***
Когда, подчиняясь зову будильника, я-таки продрал глаза, в квартире стояла гробовая тишина. Странно. Может, возвращение Артёма мне приснилось? Или он на каникулах посещал какие-то курсы ниндзя и научился двигаться бесшумно? Или он просто куда-то уже ушёл? От последнего предположения стало как-то обидно: в кои-то веки мне не хотелось жить одному, а мой неблагодарный сосед будто избегает меня! Всё оказалось гораздо проще — Тёма ещё спал. Я быстро привёл себя в порядок, соорудил на завтрак тосты, сварил себе кофе и уже, было, собрался писать Артёму записку, как он выполз на свет Божий. Да, именно «выполз». Парень выглядел так, как будто того и гляди свалится в обморок. Бледный, всклокоченный и с потерянным взглядом. Однако поинтересоваться его самочувствием я не успел: Тёма лишь кивнул мне и прошмыгнул в ванну. Вышел он довольно быстро и, кажется, немного порозовел. В смысле его щёки вроде как обрели здоровый румянец, да и в целом вид стал как будто поживее. — Доброе утро! Как твои каникулы? — поинтересовался я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал естественно. Незачем ему знать о том, что я о нём переживаю. Артём — мальчик мнительный, ещё надумает себе чего-нибудь лишнего. — Утро добрым не бывает, — пробормотал Тёма, а я не смог сдержать усмешки. Это же мой пожизненный девиз! Перебросились ещё парой коротких фраз: Артём пожаловался на больную голову, сообщил о своих планах на вечер и пообещал рассказать о своей поездке в другой раз. А я зачем-то сказал, что завтра у меня выходной. Сам не знаю зачем — просто вырвалось. Очень уж хотелось провести уютный вечер с тем, с кем легко и приятно общаться. Придётся просить Славу отпустить меня на завтра. Не дожидаясь, пока сказану ещё чего лишнего, попрощался и отправился на улицу. Медленно дошёл до машины, наслаждаясь видом падающего снега и обдумывая своё поведение. На самом деле я даже сам себе не мог объяснить, почему рядом с этим парнем у меня постоянно отключаются мозги? Почему я начинаю говорить или делать до того, как подумаю? Всю жизнь был рассудительным человеком, а как встретил это рыжее недоразумение, будто часть мозга потерял, ей-богу!***
Слава разве что не сиял, видимо, выходные удались на все сто. Смотреть на него и сохранять серьёзное выражение лица у меня совершенно не получалось, поэтому я прошёл мимо, лишь едва кивнув ему в знак приветствия и кивком же указывая следовать за мной. — Доброе утро! — уже в кабинете я наконец расслабился и улыбнулся от уха до уха. — Ну, как вы отдохнули? — Ммм, чудесно! Восхитительно! Спасибо, Ни-и-ик! — тут Слава опомнился и продолжил уже менее восторженно: — кхм… доброе утро, Никита Александрович! После Слава рассказал о своих чудо-выходных. Судя по его голосу, то и дело снова срывающемуся на восторженный тон, они действительно прошли великолепно. Ребята были в каком-то Подмосковном пансионате в окружении соснового бора, где они вволю нагулялись, накатались на лошадях и собачьих упряжках, попарились в русской бане и прочее, прочее. Счастливые. Я еле подавил завистливый вздох и поспешил переключить тему: — Слав, можно тебя попросить? — Конечно, о чём речь?! — Мне тоже очень внезапно понадобился выходной. Завтра. Отпустишь меня? — Да кто я такой, чтоб не отпустить управляющего? — усмехнулся менеджер. И тут же в его глазах зажёгся лукавый огонёк: — куда собрался? — Просто отдохнуть хочу. — Ммм… мальчонка вернулся, да? Я не понимал, на что намекает Слава, но чувствовал, что стремительно краснею. Чёрт, я, кажется, со школы не краснел! Или я наоборот, краснею именно от того, что понимаю, на что он намекает? Опять эти его шуточки «цвета неба». Раньше он допускал их только вне работы и не так уж часто… а теперь! Теперь — это главная тема его подколов. Не нужно было рассказывать другу про то, что у меня поселился симпатичный гей, не нужно было! — На что это ты намекаешь? — праведно возмутился я. — Ни на что. Просто спрашиваю, — как ни в чём не бывало улыбнулся Слава. — А. Ну да. Вернулся, вчера. — И чем же вы собираетесь заниматься завтра? — Слава! — Что «Слава!»