boy – drive darling (acoustic)
Лена почти на носочках ходит по комнате, собирая свои вещи и складывая их в черную спортивную сумку. Антон чувствует себя отвратительно и снаружи, и изнутри — да так отвратительно, как он давно себя не чувствовал. Ночью парень никак не мог заснуть и долго пялился в потолок, надеясь найти там какой-то знак, подсказку, да хоть что-нибудь, что поможет ему справиться с тревогой, взявшей его тело в плен, но боль до сих пор сидит внутри него, причиняя дискомфорт. Шастун периодически бросает короткие взгляды на смятую одежду, косметику, которые девушка кидает в сумку не глядя. Он знает, что Лена сейчас злится, переживает и испытывает такую же кучу негативных эмоций, как и он сам, но ему вдруг так сильно хочется пожалеть самого себя, успокоить, сказать, что всё будет хорошо. Что без Лены ничего не изменится. Но Антон понимает, что это полнейший бред — ещё как изменится. Они никогда не расставались с Леной на такой долгий срок. Да, конечно, бывало, что они не виделись несколько дней, но лучшей подруги не будет рядом с ним и с Арсением почти месяц. От этой мысли Антон потирает снова наполнившиеся слезами глаза и отворачивается так, чтобы друзья не могли увидеть его слабости. Он убеждает себя в том, что не должен быть размазнёй, которая распускает сопли, но тут по комнате разносится звук застегивающейся молнии, и Шаста прорывает. Парень хнычет себе под нос, ощущая, как перед глазами всё плывёт, складывается в какие-то замысловатые узоры. Шастун вспоминает, как они вместе с Леной катались по городу на велосипедах, наблюдая за розовато-алым закатом, напоминающим Антону цвет запекшейся крови, как они звонили на незнакомые номера и смеялись так сильно, что из глаз всё текло, а челюсть страшно болела, как по ночам они вместе выбирались из своих квартир и собирались у окна Арсения, бросая в него камешки, и сверкающими глазами наблюдали, как Попов аккуратно спрыгивал на козырёк дома, пытаясь не сломать себе ноги. Шаст открывает и закрывает рот, словно рыба, выброшенная на берег, чувствуя, как на языке скапливается вязкая слюна, и он понимает, что не перестанет плакать. Просто не сможет. Да, тряпка, плакса, но уже совершенно плевать. Лены не будет. Для кого притворяться, что ты сильный? — Тох! — зовёт друга Арс, но не слышит ответа, поэтому подходит к нему ближе, замечая влажные следы от слёз на его щеках. — Эй… Ты чего? Арсений садится на кровать рядом с лучшим другом, заключая лицо того в свои ладони и проводя пальцами там, где недавно находились небольшие лужицы слёз. Антон не видит даже выражения лица парня, потому что перед взором до сих пор стоит серый туман, но он чувствует волнение друга по дрожи в его руках и не находит ничего лучше, как снова разрыдаться, громко всхлипывая и вдыхая воздух носом. — Тош, ты плачешь что ли? — спрашивает Лена, надеясь услышать отрицательный ответ, но Шастун на это лишь мотает головой из стороны в сторону и чувствует, как по щекам и губам течёт ещё больше слёз. Лена бросает свои дела и быстрым шагом подходит к другу, внутренне сжимаясь от того, насколько же больно видеть Антона таким беззащитным. — Малыш, ну ты чего? Я приеду скоро. Не навсегда ведь расстаемся, — девушка выдавливает из себя улыбку, понимая, как же неубедительно звучит её попытка утешить лучшего друга. — С-скоро? Это не скоро нифига! — голос Шаста срывается почти на каждом слоге, и он злится на себя за то, что никак не может контролировать свои эмоции и только больше расстраивает Лену и Арса. Ужасный друг. Сплошное разочарование. — Антош, давай не будем. Я всё равно не смогу остаться, — девушка заламывает руки и пытается не смотреть в глаза Антона, боясь наткнуться на холод и враждебность. — Мне нужно за папой ухаживать, понимаешь? Да и просто увидеть его. Отцу плохо, и я необходима ему рядом. — Я понимаю. — Это не значит, что я не хочу остаться здесь с вами. — Я понимаю, — словно болванчик повторяет Антон и резко подрывается с кровати, выходя из комнаты и громко хлопая дверью. Арсений нарушает тишину, повисшую после громкого хлопка, и тихо кашляет, при этом смотря на Лену. Девушка кусает губы, впиваясь зубами прямо в хрупкую кожу, и опускает голову вниз, но Арс всё-таки успевает заметить, как маленькие капли падают на покрывало. Он притягивает к себе лучшую подругу и заключает её в объятия, слыша, как она шёпотом повторяет одни и те же слова: — Я не хотела сделать ему больно… Я не хотела…***
