***
Спалось мне плохо. То и дело снились всякие ужасы: то Тёму бьют в тамбуре электрички, то какие-то подозрительные типы возле клуба затаскивают его, пьяного, в машину, то Ромка — гад Ромка! — утаскивает его в какой-то чулан в старом деревянном доме. Проснулся я совершенно вымотанным. Контрастный душ и несколько чашек кофе поставили меня на ноги, образно выражаясь, но на душе так и остался тяжеленный камень. Телефон Тёмы по-прежнему был отключен, а мои вчерашние смски так и остались неотвеченными. Не знаю, читает ли он их вообще, но на всякий случай отправил ещё одну: «Артём, я серьёзно! Отзовись, нам НУЖНО поговорить!» И, лишь после того, как сообщение улетело в никуда, я понял, что у Тёмы теперь нет телефона. Ведь он ходил с моим, который сейчас лежит на тумбочке. Я дебил. Как я не понял этого раньше?! Чуть погодя я всё же набрал номер Влада. — Да? — осторожно поинтересовались на том конце провода. — Влад? Привет, это Никита. — Я не знаю, где Артём, — перебил меня Влад. — И вообще, мне сейчас дико неудобно с тобой разговаривать, извини! — Стой, стой! — почти прокричал я. — Но ты же знаешь, что он ушёл? С ним всё в порядке, ты знаешь? — У него всё хорошо. Извини, мне правда… — Передай ему, пожалуйста, что мне очень нужно с ним поговорить! Очень! — Слушай, — в трубке что-то громыхнуло, — Ник! Я, конечно, передам ему, что ты звонил. И твою просьбу тоже. Но ты пойми вот что, если Тёма ушёл, значит, он не хочет продолжать ваше общение. Так что я не думаю, что он ответит. Извини, мне пора на совещание, я и так уже охуительно опаздываю. — Но я же… влюбился в него, — эти слова отчётливо прозвучали в моей голове, но вслух я их произнести не смог. Даже самому себе признаваться в этом всё ещё было необычно и странно, что уж говорить о том, чтоб признаться в этих чувствах совершенно, по сути, незнакомому человеку. Ладно. Подожду. Влад передаст мои слова Тёме и тогда… тогда что? Тогда он, возможно, вернётся? Ответит?..***
Когда в машине у меня зазвонил телефон, от радости я чуть было не врезался во впереди едущий БМВ. К счастью, в последний момент я успел среагировать и сбавить скорость — для полного счастья мне не хватает только влететь на бабло! Радость была преждевременной, поскольку звонил нифига не Артём. И даже не Влад. И даже не кто-то с работы. Звонила Ира — человек, думать о котором мне сейчас совсем не хотелось хотя бы потому, что уже вечером мы увидимся, и мне предстоит ей во всём сознаться. — Привет, родной! Не разбудила? — мягко поинтересовалась девушка. — Привет! Нет, нет. Я уже еду на работу. — На работу? Я думала, что у тебя выходной, и ты меня встретишь? — Встречу, конечно, встречу, Ириш! — я надеялся, что мой голос звучит искренне. — Просто нужно решить кое-какие рабочие моменты. — Ясно, — её голос ощутимо погрустнел. — Что там у тебя с рейсом, малыш? Ничего не поменялось? — Нет, ничего. Я уже собираюсь в аэропорт. — Хорошо. Удачно тебе долететь! Я на дороге, Ириш, мне не совсем удобно разговаривать… — Понимаю, родной, я всё понимаю! — Ира выделила интонацией слово «всё», если мне, конечно, это не показалось, и от этого у меня по спине пробежал неприятный холодок. — До встречи. — Пока! Ира отключилась, не дождавшись моего лживого «целую». У меня на душе скребли кошки. Скорей бы разобраться со всей этой ситуацией и забыть её, как страшный сон.***
— Значит, он сбежал? Ясно. Слава нисколько не удивился моему рассказу. И нисколько не посочувствовал мне. Лишь лениво поинтересовался: — И что дальше? Предложение и свадьба? — О чём ты, Слав? — Ну, помнится, ты хотел жениться на Ире? Теперь Артёма нет, можешь жениться. — То, что Тёма сбежал, никак не отменяет того, что я в него влюбился, как подросток. — О-о-о! — Слава изумлённо округлил глаза. — Да ты и впрямь вляпался, родной, — сочувственно улыбнулся он. — Хорош ехидничать! И так тошно. — Прости, — менеджер покорно опустил взгляд. — Просто я не знаю, что тебе сказать. Я не ожидал, что он уйдёт. Я думал, что, после своих признаний вы всё прояснили. — Не прояснили, — тихо ответил я. — И я… я не признался. Он не знает, что я к нему чувствую. Я растерялся, у меня не было слов… — Мозгов у тебя не было, а не слов, — скептически скривился Слава. — Он всегда был влюблён в тебя и всегда считал, что он для тебя лишь игрушка. Естественно, не услышав в ответ на свои признания совершенно ничего, он перепугался и сбежал. Дубина. Я бы тоже от тебя сбежал. — Но