«В мире нет ничего совершенно ошибочного — даже сломанные часы дважды в сутки показывают точное время». - Пауло Коэльо
***
Если бы у меня были силы подняться с кровати, взять блокнот и ручку, я бы сделала запись. Запись в дневнике. Я бы излила ему всю свою душу. Раньше от этого мне становилось легче. Было чувство, что с чернилами на страницу переходят моя боль и мои переживания. Сейчас запись выглядела бы так: «Дорогой Дневник, это я, Глория. Знаю — давно не появлялась… Прости. Не уверена, нормально ли это, извиняться перед неодушевлённым предметом или нет — но прости. Сейчас я чувствую себя ужасно. Так ужасно я себя ещё никогда не чувствовала. Даже, когда вела счётчик… а это кое-что да значит. Казалось, только вчера всё было хорошо: Стив и ребята — рядом; любят меня и всегда готовы поддержать. Я могу на них положиться. И это очень приятное чувство — доверие… Как я помню. Опустошённость, тревожность — сейчас эти чувства заполняют всё пространство вокруг. Они не позволяют мне вздохнуть полной грудью. Они не уходят. Для других чувств просто не осталось места. И сейчас я думаю… А вспомню ли я ещё когда-нибудь, какого это, безоговорочно доверять кому-либо? Глория Макфин.» — Доброе утро, малышка. Голос Стива вырывает меня из моих мыслей. Он только что проснулся. Не открывая глаз, Стив протягивает руку в сторону и обнимает меня за талию. Притягивает к себе и зарывается носом в мои волосы. — Почему ты молчишь? — сонно спрашивает он, вдыхая запах моих волос. Я не нахожу в себе силы ответить ему. И тогда он настораживается, а его рука, обёрнутая вокруг меня, напрягается. Привстав на локтях, Стив убирает мои волосы с моего лица и заглядывает в глаза. Видимо, он заметил в моём взгляде какие-то перемены, потому что следующее, что он сказал было лишено его обычного позитивного настроя. — Нет, — простонал Стив. — Нет, Глория. Скажи мне, что ты не впала в это оцепенение опять. Пожалуйста, — отчаянно просит он. Я хочу его успокоить. Его огорченный взгляд убивает меня. Удивительно, но моё сердце разбивается при виде этого. Хотя я думала, что оно уже ничего не чувствует, не может ничего почувствовать. Я поднимаю руку, собираясь коснуться его лица. — Я не… Я остановилась на полуслове. А что говорить дальше? Что ему сказать? Что нет никакого оцепенения? Что депрессия ушла и больше не вернётся? Если я произнесу это вслух, всё станет правдой? Нет, это не сработает. Это никогда бы не сработало. Ничего не измениться: депрессия всё ещё будет здесь, со мной, а оцепенение никуда не исчезнет. Искра надежды в глазах Стива потухает. На смену совершенно неожиданно приходит ярость. — Твою мать, только не это, Глория! Он хватает подушку и швыряет её в стену. Подушка задевает лампу — и та с грохотом падает на пол. Я вздрагиваю. Стив замечает это и успокаивается. Он понял, что испугал меня. — Прости, прости меня, — тихо шепчет он, скользя своей ладонью вверх-вниз по моей спине в успокаивающем жесте. Я кивнула. На большее сейчас была просто не способна. Стив хотел ещё что-то сказать, как вдруг дверь нашей комнаты распахнулась и помещение наполнилось людьми за считанные секунды. Алекс и Брин влетели первыми. Оба одеты и собраны. Джей и Райли следом. Оба растрёпаны. Райли в вывернутой рубашке, Джей только в боксерах. — Что у вас здесь происходит? — раздражённо спросил Джей. Видимо, он не очень доволен тем, что его… хмм… прервали. — Глория опять никак не реагирует, — сразу же пожаловался Стив и провёл ладонью перед моими глазами. — Видите? Ноль реакции. Я хмыкнула и упала на свою подушку. У меня нет настроения что-либо делать. У меня нет настроения на что-либо реагировать. У меня просто нет настроения. И сил. — Опять эта хрень? — недовольно воскликнул Джей и подошёл к кровати. Стив кивнул и потянулся рукой к моей щеке. Я отвернулась. Не увидела его реакцию, но услышала печальный тяжелый вздох за своей спиной. Джей упал на кровать рядом со мной, уткнувшись лицом в подушку, и негромко «закричал» (подушка приглушила крик). — Глория, — жалобно выдохнула Брин, садясь на край кровати. Она начала гладить мои волосы. Алекс сложил руки на груди и облокотился на дверной проем плечом. Он выглядел уставшим. Под глазами пролегли тёмные круги, как и у всех в этой комнате. Он устал от этого. Все устали от этого. От моего бесконечного безразличия. Печальный взгляд Алекса не отрывался от меня. Но такими грустными глазами на меня смотрел не только он — все. Я не могла этого выносить. Знать, что ты причина плохого настроения у твоих друзей, — ужасно. Мной управляла депрессия и всё, что я хотела сейчас, — это не видеть грусть и печаль на их лицах. В любом другом случае, я бы поступила по-другому, выразилась бы мягче, но все мои слова и действия диктует депрессия, поэтому получилось пробормотать только тихое: — Уйдите. Все переглянулись и начали выходить из комнаты. Стив тоже вышел. В комнате стало так тихо, что я слышала своё дыхание и биение своего сердца. Ничего не заглушало эти звуки. И эти звуки служили мне постоянным напоминанием того, что я осталась одна. Выбрала одиночество.***
