***
Восьмого был выходной, но Ник, разумеется, работал. Поэтому я вылизал квартиру до ослепительной чистоты, обзвонил всех знакомых женщин с поздравлениями, а остаток вечера провёл перед телевизором, просматривая коллекцию Никитиных DVD, диск за диском. Его самого я так и не дождался, что, в общем-то, было ожидаемо. Следующим утром меня разбудил звонок мамы. Учитывая то, что у меня даже будильник ещё не прозвонил, я здорово перепугался. — Алло? — откликнулся я, даже не вспомнив о том, что могу разбудить спящего рядом Никиту. Тут же спохватился и уже шёпотом добавил: — Мам? — Доброе утро, Тёмочка. Я тебя разбудила что ли? Оказалось, что она позвонила лишь поблагодарить за сюрприз, который ей очень понравился. — Я очень рад, что тебе понравилось! — улыбнулся я, чувствуя, как где-то внутри разливается чувство удовлетворения. — Приятно, что не забываешь обо мне! — Конечно! — Не стоило тратиться… — Не беспокойся, — я прервал маму на полуслове. — Ладно, — послушно согласилась она. — Я рада подарку, спасибо, родной! Ой! Тебе, наверное, собираться пора? — Ладно, ладно… встаю уже. — Я же беспокоюсь. — Знаю, — вновь улыбнулся я. — Люблю тебя! — И я тебя люблю, Тёмушка. Удачного дня. Я снова расплылся в улыбке: мне повезло с мамой, что может быть лучше? Я знаю людей, которые, повзрослев, вовсе не общаются с родителями. Пусть они и говорят, что им и так нормально, мне кажется, что они выглядят несколько несчастными. В общем, я нисколько не стыжусь того, что для меня моя мама — самый близкий и родной человек. Я перевёл взгляд на часы и понял, что действительно пора собираться, иначе рискую опоздать, потянулся всем телом и встретился взглядом с Ником. — Я тебя разбудил? — заволновался я. — Прости, пожалуйста! — Ничего, — улыбнулся он и тут же принял какой-то виноватый вид, который ему совершенно не шёл. — Это ты прости, что я невольно подслушал часть твоего личного разговора. — А-а-а, ничего. Я с мамой говорил, — махнул рукой я, и Ник вздохнул… с облегчением? Да нет, показалось. После мы обменялись ещё несколькими фразами, и я отправился собираться на работу, оставив Никиту досыпать. Настроение было замечательным весь оставшийся день, даже тогда, когда я засыпал в пустой постели. Ник, как обычно, пропадал на работе. Я начал невольно сочувствовать Ире — думаю, что нелегко создавать семью с тем, кто почти не появляется дома.***
Последующие рабочие дни тянулись медленно, словно жевательная резинка. То ли от того, что мои мысли были где-то далеко, то ли от того, что настроение у сотрудников было празднично-весенним. В четверг моё мечтательно-восторженное настроение прошло и теперь отчаянно мечталось о том, чтоб пятница превратилась в субботу. На моё удивление, вечером дома обнаружился Никита, готовящий что-то одуряющее вкусно пахнущее. Настроение тут же вернулось на отметку «плюс сто». — Привет! У тебя выходной что ли? — поинтересовался я, заглядывая на кухню. — Ага. Привет. — Чем так вкусно пахнет? — Мясом с овощами. Голодный? — Безумно, — кивнул я, хотя мысли уже крутились вокруг самого повара, а не содержимого сковородки. — Скоро будет готово, — улыбнулся Ник, не подозревающий о моих мыслях. Разумеется, мясо было выше всяческих похвал. Нежное, ароматное, буквально тающее во рту, такое вкусное, что хотелось вылизать тарелку. А сам Никита был настолько внимательным и обходительным, что все неприличные мысли растворились, оставив после себя лишь какую-то щемящую нежность.***
Пятница прошла как-то мимо меня. Вроде бы я был на работе и даже работал, но все мои мысли крутились возле вчерашнего ужина и последующего разговора за очередным фильмом, так что, можно сказать, что в офисе присутствовало исключительно моё тело. Сам же я был то ли в своих воспоминаниях, то ли уже в фантазиях — грань между первым и вторым потихоньку стиралась. Половину субботы я посвятил безделью. Уборка пока не требовалась, а заниматься чем-то дельным мне было лень. Под вечер позвонил Влад и выдернул меня в бар: Вика укатила на какой-то девичник. — Привет, пропащий, — поприветствовал меня явно заждавшийся друг. — Я не пропащий. Это ты — почти женатый и вечно занятой, — чисто из вредности возразил я. Хотя, если говорить