Тишина морально давила, не давала сконцентрироваться. Отсутствие каких-либо действий — абсолютно любых — настораживало: такого раньше никогда не случалось, и это не могло не беспокоить. Дыхание было прерывистым, словно после несколько километрового кросса. Единственное, что он различал, — слабый лучик света едва заметно рассеивал темноту, освещая худощавую фигуру мужчины. Лицо было полностью скрыто тенью. Он стоял неподвижно, явно не желая вступать в контакт. Склонив вбок голову, он всё-таки сдался. Послышался наигранно-печальный голос:
— Признаться, я разочарован.
Мужчина сделал шаг вперёд, но черты лица всё равно оставались скрытыми.
— Покончим с этим, — жёстко произнёс он и достал из внутреннего кармана какой-то предмет.
Внезапно всё вокруг завертелось. Сбоку мелькнула растрепанная Алма, испуганно глядящая вперёд, и тут же растворилась во тьме. На мгновение рядом появился озадаченный Сириус, и почти сразу темнота поглотила его. Вслед за ними исчез во мраке и мужчина — вокруг остались лишь пустота и тишина. Время будто бы замерло.
Неожиданно раздались гулкие шаги. Вдали показался крепкий мужчина. Он неторопливо приближался. Его светлые волосы колыхал лёгкий ветерок. Атлет резко остановился, всматриваясь вдаль.
— Возможно, ещё можно всё исправить, — задумчиво изрёк он. В этот момент на его груди появилось бордовое пятно, быстро пропитывающее тёмно-синюю рубашку. Мужчина безразлично посмотрел на него, а после грустно улыбнулся, подняв голову. — Ещё можно всё исправить, Гораций. Ещё можно.
Вымолвив последние слова, мужчина рассыпался в прах.
Перед глазами всё поплыло. Наступила тьма.
— Гораций, — обеспокоенный голос вывел его из забытья. — Гораций!
Он порывисто сел и закрыл лицо руками. Голова нещадно болела. Виски пульсировали. Он не слышал ничего, кроме раздражающего писка, стоящего в ушах. В мыслях вертелась одна фраза: «Ещё можно исправить».
Кто-то слабо потряс его за плечо. Гораций опустил руки, пытаясь сконцентрироваться на сидящем перед ним. Когда у него это получилось, он увидел взволнованную Алму, напряжённо вглядывающуюся в его лицо.
— Видение? — Он кивнул. — Покажешь?
Гораций, не сказав ни слова, поднялся и неуверенным шагом направился к дальней стене. Он взял в руки антикварную шкатулку, покрытую позолотой. Достав миниатюрный монокль, он повернулся к Алме.
— Уверен, что готов?
Он продолжал молчать. Встав напротив самой не загромождённой стены, он с твёрдой уверенностью начал показывать сон. На немногочисленных вырезках из журналов замелькали картинки — Алма не спускала с них глаз. С каждым последующим изображением она всё больше удивлялась. Когда сон подошёл к концу, она тихо встала и вышла из комнаты. Гораций лишь пожал плечами, продолжая тупо смотреть в стену.
Алма шла вперёд, ни на что не обращая внимания. Несвязность видения вызывала вопросы, а мрачность — ужасала. Оно не было похоже на обычные ночные кошмары: слишком реалистично, слишком знакомо.
Спустившись в гостиную, она рухнула на диван. Алма неосознанно схватила лежащую на столике книгу и уставилась на обложку. Она рассеянно крутила в руках предмет и вслух рассуждала обо всём произошедшем в последнее время:
— Каждое происшествие — маленький кусочек, крупинка чего-то большего. Всё взаимосвязано. Видение в том числе. Почему же тогда оно не даёт ответы? — она прикрыла глаза. — Всегда в его видениях была конкретика. Почему же тогда в этот раз оно такое образное? — устало потерев переносицу, она пробормотала: — Говорила же, что этот Стив подозрительный. Да и кто тот странный мужчина?
Она откинулась на спинку дивана и посмотрела в потолок.
— Так, Алма, соберись, — прошептала она, прижимая руки к щекам. — Придёт время, и всё наладится. Нужно просто подождать.
Собираясь вернуться в постель, она поднялась — книга шлепнулась на пол. Алма недоуменно наклонила голову.