Антон успокаивается только тогда, когда полностью выплакивает все чувства, кипящие в его груди, а затем решает вернуться в комнату, первым делом увидев, как Арсений обнимает подругу, медленными движениями поглаживая её по затылку. Он резко отгоняет от себя снова накатившее желание разрыдаться и садится у ног Лены на корточки, пытаясь поймать взгляд её серых глаз. Девушка кивает, ничего не говоря, и улыбается через слёзы, а Шастун понимает — это по-настоящему. Подруга не просто пытается успокоить, она действительно не злится на него, и Антон уже в который раз думает, что просто не заслуживает такого друга, как Лена. Как Арсений. — Я… — Не надо. Всё нормально, — девушка прерывает Антона одним жестом руки, и парень замечает, что её пальцы слегка трясутся от эмоций, переполняющих её тело. Лену сразу же хочется обнять — крепко-крепко — и руками вытащить из неё всю грусть, которую девушка испытывает со вчерашнего вечера. — Нет. Я делаю это не потому, что должен, а потому, что хочу, — Антон настаивает на своём, замечая, как Арсений задумчиво кивает головой и понимает, что делает всё правильно. — Прости меня. Я не должен был так себя вести. У тебя отец болен, а тут ещё я со своими выкрутасами. — Тош, не стоит… — Стоит, Лен. Я правда имею ввиду то, что сказал, — тихо шепчет Шастун, боясь хотя бы немного повысить голос. — Я не должен был так реагировать на эту ситуацию. У нас с тобой слишком сильная связь, чтобы переживать о расстоянии. Лена выдаёт короткий смешок, и это наполняет комнату волшебством и спокойствием. Антон смотрит на Арса и видит, как тот тянет к нему свою правую руку, на что парень одним движением поднимается с места и обнимает друзей за плечи. Он полностью расслабляется, когда чувствует, как ладонь подруги ложится на его спину, её нос зарывается в его клетчатую рубашку, а сама девушка дышит спокойно и размеренно. Однако он неожиданно ощущает твёрдые мужские пальцы на своей коже, трогающие хрупкие кости под рубашкой неторопливыми движениями. Шастун набирает в рот побольше воздуха и смотрит на белоснежный потолок, поглаживая плечи друзей. Всё ведь будет как прежде, правда?***
Арсений предложил прогуляться вместе до того, как Лена уедет, поэтому ребята сразу решили отправиться в их любимый парк. Им нравилось гулять там весной, когда снег только-только начинал таять, а вокруг стоял приятный запах зелени и пробуждения. Но для последней прогулки с подругой это место подходило, как никакое другое, даже не смотря на снежные хлопья, падающие с неба. Лена всячески пыталась подбодрить парней, в особенности Антона, прыгая на месте и размахивая руками из стороны в сторону, чем очень напомнила Арсу снежного ангела. Антон старался делать вид, что больше не грустит, что он успокоился и принял тот факт, что они ещё долго нормально не увидятся друг с другом, и у него получалось убедить в этом не только Лену и Арсения, но и самого себя, потому что дышать стало легче. Шастун всячески старался насладиться последним днём в компании подруги и не хотел снова испортить всё своим сложным характером. Когда он освободил своё тело от грусти, стало намного проще воспринимать всю сложившуюся ситуацию, хотя Лену отпускать, конечно же, до сих пор не хотелось. — Получается, ты приедешь прямо перед учёбой? — аккуратно спрашивает Антон, стараясь произнести это как можно более осторожно. Эта тема всё ещё казалась парню слишком пугающей. — Приеду пораньше, если папе лучше станет, — улыбается Лена и берёт двух парней под руки. — Моргнуть не успеешь, как я снова буду дома. — Как я без тебя буду готовиться к грамматике вообще? Кто меня будет мотивировать? — губы Шаста приподнимаются в легкой усмешке, и он слышит, как под ногами громко хрустит снег, приносящий этим звуком странное умиротворение. — Справа от меня находится лучший мотиватор, — девушка мгновенно выпутывается из рук парней и подталкивает Арсения ближе к Антону, на что Попов закрывает ладонью глаза