Прошло три дня. Лечили меня таблетками, так что теперь никто не донимал меня тем, что я постоянно сплю и не обращаю ни на кого внимания. Побочные эффекты препарата — бессонница, тошнота, головная боль. Я просто говорила, что плохо себя чувствую, и меня никто не трогал. Только Стив, которому не занимать упорства, постоянно находился рядом, сколько бы я не просила его уйти. Он лежал со мной на кровати и чаще всего смотрел телевизор, который передвинули так, чтобы его можно было смотреть сквозь дверной проём нашей комнаты. А если ничего интересного не показывали, он пытался разговорить меня, задавая вопросы, на которые никогда не получал ответы. Я всегда засыпала под его болтовню. Вот как сейчас. Стив что-то рассказывает, а я засыпаю, пока он играет с моими волосами. Но вдруг Стив резко замолкает. Я поднимаю глаза и вижу причину этого. В дверном проёме стоит Джея, который держит в руках какую-то коробку. Я сразу же попыталась притвориться спящей, но, к сожалению, Джей не купился на это. — Ты не спишь? Отлично! — весело воскликнул он и подошёл к кровати. — Смотри, кто у меня здесь, Лори. Джей садиться на край кровати и ставит на покрывало коробку. Я лежу на боку. Аккуратно Джей достаёт из коробки котят. Их несколько дней назад родила Кредитка. Он кладёт котят рядом со мной. Всего их двое. Копии исчадья ада — кошки Брин. Только у одного есть одно отличие: белое пятно на лапке. Котята всё ещё слепые. Они громко пищат и расползаются по кровати в разные стороны. Тот, который с белым пятнышком на лапке, чуть не свалился с края кровати, но Стив вовремя поймал его. Он положил котёнка рядом с моей рукой и потянулся за таблетками от аллергии, которые хранил в ящике прикроватного столика. Неосознанно я начала гладить котёнка. Я бы не обратила на это действие никакого внимания, если бы Стив и Джей не переглянулись, а затем улыбнулись друг другу. Обычно, я просто лежала на кровати не шевелясь, так что, неудивительно, что их так обрадовал этот простой жест. — Милые, правда? — спрашивает Джей, взяв на руки второго котёнка. Он такой маленький, размером с его ладонь, даже меньше. — У тебя с ними так много общего, Глория. Они тоже только спят и едят… Ох, погоди. Только ты же даже не ешь, — в голосе Джея отчётливо слышалось обвинение. Я пропустила эти слова мимо ушей, продолжая гладить котёнка с белым пятнышком. Такой маленький и пушистый. Моё сердце почти растаяло, а в моём состоянии это просто чудо. Но внезапно, как гром среди ясного неба, на кровать запрыгнула Кредитка. Она зашипела на меня и почти поцарапала, но я успела вовремя отдёрнуть руку. Взяв котёнка зубами за шкирку, она спрыгнула на пол и быстро выбежала из комнаты. Джей попытался остановить её, но она ловко его обогнула. — Твою мать, Кредитка, вернись! — прокричал Джей ей в след. Но кошка не остановилась и не обернулась. — Кредитка — это чистой воды предательство! Когда стало понятно, что кошка не вернётся, Джей обречённо покачал головой, будто бы до сих пор не мог поверить в её предательство, и положил на покрывало передо мной другого котёнка. Но не успела я протянуть к нему руку, чтобы погладить, как меня опередил Джеймс, который, по моему мнению, начал слишком часто заходить к нам. — Этот мой, — сказал Джеймс, почёсывая котёнка за ушком. — Я назову его «Красавчик». Эмили будет в восторге. — Джеймс, верни, — попросил Джей своего друга и с намёком посмотрел на меня. — У нас здесь намечался прогресс. Джессике понравились котята. Мэлоун прижал своего котёнка к груди и отвернулся, показывая своё нежелание делиться. — Вы ведь понимаете, что это всё равно не поможет? — спросил Джеймс, всё-таки опуская котенка на покрывало рядом со мной. — Ей нужен психотерапевт. — Как ты видишь, она не особо горит желанием разговаривать с кем бы то ни было, — отмахнулся от его слов Стив. Джеймс пропустил слова Стива мимо ушей и сказал что-то про то, что у нас просто нет другого выхода и психотерапевт мне необходим. Парни не отрицали этого, но как заставить меня разговаривать с кем бы то ни было, так и не придумали. Не сложно было догадаться, что и дальнейший разговор тоже крутился вокруг меня. Парни обсуждали всевозможные варианты моего «лечения» так, будто бы меня сейчас не было с ними в одной комнате. Хотя, если подумать, я не сделала ничего, чтобы доказать своё присутствие.***