? Совершенно невинный вопрос… — Ничем. Просто посидим, поболтаем. Может быть. — А тебе любопытно, да? — менеджер заглянул мне в глаза, лукаво ухмыляясь. — «Любопытно»? О чём ты? — Мальчик-гей, мальчик-гей, — пропел Славка и снова ухмыльнулся. — Помнится, когда я признался тебе в своей ориентации, ты смотрел на меня, как на подопытного кролика. — Не было такого, — чёрт, теперь я всерьёз смутился, даже взгляд отвёл. — Просто ты был первым геем, с которым я так тесно общался, вот и всё. — Потом ты узнал о Пашке и стал смотреть на меня так же, как и прежде, — пожал плечами Слава. — А меня ещё долго терзала мысль, что тебе было бы интересно… каково это — встречаться с парнем. Скажешь, что я не прав? — Скажу, что нам пора работать. И ещё скажу: не мог бы ты мне кофе принести? Пожалуйста. — Конечно, Никита Александрович! Всё, что пожелаете, — усмехнулся менеджер и тут же покинул мой кабинет, оставляя меня наедине со своими скомканными мыслями.***
После я усиленно пытался работать. Сосредоточенно вчитывался в тексты документов, тщательно перепроверял расчёты, внимательно рассматривал графики и диаграммы, но в результате не улавливал смысла и десятой части предоставленного мне материала. После пары часов столь пристальной «работы» начала побаливать голова, а ближе к вечеру мне уже казалось, будто внутри черепа у меня огромный колокол, в который периодически кто-то звонит. А самое паршивое во всей этой ситуации было то, что я никак не мог выбросить из своих мыслей то, что сказал Слава. Целый день я возвращался к его словам и пытался посмотреть на ситуацию с разных сторон. Старался понять самого себя и разобраться в своих чувствах, о существовании которых до сегодняшнего дня даже не подозревал. На деле выходило, что доля правды в словах друга есть, я же просто раньше не думал об этом. Выловив возле своего кабинета одну из официанток, попросил принести мне очередную чашку кофе и таблетку обезболивающего — не обращать внимания на боль стало уже практически невыносимо. Так же я попросил передать Славе, что прошу зайти его, когда он освободится: рано или поздно он всё равно вернётся к дневному разговору, так какой смысл оттягивать момент? Дверь отворили совершенно беззвучно, без предварительного стука, и перед моими глазами возник менеджер с бокалом воды в одной руке и блистером таблеток в другой. Даже не попытавшись улыбнуться, я опустил голову на сложенные на столе руки, где она собственно и лежала, пока я был один. — Никита Александрович! Никит!? Что с тобой? — в голосе Славы звучало искреннее беспокойство и я повернул голову таким образом, чтоб он мог видеть моё лицо: — Голова… болит адски. Таблетки принёс? Раздался шелест фольги и, через секунду, напротив моих глаз оказалась протянутая ладонь с яркой капсулой на ней: — Держи, — где-то рядом бокал с водой жалобно звякнул, коснувшись поверхности стола. — Я кофе просил, — скривился я, принимая таблетку. — Ты уже чашек десять выпил, вот голова и болит. Давай такси тебе вызовем и езжай… отдохни, выспись! — Слав! Я не маленький. — Я просто волнуюсь за своего друга, — мягко заметил Слава и присел на краешек моего