***
Наскоро проглотив пару бутербродов и запив их чаем, решил заняться уборкой. Во-первых, этого уже требовалось квартире. Во-вторых, это помогало отвлечься от мысленных самоистязаний. В-третьих, вероятно подсознательно, хотелось как-то задобрить Никиту. Чистоту он любит, а уборку — нет, так что я выбрал идеальную тактику. Поменял и закинул стираться постельное бельё и полотенца, вытер во всей квартире пыль, пропылесосил, вымыл пол. Просто «Золушка» местного разлива. Уже было приступил к чистке залитого пивом дивана, как меня отвлёк звонок мобильного. Звонил Влад. Увидев на дисплее имя друга, я тут же вспомнил о наших с ним планах, о которых успел забыть вчера, ровно в тот момент, когда к моим посиделкам присоединился Никита. — Алло? — Тёмыч, привет! Ждёшь меня? Я собираюсь к тебе. — Нет!.. Привет! Можно, лучше я к тебе приеду? Разговор есть. — Что случилось? — друг сразу сменил шутливый тон на серьёзный — вот за это я его и люблю. — При встрече расскажу. Только это… давай никуда не пойдём? Посидим дома, поговорим. — Как скажешь, — тут же согласился Влад. — Пива взять с пиццей? Или чего покрепче? — Пива, дэшку. Прям по бутылочке. Не хочу напиваться. — Лады. Всё, жду тебя. Через сколько? — В душ сгоняю и выхожу. Максимум через час-полтора. Покеда. — До встречи! После разговора с Владом меня немного отпустило. Пришло осознание того, что жизнь продолжается даже тогда, когда ты в чём-то косячишь. Жизнь продолжается и нельзя её ни остановить, ни замедлить, ни тем более повернуть вспять. Остаётся только жить дальше и разгребать свои собственные косяки.***
У Влада я был через час с небольшим. Друг уже ждал меня с охлаждённым пивом и горячей, только что из духовки, пиццей. Приятно, чёрт побери. Губы сами собой разъехались в довольной улыбке. — Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! — съехидничал он, когда я зашёл на его крошечную кухню. Я снова улыбнулся и уселся за стол. Влад подал тарелки и стаканы, и мы молча налегли на скромное угощение. То, что друга разрывало от любопытства, было видно невооружённым глазом. Он то и дело косился на меня из-под полуопущенных ресниц, изредка вопросительно выгибал бровь, иногда окидывал меня серьёзным взглядом с верхушки до пят. А я всё это игнорировал и продолжал сосредоточенно жевать, будто я не я, и вообще зашёл чисто перекусить. Минут через пятнадцать Влад всё-таки не выдержал и спросил: — Так ты расскажешь, что случилось? Или придётся тебя пытать? — Расскажу, — серьёзно кивнул я, отодвигая в сторону щербатую тарелку с надписью «общепит», — только я пока не знаю с чего начать. И вообще… — Что «вообще»? — уточнил Влад. — Да как тебе сказать? Тема щекотливая. — Начинай как угодно. Мы ж не чужие, — подбодрил друг, протянув руку и потрепав меня по голове, отчего мне почему-то моментально полегчало.***
Рассказ дался мне неожиданно легко, стоило начать. Сперва я тушевался и прятал глаза, но с каждым предложением расходился всё больше и рассказывал всё подробней не только о происходящем, но и о том, что думал или чувствовал в тот или иной момент. Влад меня не перебивал, слушал внимательно, подбадривал улыбками и кивками, так что в итоге я выдал всё, что только мог. — Нда, — кашлянул друг. — Говорил я тебе, чтоб ты в него не влюблялся! — Я не специально! Так вышло! Чёрт! Что делать-то теперь? — Думаешь, он попросит тебя съехать? — Влад всего лишь повторил одну из фраз, ранее сказанных мной, но у меня и от этого сжались все внутренности. Видимо, это отразилось и на моём лице, потому что вечно оптимистичный друг вдруг принял очень уж сочувствующее выражение лица: — это он сказал? Или ты? — Он… нет. Он сказал, что ему нужно всё обдумать. И что мы должны поговорить. — Тём, он прав. Вам нужно поговорить. Только, ответь мне на вопрос, ок? — Угу, — без особого энтузиазма кивнул я. — Если Никита скажет, что ты можешь и дальше жить у него, но не должен больше