Следующий день. — Джей, что ты, чёрт возьми, творишь? Слова были произнесены тихо, недовольным шёпотом, но и этого было достаточно для того, чтобы я услышала их и проснулась. Открыв глаза, я увидела перед кроватью Стива и Джея. Часы на прикроватном столике показывали шесть часов утра В комнате царил беспорядок. Все ящики были открыты, а их содержимое валялось на полу. Джей сжимал в руках мой чёрный рюкзак, который я пару раз брала в школу, и сгребал в него все тетради, письменные принадлежности и книги, которые видел перед собой. — Я помогаю, — не отрываясь от своего занятия, ответил Джей. — Мне надоело видеть её такой, пора что-то делать. — И что же? — спросил Стив и приподнял бровь, не до конца понимая мотивы своего друга. — Надо вытолкнуть её из зоны комфорта. Вспомни, когда Глории стало лучше. Когда она чуть не упала с крыши. Эмоциональная встряска — вот что ей поможет! — И это означает?.. — всё ещё не понимал Стив. — Надо отправить её в школу. Стив покачал головой. — Нет, — категорично сказал он. — Посмотри на неё, — парень указал на меня рукой, и я закрыла глаза, притворяясь спящей, чтобы меня не поймали за подслушиванием. — Она с кровати не встаёт. Какая школа? — Вот именно! Она даже с кровати не встаёт. Но пьёт таблетки. А знаешь, почему? — спросил Джей, запихивая тетради в рюкзак. — Потому что она знает, что я не буду с ней нянчиться, а просто заставлю её выпить их силой. А вы с Алексом сдуваете с неё пылинки. Глория видит это и дёргает за ниточки. Скажет только «Мне плохо», — парень спародировал мой голос, — и всё. Попытки привести её в чувства — прекращены. — А как с ней ещё быть? — зло прошептал Стив. — Одно неверное движение или слово, и ей станет ещё хуже. Ты подумал об этом? — Да хуже уже не будет! На своих последних словах Джей повысил голос, и не прошло и двух минут, как Алекс и Брин возникли в комнате. В отличие от всех нас, в пижамах, Мид был полностью одет. Он просыпается раньше всех, так что это неудивительно. — Что здесь происходит? — спросил Алекс, останавливаясь в дверном проёме и осматривая беспорядок. — Джей хочет отправить Лори в школу, — разъяснил Стив. — Что? Нет! — запротестовал Алекс, однако одновременно с ним Брин воскликнула: — Отличная идея, Джей! Алекс и Стив резко обернулись в сторону Брин. Мид чуть ли не задохнулся от предательства своей девушки. Я была с ним полностью согласна: «Предательница!» — Это безумие! Никуда она не пойдёт! — твёрдо сказал Алекс. — Брин, как ты вообще могла согласиться с ним?! — А почему бы и нет? — запротестовала Рэнделл. — Может, Джей прав. Мы не делаем ничего, чтобы она пришла в себя. Она просит оставить её одну — мы оставляем её одну. Так нельзя. Пусть отвлечётся, сменит обстановку… — …поймёт, что больше никто не будет с ней церемониться, — продолжил Джей. Возможно, Брин хотела сказать и не то, что предложил Джей, но она всё равно кивнула, соглашаясь. «Предательница!» И теперь началась война. Ребята поделились на два фронта: Алекс и Стив, Джей и Брин. — Я сказал, никуда она не пойдет! — сказал Стив, останавливаясь напротив Джея. Джей сильно сжал лямку моего рюкзака, так, будто бы собирался с размаху ударить им Стива. Мой парень, может, и заметил это, но отступать никуда не собирался. Он упрямо смотрел Джею прямо в глаза и не отводил взгляд. Алекс, почувствовав царившее в комнате напряжение, понял, что до драки недалеко. Поэтому, как и раньше, выступил в роли «голоса разума»: — Раз уж нас двое на двое, — он с укором посмотрел на Брин, занявшую сторону Джея, — давайте позвоним Джеймсу и узнаем, что думает он. Стив и Джей согласно кивнули, но не спускали друг с друга глаз. Алекс достал свой телефон и начал искать в контактах номер Джеймса. Вскоре раздались гудки, и Алекс включил громкую связь. — Сука, шесть утра! — раздался из динамиков полный боли и страданий голос, когда Мэлоун ответил на звонок. — Я только с ночного дежурства. — Мы быстро, — пообещала Брин. Джей и Стив начали пересказывать Джеймсу ситуацию, перебивая друг друга, когда кто-то из них своими словами выставлял себя или своё мнение в лучшем свете. Дослушав, Джеймс громко зевнул и сонным голосом сказал: — Школа — нет, психотерапевт — да. И сбросил. Между прочим в словах Стива и Джея не было ни слова про психотерапевта. Так что, это было предложением Джеймса, которое — я надеюсь — все отклонили. Теперь Алекс и Стив самодовольно смотрели на поверженных. Но Джей и Брин, однако, всё равно не признали поражение, хотя Джеймс и говорил предельно ясно. С высоко поднятой головой они покинули комнату. Не к добру. Похоже, теперь эти двое не оставят меня в покое.***