стола, аккурат рядом с моим локтем. — Да всё со мной нормально, — отмахнулся я, и, поддаваясь какому-то порыву, уткнулся лбом ему куда-то в область рёбер. — Знаешь, я думал сегодня… — Ааа, так вот в чём дело! Вот голова и заболела! С непривычки! — усмехнулся друг. — Будь проклят тот день, когда я попросил тебя общаться менее официально! — возмутился я и боднул его немного сильнее, чем в первый раз. — Простите, Никита Александрович! Простите! Однако в голосе Славки не было и намёка на раскаяние, так что я с чистой совестью боднул его в третий раз. Чтоб неповадно было, как говорится. Хотя, нужно заметить, что самочувствие моё немного улучшилось. То ли таблетка так скоро подействовала, то ли осознание того, что сейчас мы поговорим, и меня перестанут одолевать мысли. — Так ты меня выслушаешь? — Конечно. Сегодня я буду твоим личным бесплатным психотерапевтом. — Чудно, — усмехнулся я. — Что ж. Не знаю, на что ты намекал мне днём, но, поверь мне, я абсолютно точно уверен в том, что никогда не хотел бы оказаться с тобой в одной постели, — выпалил я то, что обмозговывал весь день. — Кхм… вот уж спасибо так спасибо, — ухмыльнулся друг. — Но я вообще-то ничего такого не имел в виду. — Как это не имел? Ты же сам сказал, что мне… — я замялся, вспоминая точную фразу, сказанную им ранее. — Любопытно каково это — с парнем? — Но я же не себя имел в виду. Да и вообще! Я вовсе и не подразумевал секс, скорее то, что… не знаю, как сказать. — Говори ртом! — Когда я признался тебе в своей ориентации, ты начал смотреть на меня так, будто я не человек. — Неправда! — возмутился я. — Я не имею в виду что-то плохое! Я говорю о том, что перед тобой будто бы возник какой-то новый вид… э-э-э… живых существ, который нужно изучить и понять. Было такое ощущение, что тебе интересно всё, — Слава выделил интонацией последнее слово, а я проанализировал и кивнул в знак согласия. — Тебе, будто хотелось узнать: что такое геи и с чем их едят. Менеджер замолчал, то ли формулируя дальнейшие мысли, то ли просто давая мне осмыслить уже сказанное. Мне же не оставалось ничего другого, как согласиться: ведь я и сам пришёл к подобному выводу. Вот только, почему же раньше я этого не осознавал? — Потом ты будто попривык, — продолжил друг, — да и с Ирой у вас как раз закрутилось всё серьёзней и серьёзней, так, что тебе не до меня было. А потом появился Пашка и ты вроде совсем успокоился, так что и я перестал думать о твоём отношении… ко всему этому. А теперь у тебя поселился этот мальчик, и ты снова стал вести себя… подозрительно. — Тебя послушаешь и, можно подумать, что я какой-то… псих. — Прекрати перевирать мои слова! — теперь Слава возмущался. — Я ничего подобного не говорил! Я говорю о том, что мне, возможно, как близкому другу, видно, что он тебя интересует, как очередной «объект». — Какой ещё объект?! — Для наблюдений, — друг пожал плечами. — И, знаешь, я не думаю, что он будет против, если ты захочешь узнать его чуть лучше. Может, в дальнейшем вы и разойдётесь в разные стороны, и вовсе не будете друг друга вспоминать… но это же не значит, что на данном отрезке времени вы не можете стать друзьями? Быть откровенными друг с другом, интересоваться жизнью друг друга. В любом случае, ты можешь спросить его мнение на этот счёт. Слова Славы звучали убедительно. Ну, или просто мне хотелось верить во всё то, что он говорил. В любом случае, я решил, что так и следует поступить — просто постараться поближе узнать Тёму. Может, тогда моё любопытство будет утолено, и я успокоюсь? — Вижу, что убедил тебя? Тогда давай, дуй домой. А то выглядишь — краше в гроб кладут. — Вот спасибо за комплимент, дружище! — Ник, я серьёзно. — Да всё со мной в порядке, чай не кисейная барышня. Сейчас с графиками закончу и поеду. — Ладно тогда. А я пойду, посмотрю, что там, в зале творится. Я, действительно, принялся заканчивать ту работу, с которой безуспешно пытался справиться большую часть дня. Удивительно, но дело наконец пошло на лад, так что уже через час я выехал в сторону дома. Там меня ждал спящий Артём и ужин в тайском стиле. Интересно… если мне не изменяет память — Тёма готовить не умеет…***