— И когда только я успела её взять? — она опустилась вниз и подняла книгу. — Было бы полезно отвлечься, — Алма протяжно вздохнула. — Ладно, всё равно не смогу уснуть.
Она удобно устроилась на диване и открыла первую страницу.
Когда начало светать, она оторвалась от книги и, положив её на стоящую позади тумбу, отправилась на кухню, чтобы заварить себе чашку крепкого чая. Поставив емкий чайник на плиту, она задумчиво посмотрела в окно. Алма вновь размышляла над видением Горация. В голове постоянно повторялся тот до жути знакомый голос, однако она не могла вспомнить, где слышала его раньше.
Пронзительный свист чайника прервал её размышления. Алма быстро повернула маленькую ручку конфорки и, взяв в руки плотную прихватку, начала не спеша наливать воду в чашку с уже лежащей на дне заваркой. Она аккуратно поставила на место чайник. Осторожно неся ароматно пахнущий чай, она возвратилась в гостиную и снова принялась читать излюбленную «Джейн Эйр».
— Я надеюсь, ты не всю ночь читала?
Она, дернувшись от неожиданности, оторвалась от книги: напротив сидел натянуто улыбающийся Сириус.
— Что ты решил? — Алма взволнованно посмотрела на него.
Он грустно опустил глаза, сложив руки в замок.
— Давай обсудим всё после завтрака, — серьёзным тоном произнёс он, стараясь унять еле слышную дрожь в голосе. — А пока предлагаю приготовить завтрак. Дети вот-вот проснутся.
— Не рановато ли для завтрака? — Алма мельком взглянула на часы и снисходительно улыбнулась.
— По-моему, в самый раз. Я проголодался, — он по-детски выпучил глаза, — и было бы неплохо чем-нибудь перекусить.
— Что мешает поискать еду на кухне? — Она положила между страницами закладку и захлопнула книгу.
— Ты думаешь, я знаю, где и что лежит? — усмехнулся он, облокотив подбородок об руку. — Давай сходим вместе? Тебе всё равно нужно туда: твой чай давно остыл. Мне кажется, такой ты точно пить не будешь.
Алма огорчённо посмотрела на чашку.
— Пожалуй, обойдусь без чая. Хотя я могу сходить с тобой, но только если мы поговорим сейчас.
— Почему тебе так хочется обсудить всё именно сейчас?
Алма недовольно поджала губы и вернулась к чтению книги.
Сириус поднялся и стремительно вышел из гостиной. Он тихо прикрыл дверь и поморщился. До сих пор он не был твёрдо уверен, стоит ли возвращаться к Гарри.
Сириус вздохнул и побрёл в безлюдную столовую. Он не переставал рассуждать о предыдущих четырех днях, которые он провёл в петле. Сириус плюхнулся на стул и закрыл лицо руками.
— Нужно вернуться, — решил он. — Вернуться хотя бы для того, чтобы Гарри не винил себя в моей смерти. Но Алма… Вся эта ситуация — я не могу вот так уйти, оставить её одну. Вдруг я потом уже не смогу вернуться? Но и позволить Гарри остаться «виновником» я тоже не могу, — он слабо ударил себя по ноге. — Мы ведь так и не узнали, кто убил Фиону. Да так и не поняли, что за чертовщина творится с петлёй.
Он резко замолчал. Постукивая ногтем по столу, он уставился в одну точку.
— Сириус? — за его спиной послышался озадаченный голос Бронвин. — Что ты здесь делаешь в пятнадцать минут седьмого?
Он на секунду оторопел, но потом ответил первое, что вертелось в голове:
— Жду завтрак.
Девушка удивлённо изогнула бровь.
— Объясни, пожалуйста, в чём смысл ждать то, чего ещё нет? — Сириус промолчал, переводя взгляд на большие напольные часы. — Может, поможешь приготовить? Не хочу будить мисс Перегрин.
Он отрешенно кивнул и неуклюже встал со стула.
— Хотя лучше не надо. Оставайся здесь. Принести что-нибудь перекусить?
Он продолжал равнодушно смотреть в одну точку, будто бы вовсе не услышав её вопроса. Бронвин пожала плечами и исчезла в дверном проёме.
Следующие сорок минут его никто не беспокоил. За это время он успел несколько раз изменить своё решение по поводу ухода из петли, мысленно написать прощальную речь для детей, а также набросать на бумаге письмо для Гарри с оправданиями, извинениями и объяснениями.
