***
Проснулся я рано, но вставать не стал. Артём мирно посапывал под боком, как всегда умильно сложив ладошки под щекой. От нечего делать принялся его рассматривать. Если быть объективным — парень он очень симпатичный. Но видимо, есть в нём что-то женственное... больше объяснить то, что на него у меня моментально встаёт, просто нечем. Плавные черты лица, чувственные губы, мягкие волосы, в которые так и тянет запустить пальцы. От созерцания моего вчерашнего любовника меня отвлёк звонок скайпа — определённо Ира, больше некому. Оттягивать разговор до бесконечности всё равно не выйдет, так что я решил проверить одну свою безумную идею и аккуратно вылез из-под одеяла. Тихонько вышел из спальни, прикрыл за собой дверь и лишь тогда принял входящий вызов. — Алло? — Привет, сладкий! Я уже думала, что ты никогда не будешь со мной разговаривать. — А ты разве не этого хотела? Чтоб я нашёл… прости, не так выразился! Чтоб я «снял» себе кого-то для снятия напряжения и перестал выносить тебе мозг. Разве нет? — Я не имела в виду, чтоб ты не отвечал на мои звонки и сообщения. Тем более, я уже вчера писала тебе, что сказала это просто сгоряча! Прости меня, милый! Я не это имела в виду. — Хмм… не это? А вдруг я уже выполнил твои указания? Ира замолчала, и какое-то время я слышал лишь её напряжённое дыхание. Если я понимаю свою девушку — а я её понимаю! — то на моих отношениях можно ставить жирный крест. Зато проверил… — Ник, ты серьёзно? Ты кого-то снял?.. — Я, по-твоему, настолько безнадёжен, что могу только снимать кого-то? Может, у меня тут новая поклонница? — Не цепляйся к формулировке! Ты с кем-то… спал? — Ты, разве, не этого хотела? — Конечно нет! — Ира глубоко вздохнула и продолжила тихим, надломленным голосом: — но я тебя не виню. — Оу-у-у! Спасибо! — Кисуль, я люблю тебя. И я ведь говорила тебе, что секс — не измена. Сейчас, правда, я уже не уверена в своих словах, — девушка нервно рассмеялась, — но я всё равно тебя не виню. Если это только секс, тогда… — Что «тогда»? Тогда я могу продолжать? — Да. Да, — её голос дрогнул, но, тем не менее, она повторила это своё «да». Из меня будто дух вышибли. Осознание того, что я порчу жизнь двоим людям, обрушилось на меня, словно снежная лавина. Чудовищное осознание того, как больно будет и Ире, и Артёму, когда она вернётся и всё это раскроется. Когда рассекретится всё то, что я натворил. — Да, — в третий раз повторила Ира. — Если тебе это нужно, то я переживу. Честно. Только… только не влюбляйся в эту девушку. Не дари ей цветов. Не води её на свидания в «наши» места. Пусть это будет просто секс. Пусть всё закончится в день, когда я вернусь в Москву. Пусть я никогда не узнаю её имени, никогда не увижу её фото и не услышу о ней от работников ресторана и общих друзей. — Ира-а-а… что ты говоришь такое? — Никита, милый! Я серьёзно. Я же знаю, какой ты, знаю, что тебе нужно, знаю, как часто тебе нужно… — мне отчётливо представилось, как Ира залилась румянцем, и я против воли улыбнулся. — Ник, родной, я вернусь, и мы всё забудем. Раньше Ира никогда не называла меня «родным». Не знаю, вкладывает ли она в это слово тот же смысл, что и я сам — что мы не просто встречаемся, а что мы нечто большее, семья, единое целое, — но, в любом случае, услышать это оказалось очень приятно. — Милый, ты тут? — Да. Да, прости. Я тебя понял. И я не хочу больше обсуждать эту тему, ладно? — Хорошо, родной, как скажешь. — Ты вернёшься, и всё будет, как прежде! — сказал я, скорее пытаясь убедить в этом себя самого, чем Иру. — Конечно, милый. Конечно. — Ладно. — Ладно, — повторила Ира, и я отчётливо уловил улыбку в её голосе. — Я пойду, у нас сегодня много работы. Хорошего дня, сладкий! — Хорошего дня! — эхом повторил я. После разговора с любимой на душе было паскудно. Я думал о том, как долго ещё до её возвращения, как тяжело мне давался мой целибат и, как благотворно в этом плане, повлияла на меня ночь с Тёмой. Мне хотелось невыполнимого — оставаться верным своей девушке, изменяя ей. Оставаться хорошим человеком, поступая при этом гадко.***