«Всё-таки не зря я выторговал себе на сегодня выходной», — первым делом подумал я, проснувшись во втором часу дня. Да, пробуждение не от будильника определенно улучшает настроение! Умывшись и выпив кофе, я решил поговорить с Ирой и немного поработать, не зря же я вчера притащил с собой кипу рабочих документов. Разговор с любимой не задался с самого начала. Она всё ещё сердилась на меня, так что говорили мы большей частью о работе. Она рассказывала про то, как продвигается подготовка болгарского ресторана, я — про то, какие мероприятия у нас планируются в ближайшее время. Я свернул нашу беседу ровно в тот момент, когда почувствовал, что начинаю выходить из себя от всей этой ситуации. Разговаривает со мной так, будто мы не более чем коллеги по работе! Да что происходит, вообще!? Чтоб отвлечься от нарастающего раздражения, уселся за работу. Некоторое время всё шло отлично. Рассортировал кучу документов, составил пару графиков, написал расписание для двух мероприятий — в общем, за сегодняшний выходной я сделал больше, чем за весь вчерашний рабочий день. А потом… потом Ира начала писать мне сообщения. Сначала я решил, что она решила наконец помириться и обрадовался. Спустя несколько минут переписки, осознал, что здорово ошибался: девушка просто решила вывалить на меня свою обиду письменно, коль я не дал возможности сделать это устно. Ссориться ещё сильнее мне не хотелось, но все мои попытки замять или переключить тему разбивались, словно волны о волнорез. В итоге я тоже начал выражать недовольство отношением Иры ко мне, секретами, даже этого её Руслана упомянул, чем, кажется, разозлил девушку окончательно, потому что она тут же вышла в оффлайн, даже не ответив. Говоря откровенно, я тоже здорово разозлился, так что даже на остаток работы решил забить, чтоб ничего не напортачить.***
Немного успокоившись, я вышел в гостиную и предложил Тёме посмотреть какое-нибудь кино, в надежде отвлечься от всего и забыть о неприятностях хотя бы на один вечер. Парень с лёгкостью согласился и тут же принялся выбирать фильм. Остановившись в конце концов на какой-то зарубежной комедии, Артём легко втянул меня в разговор, поинтересовавшись тем, как я встретил новый год. С первой нашей встречи мне было легко общаться с Тёмой, так что я вскоре отвлёкся от всего произошедшего днём и расслабился. Рассказывать мне особо было не о чем, лишь о работе да скучных выходных, так что довольно быстро мы переключились на его каникулы. Сперва он рассказывал про какие-то бытовые ситуации, совершенно обыденные и не интересные, но эти истории действовали на меня удивительно умиротворяюще, поэтому я слушал с неподдельным интересом. Потом Тёма упомянул про встречу со своим первым парнем, который сейчас оказался женат и собирался становиться отцом. Сказал он об этом, видимо, расслабившись сверх меры, поскольку тут же смутился от этого упоминания и принялся оправдываться: — То есть, не подумай, что я, как бы назвать… — Тёма краснел, отводил взгляд и закусывал губу, подбирая слова, что смотрелось весьма забавно. — Шлюха в штанах! — Нет, нет, я