честно, то в последние месяцы мы встречаемся куда чаще, чем за предыдущий год. — Хех, — Влад почесал нос, пожевал губу и, видимо, так и не придумав ничего в ответ, махнул рукой: — Ладно, неважно. Ты думал насчёт квартиры? — Немного. Наверное, мне стоит согласиться, вряд ли я найду что-то выгоднее, да? — Я тоже так думаю. — Единственное, что меня смущает, что делать, если Ира вернётся раньше? А она вернётся, я прям жопой чую. — Решай проблемы по мере их возникновения. Вернётся — видно будет. Может, доживёшь у Никиты до мая… — Нет! Не смогу там жить, зная, что он с ней… в общем, этот вариант исключён. — Я понял, ладно, не нервничай. У меня поживёшь, а я у Вики перекантуюсь. Не сцы, Тёмыч! Я лишь тяжело вздохнул и приложился к бокалу с пивом: думать об Ирином возвращении становилось всё тяжелее день ото дня. Несмотря на это, я нисколько не считал ошибкой всё то, что сделал, поскольку каждая минута, проведённая с Ником, была по-настоящему счастливой. Если честно, я вообще не помню, чтоб был когда-то и с кем-то таким счастливым, даже будучи в настоящих отношениях. Остаток вечера мы с Владом трепались ни о чём, играли в бильярд и пили пиво. Домой я не торопился и оттягивал возвращение, как только мог, но всё равно вернулся в пустую квартиру. Не знаю, во сколько пришёл Никита, но засыпал я один.***
Утро воскресенья началось со сведённой руки, на которой спал Ник. Я бы, может, и пожалел его, и дал бы ему выспаться, но чёртова конечность болела так, что я просто выдернул её у него из-под головы. Освободив руку, я принялся трясти ею со всей силы и занимался этим до тех пор, пока Ник не подал голос: — Я тебе руку отлежал? — Ага… — Прости. Больно? — Уй! Угу. Ничего. До свадьбы заживёт. — До чьей свадьбы? — моргнул Ник. — До Владовой, — нашёлся я. — Всё, прошло уже. Я не хотел тебя будить. — Ничего. Почти полдень, пора бы просыпаться. — На работу? — я постарался спросить это безучастным тоном, но, кажется, расстроенные нотки скрыть не удалось. — Нет, у меня два выходных, представляешь? Как у нормального человека. — Ого, — присвистнул я. — Круто. Чем займёшься? — Тобой, — мурлыкнул Ник, подкатываясь ко мне под бок и довольно улыбаясь. — В смысле? — Помнишь, я обещал рассказать о своих родителях? — я помнил и поэтому утвердительно кивнул. — Ещё хочешь послушать? — Ещё спрашиваешь?! Конечно! Всё утро или, вернее сказать первую половину дня, мы провели в постели. Никита рассказывал о своём детстве и о родителях, а я наслаждался тем, что узнал его капельку ближе. Где-то на задворках подсознания крутилась мысль, что чем меньше я его знаю, тем проще мне будет уйти, но я старался не думать об этом.***
Ближе к вечеру мы выбрались из постели и вместе отправились в магазин. Это «вместе» понятие весьма условное, поскольку покупки выбирал исключительно Ник. Я же, как привязанный, ходил за ним следом, не глядя ни на полки, ни в корзину с покупками. Он всё ещё рассказывал о забавных случаях из своей подростковой жизни, и я слушал, открыв рот, не замечая ничего вокруг. Уже дома, разобрав покупки, Ник заговорщически мне подмигнул: — Как насчёт урока кулинарии? — Всеми руками «за»! — тут же загорелся я. — Что мы будем готовить? — Я решил научить тебя более изысканному блюду, чем курица. Ты же любишь рыбу? — Угу. Мы будем готовить рыбу? — Не совсем. Мы будем готовить пасту с лососем в сливочном соусе. — Ого. Звучит сложно, — вздохнул я. — Только звучит, — приободрил меня Ник. — На самом деле всё просто. Ты справишься. Я несмело улыбнулся. От самой мысли о том, что я провожу свой день с Никитой, у меня перехватывало дыхание. От его улыбок и ободряющих жестов у меня подгибались колени. От его шёпота в моё ухо — кружилась голова. — Смотри, мы возьмём вот эти макарошки и вот этот кусок рыбы, — он выложил названные ингредиенты на стол, — и превратим всё это в чудесную пасту. Вопросы? — Пока нет. — Тогда… поможешь мне нарезать рыбу? — Ага. Как? — Сначала надо срезать филе со шкурки. Вот так. Ник взял огромный, по моим меркам, нож и принялся демонстрировать процесс. В моих глазах это выглядело почти как волшебство. Ну, или как кулинарное шоу с приглашённым супер-пупер поваром. Никита не дал мне возможности