допускать подобных… безумств — ты сможешь? Сможешь жить с ним рядом и не вспоминать о том, что было? Понимать, что такое не повторится? Ты же понимаешь, что вряд ли он захочет повторить? — Конечно, я понимаю. Я же не идиот. Я… смогу ли? Я постараюсь! Во-первых, мне реально негде жить. Во-вторых… блять! Влад! — я практически выскулил имя друга, уставившись на него несчастными глазами. — Я влюбился в него. — Аллилуйя! Дошло! — хохотнул тот. — Я не буду ему этого демонстрировать. Или говорить об этом. Но мне… мне так нравится быть с ним рядом, понимаешь? Просто жить в одной квартире, изредка вместе завтракать, изредка болтать о работе. Понимаешь? Влад обречённо вздохнул и пересел со своей табуретки ко мне, на кухонный уголок. Затем молча сгрёб меня в охапку, притянул к себе и погладил по волосам. Когда он сделал подобное впервые, я здорово смутился. Но со временем привык к тому, что друг таким образом меня поддерживает и приободряет, так что сейчас я уже без лишних мыслей обхватил его в ответ за талию, уткнулся носом в дружеское плечо и прикрыл глаза, расслабляясь. — Понимаю, Тём, конечно понимаю, — выдохнул Влад где-то над моим ухом. — Просто то, о чём ты говоришь, будет очень тяжело на практике. Я не хочу, чтоб тебе было больно, вот и всё. — Знаю, знаю, — вновь закивал я. — Ладно. Перво-наперво тебе не нужно сейчас думать за Никиту. Не пытайся предугадать, что он скажет, расслабься, отвлекись. Погуляем, может? В боулинг? В бильярд? — В бильярд можно, — согласился я. — Тогда допиваем и идём в бар, да?***
Вечер удался на славу. Я, действительно, хорошо провёл время и забылся. Атмосфера бара приятно успокаивала. Расстояние, на котором находились друг от друга столы, делало обстановку весьма уютной и расслабляющей, рассеянный свет снимал напряжение, мягкие диванчики способствовали релаксации, а звуки ударов кия о бильярдные шары — настраивали на нужный лад. Мы с Владом выбрали место в самом углу, заказали себе по пиву и кочевали от бильярдного стола к диванчику и обратно весь вечер. К одиннадцати мы уже сбились со счёта, кто сколько раз проиграл, а кто — выиграл; кто сколько кому должен; забыли о том, о чём беседовали днём, весело перекидываясь общими шутками. О реальности нам напомнила Вика — она позвонила Владу рассказать о своём самочувствии и узнать как мы и чем занимаемся. Пока друг пересказывал своей невесте о нашем времяпрепровождении, я загнал остаток шаров в лузы и уселся на потёртый кожаный диванчик, возвращаясь мыслями к Нику. Я не знал, во сколько он сегодня вернётся — он не уточнял это утром — но знал, что завтра у него выходной, так что от разговора совершенно точно никак не отвертеться. Вероятно, Влад научился читать мои мысли, потому что, подсев ко мне за столик, он первым делом поинтересовался: — Думаешь о предстоящем разговоре? — и лишь потом передал: — тебе привет от Викуси. — Спасибо. Да, думаю. Бля-а-а… почему так страшно? — Неизвестность — всегда пугает, — философски выдал друг и ободряюще улыбнулся: — всё будет хорошо, Тём! Не сцы! Мы посидели ещё некоторое время, после чего я вызвался проводить Влада до дома. Пешком. Друг притворился, что в этом нет ничего необычного, и мы отправились плутать дворами. Я даже мороза не чувствовал, в попытке подольше оттянуть неизбежное. Влад тоже делал вид, что ему не холодно, хотя обмотался шарфом чуть ли не по самые брови, а руки прятал в рукавах. Всё это я заметил только около его подъезда, когда друг прекратил разыгрывать непонимание и тоном, не терпящим возражений, заявил, что домой отправит меня на такси. И тут же сам это такси вызвал, чтоб я не передумал. — Тёмыч, я всё понимаю, ты хочешь оттянуть неприятный для себя момент… но! Пойми! Лучше от этого не станет. Тут, как с пластырем: лучше резко и быстро. — Ненавижу тебя, — я с укором посмотрел в лицо другу, на что он лишь рассмеялся. — Ты, конечно, прав… но! — Знаю, знаю. Я — прав. Так что давай, соберись и сделай это. Вернись домой и поговори с Ником. Всё наладится. Даже, если он попросит тебя съехать — мы что-нибудь придумаем, да? — Угу. Спасибо, Владь! — Не за что. Твоё такси. Давай, смсни мне завтра, что там у тебя и как. Или сегодня. В общем — в любое время дня и ночи. — Хорошо. Покедова! — Пока!***