Спустя полчаса раздумий я пришёл к выводу, что грех за мной уже всё равно имеется, так какая разница, сколько раз я его совершил? Выходит, что два раза ничем, по сути, не отличаются от двух месяцев. К тому же, где-то на подкорках сознания будто пропечатались Ирины слова про то, что она всё простит и забудет. Забудет, если я не влюблюсь в эту девушку. Но, ведь девушки нет. А в Тёму я точно не влюблюсь! Решив, что прямо сегодня нужно расставить с Тёмой все точки над «ё», я набрал Славу: — Алло? — Доброе утро, Слав! — Доброе! Надумал отдохнуть? — Да! — выпалил я, но тут же осёкся и добавил: — если, конечно, ты не передумал? — Не передумал. Отдыхай. — Хорошо, спасибо. Я наберу тебе днём. — Хорошо. Пока! Часы показывали только двенадцатый час, так что я решил вернуться к созерцанию Артёма и вернулся в спальню. Он спал, раскинувшись звездой и спрятав лицо за непослушными прядями, оставив мне для наблюдений лишь обнажённые плечи и шею, покрытые засосами и укусами. Часть из них были определённо «свежими», вчерашними. Всё-таки я — животное! Даже, когда пытаюсь быть нежным, оставляю садистские следы. С другой стороны, Тёма вчера сказал, что ему со мной хорошо, так что, значит, он не против подобных «украшений»?***
Вероятно, от моего пристального внимания Тёма проснулся. Мы встретились взглядами, и он тут же принял помидорный оттенок. Удивительно, но ему идёт. Мне и раньше нравилось его смущать, но сейчас… сейчас — это просто нечто. Не дав ему времени одуматься, я залез на кровать, развернул Тёму на спину, придавил сверху своим телом и начал разговор: — Тём, нам нужно поговорить, не вырывайся. — Я не вырываюсь. — Тём, послушай. Чёрт, не знаю, как начать. — Слезь с меня. Пожалуйста, — Тёма покраснел ещё сильнее и отвёл глаза. — Ладно, — я, действительно, слез и уселся рядом по-турецки. — Ты вчера правду сказал? Что тебе хорошо со мной? — Ник, слушай, у меня больше, чем полгода, никого не было… — Ты можешь просто ответить на вопрос? — Да. Правда. Правда. Это его «правда» на выдохе, чуть срывающимся голосом… ох! Неужели, я за два месяца без Иры настолько одичал, что мне сносит крышу от парня? Я прикрыл глаза и попытался собраться с мыслями. — Слушай, Ник, мы можем об этом просто забыть, а? — Что? — я обратно открыл глаза и уставился на Тёму. — Давай сделаем вид, что ничего не было? Я больше не допущу подобного, и сам не буду давать поводов, так что… — Хмм. А я — хотел предложить прямо противоположное. — А? — Мне тоже хорошо… с тобой. Чёрт, я вообще-то и подумать никогда не мог о том, что… буду с парнем. То есть… мне всегда нравились девушки. Но на тебя я так странно реагирую, что сам себя не понимаю. Мне хорошо с тобой и общаться, и жить, и… — Спать? — закончил Тёма, когда я замялся. — И спать, — кивнул я, соглашаясь. — Ник, но у тебя же… Ира? — Послушай, Тём. Я не хочу, чтоб ты понял меня как-то неправильно. Мы с Ирой вместе. Я её люблю. И меня не интересуют парни. То есть, будь Ира сейчас здесь, думаю, я бы не набросился на тебя. — Ясно. — Мы с Ирой поссорились, наговорили друг другу лишнего. Я был в бешенстве в пятницу. Если б не это — ничего бы не было. Прости, что ты стал… э-э-э… жертвой наших недомолвок. — Ничего, я не жалуюсь, — ухмыльнулся Тёма, занавешивая глаза чёлкой. — В общем… чёрт, это, наверное, прозвучит дико. Ира дала мне добро на измену, если это будет только секс… Тёма странно хрюкнул и вжал голову в