долго любоваться его работой, спустя несколько секунд он уже подвинулся, уступая место, и протянул мне нож. — Давай. Несколько окрылённый его уверенностью во мне, я взялся за нож и принялся разделывать рыбу. «Разделывать», на самом деле, вовсе не то слово, которое могло бы описать этот процесс. Я, скорее, уродовал несчастную тушку. — Не спеши, — шепнул Ник мне в ухо, встал за моей спиной и взялся рукой за рукоятку ножа поверх моей руки, от чего все мысли о рыбе в частности и готовке в целом напрочь вылетели из моей головы. Коленки подогнулись, а тело наполнилось сладкой истомой от его близости, от этой позы, от пикантности ситуации. — Вот так, смотри. Никита легко двинул нашими руками в нужном направлении, и филе волшебным образом отделилось от шкурки. Как он — как мы! — это сделал, я не успел понять. — Молодец, — снова шепнул Ник, и от этого шёпота у меня по всему телу волоски встали дыбом. Хорошо, что только волоски. — Я ничего не сделал, всё ты. — Всё равно молодец. Ты же старался… ладно. Теперь филе нужно порезать кубиком. Примерно такого размера. Никита отрезал несколько кусочков, наглядно показав, что от меня требуется, и отступил в сторону. Я принялся за работу. К счастью, с этим я вполне справился, так что моя самооценка не пострадала. Не хотелось бы чувствовать себя совсем бездарным и безруким. И тем более не хотелось, чтоб таким меня считал Ник. — Отлично! Я пока поставлю воду. Ты же умеешь варить макароны? — Ага. — Замечательно. Это почти то же самое. Ты занимайся рыбой. Её нужно обжарить на сливочном масле. Разогрей сковородку, потом убавь плиту на шестёрку и уже тогда добавляй продукты. Я кивнул и принялся выполнять указания Ника. Проблемы возникли уже через пару минут — рыба горела. Никита перегнулся через моё плечо, обняв меня за талию, и заглянул в сковородку. — И как ты это сделал? К этой сковороде у меня за пять лет ни разу ничего не пригорело. — Могу, умею, практикую, — пожал плечами я. Ник потеснил меня и начал колдовать над плитой. Спустя минуту всё пригорающее было перевернуто, и теперь рыба тихо-мирно подрумянивалась до золотистой корочки. — Через три минутки влей сюда сливки и включи на полную мощность, чтоб закипело. — Ага. С этим пунктом я справился, даже до кипения довёл успешно. А дальше в дело встряла моя невезучесть, и соус начал выкипать, яростно шипя и выплёскиваясь на плиту. — Тём, — хмыкнул Ник, притягивая меня к себе и целуя в висок, — ты просто нечто. Не знаю, как ты это делаешь, это, наверное, дар свыше. Не совсем полезный, но всё же дар. Я уткнулся ему в шею и обиженно засопел. Да, я и сам знаю, что я — рукожоп. Мне вовсе не требовалось подтверждение этого от Никиты. Он же, всё так же тихонько посмеиваясь и не обращая никакого внимания на моё сопение, принялся устранять последствия моих стараний. — Иди сюда, бедствие ходячее, — улыбнулся Ник спустя пару минут. — Порежь чеснок и зелень, я послежу за соусом. — Хорошо. Резать у меня выходило куда лучше, чем непосредственно варить и жарить, от этого было меньше потерь и грязи. Через некоторое время все составляющие находились в кастрюле и действительно были похожи на пасту. Кухня представляла из себя жалкое зрелище — гора грязной посуды в раковине, залитые соусом плита и столешница и уставший Ник. Я почувствовал себя виновником всех бед и совсем загрустил. Ощущение собственной криворукости угнетало. Ужинать перехотелось, хотелось залезть под одеяло и просидеть так до завтрашнего утра. Завтра — работа — там я не буду чувствовать себя таким бесполезным. — Через пару минут будет готово, — тем временем сообщил Никита, вытирая тыльной стороной ладони лоб. — Надо было с чего попроще начинать, — виновато промямлил я. — Не парься, всё нормально. Есть будешь? — Может позже. — Выглядишь так, будто сейчас расплачешься, — цокнул языком Ник. — Не дождёшься, — огрызнулся в ответ я. — Отлично. Никогда не умел утешать. Иди сюда, я полечу твою самоуверенность. Ник снова притянул меня к себе и поцеловал в шею. — Подумаешь, соус выкипел! Бывает. Он провёл пальцами вдоль моего позвоночника, тем самым заставляя выпрямить спину, чуть прогнуться в пояснице и почувствовать зарождающиеся импульсы возбуждения. Я на