Утро следующего дня. — Ну вот, твои защитнички и ушли, Макфин, — услышала я сквозь сон и почувствовала, как меня подхватывают под коленями и поднимают с кровати. Проснувшись, замечаю, что нахожусь на руках у Джея и он меня куда-то несёт. Я не понимала, что у меня неприятности, пока не заметила в дверях ванной Брин. Она придерживала дверь, пока Джей заносил меня внутрь. — Какого чёр… Не успела я договорить, как Джей посадил меня в ванну, а Брин схватила душ и начала окатывать меня холодной, прямо-таки ледяной, водой. Я громко закричала, надеясь, что Алекс или Стив меня услышат. Но затем вспомнила, что парни поехали на встречу с Фрэдом, чтобы подписать какие-то документы, связанные с их освобождением. Джей от этой поездки отмазался, сказав, что поведёт Эллисон в садик. Меня оставили одну. Беззащитную перед врагом. Наконец «бодрящий душ» закончился. Я начала громко кашлять, потому что вода попала мне в рот и нос. Зубы стучали. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Дрожь никак не прекращалась. Я обхватила себя руками, пытаясь согреться. Мне было настолько холодно, что я не могла думать ни о чём другом, кроме как, поскорее оказаться там, где тепло. Поэтому даже не сопротивлялась, когда меня доставали из ванны. Джей поставил меня на пол. Брин накинула поверх моей одежды сухое полотенце, и парень снова взял меня на руки. Я кое-как смогла вернуть контроль над своими онемевшими от холода пальцами и ущипнула Джея за плечо. Он замер, а затем рассмеялся — не на такую реакцию я рассчитывала. — Рад, что в тебе просыпается боевой дух, Макфин, — похвалил Джей и бросил меня на кровать в моей комнате. Вся его одежда теперь тоже была мокрой, поэтому под предлогом, что ему надо переодеться, парень вышел из комнаты. Вместо него в комнате появилась Брин. Она положила передо мной на кровать полотенце и подошла к шкафу. Начала рыться в моих вещах. Я недовольно посмотрела на неё, но всё же, стуча зубами от холода — или от ярости — сняла с себя мокрую одежду и обернула вокруг себя полотенце. Вскоре передо мной возникли выбранные Брин вещи. Среди них мои любимые тёмно-синие джинсы и обтягивающий кремовый свитер. Я не стала оспаривать её выбор. Без разговоров натянула на себя тёплую одежду. Но и тогда всё ещё дрожала от холода, поэтому накинула на себя одеяло. «Наконец-то, долгожданная свобода!» — подумала я, когда Брин вышла из комнаты. Но, увы, она вернулась обратно в сопровождении Джея всего через пару минут. В руках у девушки — фен, несколько расчёсок и косметичка. Сегодня мне не избежать «пыток». Рэнделл подключила фен и начала сушить мои волосы, использую одну из расчёсок, чтобы слегка завивать их на концах. В зеркале я заметила, что мои волосы уже не превращаются в радугу при контакте с тёплым воздухом. Некоторые пряди становятся цветными, но их немного. Да и вообще волосы в ужасном состоянии: больше не блестят, сухие и безжизненные. Джей, пока Брин занималась моей причёской, собирал рюкзак. Где-то он нашёл стикер с моим расписанием и сейчас шёл строго по списку. Чистая тетрадь и учебник по истории, который долгое время пылился на подоконнике, отправились в рюкзак. Следом тетрадь по математике и необходимая по литературе книга. А дальше — альбом… — Глория, тебе сегодня везёт, — саркастично заметил Джей, запихивая альбом в мой переполненный рюкзак. — Твоё любимое «искусство». Уверен, твоя учительница ужасно соскучилась по тебе, — посмеялся он. — Как там её зовут? Миссис Тонер? — Таннер, — зло прорычала я, вспомнив эту женщину. Джей рассмеялся, заметив моё недовольство, и продолжил собирать вещи. Брин закончила сушить мои волосы. Она распылила на локоны какое-то средство, и я увидела, как волосы в отражении зеркала стали выглядеть лучше, заблестели и стали намного мягче. Рэнделл начала перебирать пряди и уже через минуту начала вырисовываться причёска. Сверху простое красивое плетение, благодаря которому пряди больше не падали мне на лицо и не лезли в глаза, а снизу волосы остались распущенными. «Красиво — но я никогда не признаюсь в этом этой предательнице». Вдруг кто-то позвонил в дверь. Джей застегнул собранный рюкзак и швырнул его на кровать, затем пошёл открывать дверь. Уже через минуту на пороге моей комнаты стояли Алексия и Крис. — А вот и твои провожатые, Джесси! Джей говорил с улыбкой, и она становилась только шире, когда я бросала на него ненавидящие