Домой я приехал, когда часы показывали почти половину второго. Вышел из такси и сразу шмыгнул в подъезд, не догадавшись посмотреть на окна квартиры, отчего нервничал в лифте даже сильнее, чем до этого в такси. Моя фантазия рисовала мне, как Ник встречает меня на пороге с собранными сумками и спускает пинком по лестнице, и сердце от подобных мыслей замирало где-то в горле. Квартира встретила меня темнотой и тишиной. Интересно. Я, конечно, не знаю, во сколько Ник возвращается домой по субботам в обычные дни, когда у него нет никаких банкетов и фуршетов, но сейчас его отсутствие казалось мне очень подозрительным. Может, он тоже оттягивает момент нашей встречи специально? Или, действительно, завал на работе? А может, он уже в пути? Минут десять промучившись вопросами, на которые не было ответов, решил всё-таки позвонить Никите и выяснить что к чему. Я нервничал. Не знал, что ему говорить. Руки потели, колени противно дрожали, а голос срывался. Я даже прорепетировал перед зеркалом приветствие, ощущая себя полным идиотом, но в итоге добился более-менее ровного голоса и набрал номер Ника. — Алло! — Ник долго не брал трубку, и я уже было хотел отключиться, когда этот возглас раздался на том конце провода. — Ник, привет. Ты ещё на работе что ли? — А ты что, только домой пришёл? Где был? — каким-то родительским тоном спросил в ответ Ник, и я даже растерялся, как ему отвечать? В конце концов, всё-таки сказал, что встречался с Владом, и Ник даже вспомнил, что я упоминал об этом накануне. В сердце снова затеплилась какая-то глупая надежда: «он меня слушал, значит ему не всё равно», но я постарался затоптать её на корню и перевёл разговор в другое русло. Никита сказал, что приедет поздно, чтоб я его не ждал. Его голос звучал устало, так что я без труда поверил в «кучу работы». Никита разговаривал дружелюбно, без какого-либо напряга, не было в его голосе ни враждебности, ни агрессии, ничего такого, что бы выдавало нежелание общаться. Мы обменялись ещё несколькими репликами и даже шутками и, к концу нашей беседы, моё напряжение совсем отступило. Спать я ложился уже будучи уверенным в том, что всё наладится. Завтра мы сядем за «стол переговоров», всё обсудим, и всё вернётся на круги своя. Уснул практически сразу же, слушая завывание ветра за окном.***
Спал я крепко и без сновидений, так что утром чувствовал себя превосходно. Проснулся около полудня, умылся, оделся и решил завершить начатую вчера уборку. Первым делом таки почистил диван от пролитого пива. Затем прошёлся с тряпкой по зеркалам — вчера совершенно вылетело из головы, а сегодня отчётливо увидел в ванной брызги зубной пасты и вспомнил, что надо бы их помыть. Оставалось сварганить завтрак да полить цветы. Рассудив, что с готовкой у Ника получается гораздо лучше, решил оставить приготовление еды на него и пошёл поливать цветы. Этого добра в квартире Ника было полно — нечто огромное в глиняной кадке в прихожей, несколько маленьких цветочков на подоконнике в моей комнате и огромная трёхъярусная подставка на кухне. С поливкой у меня проблем не возникало, за исключением верхнего яруса кухонной подставки: уж очень много там всего, да и высоко это. Как обычно, забрался на табуретку и принялся лить воду из специальной лейки, стараясь не переборщить: в первый раз не рассчитал и устроил тут мини ниагарский водопад. — Доброе утро, хозяюшка! — прохрипел Ник с порога, и я чудом не завалился на цветочную подставку: уж больно неожиданно он явился. Грёбаный беззвучный кошак! — Чтоб тебя внуки в старости так пугали, — рявкнул я в