секунду закрыл глаза и позволил себе раствориться в этих ощущениях, но тут же вспомнил о беспорядке и легонько оттолкнул Никиту: — Надо посуду помыть, а то засохнет. — Расслабься, я завтра всё сделаю. Расслабься, Тём, всё в порядке. — Но… — Расслабься, ну? — Ник легонько прикусил мою шею. — Тёма? — Ладно, — выдохнул я, вновь отдаваясь ощущениям. — Чудно. Ник продолжил выцеловывать некие узоры на моей шее, и я расслабился окончательно, наконец обнимая его в ответ. Про ужин мы благополучно забыли. О грязной кухне я тоже не вспоминал до самого утра, пока не заглянул позавтракать перед работой. Утром всё выглядело ещё плачевнее, но времени на уборку уже не оставалось и я понадеялся, что Ник не сильно рассердится, если я уйду, оставив всё, как есть.***
Рабочий день до самого вечера ничем не отличался от обычного дня, зато вечером выяснилось, что у одного из менеджеров на выходных родился сын, и это дело решено отметить. Отказаться было бы некрасиво, но и задерживаться, когда дома ждёт Никита, совершенно не хотелось. Пришлось соврать, что у меня назначена встреча и «ускориться». За полчаса посиделок в меня влили грамм триста коньяка, которые я закусил несколькими конфетками, поскольку о закуске вообще никто не заботился, так что домой я спешил слегка «навеселе». Оставалось надеяться на то, что Ника моё несанкционированное пьянство не разозлит, и на то, что я не сболтну ничего лишнего. Впрочем, со вторым пунктом у меня вышла промашка. С того самого момента, как я зашёл на кухню и увидел Ника у плиты, мне сорвало крышу, и мой язык начал жить отдельной от мозга жизнью. — А чему ты будешь учить меня сегодня? — поинтересовался я, обнимая Никиту со спины. При этом я отчаянно надеялся, что мой вопрос звучит наивно, а не по блядски. Но, видимо, и с этим я промахнулся, ибо стоило Нику повернуться, я увидел в его глазах огонёк похотливости. — Буду учить тебя стонать, — соблазнительно улыбаясь, выдал он. Дальнейшие разговоры в моей памяти практически не отложились — спасибо коньяку! — хотя, я уверен, что нёс что-то такое, чего никогда не сказал бы в трезвом уме. Ну да ладно! Как говорится: если я этого не помню, значит, этого не было. Попробую жить по этому принципу. Всё же один момент этого вечера врезался в мою память довольно чётко, хотя бы потому, что от сказанного я моментально протрезвел, пусть и всего на пару минут. — Ты потрясающе стонешь, знаешь? От твоих стонов хочется ещё больше… громче… глубже…— задыхаясь, шептал Ник мне в ухо. — Да что с тобой сегодня? — удивился я. Обычно он не особо увлекался подобными разговорами. — Не нравлюсь? — я почти уверен, что Никита насмешливо выгнул бровь, спрашивая это. — Нравишься. Даже слишком, — на автомате выдал я и тут же похолодел: что я, блядь, творю?! К счастью, Ник не придал этой фразе особого значения, лишь усмехнулся и продолжил меня гладить и целовать. К огромной моей радости — и к огорчению одновременно — Никита не понял истинного смысла сказанного мной почти признания. Остаток вечера и вовсе стёрся из памяти. Помню лишь то, что было действительно громко, жарко и глубоко.***
Относительно пришёл в себя я уже в спальне, когда Ник вышел на балкон покурить. Смотреть на него отчего-то было холодно, так что я поспешил завернуться в одеяло почти по самые уши. В голове был какой-то странный вакуум: ни мыслей, ни эмоций, вообще ничего. Пустота и тишина. Эту тишину внезапно разорвал звонок телефона. Я покосился на аппарат: «Паша». «Что ж… хорошо, что это не Ира по видео-связи,» — подумал я и откинулся на подушки. Долго наслаждаться вновь образовавшейся тишиной не вышло, «Паша» позвонил вновь. И ещё раз. «Похоже, что-то важное,» — решил я и отправился за Ником. — У тебя там телефон звонит, — сообщил я, заглядывая на балкон. Ник протянул руку, усадил меня к себе на колени и лениво пробурчал: — Потом перезвоню. Как ты? Голову не отбил? «Может и отбил», — подумал я, поскольку совершенно не понял, о чём он говорит. Говорить это вслух я, разумеется, не стал. Не хватало ещё, чтоб Ник переживал обо мне. — Нормально. Серьёзно, Ник, три раза звонили. Вдруг что-то срочное? — Ты кто? Моя совесть? — возмутился он и с явным сожалением кивнул: — Иду. Кто