взгляды. Брин попыталась сделать мне макияж, но я раздражённо оттолкнула от себя её руки. Джей, увидев, что все приготовления к школе, в принципе, закончены, подошёл к кровати и нацепил мне на плечи лямки рюкзака. Затем махнул Алексии рукой, и, когда девушка подошла к кровати, он распорядился: — Теперь она вся ваша — забирайте! Алексия и Крис переглянулись. Я сложила руки на груди и в упор посмотрела на Джея. Моё упрямство пробудилось после долгого сна. — Я никуда не пойду. Я поздно поняла, что совершила огромную ошибку. Мой протест стал приятной неожиданностью для Джея. И теперь он точно не собирался отступать. — Алекс, если ты вытащишь её в школу, я познакомлю тебя с одним парнем твоего возраста. Если вы с Кристофером ещё не встречаетесь, конечно. Алекс и Крис фыркнули, отвергая его предположение. — А этот парень — музыкант? — решила уточнить Алекс, клюнув на удочку Джея. — Да. — Симпатичный? — Очень, — подтвердил Джей, растягивая при этом гласные, чтобы показать, как красив предложенный им парень. Алексия поразмыслила над его словами ещё несколько секунд, а затем пожала плечами, соглашаясь. Уже второе предательство за сегодня. В любом случае, не знаю, как она собирается доставить меня в школу: я не собираюсь двигаться с места! Ответ пришёл сам собой. Алексия неожиданно схватила меня за лодыжку и стащила с кровати. Я успела выставить позади себя руки, поэтому при падении сильно не ударилась. Пытаясь спастись, я схватилась за ножку кровати, но Алексия была сильной, а я, после почти недельного лежания на кровати и питания водой и солнечным светом, оказалась слабой. Она за ногу вытащила меня в гостиную. Там я не увидела ничего, за что смогла бы ухватиться, поэтому просто приняла свою участь и позволила Алекс тащить меня в коридор. Но у меня оставалась последняя надежда на то, что ледяное сердце девушки можно растопить, поэтому я начала ныть: — Я не готова к школе! Не готова! Пусти, пожалуйста! Прошу, если ты когда-нибудь считала меня другом, отпус… — Алексия! — перебил меня Джей, заметив, что Алекс притормозила и засомневалась в своём решении. — Помни: парень! И Алексия продолжила тащить меня дальше как ни в чём не бывало. Я застонала от досады и начала стучать кулаками по напольному покрытию и высказывать всё то плохое, что думаю о Джее. Жаль только, что Джей не принимал мои слова близко к сердцу. Они только поднимали ему настроение. И так, словно половую тряпку, меня протащили до коридора. Там Алексия натянула на меня мои высокие сапоги и, взяв в помощники Кристофера, куртку. Я не потрудилась подняться с пола. Пусть видят, что я настроена серьёзно! Но видят они это или нет — им всё равно было плевать. Алексия и Крис наклонились вперёд и подхватили меня под руки, собираясь поднять. Они уже приготовились сделать рывок, как их остановил Джей. Он присел рядом со мной и достал из своего бумажника несколько зелёных купюр. — Это тебе на обед, — сказал Джей, сияя своей самодовольной ухмылкой. Он запихнул деньги в нагрудный карман моей куртки и похлопал меня по щеке. И пока Алексия и Кристофер, несмотря на моё сопротивление, пытались силой вытащить меня за пределы квартиры, он махал мне, продолжая широко улыбаться.***
— Я к этому не готова. Это были первые слова, которые я произнесла, ступив за порог школы. После очень долгого отсутствия, всё здесь кажется другим. Может, в этом ещё виновата депрессия. Но сейчас все эти люди пугают меня. Проходя мимо, они задевают меня плечом. Открывая свои шкафчики, останавливаются дверцей в миллиметре от моего лица. Раньше тоже так было? Вроде нет. Казалось, сейчас все вокруг хотят мне навредить: ударить рюкзаком или стукнуть локтем, проталкиваясь дальше покоридору. Но нет… Это просто школьная жизнь, от ритма которой я давно отвыкла. Здесь никто не будет щадить меня. Им всё равно: толкнут они меня или стукнут по пути. Главное — успеть в кабинет до звонка. Я разворачиваясь на пятках и иду к дверям. Прости, школа, не сегодня. Но, увы, у судьбы другие планы. Почти у выхода кто-то хватает меня за рукав моей куртки и рывком разворачивает к себе. — Джессика? — удивлённо спрашивает Эд, окидывая меня взглядом. — Тебя так долго не было. Я уже думал, ты бросила школу. — Как раз собиралась, — сказала я и направилась в сторону дверей. Но парень или не услышал меня, или пропустил мои слова мимо ушей. — Наконец-то ты пришла, — сказал он, обнимая меня за плечи и уводя по коридору всё дальше от спасительных дверей. — Миссис Таннер было не на кого срывать свою злость, и она отыгрывалась на всех нас. Но теперь наш спаситель вернулся. Я продолжала бросать