ответ на его приветствие и тут же прикусил язык. На моё удивление, Ник вовсе не рассердился на меня. Он рассмеялся, потом попросил приготовить ему кофе и отправился умываться. На дрожащих ногах я слез со своей табуретки и трясущимися руками принялся тыкать в кнопки на кофемашине. Вчерашняя нервозность вернулась вместе с осознанием, что вот сейчас Ник выйдет из ванной, и состоится тот самый разговор. Очень хотелось спрятаться, уйти, на худой конец — подпереть чем-нибудь дверь ванной комнаты, чтоб только не смотреть Никите в глаза. Конечно, делать ничего подобного я не стал, но желание такое было. — Ты не завтракал? — Ник снова появился незаметно, несмотря на то, что я разве что не замер в ожидании. — Прости, я снова тебя напугал, да? — Да. Ты ходишь тихо, как грёбаный кот. — Прости, я не специально. Так ты завтракал? — Нет, я решил сначала закончить уборку, — скромно потупился я. — Кому-то с тобой очень повезёт, — заметил Ник с улыбкой на губах, но при этом, смотря на меня очень серьёзным взглядом, от которого у меня мурашки по спине поползли. — Как насчёт омлета? Некогда готовить что-то серьёзное, а есть хочется. — Отлично. Я люблю омлет. Постой… некогда? Ты уходишь? — Да, планы поменялись, так что выходной у меня будет завтра, — равнодушным тоном ответил Ник, доставая из холодильника яйца и молоко. — Это ты из-за меня поменялся? — внезапная догадка опалила обидой все внутренности. — Не хочешь быть со мной в одном помещении, да? Тебе противно? Я чувствовал себя ужасно. Внутренности скручивало в тугой узел. В горле запершило, глаза жгло подступающими слезами. Я со всех сил старался расслабиться, чтоб не выглядеть, как истеричная брошенная девица, но получалось не очень. Теперь сбежать хотелось ещё сильнее. Или просто стукнуться головой о стол, за которым я сидел. — Тём, прекрати истерику. Пожалуйста, — Ник отложил продукты и наклонился ко мне. Твёрдо, но не грубо взял меня за предплечье, не давая возможности отодвинуться или отвернуться. Заглянул в глаза. — Ты тут не при чём. Просто у Славы поменялись планы, и он попросил меня, чтоб я поработал сегодня. Слава, менеджер, я тебе рассказывал. — Помню, — кивнул я. — Ну вот. Успокоился? Я снова кивнул, ничего не ответив. Никита отпустил мою руку и вернулся к столу с продуктами, разбил в миску яйца, посолил, поперчил и принялся взбивать всё венчиком. Я сидел, следил за его действиями и старался выровнять своё дыхание и вообще успокоиться. Отчего это всё так сложно?! — С колбасой и сыром? Или с помидорами? — С колбасой. — Хорошо, я тоже с колбасой хотел, — улыбнулся Ник, словно давая мне понять, что всё в порядке, всё как всегда. — Зачем тогда спрашивал? — невесело усмехнулся я. — Потому что мне не всё равно на твоё мнение, Тём, — тон Никиты резко стал из лёгкого будничного серьёзным, и я поднял на него глаза. — Нам надо поговорить. Надо, — он выделил это второе «надо» интонацией и продолжил всё тем же серьёзным тоном: — мне не хотелось разговаривать в спешке, так что я хотел перенести разговор на завтра, но, кажется, ты и так тут себя накрутил выше крыши, да? Ник позволил себе лёгкую улыбку, а мне не оставалось ничего другого, кроме как в очередной раз кивнуть. Только представив то, что мы не поговорим сейчас, и мне придётся мучиться неизвестностью до завтрашнего вечера, я опять занервничал. — Так что давай поговорим сейчас. Правда, у меня нет никакой заготовленной речи, поэтому извини, если я буду сбиваться или повторяться, — Ник снова улыбнулся и залил скворчащую на сковородке колбасу яично-молочной смесью. — Хорошо. — Я не знаю, что ты там себе надумал, но я всё переварил и, по прежнему, не испытываю к тебе никакого отвращения или неприязни. То есть я не буду шугаться от тебя по квартире или избегать случайных прикосновений. И я не собираюсь тебя выгонять. Конечно, когда ты сам захочешь съехать и найдёшь подходящее жильё — я не буду удерживать