плечи. Он отчаянно сжимал губы в ровную линию, но подрагивающие плечи выдавали его с головой — ржёт! Впрочем, я не обиделся. Всё это, и правда, настолько бредово, что кроме как смеяться, ничего и не остаётся. — Хорош ржать! — Я не… пффф… не ржу! — Короче! Я бы не стал ей изменять только от того, что она мне это «разрешила». Но я ведь уже ей изменил, я уже в этом виноват. И мне, реально, очень не хватает секса. И у тебя, насколько я знаю, никого нет. Почему бы нам не… помочь друг другу? — Дружеский секс? — усмехнулся Тёма. — Да, типа того. Если у тебя появится кто-то, то мы прекратим. Будешь строить свои серьёзные отношения, я не буду к тебе лезть. — Если я откажусь, ты попросишь меня съехать? — Тёма откинул чёлку и вгляделся в моё лицо предельно серьёзным взглядом. — Нет! Нет, Тём, что ты? Это не шантаж и это не плата за жильё, вовсе нет. Это просто секс без обязательств. В том лишь случае, если мы оба этого хотим. — Я подумаю, ладно? — Конечно. — Хорошо, тогда я пока схожу в душ. — Иди. А я займусь завтраком.***
В душе Тёма задержался так долго, что я не на шутку разволновался и тысячу раз успел пожалеть о своём предложении. Наверное, не стоило его делать. По сути, это вообще глупая идея. Не говоря уже про моральную сторону вопроса. Лёгкая запеканка уже была практически готова, а Тёмы так и не было. Чтоб отвлечься от своих сумбурных мыслей, я решил позвонить Славе — время уже самое, что ни на есть рабочее. — Здравствуйте, Никита Александрович, — предельно вежливо откликнулся менеджер, из чего я сделал вывод, что он находится в зале. — Одну секундочку. Через несколько мгновений посторонний шум исчез с фона, и он продолжил: — Что-то случилось? — Нет. Просто хочу знать, как там дела. Слава принялся отчитываться о вчерашнем закрытии смены, выручке, времени закрытия и прочих рабочих нюансах. Скрипнула дверь ванной и через секунду на кухне появился Артём. Разрумянившийся после душа, с мокрыми волосами, в свободной домашней футболке — почему-то я не мог отвести от него взгляд. Стоял и пялился, как придурок, усиленно делая вид, что внимательно слушаю говорящего в телефонной трубке, хотя на деле едва ли уловил хоть половину сказанного им. Тёма несмело улыбнулся буквально на одно мгновение и отвёл взгляд. А я в очередной раз почувствовал, как мне срывает крышу от этой невинной улыбки. — Ник, ты меня слушаешь? — Разумеется, — невозмутимо соврал я. — Повторишь, что я сейчас говорил? — Нет. — Ясно, — менеджер вздохнул, — и для кого я тут полчаса распинаюсь?! Ладно, отдыхай давай. Тебе это нужно. Я мазнул взглядом по Тёме, сидящему за столом с идеально ровной спиной, вновь занавесившему огромные глаза мокрой чёлкой и нервно кусающему губы, и рвано выдохнул в трубку: — Я уже отдохнул. — Угу, я слышу, — усмехнулся Слава. — Может, ещё завтра отдохнёшь? Скажем, что ты болеешь, я разберусь с учредителями сам. — Ты что там, на мою должность глаз положил? — хохотнул я и усилием воли заставил себя отвернуться к духовке и заняться запеканкой. — Что ты несёшь?! — обиженно возмутился Слава. — Я шучу, прости. Я знаю, что ты из хороших побуждений. Но я, правда, в норме. Так что отдыхай завтра со спокойной душой. Я разберусь и с учредителями, и с концертом, и с днём влюблённых. — Ладно. Тогда я пошёл работать. — Иди, иди, — улыбнулся я и отключился. Минуты три я раскладывал завтрак по тарелкам, наливал чай-кофе и накрывал на стол. Молчать дольше мне не хватило сил, и я нарушил тишину невинным бытовым вопросом: — Тём, что тебе к запеканке? Сметану или сгущёнку? — Никит… я подумал, — Тёма поднял глаза, в которых виднелась такая решительность, будто он собрался, по меньшей мере, принести себя в жертву страшной ведьме. — Я согласен на твоё предложение.