звонил? — Я не смотрел, — сам не знаю зачем, соврал я. Телефон зазвонил вновь, как только мы вошли в комнату. Я не удержался и скосил взгляд на дисплей. Ник же скосил взгляд на меня, так что мне оставалось лишь пробормотать, густо краснея: — Паша. Ответишь? — Конечно, — невозмутимо кивнул Никита, взял телефон и вышел из комнаты. Он впервые вышел из одного со мной помещения специально, чтоб ответить на звонок, и это почему-то меня задело. Даже с Ирой он иногда говорил при мне, хотя в такие моменты я сам старался куда-нибудь уйти. И тот факт, что сейчас ему звонил какой-то парень, задевал ещё сильнее. Внутри, совершенно против моей воли, зарождалась тёмная колючая ревность. И, если на ревность к Ире я не имел абсолютно никаких прав, то ревновал Ника к этому неизвестному парню я совершенно обоснованно. В попытке отвлечься от своих невесёлых мыслей, я схватил собственный телефон и принялся читать новости в интернете. Может, очередное землетрясение в Китае или наводнение в Чили сможет отвлечь меня от мыслей об этом Паше.***
Ник вернулся довольно скоро. Как ни в чём не бывало, улёгся головой мне на колени и погладил по бедру: — Тё-о-ом! — А? — Ну что? Неужели я должен объяснять, кто мне звонит и зачем? Я похолодел. Чёрт! Чем же я себя выдал?! Ведь пытался выглядеть спокойным и безразличным! Да, Артём, не быть тебе актёром. — О чём ты? — я постарался придать лицу несколько оскорблённое выражение. — Я ничего не спрашивал. — И не хотел спросить? — По-моему, меня это не касается, нет? Никита вздохнул и перевернулся на бок. А я перестал дышать, ожидая того, как он обвинит меня во лжи. — Паша — это парень Славы, — тем временем сообщил Ник. — Приглашает нас к Славе на день рождения. В следующую субботу. — Круто. — Поедешь со мной? — В смысле? — удивлённо выдохнул я. — В прямом. Он организует для Славы вечеринку-сюрприз, так что тем лучше, чем больше гостей. — Откуда он вообще обо мне знает? — У них настолько прозрачные отношения, — мечтательно улыбнулся Ник, — что Слава сообщил даже о том, что у меня живёт одинокий и симпатичный парень. Я скептически взглянул на Ника — уж ему-то известно, какой я «одинокий». Он на мой взгляд никак не отреагировал, и до меня вдруг дошло, что в его глазах я именно такой и есть. Он же думает, что я просто трахаюсь с ним, потому что свободен, и не подозревает о том, что я по уши влюблён в него. — Что такое? — наконец поинтересовался Ник. — Не считаешь себя симпатичным? — Да не особо, — усмехнулся я, говоря, между прочим, чистую правду. — Зря, — подмигнул Никита. — Ты очень даже симпатичный. — Угу… — Я серьёзно, — он приподнялся на локте и чмокнул меня в плечо. — Тащусь от твоих конопушек, — мурлыкнул он, начертив на моём плече невидимую линию, соединяющую мои родинки. — У тебя красивые глаза, — он заглянул мне в лицо, ослепительно улыбаясь. — Ты просто прелесть, Тём, — добил Ник. — Спасибо, — улыбнулся я, не имея ни возможности, ни желания сопротивляться Никите, увлекающему меня на постель.***
Проснувшись на работу, Ника я рядом с собой не обнаружил. Зато с кухни доносился аромат оладушек. Господи, как можно его не любить?! Никита встретил меня улыбкой: — Доброе утро! — Доброе. Не спится? — Проснулся, увидел, как ты спишь, и захотелось накормить тебя завтраком. — О-о-о, — я буквально потерял дар речи и мог лишь улыбаться, как дурак. — Иди, умывайся, сейчас стол накрою. — Из тебя чудесная жена выйдет, — усмехнулся я и, не дожидаясь ответа, отправился в ванную. Через пятнадцать минут мы чинно завтракали и с виду, наверное, и в самом деле напоминали благородное семейство. — Я понимаю, что у тебя пока не было времени подумать о дне рождения Славы, но напоминаю о приглашении. — Да брось, Никит, — усмехнулся я. — В качестве кого мне туда идти? Я там никого не знаю. А именинник и вовсе меня терпеть не может. — Пойдёшь в качестве моего друга. Я тоже знаю от силы нескольких человек, так что будем держаться вместе. А Слава вовсе не плохо к тебе относится, с чего ты это взял? Это же просто вечеринка, Тём! Отвлечёшься от работы, отдохнёшь, расслабишься. Ты же любишь вечеринки?! Ммм? — Зачем ты меня уговариваешь? Зачем тебе это? — Хочу увидеть тебя вне дома. Узнать