— Доброе утро, — Гораций уселся напротив него и теперь с интересом поглядывал.
Сириус скривился и недовольно спросил:
— Что-то не так?
Гораций на мгновенье растерялся, но тут же начал энергично мотать головой. Сириус пристально посмотрел на него, склонив голову набок. Неловкий момент прервала вернувшаяся из кухни Бронвин.
— Гораций, ты тоже уже встал? — она попыталась дружелюбно улыбнуться. — Я уже всё приготовила. Поможете мне?
Мальчик сразу же вскочил со своего места, про себя поблагодарив вовремя пришедшую девушку. Он выхватил из её рук посуду и принялся громко стучать тарелками о стол под негодующий взгляд Бронвин. Наверху послышался звучный хлопок закрывающейся двери и тяжёлые шаги по лестнице. Через мгновенье в комнату вошла Оливия, державшая большую картонную коробку, и взволнованно спросила:
— Кто-нибудь сегодня видел Хью? Я хочу ему эти вещи отдать.
— И что там?
— Несколько вещей Фионы, которые она оставила у нас с Клэр, — Оливия смутилась, неловко склонив голову.
Бронвин подошла к ней и забрала коробку. Она поставила её на деревянную тумбу, осторожно отодвигая хрупкую настольную лампу, положила руку Оливии на спину и тихо прошептала:
— Давай не будем трогать Хью сейчас: ему необходимо побыть в одиночестве.
Оливия кивнула и принялась помогать с сервировкой Горацию. Сириус молча наблюдал за указаниями Бронвин, постепенно приносившей с кухни блюда с ароматно пахнущей едой. Вскоре стол был накрыт, и девушка отправилась приглашать детей к завтраку.
Минут через десять практически все уже спустились и теперь ожидали задерживающихся Алму с Хью (но последний так и не появился). Сириус старался не замечать любопытных взглядов детей. У него возникло такое же ощущение, как и в тот день, когда он только появился в доме.
Такая же ситуация была и в течение приёма пищи: все не спускали с него глаз в надежде, что он наконец-то заговорит. Вскоре Сириус понял: спокойно позавтракать ему не дадут. Он положил на тарелку вилку с ножом.
— Как все помнят, — в чём я не сомневаюсь — я обещал, что сегодня скажу вам о своём решении, — он запнулся и сделал пару мелких глотков из стакана. — Эта ночь далась мне непросто, но я всё-таки сделал свой выбор, — он обвёл грустным взглядом всех присутствующих. — Я решил… я, — взгляд Сириуса упал на Алму, сжавшую свои столовые приборы до побелевших костяшек. — Я решил, что лучше будет, если я вернусь к Гарри.
— Хорошо, — Алма с тихим звяканьем положила приборы — он заметил, как её руки легонько подрагивают. Дети ожидали услышать подобное решение, однако всё равно оказались морально не готовы: Эмма с Бронвин обнялись, Оливия тихо плакала, Клэр облокотилась на Милларда, уткнувшись в его плечо, Гораций мрачно кивнул своим мыслям и даже Енох, стараясь сделать это как можно незаметнее, смахнул одинокую слезинку. — Мы всё понимаем, Сириус.
Он едва заметно кивнул и встал из-за стола.
— Я подожду тебя у входной двери, — объяснил он и неловко направился к выходу. Схватившись за ручку, он обернулся: — Я рад, что познакомился с вами. Мне будет вас не хватать.
После этих слов никто не двигался, лишь тихие всхлипы прерывали образовавшуюся тишину. Алма резко поднялась — Эмма сразу же вскочила вслед за ней.
— А можно пойти с вами?
Девушка жалостливо посмотрела ей в глаза. Все остальные воспитанники моментально повставали с мест, принимаясь упрашивать Алму. Та глухо ответила:
— Нет, к пещере никто из вас не пойдёт: это может быть опасно, — она заметила в их взглядах немой протест и заметную обиду. — Но попрощаться возле дома можно, — она обессилено махнула рукой. — Идите.
Дети бросились к двери. Енох, единственный, кто не побежал, подошёл к ней и крепко взял за руку. Оказавшись у выхода из дома, он отпустил её и направился к Сириусу, который уже был окружён рыдающими воспитанниками.