через плечо взгляды на выход, но Эд уводил меня от них всё дальше и дальше. В конце концов, моя шея затекла и пришлось повернуться лицом к своему собеседнику. Он рассказывал последние школьные новости. Я даже не заметила, как втянулась в разговор: иногда утвердительно кивала, а пару раз даже отвечала целыми предложениями — но и это было огромным шагом вперёд. Если бы меня сейчас видели Алекс или Стив, они бы гордились. Вскоре мы дошли до дверей мастерской, в которой проходило искусство. Оно сегодня было первым. Эд толкнул дверь и пропустил меня вперёд. Нырнув под его рукой, я оказалась в классе. Сразу же заметила расставленные мольберты. Нет… Отсидеть урок в углу не получится. Оставалось пару минут до звонка, поэтому мы с Эдом разошлись. Я заняла мольберт у окна. Как только я достала все свои краски и кисти, почувствовала, как кто-то тычет кончиком карандаша мне в спину. Обернувшись, я замечаю Тай… лера? Тай… Тайрона! — Привет, Джессика! — улыбается он мне. Этого только не хватало. — Привет, — устало выдыхаю я и собираюсь отвернуться, но он намерен продолжить разговор. — Как ты? Я не хотела отвечать на этот вопрос. Но ради приличия собиралась сказать «нормально» и притвориться, что услышала, как прозвенел звонок. Но вдруг надо мной нависла чья-то тень и разочарованный голос раздался над моим ухом: — А, ты вернулась. Джинджер. С ней я тем более не хотела разговаривать. Я бы оставила разбираться с ней Алексию или Криса, но они не посещали занятия по искусству. Счастливчики. — И тебе привет, болельщица. Всё также продолжаешь прыгать с помпонами? Она усмехнулась. — Да, как и ты. Чудо — но ты всё ещё в составе команды. И у меня для тебя такая программа, что на тебе живого места не останется. — Если программу составляла ты, то там не будет ничего сложного, — ответила на её колкость я. — И интересного, и нового, и оригинального, и… Ну, ты поняла. Мы обменялись испепеляющими взглядами, и она двинулась к мольберту в конце комнаты, виляя бёдрами. Можно выдохнуть. Тайрон, который всё это время молча наблюдал за нашей с Джинджер перепалкой, снова собирался заговорить со мной — я видела это по его глазам. Поэтому я очень обрадовалась, когда прозвенел звонок. Миссис Таннер зашла в класс. Она обвела глазами всех присутствующих, и остановилась взглядом на мне. Выбрала свою жертву на сегодня. Все остальные ученики заметно расслабились, когда поняли, что сегодня я — «груша для битья». Если Джей думал, что школа выведет меня из депрессии, он глубоко ошибался. В начале урока Миссис Таннер составила композицию из цветов и фруктов в центре класса — и уже тогда я поняла, что у меня проблемы. Все вокруг начали рисовать, а я продолжила пялиться на пустой холст на мольберте. Конечно же, Миссис Таннер заметила это и «посоветовала» мне пошевеливаться. Всё бы ничего, но я совершенно не умею рисовать. Вообще. Все мои работы рисовал Стив. А мои настоящие рисунки крепили на магнитик на холодильник, путая их с «шедеврами» Эллисон. Правда, потом мы всё-таки научились различать наши рисунки. У дочки Джея рисовать получается куда лучше. «Всё потеряно», — подумала я, поникнув и уже представляя, как Миссис Таннер раскритикует меня. Мой пустой холст привлекал внимание и выделялся на фоне остальных. Джинджер посмеивалась надо мной, с лёгкостью орудуя своей кистью. Я начала подумывать о том, чтобы устроить с ней драку, как внезапно за моей спиной раздался шёпот. Тайрон позвал меня. — Давай поменяемся, пока Таннер не видит, — предложил он и посмотрел на мой пустой холст. — Но тогда у тебя не будет итоговой работы, — сказала я, чувствуя во всём этом какой-то подвох. — Я быстро напишу ещё одну, — ответил он, снимая свой холст и не сводя настороженного взгляда с Миссис Таннер. — Давай быстрее меняться, пока она занята. Я быстро поменялась с ним холстами, не задавая лишних вопросов. Хочешь помочь — хорошо. Теперь у меня на мольберте почти готовая работа на «отлично». Надо только закрасить пару теней. А это я умею. Обмакнув кисть в чёрной краске, я поднесла её к холсту. В последнее время я очень мало ела и много нервничала, поэтому рука дрожала. Я посмотрела на часы, которые висели над дверью, и, сделав глубокий вдох, занялась делом. Теперь рука твёрдо держала кисть. Я даже и подумать не могла, что в последний момент, всё испорчу. Джинджер бросила мне в затылок смятый лист бумаги, и моя рука дрогнула. — Нет, нет, нет, — повторяла я, не отводя глаз от испорченной работы. Чёрная линия пересекала весь холст. — Только не это. — Холт, как можно быть такой криворукой? — с заднего ряда насмехалась надо мной