fuvk – panic (it's okay)
Тридцать первое декабря для Антона наступило так же незаметно, как и конец семестра. Только недавно пришла зима, а тут уже неторопливо подбирается новый год. С того самого момента, как Лена села в автобус и оставила друзей одних, прошло уже два дня, но Антон продолжал скучать, каждую ночь трогая простыни и желая, чтобы подруга оказалась рядом, чтобы она снова могла оберегать его сны и охранять от ужасных чудовищ, прячущихся в его черепной коробке. Присутствие Арсения, хоть и лежащего на другой кровати, сглаживало углы и заставляло Шаста почувствовать себя в безопасности. Почему-то его размеренное дыхание помогало лучше заснуть и, даже если Антон просыпался посреди ночи, своим мирным сопением Арс отгонял от парня страхи, накопившиеся за весь день. С Арсом всё вообще было в разы легче. Шастун помнит, как в злополучный день отъезда Лены он упорно скрипел зубами по пути домой, стараясь не сорваться на глазах у кучи людей, которым, в принципе, было плевать на то, что какой-то длинный сгорбившийся мальчик шагает, опустив голову вниз, а его за руку тащит темноволосый друг, старающийся укрыть парня от внешнего мира. А когда оба парня завалились в квартиру, Антон сразу же кинулся на свою кровать и разрыдался как ребёнок, что, конечно же, не осталось незамеченным Поповым. Когда руки Арсения обернулись вокруг тела Антона, он почувствовал себя так, словно он огорожен и защищен. Словно вокруг него построена неприступная крепость, которую не взять даже самой большой и сильной армией. В тот момент ему показалось, что он никогда не чувствовал себя настолько спокойно и безопасно. Возможно, так и было. — Тох, спишь до сих пор? — Арсений нарушает тишину комнаты и поток мыслей Антона стуком ногтей по клавиатуре и осторожным шёпотом. Шастун какое-то время старается переварить информацию и отойти от того, как непривычно звучит голос Попова после многочасовой тишины, но затем сонно отвечает: — Нет, просто валяюсь. Антон наконец-то потягивается, освобождая этим самым движением липкое напряжение, сковавшее его конечности. Он быстро моргает, сбрасывая с век многочасовой сон, в котором, как ни странно, не было ни одного кошмара. По крайней мере, ни одного, о котором он помнил. Шастун лицом поворачивается в сторону Арса, который до сих пор завороженно смотрит в ноутбук, не замечая ничего вокруг, и скребёт кожей по смявшимся мокрым простыням, то ли пытаясь выпутаться из них, то ли наоборот — запутаться в них навсегда. — Арс, — заспанно тянет Антон, одновременно пытаясь заставить себя встать с постели. — А? Стук пальцами по клавиатуре становится ещё более настойчивым, а Шастун пытается понять, что Арсений забыл в ноутбуке в такую рань. Переписывается? Вряд ли. У Попова было от силы два товарища, не входящих в круг его лучших друзей, к тому же с ними он либо созванивался, либо встречался, когда не проводил время с Леной и Антоном, либо писал им сообщения исключительно с телефона. Арс вообще никогда не любил вести диалоги через ноутбук, аргументируя своё нежелание тем, что это очень неудобно. А почему неудобно — Антон, хоть убей, не понимал. — Чем займёмся сегодня? — Шаст бормочет через зевание, протягивая руки вверх и одновременно утыкаясь губами в собственное плечо. — Хочешь как-нибудь нормально отметить или как всегда? — А как всегда у нас не нормально, значит? — Арсений снимает ноутбук с колен, потирая живот, и идёт к столу, за которым они обычно делают домашнюю работу или кушают. Или и то, и другое сразу. Антон крутит шеей, пытаясь уловить, чем же занимается лучший друг, но через пару секунд ему в нос ударяет сладкий запах, а в поле зрения появляется Арсений, несущий две кружки кофе в руках. Шастун улыбается мысли о том, что несмотря на отъезд Лены, Арс не изменяет своим привычкам — он до сих пор готовит кофе по утрам, хотя разливает его теперь не в три кружки, а в две. Попов протягивает напиток другу, дружелюбно приподнимая брови, и Антон ощущает, как жар распространяется с ладоней до локтей, пробираясь к самому сердцу. Он даже на секунду думает, что может уронить напиток — такой неожиданностью для него оказалась резкая смена температуры. Но Арсений продолжает держать кружку в руках, пальцами подталкивая её ближе к Шасту, на что тот лишь благодарно кивает и отпивает первый глоток, который немного обжигает язык и горло. — Чем в ноутбуке занимался? — спрашивает Антон, ногами подтягивая своё тело повыше, и спиной утопает в подушке. — Курсовую писал, — Арсений садится возле ног Шастуна, в свою очередь отпивая из своей кружки и слегка морщась. Антон от такого ответа как-то глухо смеется, съезжая по подушке вниз, и прикрывает лицо одной ладонью. Он чуть не разливает кофе на белоснежное постельное белье, но вовремя выравнивает руку с кружкой, замечая, как жидкость почти переливается через край, однако в итоге останавливается, с плеском возвращаясь обратно. — Серьёзно что ли? — наконец спрашивает Шаст и ставит кофе на прикроватную тумбочку. — Сам в шоке от себя, — посмеивается Попов и закидывает ноги на постель, знаком прося разрешения у Антона сесть с ним рядом. — А ты начал писать? Шастун не замечает момента, когда Арс пододвигается к нему, удобно устраивается на месте, прикрывая ступни одеялом, и снова начинает отхлёбывать кофе маленькими глотками. — Начал. Если так вообще можно сказать, — усмехается Антон, вспоминая