ничего такого не думаю. Расслабься, Тём. Я, действительно, не думал ничего подобного. Ну, было и было, к чему трагедию делать, как говорится. Хотя, справедливости ради, могу сказать, что это откровение стало для меня неожиданным. С первой встречи и первого разговора об отношениях, у меня сложилось впечатление, что Артём не ищет однодневных развлечений. Рассудив, что всё это — не моё дело, я поспешил сменить тему. И тогда Артём принялся рассказывать о маме. Об их вечерних посиделках и разговорах по душам. Мне было приятно слушать то, как Тёма отзывается о ней. В его голосе, тоне, словах — чувствовалось, насколько он восхищается этой женщиной и как сильно любит её. Впрочем, исходя из пересказанных им обрывков разговоров, это чувство было абсолютно взаимным. Особенно меня впечатлил разговор о том, что она готова принять его всегда и любым, я даже почувствовал некоторый укол зависти. Не то, чтобы у меня были плохие родители или что-то в этом духе… но, если бы я им вдруг признался в том, что я — гей, меня бы, как минимум, выставили из дома. Не говоря уже о том, что вряд ли кто-то пожелал бы познакомиться с моим избранником. Хорошо, что мне не грозят подобные разговоры с родителями. Пока я рассуждал о своей ориентации, мы как-то незаметно перешли к совсем давним воспоминаниям и сейчас разговаривали о детском массаже «рельсы и шпалы». Эта тема навеяла на меня грустные воспоминания о собственном детстве, и я мечтательно протянул: — Вот бы сейчас к бабушке… В ответ Тёма предложил сделать мне тот самый массаж, и я, практически не задумываясь, согласился. Сначала я чувствовал себя немного странно — всё-таки это не то же самое, когда тебе делает массаж твоя девушка. Любая девушка вообще. И это не то же самое, когда тебе делает массаж мужчина-специалист. Когда-то я ходил на массаж именно к мужчине, но совершенно не припомню никакой неуверенности или стеснения. Сейчас же я испытывал именно эти чувства. Правда стеснялся я недолго: ещё на «поезде» я немного расслабился, а когда пришли «куры» — и вовсе уже получал удовольствие. Тёма перечислил уток, гусей, лебедей и перешёл от птиц к зверям, а я почувствовал, что начинаю засыпать. Ещё какое-то время до меня сквозь сон доносился его голос и лёгкие поглаживания и пощипывания, а потом я и вовсе заснул крепким спокойным сном. Когда я проснулся, за окном уже светило солнце, а Тёмы уже не было дома. Встал, прочёл ежедневную записку, убедился в том, что времени до работы у меня ещё вагон и решил заняться чем-нибудь полезным. В результате я доразбирал рабочие бумаги, доделал вчерашние графики и сварил суп. После чего со спокойной совестью отправился на работу.***
Неделя прошла неплохо. В ресторане не происходило ничего необычного, так что я заметно расслабился. Ира хранила молчание. Стоило мне вспомнить всё, что мы друг другу написали в воскресенье — и я вновь начинал злиться, так что тоже решил не навязываться и немного остыть. Дома всё было спокойно, разве что с Тёмой мы не виделись почти всю неделю. Когда я приходил, он уже спал, а когда он уходил — ещё спал я. Поэтому мы продолжали оставлять друг другу короткие записки. Лишь в четверг мы пересеклись вечером на кухне: я рано вернулся, а он наоборот, задержался на работе. Выглядел Артём ни много, ни мало измученным, поэтому я не стал напрашиваться на разговор, вместо этого я накрыл ему на стол. — Спасибо, Никит! — искренне улыбнулся Тёма и взялся за ложку. — Не за что. Какие у тебя планы на выходные? Я в воскресенье снова выходной. — Здорово. На выходные у меня пока никаких планов, а вот завтра мы с Владом и Викой идём в клуб. И я, скорее всего, не вернусь. Так что не теряй меня. — Хорошо, — кисло улыбнулся я, почему-то почувствовав какой-то отголосок разочарования. На том и разошлись.***