— Я по вам буду скучать, — проникновенно сказал он и попытался обнять всех.
Подняв голову, он увидел Еноха, нерешительно стоявшего у порога. Сириус моментально отпустил ребят — Енох сделал пару неуверенных шагов навстречу. Заметив, что дети начали расступаться, он пошёл твёрже и вскоре поравнялся с Сириусом.
— При нашей первой встрече мы невзлюбили друг друга, — ровным тоном произнёс он. — Но, как оказалось, зря: вы очень интересный человек, и я буду всегда помнить эти четыре с половиной дня.
Енох сделал ещё один шаг и положил ему руку на плечо, а потом сразу же направился обратно в дом.
— Нам уже пора идти, — наигранно улыбаясь, сообщила Алма, а потом кивнула детям: — Ждите меня внутри.
Сириус медленно развернулся и под руку с ней зашагал по той самой тропинке, которой его привели сюда совсем недавно, но в то же время очень давно.
Дети молча смотрели в удаляющиеся спины. Когда Алма с Сириусом скрылись за поворотом все по-прежнему молчаливо зашли в дом. Только Гораций продолжал скорбно глядеть вдаль, понимая, что сегодняшний день изменит всё навсегда. Наконец, он неспешно закрыл дверь, задержав взгляд на тропинке.
За весь путь ни Алма, ни Сириус не сказали друг другу ничего. Пару раз Сириус задумчиво смотрел на неё и пытался что-то произнести, но слова так и не сорвались с губ.
Когда они ясно увидели очертания пещеры, Алма замедлила шаг.
— Сириус. — Он моментально повернулся, с удивлением глядя на неё. — Я не сомневаюсь: ты точно уверен в правильности своего выбора и вряд ли изменишь решение, — она громко сглотнула. — Но в любом случае хочу, чтобы ты знал: мы все будем скучать. Я буду скучать.
Алма сразу же торопливо пошла вперёд, стараясь не смотреть на его растерянное лицо. Сириус протяжно вздохнул. Он тоскливо посмотрел в даль дорожки, а после перевёл взгляд на виднеющийся проход в пещере.
Тем временем у неё в голове множество разнообразных мыслей стремительно сменяли друг друга, не давая сконцентрироваться и трезво оценить сложившуюся ситуацию:
«Почему почти неделю, начиная с появления Сириуса, не работала петля, а после смерти Фионы она вновь, по словам Хью, начала функционировать? Какова вероятность попасть с Сириусом в настоящее время, а потом не иметь возможности вернуться назад? Что, если я действительно останусь по ту сторону петли? Что тогда будет с детьми? Кто убил Фиону и теперь, возможно, является незримой опасностью для всех? Неужели Стив? Он ведь покинул петлю. Или же нет? И что означает его странное появление во сне Горация? Что, если это ловушка для Сириуса или для меня? Или для детей? Стоит ли мне вернуться обратно и навсегда отпустить Сириуса возле этой пещеры? Что для меня означает возвращение Сириуса в его время? Что для меня значит сам Сириус?»
Полностью погрузившись в свои размышления, она и не заметила, как они уже миновали б
ольшую часть пещеры и теперь подходили к месту перехода во времени.
— Алма, — тихий голос вывел её из задумчивости. Сириус нерешительно смотрел на неё, ломая пальцы рук. — Я не уверен… Я… Как ты думаешь…
— Гарри нуждается в тебе, — мягким голосом произнесла Алма. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на откровенное колебание Сириуса и поступить, по её мнению, правильно.
Сириус неестественно улыбнулся.
— Возможно, ты права, и Гарри действительно без меня пропадёт, — он нервно облизал губы. — Тогда прощаемся?
— Наверное, — она слабо дёрнула плечами, а потом лукаво улыбнулась. — Но всё-таки я тебя ещё немного проведу.
Он грустно усмехнулся, наблюдая, как она лёгкой походкой шла вперёд, в 1996 год, и неторопливо засеменил следом.