я же… я относился к нему… чёрт! Я думал, что он сам поймёт, по моему поведению, — услышав свои слова со стороны, я вдруг понял насколько это глупо и жалко звучит. Но всё же предпринял ещё одну попытку: — Мы же целовались? — Ага. Вы ещё и трахались несколько месяцев, — Слава закатил глаза. — Да нет, — я нетерпеливо махнул рукой, подбирая слова для новых объяснений. — Да да, — передразнил меня менеджер. — Я понял, о чём ты, не трудись объяснять. Только всё это ничтожно по сравнению с разговором. С одним самым простым и банальным откровенным разговором. — Чёрт. Ненавижу, когда ты прав. — А прав я всегда, — он улыбнулся. — Напиши ему, что любишь его, — я отрицательно качнул головой и открыл, было рот, собираясь ответить, но Слава прервал меня на полуслове: — Я знаю, что тебе не хочется писать это в смс. Знаю, что ты хочешь сказать это лично, глядя глаза в глаза. Я знаю, что ты конченый романтик, Ник. И, поверь, я понимаю тебя. Но! Возможно, это единственная причина, которая заставит его ответить тебе. Я и впрямь ненавидел, когда Слава прав. А прав он почти всегда. Я и сам думал об этом сегодня утром, после разговора с Владом. Думал о том, чтобы передать через него. Чтоб написать смс. Да хоть голубиной почтой! Думал о том, что Тёма должен знать о том, что я чувствую. — Ник? Предлагаю тебе для начала встретить Иру и выяснить отношения с ней, а потом уже разыскивать Артёма. — Да, ты прав, — я перевёл взгляд на часы. — Можешь собрать нам лёгкий ужин, пока я спущусь за цветами? Мне бы уже ехать в аэропорт. — Форель на гриле с овощами и тирамису. Она наверняка соскучилась по тому, как готовят наши повара. — И салат, — улыбнулся я. — Спасибо, Слав. За всё, правда. — Всё нормально, — вернул мне улыбку менеджер. — И салат… салат, салат, салат!***
В назначенное время я стоял в зале прилёта с букетом чайных роз. Ира обожает такие, и я традиционно покупал ей их по поводу и без. Покупал. Отныне — не буду. Ира появилась одной из первых. Такая же впечатляющая, как обычно. Элегантно одетая, в меру накрашенная, немного загорелая. Изящной походкой она выпорхнула из толпы прямиком в мои объятья. Девушка выглядела счастливой, красивой и даже в какой-то степени родной, но былых чувств не вызывала. — Ни-и-ик! Солнце! Как я скучала! Я чувствовал себя так, словно встречаю свою сестру или близкую подругу, а не невесту. Мне было неловко её обнимать, и я надеялся, что она не станет меня целовать. Сейчас мне казалось, что, если мы с Ирой поцелуемся, то я предам их обоих. И Иру, и Тёму. Объяснить собственную логику я не смог бы даже самому себе. — Иришка! С возвращением. — Спасибо. — Ну, что? Ко мне? Я взял с работы еды, можем поужинать… Я замялся, не зная, что говорить дальше. Настолько привык к тому, что с Тёмой мы понимаем друг друга с полуслова — конечно, если не брать в расчёт последние события! — и чувствуем друг друга, что подробно рассказывать о своих планах как-то непривычно и некомфортно. Или это от того, что мне очень бы хотелось этих самых планов избежать? — Давай. И поговорим как раз, — Ира улыбнулась, но какой-то грустной улыбкой. — Хорошо. Давай я вещи возьму? До стоянки мы шли в полной тишине, если не считать стука Ириных каблуков да шуршания обёртки на букете. Судя по всему, не только я чувствовал себя не в своей тарелке. Ира вела себя странно. Так, будто знает всё, о чём я хочу поговорить, и заранее грустит об этом. Или это моя бурная фантазия? — Спасибо, — улыбнулась Ира, когда я открыл перед ней дверцу автомобиля. — Давай цветы положу на заднее сиденье, чтоб не мешались. Девушка вновь улыбнулась какой-то печальной, неестественной улыбкой, вручила мне букет и юркнула на переднее сиденье. Я разобрался с вещами, сходил оплатить парковку и занял место за рулём. — Едем? Ира кивнула, но взгляда от окна так и не отвела. Ну и ладно. В любом случае, следует оставить все разговоры и выяснения отношений до дома. Я повернул ключ в замке зажигания, мотор приветливо заурчал. Одновременно с мотором в колонках «ожил» Васильев: «ты так хороша-а-а, длинные пальцы, узкие джинсы…» Я поспешно убавил звук и повернулся к Ире: — Можешь сменить волну. — Всенепременно, — девушка ехидно улыбнулась и на миг стала похожа на саму себя — именно ту, которую я знаю. Аккуратный пальчик с кроваво-красным маникюром прошёлся по кнопкам магнитолы. Ира пролистала русскую попсу, какую-то станцию, крутящую джаз, радио с детскими песенками и шансон. На следующей пойманной волне крутили старое, доброе: «ты мне не снишься, я тебе тоже, и ничего мы сделать не можем». Ира нервно усмехнулась и выключила радио вовсе: — Надеюсь, ты не против тишины? — Любой каприз, — улыбнулся я, пытаясь выкинуть из мыслей заевшую строчку: «словно чужими стали друг другу»…***