Джинджер. «Увидишь!» — подумала я и подняла с пола бумажный шарик, которым она запустила в меня. Прицелившись, я бросила этот шарик в неё. Джинджер попыталась уклониться от него и своими действиями задела стакан, в котором стояли использованные кисти. Кисточки разлетелись в разные стороны. Некоторый из них задели её холст. Теперь цветные кляксы «дополняли» её картину. — Что? Нет! — завопила она, с ужасом рассматривая свою работу. — Джинджер, что-то не так? — милым голосом спросила я и услышала как по классу прозвучала череда смешков. Полный презрения взгляд остановился на мне. Джинджер сжимала в руке кисть и готова была запустить её в меня, как дротик. — Ненавижу тебя, — прошипела она и замахнулась. Я подняла палитру — прямоугольную досточку, на которой смешивают краски, — перед собой, используя её в качестве щита. И как раз вовремя. Кисточка врезалась в палитру. Это было объявлением войны, поэтому я схватила свои кисти, готовясь атаковать. Но вдруг по классу, словно гром среди ясного неба, прокатился голос Миссис Таннер: — Что это вы делаете! Мы с Джинджер сразу же вернули свои вещи на места и уставились на свои мольберты, надеясь, что это было не нам. Конечно же, надеяться было глупо. Таннер уже стояла у нашего ряда, уперев руки в бока, и взглядом метала молнии. И хотя работы были испорчены у нас обеих, она всё-таки набросилась на меня. Несколько минут я выслушивала критику в сторону своей работы. Таннер говорила всё, лишь бы задеть меня. И мне сразу же стало жаль Тайрона, который трудился над этим рисунком. Когда она начала по второму кругу повторять, насколько ужасна была «моя» работа, я не выдержала. — Хватит! Я резко поднялась со своего места. Теперь я возвышалась над ней. Моя рука, живя своей жизнью и совершенно мне не подчиняясь, потянулась к стакану с водой, в которой я обмакивала свои кисть. Секунда — и вся грязная вода на белоснежной блузке Миссис Таннер. Мы обе застыли. Все в классе зашептались. Тайрон покачал головой, показывая, что я совершила глупую ошибку. Джинджер же была так взволнована всем происходящим, что даже хлопнула в ладоши от восторга. Миссис Таннер вышла из оцепенения первой. Она взяла салфетку, предложенную кем-то из учеников — наверняка, Джинджер — и начала затирать пятно на своей блузке. Бросив на меня полный ярости взгляд, она сквозь зубы процедила: — К директору.***
Я сидела в кабинете у Директора Тёрнера около десяти минут. Всё это время я молчала, пока Миссис Таннер в красках пересказывала ему все события и каждый раз обращала его внимание на пятно на своей блузке. Вдруг в дверь постучали, и Таннер замолкла. В кабинет зашли Алекс и Фрэд. Мест на всех не хватало, поэтому мне предложили подождать в приёмной. Я с радостью сбежала из кабинета, избегая взглядов Алекса и Фрэда. Оказавшись в приёмной, я увидела Стива и Джея, которые сидели на стульях, оставив между собой одно свободное место. Они не разговаривали друг с другом, и напряжение между ними можно было резать ножом. Я заняла свободный стул и оказалась зажатой между ними. — Как школа? — спросил Джей, пытаясь разрядить обстановку. Я показала ему средний палец. — Лучше заткнись, — посоветовал парню Стив и положил руку на спинку моего стула. Джей прислушался к этому совету. Следующие пятнадцать минут мы сидели молча. Рёбра начали ныть, наверное, из-за того, что я весь день провела на ногах, и я приложила руку к месту ушиба. Стив заметил это и бросил на Джея обвиняющий взгляд. Я же прильнула к Стиву и опустила голову на его плечо. Этот день сильно вымотал меня. И я, похоже, ненадолго задремала. Когда открыла глаза в следующий раз, Алекс и Фрэд стояли в приёмной и укоризненно смотрели на Джея. — Ну я же сказал, что мне жаль, — сказал Джей, съёжившись под этими взглядами. — Я хотел как лучше. — Не получилось, — саркастично заметил Фрэд. — Теперь у нас куча проблем. — Каких? — спросил Стив. Алекс осмотрелся по сторонам и заметил в приёмной других вызванных к директору учеников и секретаря. Слишком много слушателей вокруг. — Не здесь. Поговорим дома.***