Алма чуть ли не бежала к выходу, стараясь быстрее покончить с этой странной историей. Её сердце болезненно сжалось от мысли, что она спешит навстречу к пугающему и неизбежному душевному одиночеству, незаметно подкрадывающемуся все эти годы. Спешит к изо дня в день повторяющейся рутине, которая может не смениться в ближайшие десятки, а, возможно, и сотни лет. Спешит к неизбежному расставанию с человеком, внезапно ворвавшимся в однообразные деньки и перевернувшим её жизнь. От осознания всего ужаса этих мыслей у неё потемнело в глазах. Она покачнулась и схватилась рукой за рельефную стену пещеры, поранив ладонь об острый выступ. Она оглянулась: Сириуса не было видно.
А сам Сириус в это время медленно брёл вперед. Остаться в петле он не мог: мысль о Гарри, вероятно, удрученном «смертью» своего крестного, не отпускала ни на секунду. Но и покинуть Кэрнхолм он тоже не мог. Просто уйти, оставить всё так, как есть? Он резко остановился и решительно сжал кулаки. Он осмотрелся — обратив внимание на отсутствие Алмы, сорвался с места и начал торопливо догонять её. Расфокусированным взглядом оглядывая тёмные стены, он стремительно приближался к выходу из пещеры, но неожиданно боковым зрением заметил слабое движение справа от себя. Он моментально остановился и, обернувшись, увидел тёмный силуэт, едва различимый в тени; единственное, что он отчетливо видел — недоброжелательные глаза незнакомца.
Неизвестный человек теперь неподвижно стоял, еле заметно склонив голову вбок. Сириус недоуменно нахмурил брови и всем корпусом развернулся к нему. Они пристально изучали друг друга, не произнося при этом ни слова. Сириус, как бы ни старался, так и не смог разглядеть хоть какую-нибудь зацепку, которая указала бы на личность незнакомца. Тишина угнетала, но никто не спешил её прервать. Наконец, незнакомец изменил позу: он начал разминать кисти рук, по-прежнему не сводя с Сириуса внимательного взгляда. Напряжённое молчание было прервано тихим, вкрадчивым голосом:
— Сириус Блэк III, сын Вальбурги и Ориона Блэков, волшебник из настоящего, как же, позволь поинтересоваться, ты попал в петлю времени?
Сириус, не ожидавший такого вопроса, опешил.
— Я жду ответ, — жёстко произнёс незнакомец.
— Не сочтите за грубость, но кто вы такой и как здесь оказались? — из-за спины мужчины послышался властный голос. Сириус оглянулся: за ним — встревоженная Алма. Она спрятала подрагивающие от волнения руки в карманы пиджака. — Мистер, хотелось бы услышать ответ.
Он гортанно рассмеялся и сделал почти незаметный шаг назад.
— Надо же, — он резко оборвал смех, — ты уже успела забыть меня? Признаться, я разочарован.
Его голос показался Алме знакомым: этот высокомерный, насмешливый баритон она точно уже слышала. И слышала сегодня.
«
Видение Горация, — мелькнуло в голове. —
Вот почему он кажется таким знакомым!»
— Что, не можешь вспомнить? — ядовито спросил он и сделал шаг вперёд. — Дать подсказку?
Незнакомец, не дожидаясь реакции на свои слова, начал неспешно подходить. Солнечные лучи, еле пробивающиеся сквозь горную породу, медленно скользили по его фигуре. Он остановился всего в нескольких шагах от Алмы с Сириусом. Лицо всё равно нельзя было разглядеть.
— Всё ещё не можешь понять? Так уж и быть, — он слабо махнул рукой, — всё-таки я очень разочарован в тебе, дорогая: думал, что ты не забудешь меня.
Услышав эти слова, она вздрогнула всем телом. Глаза удивлённо расширились. Она прижала руку ко рту.
— Нет, — ошеломлённо прошептала она. — Это не можешь быть ты…
Он криво усмехнулся и откинул голову — свет упал на его лицо.
— Давно не виделись, Алма ЛеФэй Перегрин.
Она напряжённо смотрела на Мэтта, ожидая каких-либо действий в любой момент. Тот не заставил себя ждать: он полез во внутренний карман плаща и достал потемневший от времени медальон с ярко-сияющим камнем.
— Пришло время покончить с этим.
Сириус переводил взгляд с него на Алму. В конце концов, он не выдержал и чуть ли не истерическим тоном воскликнул:
— Какого чёрта здесь происходит!
— Эх, Сириус, — Мэтт ухмыльнулся, — для тебя — ничего хорошего.