и тихо смеется, опустив голову вниз. Из его рта вырываются небольшие струйки пара, уплывая по воздуху вверх, а Шастун наблюдает за этим как завороженный. — Лен, я себя-то мотивировать нормально не могу, — отмахивается Арс, глубже кутаясь в свою куртку. — А кто лучше всех из присутствующих сдаёт экзамены, а? — дразнит Лена Арсения, из-за чего тот неловко улыбается и подходит ближе к Антону, пальцами хватаясь за его локоть. Он так и стоит, цепляясь за жесткую куртку друга, но потом всё же ослабляет хватку и потирает красную щеку. — Арс, — отвечает за него Антон и одним резким движением стягивает с того шапку, из-а чего рядом раздаётся протяжное «эээй». — Не прибедняйся, ладно? — Ладно-ладно, только шапку мне верни, — бурчит Арсений, и в его ладонях сразу же оказывается мокрая от падающего снега шапка. Попов решает не надевать её, поэтому он только слегка отряхивает снежные хлопья и запихивает предмет гардероба в карман. — Если бы сегодня было холодно, я бы тебя убила, но это твой счастливый день, — насмешливо произносит Лена, смотря на помятую прическу лучшего друга. — Знал бы ты, как смешно сейчас выглядишь. — Шаст, — цедит Арсений сквозь зубы и бросается на Антона, из-за чего тот подрывается с места, но лишь для вида, потому что Попов мгновенно нагоняет свою «жертву» и срывает с того шапку, при этом ладонями создавая беспорядок в волосах друга. Шастун чувствует, как Арсений едва заметно касается головы ногтями, но ему плевать на разрушенную прическу — он не заботится о внешнем виде так, как Арс. Но в следующую секунду Антон ощущает, как Арсений полностью наваливается на него и толкает на землю, из-за чего в рот от неожиданности попадает немного снега. Шастун отплевывается от влаги и пытается выбраться из-под тяжелого тела, но Арс прижимается очень близко, держит руками лицо, трогая мизинцами уши, и пальцы на ногах Антона поджимаются из-за холода и неожиданных прикосновений. Он всячески отбивается, отворачивается, отталкивает от себя, но Арсений оказывается куда сильнее, и Шастун очень громко дышит, дуя воздухом прямо в шею друга. — Отпусти, блять! — громко просит Антон, пытаясь придать этим словам как можно больше серьезности. — Весело тебе, дурачок? А? Весело, Тох? Скажи на ушко, сладенький, — во весь голос смеется Арсений и ещё крепче прижимает к себе сопротивляющееся тело. Он елозит по бокам, почти засовывает руки в карманы куртки Антона, и тот думает, что оттуда точно вывалилось пару чеков и фантиков от конфет, которыми Лена его откармливала во время прогулок и пар. — Нихуя не весело, — огрызается Антон больше для того, чтобы позлить Арсения, а не потому что ему это не нравится. Вообще-то, ему очень даже весело. Арс первый человек за день, который заставил его искренне и по-настоящему улыбнуться, ведь последний день с Леной казался Антону нагруженным грустью и безысходностью. Но Попову каким-то образом удалось убрать все переживания на второй план, заставить его забыть о них и наслаждаться моментом. — Ну значит будем так валяться, пока тебе весело не станет, — жарко шепчет Арсений на ухо Антону, и парень наконец-то решает перестать притворяться и ярко смеется, а через несколько секунд наблюдает за тем, как друг поднимается на ноги и отряхивает снег со своих полностью промокших брюк. Шастун до сих пор лежит на земле не до конца понимая, что Арса уже нет рядом, и Попов обращает на это внимание, протягивая свою мокрую ледяную ладонь навстречу улыбающемуся другу. — Чего лыбишься? Руку давай. — Да пошёл ты, — смеётся Антон и хватает Арсения за руку, в последнюю секунду посмотрев вверх и обратив внимание на белую полоску от самолета на небе. Арс с силой подтягивает друга к себе и Шастун совсем не сопротивляется, когда оказывается очень близко к лицу парня, на что тот лишь усмехается и подмигивает, а Антон сильно закусывает щеку зубами. Когда Арсений отходит на несколько шагов, Шастун замечает, что Лена внимательно рассматривает что-то в своем телефоне, поэтому он даёт безмолвный знак Арсу, и они оба начинают неторопливо подкрадываться к девушке сзади. Именно в этот момент Антон злится, на то, что снег слишком громко скрипит под его ногами, но девушка, кажется, совсем