Остаток дороги прошёл в тишине. Да и уже будучи дома, во время ужина, мы обходились какими-то общими, ничего не значащими фразами. Словно за одним столом сидели просто коллеги или соседи по квартире. Хотя, нет. Коллеги, дальние родственники, соседи — кто угодно! — вызывают гораздо больше эмоций. Мы же сидели, будто совершенно чужие люди. Я поглядывал на Иру и не понимал: как такое возможно? Мы были вместе пять лет! Не пять недель, не пять месяцев — лет! Я был влюблён в неё до дрожи в коленках. Мы гуляли, взявшись за руки, отмеряя километры пройденных бок о бок улиц. Мы целовались до онемения в губах. Мы принимали вместе пенные ванны, просиживали по полночи, завернувшись в один тёплый плед и делясь откровениями, и занимались любовью ночи напролёт. Нет, у нас не было всё идеально. Но всё это было. Все эти чувства, искры между нами. Где они? Разве могли они просто исчезнуть вот так… в никуда? — Спасибо за ужин, — Ира отложила вилку. — Это Славе спасибо, — улыбнулся я. — Ммм, — неопределённо протянула девушка, пренебрежительно скривившись. Как я мог не замечать её отношения к моему лучшему другу? — Запустишь посудомойку? Теперь скривился я. В моей фантазии живо нарисовался возмущающийся Тёма — неужели две тарелки нельзя руками помыть?! — складывающий посуду в раковину. Чёрт. Всего день его не видел, а уже безумно соскучился. Где он сейчас?.. — Никит? Приём! Посудомойка… — Оставь, — махнул рукой я, — я сам помою. Ир, нам… — Надо поговорить, — закончила она за меня. Девушка нервно прошлась от одной стены к другой, после уселась на одном из стульев и опустила глаза в пол. Густые локоны тут же закрыли Ире лицо, и она нервно заправила волосы за уши. Вздохнула. Сцепила руки в замок. Снова вздохнула. И наконец подняла взгляд на меня. — Знаешь, Ник… я как раз этого и опасалась. — Ммм? — я вопросительно посмотрел ей в глаза. — Нет, я понимаю… я сама… сама виновата. Я неправильно себя вела. Наговорила лишнего. Я… я не должна была такого говорить! — О чём ты? — я искренне не понимал, что она имеет в виду. — Я не должна была соглашаться на… на твою измену. Моё сердце ухнуло куда-то в пятки, и я на секунду зажмурился. Почему я раньше не продумал весь этот разговор? Был слишком занят Тёмой и своими собственными «хочу»? И вот теперь я совершенно не знаю что и как сказать, чтоб самому себя не чувствовать конченым уродом. Впрочем — поздно. Я и так уже себя им чувствую. — Конечно, не должна была, — тем временем продолжила Ира. — Я не знаю, чем я думала… не знаю. Но я верила, хотела верить… что ты, и правда, сможешь в неё не влюбиться. — Ир, Ир, подожди. Я не влюблялся… слушай… чёрт! — я сбивался и путался в собственных словах, пытаясь преподнести правду более щадящим способом. Которого, по-видимому, просто не существовало. — Ир, я не влюблялся в «неё»! — Угу, — девушка кивнула, как заведённая кукла, абсолютно без каких-либо эмоций на лице. — Просто нет никакой «её», слышишь? Нет «её»! — Да, — снова безэмоционально кивнула она. — Конечно, нет. Ты не влюбился в неё. Ты сделал ещё хуже, Ник! На Ирином лице промелькнула какая-то эмоция, но я не успел её расшифровать. То ли отчаянье, то ли боль. Что ж, всё лучше, чем та маска, которую я наблюдал последние несколько часов. — Ты сделал хуже, — Ира встала и расцепила руки, повесив их безжизненными плетьми вдоль туловища. — Гораздо хуже, — её голос теперь звучал надломлено, и я почти физически ощущал ту боль, которая в нём звучит. — Ты влюбился в него, — меня будто наотмашь ударили. — Влюбился в парня. Променял меня на него, Ник. Я продолжал молчать: сказать в своё оправдание мне было нечего. Да я и не хотел оправдываться — этим я бы лишь унизил их обоих. И Иру, и Артёма. Да и какой смысл отрицать то, в чём я сам собирался покаяться? Никакого. — Молчишь? Значит, правда, влюбился в этого своего Артёма… Ира вновь опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях. Она плакала, а я не чувствовал себя в праве даже утешить её. Так и стоял напротив, безвольно опустив руки и закусив губу. Правильно Тёма сделал, что ушёл. Кто захочет оставаться рядом с такой двуличной скотиной?..