Спустя полчаса. Я сижу на диване в гостиной. Все остальные стоят надо мной и разговаривают медленно и тихо, будто бы пытаются втолковывают что-то маленькому ребёнку. Но я не ребёнок. И такие решения, связанные со мной, вправе принимать сама. — Я не пойду к мозгоправу! — протестую я. — Как вы могли согласиться с этим, — сначала меня предали Брин и Джей, а теперь и остальные. — Глория, — Алекс устало вздохнул и потёр переносицу. Ему наскучил весь этот разговор. — Надо. Иначе тебя исключат. Чтобы разжалобить директора, Алекс и Фрэд рассказали ему про мою депрессию. И Тёрнер согласился не исключать меня при условии, что я начну посещать психотерапевта. А ещё к нам с неожиданным визитом может нагрянуть какой-нибудь учитель из школы, чтобы проверить, всё ли здесь хорошо. — Пусть лучше исключают. Я подбираю под себя ноги и обнимаю подушку. — Нам нельзя, чтобы тебя исключили, — вмешивается в разговор Фрэд. — Нельзя привлекать внимание соцслужб. Я поразмыслила над его словами. — Всё равно — нет, — упрямо отказываю я. — Я никуда не пойду. Не заставите. — Ты просто невозможна! — рычит Фрэд и проводит ладонью по своим тёмным густым волосы. — Вся в свою мать. Я хмыкаю. — Тебе ли не знать, — шепчу я себе под нос. Парни раздражённо переглядываются. За всё время нашего разговора я изрядно потрепала им всем нервы. Более-менее спокоен только Джей, который сидит на кресле и гладит одного из котят у себя на руках. Кредитка спит у кресла, а другой котёнок лежит у неё под боком. — А может, не будем её заставлять. Справимся как-нибудь и сами, без психотерапевта, — вдруг предложила Брин, наверное, стараясь вернуть себе моё расположение. Все как один повернулись в её сторону. Брин стояла на кухне, опираясь на стойку, с баночкой газировки в руках. Алекс, который кажется всё ещё был зол на неё, отреагировал на предложение своей девушки: — Ты лишилась права голоса в этом вопросе, когда поддержала Джея, милая. Брин смущённо кивнула, признавая, что была неправа и замолкла. Я осталась противостоять парням одна. Скрестив руки на груди и задрав голову вверх, чтобы была возможность взглянуть на их лица, я немного наклонила голову набок, глазами говоря «вам никогда меня не победить». — Упрямство так и прёт, — прокомментировал мою позу Джей, гладя спящего на своих руках котёнка. — Будет сложно её убедить. — Не согласится — придётся заставить, — ответил Фрэд. Я фыркнула. — Попробуй заставь, папа. — Не называй меня так, — приказал Фрэд, высказывая своё недовольство. — Почему? — строя из себя дурочку, спросила я и приподняла бровь. — Ты же женился на моей маме, дядюшка. — И так не называй. — Хорошо, отчим. — И так тоже, — раздражённо сказал дядя. — Как скажешь, Фрэди. Фрэд часто задышал от гнева. Он расслабил узел на своём галстуке и закатал рукава своей рубашки. Начал ходить туда-сюда: похоже, боролся с желанием врезать мне. Я была довольна собой. Стив, который до этого не принимал особого участия в обсуждении, опустился передо мной на одно колено, чтобы наши глаза были на одном уровне. Он взял меня за руки. Ой-ёй, тяжёлая артиллерия подоспела. — Малышка, пожалуйста, — прошептал он, сжав мои руки в своих. — Если ты не согласишься, соцслужбы начнут наводить справки и рано или поздно узнают, что Джессики Холт на самом деле не существует. Мы с парнями попадём за решётку. И тогда на мои глаза навернулись слёзы. Он пробил мою броню. Одинокая слеза всё-таки скатилась вниз по щеке. Стив вытер её большим пальцем и круговыми движениями начал поглаживать мою щёку. — Ты же сделаешь это ради меня, малышка? Всего пару сеансов. Потом скажешь, что тебе лучше, и от тебя отстанут. Хорошо? Я помедлила с ответом, но всё-таки кивнула. Все в комнате выдохнули с облегчением. — И! — Стив сделал на этом акцент, чтобы все поняли, что он ещё не закончил говорить. — Ты наконец-то начнёшь есть, Лори. Невооружённым взглядом видно, что ты потеряла вес, — он провёл руками по моим выпирающим из-под свитера рёбрам. — Даже директор твоей чёртовой школы заметил это. Он думает, что Алекс морит тебя голодом. Я фыркнула. Знал бы Тёрнер, что они только и делают, что пытаются впихнуть в меня еду. Стив же выжидающе смотрел на меня. Я так и не дала ответ на его другую просьбу. «Начать есть? Пожалуй, я смогу это сделать», — решила для себя я. Только если немного. Больше тоста с джемом я сейчас не потяну. Я кивнула в знак согласия. Стив улыбнулся и начал пальцами поглаживать костяшки на моих руках. Джей издал радостный возглас. Алекс и Брин переглянулись и прошептали друг другу что-то одними губами. Похоже, все их обиды в этот момент были забыты. А Фрэд сдержанно улыбнулся, разделяя всеобщую радость. Знакомое чувство зародилось внутри, когда я смотрела на Алекса, Стива, Джея, Брин и даже Фрэда. Что-то похожее на счастье, но немного… глубже, чем оно. Да, именно. Это такое глубокое чувство, желание быть ближе, сделать этих людей счастливыми, не требуя от них ничего взамен. Может, это любовь? Возможность видеть их счастливыми — делает и меня счастливой. Это и есть любовь? Так ведь? Думаю, да. «Потому что чувство, которое я сейчас испытываю, определенно, любовь… Всё-таки её ни с чем не спутаешь…»