Пятничный день подошёл к концу как-то слишком быстро, так что я даже не успел осознать, что делал весь день. По всему выходило, что я толком не работал сам и мешал Славе, постоянно вызывая его для уточнения то одних деталей, то других. Неудивительно, что он поспешил отправить меня домой. Разумеется, я не просто так дёргал своего друга и помощника: просто сегодня мне позвонила Ира. Но, вместо того, чтоб перестать друг на друга злиться, мы, кажется, поссорились ещё сильнее. В итоге это сказалось и на работе, и на моём настроении в целом. И вот теперь я ехал домой, точно зная, что проведу вечер в одиночестве, и это очень удручало. Однако, видимо у меня всё в порядке с кармой, потому что моё желание провести вечер хоть с кем-нибудь, исполнилось. У Тёмы что-то не сложилось с клубом, поэтому он сидел в гостиной, пил пиво и весело хрустел чипсами. Я не любитель подобного времяпрепровождения, но сейчас у меня почему-то потеплело на душе, так что я без лишних уговоров согласился к нему присоединиться. Очевидно, видя мою усталость, Тёма сперва пытался меня развеселить, не заваливая меня кучей вопросов, а лишь тактично отвлекая от всего насущного, так что довольно скоро я почувствовал, что по-настоящему отдыхаю. Вскоре я и сам уже начал рассказывать забавные рабочие случаи. Атмосфера была тёплой и дружеской, так что я и сам не заметил, как расслабился и выпил больше, чем стоило. Если говорить честно, то — вообще не стоило! С моими-то отношениями с алкоголем… Рассказав очередную байку, я взмахнул рукой и… выронил свою бутылку прямиком на диван. Видимо, мы с Тёмой оба жёстко тупили, потому что первые секунды не делали ничего, кроме того, что разглядывали стремительно разрастающееся мокрое пятно на обивке. Потом мы оба «ожили», но никакие наши действия уже не могли бы вернуть дивану первозданный — сухой — вид. — Прости, я снова лишил тебя спального места, — усмехнулся я. — Да уж, спасибо тебе! С детства на мокром не спал! — если б взглядом можно было убивать… я бы, наверное, уже был мёртв. Я не видел никакого другого решения данной проблемы, кроме как позвать Тёму в спальню, что и поспешил сделать. Не на полу же ему спать, в самом деле. Тем более, учитывая то, что это я виноват в случившемся, я бы вообще должен был уступить ему свою кровать. Но, за неимением других поверхностей, предназначенных для сна, я был готов уступить ему лишь половину. — Что, прости? — Тёма растерянно похлопал ресницами. — Говорю, пойдём спать в спальню. Сегодня поспишь со мной, тебе же не впервой делить постель с парнями, а? — я вновь усмехнулся и внезапно осознал то, что я гораздо пьянее, чем мне казалось ранее. — Завтра я позвоню в фирму по уборке помещений, они приедут и всё тут почистят… — Не нужно никуда звонить, я сам почищу. Ник… Ник, почему ты это предлагаешь? — Тёма выглядел так растерянно, что мне внезапно стало совестно за свою неудачную шутку, и я тут же постарался объяснить свою логическую цепочку: — Ммм… потому, что у нас нет других вариантов? Спать на мокром диване просто глупо. На полу — холодно. И жёстко. Остаётся только моя кровать. Просто возьми с собой своё одеяло. — Хорошо, ладно. Иди тогда, ложись, а я схожу в душ и тоже приду. Артём отправился в душ, а я убрался в гостиной, взял его одеяло и отправился в спальню. То ли общая усталость меня свалила, то ли выпитое пиво, но заснул я практически сразу, как только коснулся подушки, не дождавшись своего соседа.