никак не удавалось, поэтому мне пришлось разлепить глаза. Сквозь ресницы увидел изрисованные фломастером обои и чуть не подскочил на кровати: где это я? — Ник! Ты проснулся? — Господи, Маш… привет! Я развернулся на узком диване и наконец увидел своего неизменного кассира. Девушка сидела на табуретке ещё в халате, но уже почти накрашенная и усиленно рисовала вторую стрелку. Закончив с этим занятием, Мария осмотрела меня, скривила лицо и укоризненно покачала головой: — Да, не стоило нам утром пить. Ты хоть помнишь, как тут оказался? — Смутно, — признался я. — Угостишь кофе? — Конечно. Ты хоть выспался? — Не понял ещё. Не помню ничего после того, как вышел утром из своего кабинета… — Нда. Весело. Вообще, особо-то и нечего помнить. Пошли на кухню! — девушка бросила подводку в косметичку и отправилась готовить мне кофе. Я двинулся за ней, внимательно слушая, что она говорит: — Слава договорился со мной, чтоб ты у меня… как это назвать? Переночевал? Подневал? Поспал? — Неважно. — Короче, чтоб ты остался у меня. Он уехал, ты пришёл в зал и сел за барную стойку, ждал, пока я с отчётом закончу. И тут Костик предложил оставшемуся персоналу допить шампанское, мол «оплачено». Ты не возражал. — А Костику — только повод дай, — ворчливо пробубнил я, принимая кружку с ароматным напитком. — Ну да, так и есть. Но не об этом. Ты сам присоединился, никто не ожидал. Выпил три бокала, но выглядел бодренько. — Сколько? — Три бокала. — Неудивительно, что я ничего не помню. Мне ж память отрубает чуть ли не от глотка. — Я помню, — улыбнулась Машка. — Я даже пыталась тебя остановить… — Со мной были проблемы, да? — я виновато опустил взгляд. — Да нет, никаких. Мы приехали сюда, ты сходил в душ и почти сразу же улёгся спать. Разговаривать отказался. — Ну и хорошо, — улыбнулся я. — Да ладно тебе, мы же вроде как друзья. Что с тобой? Ты странный в последнее время. Это из-за Иры? Или из-за того парня? — Какого парня? Почему-то мне подумалось о Тёме. В голове живо нарисовалась картинка о том, как на работе узнали, что я живу в одной квартире с геем, и все шушукаются об этом по углам. Стало как-то… мерзко на душе. И обидно. Причём обидно мне почему-то стало вовсе не за себя, а за Артёма, который и вовсе не при чём. — Ну, Руслан этот. Мутный он какой-то. И вся ситуация мутная. Ты не переживай, Ник, ты можешь мне доверять. Вы поссорились, да? Сказать, что я не понимал о чём и о ком говорит Машка — не сказать ничего. Видимо, изумление всё-таки нарисовалось у меня на лице, потому что её глаза внезапно увеличились в размере, а рот удивлённо округлился. — Ой. — Что «ой»? Давай сначала? Кто есть Руслан? И с кем я поругался? — Да с Ирой же. Неужели ты ничего не знаешь? — А что я должен знать? — Наши «командировочные» в Болгарии хорошо устроились. Им там тепло, работы мало, короче, ребята там больше развлекаются, чем работают. Посмотри их фотки в соцсетях! — Я смотрю Ирину страницу, там особо ничего нового нет, — я пожал плечами. — Зато у других на странице она часто появляется. И это уже обсуждают тут, в Москве. Странно, что ты ничего не слышал. — А этот Руслан?.. — Он, вроде, учредитель. Или управляющий. Точно никто не знает. Но на тусовках он часто рядом с Ирой. И не просто рядом… а так рядом, что кажется, будто они вместе. В общем, посмотри страницы «командировочных», сам поймёшь…