Он взмахнул рукой — Сириус отлетел в покатую стену и рухнул на землю, словно тряпичная кукла. Голова сильно закружилась. Во рту появился привкус рвоты. Он поднял голову: Мэтт резко вывернул ладонь — Алму сковали плотные путы из мелких камней.
Мэтт отвернулся от них и положил медальон под солнечный луч. Сапфир заискрился. Из него начали появляться тонкие нити, которые моментально потянулись к Сириусу. Они обволакивали странным свечением. Попытка отползти не принесла результата: нити не давали выбраться из купола. Сириуса охватила паника. Он стал брыкаться, но лучи только сильнее сковали тело. Внезапно они засияли. Свечение заполонилось белоснежными искрами. Они начали медленно подплывать к камню, который тотчас же их поглощал.
Мэтт в это время внимательно наблюдал за медальоном: рядом образовался едва заметный силуэт. Он улыбнулся.
Алма с ужасом смотрела на то, как камень длинными светящимися нитями высасывал из Сириуса энергию. Закрыв глаза, она попыталась успокоиться и принять свой птичий облик. Она облизнула верхнюю губу, представляя, как тёмные гладкие перья обволакивают тело. При каждой трансформации этого вполне хватала — и в следующее мгновение она превращалась в сапсана. Но не в этот раз: каменные путы прочно держали и, видимо, частично блокировали её странность. Она предприняла ещё одну попытку вырваться и помочь Сириусу, но безрезультатно. После — обессилено упала.
Вскоре на тоненькой нити появился последняя слабая искорка. Она размеренно приближалась к сапфиру. Как только камень впитал её, свечение рассеялось. Сириус неподвижно замер.
***
Сириус резко распахнул глаза, но тут же зажмурился из-за острой боли, пронизывающей всё тело. С громким стоном он согнул ногу в колено и, опираясь на руки, попытался подняться. Он подогнул под себя стопу и огляделся: вокруг стояла темнота, сквозь которую были видны очертания нескольких людей, стоящих спиной к нему. Их тела окутывались полупрозрачным туманом. Глаза постепенно привыкали к полумраку, и вскоре он начал различать цвета. Он удивлённо взирал на них, силясь разглядеть как можно отчётливее очертания их внешности.
Вскоре боль отступила. Он направился к трём полускрытым темнотой людям, но чем ближе подходил, тем дальше двое из них оказывались. Сириус начал идти быстрее, но они неумолимо отдалялись от него. Он вздохнул и уже медленнее пошёл к единственному оставшемуся на месте силуэту.
Это была худенькая, совершенно неспортивная девушка лет двадцати. Подойдя ближе, Сириус начал различать цвет её волос — тёмно-рыжий. Он встречал множество девушек: одни проводили с ним максимум пару дней, а иногда и пару часов, другие пытались стать спутницами жизни, каким-то это почти удавалось, некоторые были не больше, чем друзьями. Но среди всей этой массы лиц и имён он помнил только одну девушку, походившую на ту, которая стояла перед ним.
Лили Поттер. Он вытянул вперёд подрагивающую руку и осторожно коснулся её плеча. Девушка медленно развернулась. Ярко-зелёные глаза, сначала безучастно смотревшие, теперь удивлённо скользили по его лицу.
— Сириус? — тихо спросила она. — Почему ты здесь? Что произошло?
— Лили, как же я скучал по тебе! — Блэк радостно улыбнулся и крепко обнял подругу, уткнувшись в неё лицом. Внезапно он отстранился. — Ты знаешь, где мы?
— Конечно. В Уофретвейле.
Сириус недоуменно приподнял брови.