не замечает этого из-за того, что слишком увлечена. Арсений подбирается к подруге быстрее, чем Шастун, и у него получается мгновенно выхватить телефон из рук ничего не понимающей Лены. Антон сразу же подбегает к лучшему другу, с интересом заглядывая в экран, но он не может ничего разобрать, потому что на него сразу же кидается Лена, пытаясь отодвинуть Шаста с пути и крича: — Я всё равно хотела вам показать, зачем было отбирать-то? — Тох, она нас сфоткала, прикинь? — шокировано восклицает Арс и кладёт телефон во влажные руки Антона. Парень трет свои ладони о щетинистые щеки, ощущая, как внутри всё леденеет, а затем он возвращает своё внимание к экрану, на котором во всю длину растянулась фотография Арсения, стоящего на корточках, под которым лежит сопротивляющийся Шастун. Антон внимательно рассматривает изображение, бросая взгляд сначала на откляченную задницу Арса, а потом обращая внимание на свои собственные напряженные ноги. Он улыбается и сглатывает накопившуюся слюну, подмечая ещё больше деталей на фотографии. Например, то как он крепко схватился за руку Арсения, словно не желая его отпускать или то, как близко наклонился к нему Арсений. Антон делает вывод, что ему нравится эта фотография. — Мне ведь нужно будет какое-то напоминание о вас там, — оправдывается Лена и протягивает руку навстречу Шасту, двигая пальцами так, что парень сразу понимает — он должен отдать телефон его владелице. Парень нехотя протягивает предмет девушке, на что та довольно улыбается и прячет свою собственность в карман. — Мне понравилось фото, — как бы между прочим бросает Антон, боясь реакции Арса на это высказывание. Арсений никогда не любил фотографироваться. Даже в садике, когда фотограф приезжал, чтобы сделать групповое фото детей, мальчик долго сопротивлялся. Приходилось даже вмешивать в этот процесс воспитателей, что всегда заканчивалось кое-как вымученной фотографией с натянуто улыбающимся Арсом, в глазах которого чуть не стояли слёзы. С возрастом неприязнь Попова стала проявляться меньше, но Антон всё равно знал, что Арсений не любит, когда на него направлен объектив фотокамеры, поэтому старался всячески уберечь его от этого. — Ну… Да, неплохая фотка, — тихо отвечает Попов, а Антон из-за этих слов сразу же оживляется и начинает ярко улыбаться. Они ещё час ходят по их любимым местам, вспоминая различные смешные моменты из их детства и жизни в собственной квартире, но затем Лена обрывает разговор и с сожалением говорит: — Уже темнеет. Пора домой. — Давайте заскочим за кофе ещё, — Арсений складывает ладони в умоляющем жесте и поджимает губы. Шастун на сто процентов уверен в том, что сейчас Лена согласится на всё, что предложит Попов. — А ты сам не можешь кофе приготовить что ли? — спрашивает девушка, всем свои видом показывая то, насколько сильно она устала, но на её лице написано, что она уже готова сдаться под напором лучшего друга. — Мы давно не заказывали кофе, — аргументирует Арсений, и с этим никто не спорит, поэтому они сразу же разворачиваются в сторону ближайшей кофейни. Антон смотрит на небо и видит еле заметные следы облаков, отпечатавшихся на темном полотне, и обнимает друзей за плечи, ощущая себя если не самым счастливым человеком, то уж точно близким к этому. Всю дорогу до заведения они смеются и разговаривают обо всём на свете — о зиме, об учёбе, об обуви, которую хочет прикупить себе Лена, и Антон с удивлением замечает, что от грусти не осталось и следа. Ведь самое главное — момент, в котором они живут именно в это мгновение. Это осознание теплотой расплывается по всему телу Шаста, и он прикрывает глаза, слыша как лучшие друзья смеются над очередной шуткой Арсения. По коже разбегаются мурашки, и в эту секунду Антон верит в то, что всё действительно будет хорошо.***