тебя насильно, — Ник хохотнул, невольно выдавая то, что не только я тут нервничаю. — Короче, продолжаем жить, как и жили, как договаривались, хорошо? — Ладно. Я тебя понял. Хорошо. Спасибо. — Это не всё. Я прекрасно понимал, что это ещё не всё, но от осознания того, что меня никуда не выгоняют, мне сделалось значительно легче. От сердца отлегло, на губах растянулась улыбка, которую я не мог скрыть, хоть и пытался. Кажется, я даже понимал, что Ник скажет дальше. По крайне мере, о чём пойдёт речь, я знал точно, со стопроцентной уверенностью — речь пойдёт о том самом злополучном минете. Но и тут Никита меня удивил: — Я про то, что ты мне сказал. Что я тебе нравлюсь. Пойми, Тём… — Я знаю, знаю! Прости меня за то, что сказал. И за то, что сделал. Я был пьян и… я — идиот! Давай просто об этом забудем, пожалуйста! — Нет, давай это обсудим. Мы же взрослые люди, Артём. Я не хочу… усугублять. Понимаешь? Я не хочу давать тебе каких-то ложных надежд на взаимность. Ты тоже мне нравишься, как человек, — он выделил последнее слово голосом, при этом пытливо вглядываясь в моё лицо. — Я понимаю. Ты мне тоже нравишься в первую очередь, как человек. С тобой приятно и легко, вот что я имел в виду. — Да, я тоже именно это имею в виду. И я не хочу, чтоб ты мной увлёкся, не хочу делать тебе больно, — Ник выдохнул с видимым облегчением и принялся раскладывать омлет по тарелкам. — Приятного аппетита. — Спасибо, взаимно.***
Кушали мы в полной тишине, нарушаемой лишь лёгким звяканьем вилок о стеклянные тарелки. Никита выглядел спокойным и довольным, я тоже расслабился и радовался тому, что он всё так хорошо воспринял. Уже под конец завтрака Ник поинтересовался: — Ты вообще как сам? — Нормально. Переживал, конечно. Вечно я так: глупостей наделаю, а потом хожу, страдаю. — Да брось! С кем не бывает? — С тобой, наверное, не бывает, — Ник невесело усмехнулся. — Спасибо за разговор, теперь мне гораздо лучше. — Я рад, — теперь его улыбка выглядела на порядок искренней. — Всё, тогда замяли эту тему, да? — Замяли, — охотно согласился я. — Но пить с тобой я больше не буду. — Хм. А я бы с тобой выпил, — ухмыльнулся Ник, но тут же пошёл на попятную, вероятно среагировав на то, как у меня от услышанного глаза на лоб полезли: — я шучу! Шучу! Прости! Шутки у меня идиотские. — Всё нормально. — Тём, посуду помоешь, ладно? Бежать пора! Ещё такси вызвать надо. — Конечно, не вопрос, помою. Почему такси? — Машина на работе осталась, вчера жутко устал, был не в состоянии ехать за рулём. — Ясно. Удачного дня! — добавил я уже в спину Нику. — Спасибо! — ответили мне из спальни. Минут через десять Никита был полностью собран на работу: стильно одет, аккуратно расчёсан, надушен туалетной водой, от которой у меня голова кружилась. В общем, выйдя проводить его в прихожую, я отчётливо понял то, что пытались донести до меня и Ник, и Влад — не влюбиться в него ещё сильнее мне будет чертовски сложно. Но я постараюсь. — Кстати, спасибо, что убрался. Ты просто чудо, Тём, правда. Отдохни сегодня, ладно? — Хорошо, как скажешь. Я улыбнулся и поймал себя на мысли, что чуть было не потянулся к нему за прощальным поцелуем, в последний момент сделав вид, что шагнул к нему, чтоб поправить шарф. Нужно стараться лучше, Артём! — Спасибо, — улыбнулся Ник, разглядывая шарф в зеркале. — Я сегодня буду поздно, не жди меня. — Хорошо. Я закрою дверь. Пока. Я закрыл дверь, дважды повернул замок и съехал по деревянной поверхности спиной, усаживаясь прям на пороге. Подтянул колени к груди и уткнулся в них лицом, отчаянно сдерживаясь, чтоб не зарыдать. Я не понимал сам себя — всё же хорошо разрешилось. Ник не сердится, не выгоняет меня, ведёт себя как обычно. Так какого же хрена, я чувствую такое разочарование?! Я же не надеялся на что-то большее! Я прекрасно понимал, что мне ничего не светит… так почему же мне сейчас так больно, будто меня в очередной раз отшили?