получше. Увидеть, как ты общаешься с другими людьми, веселишься, танцуешь… — Для чего? — Мне просто любопытно, ничего криминального, Тём. Аргумент оказался действенным, ведь мне тоже хотелось увидеть Ника в неформальной обстановке, веселящегося среди друзей. К тому же, тот факт, что он сам проявляет ко мне взаимный интерес, был весьма подкупающим. Внутренний голос отчаянно подавал сигналы бедствия: «остановись, Артём!», но когда я к нему прислушивался? — Ладно, уговорил. Поеду. Подскажешь мне насчёт подарка? — Не парься, в выходные я сам куплю от нас подарок. — Нет, это… — Неприлично? — Типо того. Я буду чувствовать себя… некомфортно. — Тогда я куплю ещё бутылку виски, от тебя. — Я сам куплю, — упёрся я. — Я думал, что ты не в том финансовом положении, чтоб покупать дорогие подарки чужим друзьям, — снисходительно улыбнулся Ник. Я закусил губу: разумеется, Ник прав. Не то, что покупка бутылки элитного алкоголя загнала бы меня в долги, но всё же мне лучше не тратить деньги направо и налево. Но и позволить Нику платить за меня я тоже не мог — и так должен ему, с какой стороны ни глянь. Пока я терзался сомнениями, Никита подвинулся ко мне вплотную. Стоило поднять на него взгляд, как он подался навстречу, мягко притянув меня к себе за шею и, коснувшись своим носом кончика моего, прошептал: — Я знаю, что ты очень гордый и самостоятельный, знаю. Просто я хочу тебе помочь. Не из каких-то корыстных или ещё каких побуждений, а просто потому, что ты мне нравишься. Позволь? Его шёпот всегда действовал на меня, как гипноз. Уверен, попроси он таким тоном вырвать собственное сердце и принести ему на блюдечке с голубой каёмочкой, и я сделал бы это, не задумываясь. Вот и сейчас я тупо кивнул, как китайский болванчик, лишённый дара речи. — Вот и славно, — Ник чмокнул меня в кончик носа. — А теперь иди одеваться, а то на работу опоздаешь. — Ой! Работа! — подскочил я и чуть ли не бегом отправился переодеваться, провожаемый звонким смехом Никиты.***
Рабочая неделя пролетела, как один миг. Так часто бывает: когда впереди ждёт что-то, чего не очень хочется, время будто ускоряется в разы. Не то, чтоб я прям не хотел пойти с Ником на день рождения его друга — хотел! Ещё как хотел! — просто не понимал, насколько уместным будет моё присутствие там. К тому же я запоздало подумал о том, что на этой вечеринке могут быть и другие сотрудники ресторана, и как бы моё общество не нанесло урон Никитиной репутации. В общем, я сомневался в правильности своего согласия и уже раз пять бы отказался, если бы хоть раз на неделе застал Ника бодрствуюшим. Оставалась одна надежда на воскресенье, но и она не оправдалась. Никита наотрез отказался слушать мои доводы и сомнения, уверяя меня, что всё будет хорошо. Мы даже немного поспорили, кажется впервые со дня знакомства. А когда дошло до совсем уж детского: «первое слово — дороже второго», у меня и вовсе закончились аргументы и я просто-напросто махнул рукой, мол, будь что будет. Ника моё молчание обрадовало, это было видно невооружённым глазом, — у него загорелись глаза, губы растянулись в улыбке и он выдал: — Я рад, что убедил тебя! — на что я лишь скептически хмыкнул. — Я за подарками. Поедешь со мной? Желание строить из себя обиженного, к мнению которого не прислушиваются, тут же сменилось желанием провести день с Ником, поэтому я поспешил привести себя в порядок и отправиться с ним в торговый центр. Там мы провели добрую половину дня. И, хотя Ник говорил, что уже знает, что хочет купить Славе, он протащил меня по всем отделам. В результате мы купили бутылку виски и набор дорожных сумок. — Странный подарок, — прокомментировал я Никитин выбор. — В прошлом отпуске у Славки развалился чемодан. Точно знаю, что он давно заглядывается на подобные сумки. Думаю, ему понравится, — я лишь молча пожал плечами: Нику виднее, что дарить другу. Да и нужные подарки — вещь, несомненно, хорошая. После мы посидели в пиццерии и сходили в кино, где я позорно заснул, завалившись Нику на плечо. До самого дома он посмеивался над тем, что только я могу заснуть за просмотром боевика. Впрочем, в постели Ник глумиться надо мной перестал, и уснули мы лишь под утро. До звонка моего будильника оставалась пара часов, но я засыпал счастливым до безумия.***