Когда друзья заходят домой, стрелки часов показывают уже восемь часов, и Шастун с ужасом замечает то, как быстро пролетело время в их компании. Они шумно заваливаются в квартиру, стукнувшись почти обо все углы и косяки, которые присутствовали в помещении, и слегка восклицая от равномерных ударов по локтям. Антон ставит стаканчик со своим недопитым остывшим кофе на тумбочку возле кровати, попутно снимая ботинки, на что Лена громко ворчит о том, что она недавно мыла полы, но парень прикладывает указательный палец к губам, и подруга замолкает, переключая своё внимание на Арсения, вешающего куртку на крючок. По взгляду девушки Шаст видит, что Лена точно не будет держать недовольство в себе. Через несколько минут, когда Шастун уже хочет начать переодеваться в пижаму, Лена созывает парней в круг для небольших инструкций перед её отъездом. Девушка любила собирать друзей на подобные разговоры, потому что, как она считала, это придавало её словам долю официальности и важности. Именно поэтому как минимум раз в месяц ребята собирались в круг, Лена брала их за руки или клала ладони на их колени, а затем начинала говорить обо всём, в чём должен поддерживаться порядок — стирка, уборка, приготовление еды, мытье посуды и прочие бытовые дела. Антона по началу жутко бесили такие собрания, потому что он не видел в них никакого смысла. Он думал, что это ужасно глупо — садиться на пол в круг, словно дети, и держаться за руки. Может, ещё хоровод поводить? Но через пару месяцев совместной жизни с лучшей подругой, он всё-таки понял всю прелесть таких разговоров, потому что они реально помогали поддерживать порядок и уют в их личной обители, и он перестал жаловаться, сам с готовностью инициируя подобные собрания. Всё-таки, не одна Лена должна заботиться об этом, правда? Лена усаживается на пол первая, терпеливо ожидая момента, когда её друзья будут готовы к ней присоединиться. Она наблюдает за тем, как они бродят по комнате, а затем плюхаются на свои места, что девушка воспринимает как сигнал к началу: — Во-первых, Тош, давай ты больше не будешь ходить по чистому полу в своих зимних ботинках, а? — Лена с упрёком смотрит на лучшего друга и с силой сжимает его ладонь. — Хорошо-хорошо, это первый и последний раз, — Антон начинает ёрзать на месте, понимая, что Лена отчитала его за дело. — Во-вторых, будете поливать мой кактус, пока меня не будет. Если он умрёт, то вам очень сильно попадёт, понятно? — по тону девушки Шастун понимает, что она не шутит, поэтому он смотрит на Арсения, и они синхронно кивают, обещая подруге, что не подведут её. Она ещё несколько минут раздаёт указания, нарочно пытаясь придать своёму тону более жёсткие оттенки, но Антон не обращает на это внимания, переглядываясь с Арсом и пытаясь незаметно толкнуть его ногу своей. Попов бросает на Шаста шуточно-неодобряющие взгляды, поддерживая его***
Ребята уже полчаса стоят на остановке, ожидая автобуса, который приедет и увезёт Лену на целый месяц. В какой-то момент Антон думает, что, возможно, есть небольшая вероятность того, что они так и не дождутся его и пойдут домой, а там заварят кофе и сядут смотреть сериалы, но Шастун понимает, что верить в это очень тупо, поэтому он периодически смотрит вдаль, надеясь на то, что ему удастся заметить автобус, как только он появится на горизонте, а после этого удачно подавить в себе желание разрыдаться на глазах друзей. Антон в который раз думает, что рассуждает как ребенок, ведь, в самом деле, они же расстаются не навсегда, но вопреки этому он ощущает себя так, словно его резко выдергивают из зоны комфорта, отбирая важную часть его жизни. Он не представляет, как будет жить без Лены. Как будет просыпаться без её голоса, несколько раз называющего его тупицей; как он будет есть завтрак без громкого смеха, разлетающегося по всей кухне из-за того, что она прочитала какую-то смешную вещь в интернете. Как он будет существовать без её постоянного присутствия? Шасту немного тяжело держать увесистую сумку со всеми вещами лучшей подруги, которые та решила захватить с собой, поэтому он ставит её на лавочку, на которой сидят Арс и Лена. Антон смотрит на то, как Арсений щекочет девушку, пытаясь расстегнуть её куртку, и в его памяти всплывает то, как вчера лучший друг повалил его на землю, трогая лицо влажными руками и телом прижимаясь к его ногам. Уголки его губ слегка приподнимаются, и Антон ощущает, как ему становится чуть спокойнее от осознания того, что Арсений останется рядом с ним, поможет ему пережить первые, самые трудные, дни без подруги, будет смешить его своими шутками и радовать своей улыбкой. На