***
Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, я выбрал номер Ника из списка контактов и нажал зелёную кнопку. Он ответил мгновенно, не дав мне ни «надышаться напоследок», ни собраться с мыслями. — Тёма? Ты как там? Проснулся? — Д-да, привет, — прозаикался я. — Всё нормально. Я вчера что-то натворил? — А? Не-е-ет, всё в порядке. — Уфф… — Ты просто требовал внимания и секса. — Ч-чего? — да, такого я от себя не ожидал. Боялся, что могу наговорить лишнего, но о том, что мог предъявлять претензии, я как-то не подумал. — Прости! — Всё в порядке, — усмехнулся Ник. — Как твоё самочувствие? Головушка болит? — Благодаря твоей заботе, чувствую себя нормально, — улыбнулся я. — Ну и хорошо. Отдыхай. Я сегодня буду поздно, не жди. — Ладно. — Завтра поговорим. Никита сказал это спокойным, мягким, доброжелательным тоном, но у меня всё равно отчего-то побежали мурашки по спине, а в груди заворочалась тревога, вполне себе осязаемая, вопреки всем законам физики. — О чём? — Буду пересказывать тебе твои претензии, раз ты сам их не помнишь, — Никита вновь усмехнулся. — Кхм… — от неожиданности я подавился воздухом, и Ник прекрасно это понял. — Не пугайся, я ничего тебе не сделаю, — голосом волка из Красной Шапочки прошептал он, и мурашки по моей спине забегали с удвоенной силой. — Ладно, я пошёл работать, а ты там отдохни, отоспись и… не делай глупостей, ладно? — Хорошо. — Замечательно. Пока. Я не понял, что он имел в виду, говоря «не делай глупостей», но всей душой был с ним согласен. Все мои проблемы возникают именно по причине того, что я вечно делаю какие-то глупости!***
Выходной прошёл в ленивом ничегонеделании. Я, подобно зомби, весь день бродил по квартире. То и дело собирался сделать что-то полезное, но ни сил, ни энтузиазма у меня не хватало. Самочувствие вроде бы нормализовалось, по крайней мере, голова после таблетки не шумела и не гудела. Но в целом состояние было довольно паршивым, так что большую часть дня я овощем провалялся на кровати. На диван идти не хотелось, там было пусто и тоскливо, а развороченная кровать создавала ощущение некой связи с Ником и здорово успокаивала отравленные алкоголем и наркотиками нервные клетки. Ближе к ночи я вспомнил о том, что так и не открыл свои подарки и решил это исправить. Подарок Влада вызвал стойкое ощущение дежавю: такой же плеер он дарил мне в прошлом году. К сожалению, его тоже украл мой несостоявшийся… любовник? В общем, содержание коробки порадовало и вызвало некую ностальгию, так что я с полчаса просидел чуть ли не в обнимку с новым плеером, вспоминая разные значимые моменты из прошлого года. Подарок Ника открывать было страшно. Не в том смысле, что я боялся найти внутри что-то опасное, просто было какое-то тревожное ощущение, которое никак не удавалось от себя отогнать. Намотав ещё несколько кругов по квартире, я, наконец, набрался смелости, разорвал серебристую фольгу и обнаружил планшет. Хороший подарок. Полезный. Нужный. И дорогой. Я смотрел на планшет и не понимал, почему Ник дарит мне нечто столь дорогое. Я, по сути, совершенно чужой ему человек. Он помог мне, когда было нужно, приютил меня, одолжил денег, продолжает помогать столько времени… а теперь ещё и дарит мне дорогие подарки. Что под этим кроется? Он просто бесконечно добрый человек? Или… или я хоть немножечко, хоть самую капельку ему дорог? Или это у него такой способ извиниться за то, что не сдержался тогда и переспал со мной? Я не мог решить для себя не только что кроется за этим подарком, но и могу ли я его принять? Имею ли я на это какое-то моральное право? Не будет ли это выглядеть так, будто он… откупился от меня? Не буду ли я сам потом терзаться подобными мыслями? Так ничего и не решив, я пришёл к мысли, что «утро вечера мудренее» и нужно ложиться спать. Навёл в спальне порядок, скрыв всяческие следы своего присутствия там, аккуратно заправил кровать и ушёл на «свой» диван. Заснул я быстро, но спалось плохо. Мне снилась какая-то психоделическая ерунда, отчего я ворочался с боку на бок и просыпался с десяток раз. В конце концов, в пятом часу утра я не выдержал и отправился заваривать себе чай, в надежде успокоиться и проспать остаток ночи без сновидений.***