— Это город потерянных, — начала увлечённо рассказывать Лили. — В Уофретвейл попадают те, которые либо умерли клинической смертью, либо находятся на грани жизни и смерти. Люди, не завершившие какое-нибудь значительное дело или не принявшие важное решение, — Лили активно жестикулировала руками. — Когда человек находится в таком состоянии, его посещают умершие близкие или знакомые люди, живущие в городе должников — Луирсете, — которые могут повлиять на его невыполненное задание. В этом городе живут те, кто выполнил свою «задачу» жизни, но должны помочь выполнить её другим. Решив с этим человеком волнующий его вопрос, они отправляются в Иглитфис — город упокоенных — или в Градену — город перебежчиков. Это зависит от качества оказанной ими помощи: если попавшему в Уофретвейл каким-либо образом помогает этот разговор, помощник из Луирсета отправляется в Иглитфис (при условии отсутствия других нуждающихся в его помощи), а если не помогает — в Градену. Из этих городов нельзя выбраться в другой, поэтому все «должники» пытаются максимально выложиться в диалоге с «потерянным». А сами «потерянные», выполнив свою миссию, отправляются в Луирсет — редко в какой-нибудь другой город. Но иногда ни один разговор с «должниками» не помогает, и тогда этот человек вместе с теми, кто не сумел оказать достойную помощь, отправляется в самое, на мой взгляд, отвратительное место — в Страинрихт — город исчезнувших, — она резко замолчала и вопросительно уставилась на шокированного Сириуса. — Есть вопросы?
Он молча смотрел ей в лицо, что-то напряжённо обдумывая.
— То есть я умер?
Лили цокнула языком.
— Не совсем. У тебя есть незаконченное дело, в котором я должна помочь.
— Я не понял, в чём ты можешь мне помочь?
— Давай начнём с причины, по которой ты сюда попал, — произнесла Лили, ожидающе глядя на него. — Рассказывай.
— Если вкратце, один мужик, давний знакомый Алмы, как я понял, забрал мою жизнь для какого-то ритуала.
— А можно поподробнее про ритуал?
Сириус раздражённо вздохнул и на мгновенье отвернулся от неё.
— Нет, нельзя: я сам ничего о нём не знаю.
— Ладно, — она задумчиво скривила губы. — А что за Алма? Не припомню, чтобы в наше время в Хогвартсе училась девушка с таким именем.
— О, это восхитительная женщина! — он воодушевленно улыбнулся. — Она очень целеустремлённая: может часами сидеть за книгами в поисках нужных сведений. Также она ответственная и заботливая. А ещё она саркастична, что, как ты знаешь, я очень люблю. А её решительности и храбрости позавидовала бы добрая часть Гриффиндора…
Лили внимательно слушала. Лёгкая улыбка играла на устах. Она заправила за ухо волосы и резко перебила его:
— Понятно. Может тебя в этой области что-то тревожит?
— Э, пожалуй, да, в этой, — он нерешительно потупил глаза. — Я не знаю, что мне делать. Получилось так, что я попал в другое время, и теперь не знаю, возвращаться ли мне к Гарри или остаться с ней.
Лили задумчиво наклонила голову и с расстановкой произнесла:
— Не уверена, что это именно тот вопрос, с которым я должна помочь. Я — заинтересованное лицо, и, конечно же, мне лучше, чтобы ты был рядом с моим сыном, а не с какой-то неизвестной мне женщиной.
Он грустно вздохнул и заглянул за её спину в попытке увидеть двух мужчин, отошедших довольно далеко.
— Но знаешь, какими бы не были обстоятельства, я не могу так поступить со своим другом. Во второй раз, — она грустно улыбнулась, положив руку ему на плечо. Сириус нахмурился. — В какой-то степени я виновата в том, что твои отношения с Марлин разрушились, так что если я испорчу твою жизнь во второй раз, думаю, билет до Страинрихта мне обеспечен. Возвращайся к ней. Но не вздумай забывать о Гарри, — наставительным тоном добавила она, — и навещай его хоть иногда.
Сириус так крепко обнял её, что Лили поморщилась, но всё равно не оттолкнула. Она прижалась к нему и услышала очень тихое, но по-настоящему искреннее — она в этом не сомневалась — «спасибо». Сириус тут же отстранился от неё и взял Лили за руки.
— Передай привет Джеймсу.
— Непременно. Тебе уже пора: они ждут, — Лили кивнула на мужчин. — Прощай, Сириус. Надеюсь, у тебя всё сложится хорошо.
Она напоследок ободряюще улыбнулась и неторопливо пошла вглубь тумана. Вскоре окончательно исчезла в темноте — Сириус вздохнул и повернул голову к неизвестным помощникам.
Он быстрым и решительным шагом направился к ним. На его удивление, обе фигуры остались на месте. Когда Сириус приблизился почти вплотную, один из мужчин развернулся к нему.