Следующая неделя пролетела ещё быстрее предыдущей. Не успел оглянуться, как наступил вечер субботы, когда я должен был заехать к Нику на работу. Перед выходом из дома я чуть было не поддался соблазну сказаться больным и никуда не ехать, но, вспомнив Никитины уговоры, всё же взял себя в руки. — Ник, я вышел из метро, — сообщил я, набрав знакомый номер. — Через десять минут буду у ресторана. — Хорошо. Не поднимайся, жди у выезда с парковки. Я спускаюсь. — Окей. Ждать пришлось дольше, чем я рассчитывал, но на улице потеплело, так что замёрзнуть я не успел. Я бы, пожалуй, даже не отказался от ночной прогулки по такой погоде, было бы с кем гулять. К тому моменту, как рядом со мной притормозила знакомая мазда, я уже весь был в каких-то несбыточных мечтах. — Прости, что долго. Так вышло. — Ничего, — улыбнулся я, вполне удовлетворённый виноватым голосом Никиты. — Что-то случилось? — Рабочие моменты, — туманно отозвался он. — Всё нормально. — Выглядишь уставшим, — только сейчас я рассмотрел синяки под глазами и растрёпанные волосы Ника. — Устал, — согласился он. — Не будем задерживаться до утра, ладно? — Конечно, — кивнул я. Дальше мы ехали в тишине. Ник пристально следил за навигатором, а я не хотел лишний раз напрягать его разговорами, так что вновь предался своим несбыточным мечтам о ночных прогулках с любимым.***
До места мы ехали около часа. Как сообщил мне Ник, Паша снял для празднования небольшой коттедж в области. Судя по всему, этот Паша и правда без ума от своего Славы: я уже не первый раз слышу от Никиты то, что он организовал что-то грандиозное на праздники. И за какие заслуги этому холодному и строгому менеджеру достался такой заботливый парень?.. — Тём, не спишь? Мы на месте. — Не сплю, — отвлёкся от своих мыслей я и вышел из машины. Коттедж оказался гораздо больше, чем я предполагал. Современное здание находилось на довольно просторном участке. За домом виднелась беседка и ещё какая-то постройка, перед ним — парковка на четыре автомобиля, где сейчас стояли разномастные иномарки. Место казалось довольно симпатичным, несмотря на слякоть под ногами и не растаявший местами снег. Летом тут, должно быть, чудесно. Дверь нам открыло просто очаровательнейшее создание, тут же повиснувшее у Никиты на шее: — Ни-и-ик! Привет! — Привет, Паш! — обнял создание Ник, мягко улыбаясь. — А это Артём? — Паша перевёл взгляд на меня. — Привет! — Привет, — сдержанно кивнул я, во все глаза разглядывая нового знакомого. Он был не очень высоким — чтоб повиснуть на Никите, ему, наверное, пришлось подпрыгнуть. Одет он был просто, в выбеленные джинсы и футболку лимонного цвета; в левом ухе блестело серебряное колечко; пухлые губы были растянуты непритворной, душевной улыбкой. Эта же улыбка отображалась и в больших серых глазах, лучащихся добротой. Светлые, если не сказать белые, волосы были собраны на затылке в небольшой хвостик, но чёлка беспорядочно рассыпалась по лбу, лезла в глаза и топорщилась во все стороны. — Пойдемте я вас со всеми познакомлю. Проходите! — Уже все в сборе? — поинтересовался Ник, пристраивая наши куртки на резной вешалке в холле. — Ещё Ромка должен приехать, остальные здесь. Мы прошли в большую комнату с приглушённым светом, вероятно, служившую гостиной, где играла тихая ненавязчивая музыка. По её периметру были расставлены стулья, кресла, даже парочка диванов, а возле одной из стен располагался фуршетный стол, с красиво украшенными блюдами на нём. Над камином висела праздничная растяжка «с днём рождения!», а под ним на полу были расставлены упакованные в подарочную бумагу коробки и пакеты. Выглядело всё это потрясающе. Было очевидно, что праздник готовили для дорогого человека и всё делали с душой, вкладывая любовь даже в несущественные, казалось бы, мелочи. Паша подошёл к столу, поднял бокал и несколько раз стукнул по нему ножичком. Гости, сидящие кто где, тут же приковали свои взгляды к источнику тихого перезвона. — Ребятки-и-и, — нараспев произнёс Паша, — знакомьтесь, это — Никита — Славин начальник. — Сегодня я просто его друг, — усмехнулся Никита. — И можно просто Ник. — А это — Артём, — добавил Паша. — Я поехал