пальцы падают тёплые снежинки, и это на некоторое время отвлекает Антона от размышлений. С каждым вздохом, с каждым шагом парень всё сильнее погружается внутрь себя, по ниточке выуживая из тела спокойствие, так ненадолго охватившее его разум. Преподаватель по немецкому часто повторяла им, что нужно произносить звуки так, словно тебя взяли за горло и сжимают, сжимают, не желая отпускать. Шастун думает, что сейчас у него бы получилось произнести каждый звук так потрясающе, как это ещё никому не удавалось. — Антош, давай к нам, — Лена хлопает ладонью по лавочке, приглашая его присесть рядом, но парень только отрицательно качает головой. — Вы себе все задницы отморозите, если продолжите здесь сидеть, — шмыгает Антон и напяливает шапку на самые глаза, на секунду ощутив себя так, словно его ноги подкашиваются. — Лен… А там случайно не твой автобус едет? — щурится Арсений и мгновенно подскакивает с лавочки, потянув за собой подругу. — Блин, и правда! Шаст, давай сумку, — девушка прикладывает одну ладонь ко лбу, высматривая общественный транспорт, а другую протягивает навстречу лучшему другу. Но парень никак не реагирует, быстро моргая и пытаясь осознать слова Арса. Это всё. Она уезжает. Прямо сейчас. Без долгих прощаний и объятий, без рыданий и носовых платков. Просто так. Уезжает и всё. — Тош, давай! — кричит Лена. Антону кажется, что она кричит ему прямо в ухо. Шастун в последний раз на долгую секунду закрывает глаза, стараясь взять в себя в руки, а затем нацепляет на лицо улыбку и отдаёт девушке тяжелую сумку, под весом которой рука Лены тянется вниз. Антон внимательно осматривает лучшую подругу, подмечая малейшие детали — снежинки на ресницах, немного размазавшаяся помада, загнутые рукава на куртке. Одинокая слеза скатывается по щеке, и Шастун сразу же притягивает девушку к себе за плечи, чтобы она этого не заметила. В этот момент всё вокруг становится ярче - такой привычный запах её волос, худое тело в собственных объятиях - всё это чувствуется куда сильнее, чем обычно. Этого становится так много и одновременно так недостаточно, что Антон готов зареветь. — Я буду скучать, — уверяет Лена, обнимая Антона занятыми сумками руками, а затем отстраняется влажно чмокая лучшего друга в щеку. — Я тоже, — единственное, что может вытянуть из себя Шастун, наблюдая за тем, как девушка так же крепко обнимает Арса, целуя того в обе щеки. Всё происходит слишком быстро для восприятия Антона, поэтому тот не замечает, как рядом с ним встаёт Арсений, а плечи уже не тянет к земле из-за тяжелого груза. Из глаз, кажется, льётся целый ручей, и Лена замечает это, кинув на них последний взгляд прежде, чем зайти в автобус. Она грозит другу пальцем и руками вытирает со своих глаз воображаемые слёзы, как бы намекая Шасту на то, что тому не стоит грустить. Он почти слышит, как подруга ругает его за то, что тот распускает нюни, и это заставляет его грустно улыбнуться и почувствовать, как по щекам плывёт ещё больше обжигающих кожу слёз. Он хочет выкрикнуть Лене напоследок что-нибудь приятное, например, сказать, что он её любит и ждёт. Или что-то шуточное, понятное только девушке, Арсу и ему. Но из-за слёз горло словно сковало цепями, и поэтому он не в состоянии произнести ни слова, наблюдая за тем, как двери автобуса с шипящим звуком захлопываются, и Лена садится на своё место. Она задерживает свой взгляд на друзьях, посылая им воздушные поцелуи, а через несколько секунд, которые длятся вечность, транспорт начинает издавать громкие звуки отправления с места, и девушка прислоняет голову к окну, напоследок коротко махнув Арсению и Антону рукой. Шастун захлёбывается своими эмоциями, ощущая, как всё тело ходит ходуном, а лёгкие прыгают внутри, будто пытаясь вырваться из плена. Он никак не может отвести взгляда от удаляющегося автобуса, мчащегося в неизвестность, и через беспросветную грусть чувствует, как Арс переплетает их пальцы, и Антон понимает, что теперь они остались вдвоём. Он улыбается, хотя чувствует, как внутри с огромной скоростью распространяется страх, мешающий нормально мыслить, а в голове наконец-то складываются слова, которые он должен был сказать Лене: Мы будем тебя ждать. Уезжай, родная.