На вид этому человеку было лет пятьдесят. Неглубокие, но частые морщины сеткой покрывали его лицо. На полноватом, немного дряхлом теле безупречно сидел дорогой костюм одного из самых модных покроев конца семидесятых годов. На носу покоилось миниатюрное пенсне.
— Отец?
— Здравствуй, Сириус, — чинно поздоровался Орион. — Я долго занимать тебя не буду. Лишь скажу, что это крайне безответственно.
— О чём ты?
— Обо всём, — он скрестил руки. — Вся твоя жизнь — сплошные безответственные и необдуманные поступки.
Сириус закатил глаза.
— Но как бы то ни было, в твоей жизни больше смысла, чем в моей, — он слабо улыбнулся. Глаза Сириуса расширились — он был готов поклясться, что видит отцовскую улыбку впервые в жизни. — Я не могу тебе чем-нибудь помочь. Это твоя жизнь, твои ошибки и только тебе о них сожалеть. Какой бы ты путь ни выбрал, я благословляю тебя.
Орион протянул сыну руку. Сириус не решался пожать и перевёл шокированный взгляд на отца. Уже немного натянутая улыбка всё так же озаряла лицо. Сириус моментально отмер и коснулся руки, но тут же, поддавшись секундному порыву, обнял Ориона. Тот брезгливо поморщился и хлопнул его по спине.
— Всё, всё, всё, — с едва заметным раздражением в голосе попросил он. — Я обещал, что не буду задерживать. Тот молодой человек жаждет поговорить с тобой. Убеждает, что это чрезвычайно важно, поэтому я, пожалуй, удалюсь.
Не успел Сириус возразить — Орион уже растворился в тумане. Сириус растерянно смотрел на место, где только что стоял его отец. Какое-то необычное чувство охватило его. Он рассеяно обвёл взглядом окружающую обстановку и остановился на широкой спине неизвестного мужчины.
«
Последний», — отметил Сириус. Он тихо откашлялся, чтобы привлечь внимание незнакомца.
— Ты жив.
Сириус скептически ухмыльнулся.
— Именно поэтому я и попал в царство мёртвых.
— Да, — просто ответил мужчина и повернулся к нему лицом, — ты разве не слушал рыжую девушку?
— Ты — тот мужик с рыболовной лодкой! — удивлённо воскликнул Сириус. — Прости, забыл твоё имя.
— Я не сомневался, — пробормотал Стив, а потом громче добавил: — Камень тебя не убил, но высосал значительную часть твоих сил. Так что вопрос о твоём возвращении в стан живых отпадает сам собой. Можешь спокойно уходить. Только не забудь передать от меня приветик тому гаду.
Стив круто развернулся.
— Стой! Может, объяснишь, что вообще происходит? — возмущённо крикнул Сириус. Тот не остановился, но сбавил шаг. — Эй!
— Господи, какой же ты непонятливый! — Он с досадой пнул землю, остановившись спиной к Сириусу. — Всё элементарно: камню нужна жертва. Этой жертвой стал я. Но тот мужик этого не знает. Почему ты сюда попал? Потому, что моей энергетики не хватило, и камень взял б
ольшую часть твоей. Так понятнее?
Сириус прищурился.
Неожиданно поднялся сильный вихрь — Сириус еле устоял на ногах. Пыль плотной стеной летела на Сириуса. Стало настолько темно, что он не видел ничего дальше вытянутой руки. Он почувствовал, что не сможет больше сопротивляться, и сделал шаг назад — тьма захлестнула его.
***
Голова кружилась. Во рту стоял привкус горечи. Он поморщился. Кто-то начал бить по щекам. Взволнованный голос что-то шептал на ухо, но разобрать слова не получалось. Он ощутил прикосновение своей руки. Холодные пальцы до боли сжали ладонь. Это отрезвляло. Шум стал понемногу рассеиваться. Вскоре стало возможным различить голоса: находящиеся вокруг люди о чём-то спорили. Подслушав небольшой отрывок, он понял, что является предметом их спора. Одна вещь в их разговоре очень удивила: говоривших было трое, и один голос — женский — показался ему незнакомым. Он прикусил внутреннюю сторону губы и пошевелился — люди тотчас смолкли.
— Ни у кого не найдётся чего-нибудь горло промочить? — жалобно пробормотал Сириус и, улыбнувшись уголком губ, открыл глаза.