Стоило щёлкнуть выключателем на кухне, я понял, что Ник ещё не вернулся. Против воли стало тревожно на душе. Он, конечно, предупреждал, что поздно вернётся… но! Четыре утра на часах! Заварил себе мяты вместо привычного бергамотового чая и уселся с чашкой на подоконник. На следующей неделе обещали потепление и плюсовую температуру, и на улице уже сейчас наблюдалась слякоть и растаявшие лужи. С содроганием подумал о том, что завтра мне предстоит преодолеть всю эту кашу из бывшего снега и реагентов на пути к станции, и настроение опустилось ниже ещё не пару отметок. Внезапно темень двора разрезал яркий свет фар, и я увидел очертания знакомого автомобиля. На душе стало спокойнее. И причиной этого спокойствия стала явно не мята в моей чашке, а человек, который сейчас искал местечко для парковки.***
— Чего не спишь? — удивлённо ахнул Ник, когда я вышел в прихожую на звук открываемой двери. — Не спалось, встал чаю выпить. Привет. Никита красноречиво приподнял бровь в ответ на моё «не спалось», кивнул в знак приветствия и отправился прямиком в душ. А ко мне вернулось чувство стыда. За то, что не рассказал ему о своём дне рождения. За то, что он видел меня в неадекватном состоянии. За то, что я ему вчера наговорил. От этого чувства хотелось сбежать, скрыться, спрятаться, но довольно трудно спрятаться от того, что находится внутри тебя самого, так что я просто поспешил допить свой чай, вымыть чашку и отправиться спать. Ник появился совершенно бесшумно и оттого внезапно. Встал позади меня, опёрся по бокам о столешницу, положил подбородок на моё плечо и устало спросил: — Что ты тут намываешь в ночи? Пойдём спать. — Я… да, пойдём, — кивнул я. — Ляжешь со мной?***
— Значит, я вчера требовал внимания? — тихо поинтересовался я, прижимаясь спиной к Никитиной груди. — Угу. И ещё секса, — выдохнул он мне в шею. — Оу… даже так? Прости. — Не стоит извиняться. Я почувствовал в его голосе улыбку и решил не останавливаться на достигнутом. Тем более что так — в темноте, не смотря друг другу в глаза — мне было значительно проще вести подобные разговоры. Так мне не нужно прятать взгляд. Так Ник не видит, как пылают мои щёки. Так я не увижу на его лице то, что боюсь там увидеть, например насмешку. — И что же ты? — Сказал, что не сплю с наркоманами, — усмехнулся Ник. — Я не нарко… — он не дал мне договорить, тут же перебив: — Я знаю, знаю! Спокойно. Ник чуть слышно усмехнулся, вероятно, реагируя на мою бурную реакцию. И тут же легонько прикусил мою шею, аккурат в том месте, где выделяются шейные позвонки, отчего по позвоночнику будто бы пробежал электрический разряд до самого копчика. — Ммм… а сегодня у тебя какое оправдание? — тихо спросил я и, кажется, даже дышать перестал в ожидании ответа. — Никакого, — Никита снова усмехнулся и поцеловал меня в плечо, крепче перехватывая поперёк груди. — А тебя разве не останавливает тот факт, что через пару часов тебе вставать на работу? Понедельник на дворе, если что вдруг. — Выспаться за два часа всё равно невозможно, — многозначительно намекнул я. — Спи, — теперь он откровенно смеялся. — Можешь поспать три часа, потом я отвезу тебя. — Чего это вдруг? — Ты же хотел внимания и заботы? Получи, распишись. Спи. Впереди целых пять рабочих дней, тебе нужно отдохнуть. Лучше… приходи сегодня пораньше. Последнюю фразу Никита произнёс таким тоном, что я лишь от одного его голоса чуть не кончил. В нём было столько желания и предвкушения, обещания и ожидания, что я против воли расплылся в улыбке и прижался к его груди ещё сильнее. — Хорошо. — Вот и славно. Спи. — Сплю… Я, действительно, моментально заснул. Теперь меня не терзали странные сны, а крепкие объятья Ника дарили чувство уверенности и покоя.***