за Славиком, а вы тут знакомьтесь, отдыхайте, развлекайтесь и всё такое. Ник, я позвоню, ок? — Хорошо. Нам спрятаться, да? — Просто выключите музыку и замолчите, я завяжу ему глаза. Через несколько минут Паша вышел, накинув полупальто и взяв с собой лишь ключи от машины. Остальной народ собрался вокруг нас в кучу, и началось грандиозное знакомство. Гостей было около двадцати человек: друзья и подруги Славы и Паши, бывшие однокурсники, просто знакомые и три двоюродных Славиных сестры. В большинстве своём все были приятными и доброжелательными людьми, так что я довольно скоро расслабился и почувствовал себя в своей тарелке. Да и Ник весьма способствовал моему расслаблению, налив мне бокал рома и то и дело обновляя его содержимое. Спустя какое-то время к нашей компании присоединился ещё один парень. Высокий, с волосами цвета воронова крыла, с пристальным взглядом тёмно-серых, почти чёрных, глаз, с пирсингом в брови и татуировкой на массивной шее, он производил довольно пугающее впечатление. — Никита Александрович! — с нескрываемой издёвкой в голосе, поприветствовал он Ника. — Привет, Ром, — улыбнулся тот. — Сколько лет, сколько зим. — Да уж, давненько не виделись. Говорят, управляешь? — Ник кивнул. — И как? — Потихоньку управляется, — вновь усмехнулся он. — А это, — темноволосый перевёл взгляд на меня, — тот самый симпатичный и одинокий? — Убью Пашку, — пробормотал Ник, а я поморщился и нехотя кивнул: — Артём. — Рома, очень приятно, — парень расплылся в улыбке, и это странным образом преобразило его, вмиг сделав очень привлекательным. У Ника зазвонил телефон, и он отошёл в сторону. Рома воспользовался паузой, плеснул себе виски и выпил залпом, предварительно отсалютовав мне. Я автоматически улыбнулся в ответ: этот парень странным образом располагал к себе, несмотря на негативное первое впечатление. — Народ, они подъезжают! — довольно громко сказал Ник, выключая музыку. — Готовность десять минут! — Паша-а-а, — Рома закатил глаза, без слов демонстрируя своё отношение к готовящемуся сюрпризу. Я тихонько хихикнул.***
Паша со Славой приехали даже быстрее заявленных десяти минут. Гости замерли на своих местах и затаили дыхание, чтоб ненароком не выдать своего присутствия. Именинник с завязанными чёрной повязкой глазами появился первым, Паша шёл следом, придерживая его за талию, что смотрелось довольно комично, учитывая разницу в росте, но, вместе с тем, мило. — И где это мы? — поинтересовался Слава, потянувшись к повязке, за что тут же получил лёгкий шлепок по рукам: — Сюрприз, милый. Угадай. Слава повернулся на голос и положил руки на худенькие плечи своего парня: — Павлуш, я сдаюсь, — и легонько чмокнул того в лоб. — Я зверски устал, мне лень думать и гадать. Тем более что мы оба прекрасно знаем, как моей фантазии далеко до твоей. — Ладно, — вздохнул Паша и помахал нам всем рукой, — закрой глаза и поцелуй меня. Слава послушно впился в пухлые Пашины губы, чуть наклонившись. Тот, в свою очередь, привстал на цыпочки и на ощупь развязал повязку. Как только парни прервали поцелуй, гости засвистели, заулюлюкали и заорали «сюрприз!». Слава, казалось, потерял дар речи. Стоял, рассматривал всех, положив руки на сердце, переводил взгляд на Пашу, кривил губы в растроганной улыбке и, кажется, даже смаргивал слезинки. В общем, сейчас он выглядел вовсе не таким, каким я его впервые увидел и запомнил. — Ребят, спасибо! — наконец подал он голос. И шагнул к Никите: — Никит! Ты с-с-с… собака! — Я тоже тебя очень люблю, — усмехнулся Ник, обнимая друга. Я поймал себя на мысли, что весь вечер подсознательно завидую Славе. У него очаровательный парень, который любит его до невозможности. У него столько друзей, готовых выкроить время на сюрприз и вечеринку. А теперь ещё и Ник во всеуслышание признаётся ему в любви… — Ммм… как тут всё запущенно, — хмыкнул Рома мне на ухо. — А мне обещали одинокого парня. — А? — не понял я. — Ага, — насмешливо улыбнулся он. — Это вон Паше можешь рассказывать, что вы, — он указал взглядом на Ника, — просто знакомые, друзья или, что вы там всем говорите? Только я не такой дурак… я прекрасно вижу, что у вас нихрена не «просто». Я похолодел и ошарашено уставился на парня.