то, какой на данный момент маленький объём текста лежит в его документе. — У меня всего половина введения пока. — Ну, вот… Хотя бы что-то, — дразнит Арсений, и толкает Шаста в бок, как бы говоря: «Да ладно, не такой уж ты и лох». «Да нет. Вообще-то, ещё какой лох. Сказочный просто.» — Ладно, хватит об учёбе — и так загружаюсь мыслями о сессии, — говорит Арсений, кладя голову Антону на плечо. — Спрашивал, чем займёмся сегодня. Предлагаю по магазинам пройтись, купить продукты. Я планировал приготовить что-то. Нельзя же в новогоднюю ночь сидеть без еды, правильно? — Я помогу, — Антон замечает на себе заинтересованный и недоумённый взгляд, поэтому смотрит в сторону Арса и поясняет: — Помогу с приготовлением еды. — Сам справлюсь, Тох, — отнекивается Арсений и даже слегка ёрзает на месте от неловкости, словно Шаст предложил что-то из ряда вон выходящее. — Нет, правда. Не хочу снова заниматься саморазрушением без Лены. Так отвлекусь хотя бы, — упорно просит Антон, на что Попов только вымученно выдыхает и кивает головой. — Ладно. Только сильно не мешайся. Антон в своих мыслях хлопает в ладоши от восторга, но снаружи никак не показывает своей радости, улыбаясь как можно сдержаннее. Этот вечер обещает быть очень даже неплохим.***
— Чего тащишься сзади, как бедный родственник?! — выкрикивает Арс и даже оборачивается, чтобы проверить, что его лучший друг до сих пор с ним, а не затерялся среди оживлённой толпы. — Да тяжело же, говнюк! — орёт Антон, на последних словах снижая тон голоса, чтобы люди на улице не проявляли в их сторону уж слишком повышенного внимания. Арсений ничего не говорит, видимо, удовлетворившись ответом парня, а после нескольких громких шарканий ногами останавливается и начинает наблюдать за тем, как Шастун подтягивает битком набитые пакеты из супермаркета повыше и переходит на бег, при этом чуть не упав и не уронив покупки. — Осторожней там! — предупреждает Попов, и на секунду в его голове появляется мысль сорваться с места и помочь другу, но она улетает по воздуху, когда какой-то тучный прохожий толкает его, бормоча себе под нос: «Нихуя не пройти нигде.» Шастун в свою очередь кое-как добегает до Арса, тяжело дыша и и чувствуя себя настолько утомлённым, что, кажется, он готов улечься прямо здесь и отдаться на произвол судьбы. — Помочь тебе что ли? — заботливо интересуется Попов, но Антон только упорно мотает головой из стороны в сторону, думая, что если Арсений возьмет из его рук хотя бы один пакет, то он будет чувствовать себя ущербным слабаком всю свою оставшуюся жизнь. Шастун наконец-то подстраивается под темп шагов друга, стараясь больше не отставать, хоть у него до сих пор болят ноги, а пальцы продолжают натираться ручками пакетов. Они с Арсением накупили кучу всего — овощей, мяса, различных сладостей и других важных продуктов для новогоднего стола. Но почему-то Антон был уверен в том, что у них не получится съесть всё то, что они хотят приготовить, так как Арс, кажется, запланировал столько блюд, что даже если бы с ними была Лена, для их компании это было бы очень много. Ребята шагают ещё около пяти минут, когда Шаст замечает, что они прошли оживлённый район, теперь блуждая по закоулкам, неизменно ведущим к их дому. Их дом. Антону нравилось думать, что у них есть собственное место, которое они могут называть домом. Не собственная хижина на берегу моря и не огромный коттедж на краю города, конечно, но их личная территория, которую они имеют право называть «своей». Было приятно чувствовать, что у тебя всегда есть место, куда ты можешь прийти, чтобы отдохнуть от утомляющих занятий в университете или от орущей толпы. Естественно, эта квартира пока полностью не принадлежала им, так как денег на то, чтобы приобрести её как полноправную собственность не было, но кто знает, что будет в будущем. Возможно, через пару лет они выкупят её или переедут в совершенно новую квартиру — с огромным балконом, на котором будут цвести красивые фиалки, которые так любит Арсений; с двумя комнатами; с просторной кухней, на которой сможет поместиться не только стол, холодильник и плита, а ещё много других необходимых вещей. Однако Антон был уверен в одном — там, где будут Арсений и Лена, всегда будет его дом. Шастун громко вздыхает, что не остаётся незамеченным для Арса, и тот какое-то время слушает звук их шагов, но через некоторое время решает нарушить сформировавшуюся идиллию: — По Лене скучаешь? — Нет, — Антон смотрит на Попова, который всем своим видом будто говорит «да ладно, не обманывай», и парень сдаётся, коротко кивая: — Немного. — Я тоже, — почти выдыхает Арс, и слова смешиваются с воздухом, выходящим из его горла. Шастун переваривает в голове информацию, которую только что услышал от Арсения, и в шоке пялится в сторону друга. — Вау, ты никогда такого не говорил. Ну, я имею в виду… Того, что по кому-то скучаешь. — А было по кому скучать? Антон замирает на месте на какие-то пару секунд, но затем быстро нагоняет Арса и говорит то, что вертелось у него на языке с того самого дня, как Лена уехала: — Но мы есть друг у друга, правда ведь? Арсений молчит так долго, что Шаст уже не думает, что он собирается отвечать, но Попов улыбается одним уголком губ и произносит: — Конечно. А как иначе?***
Приготовление еды вместе с Арсением не казалось Антону самой потрясающей идеей, но когда они принялись за нарезание овощей, фруктов и нужных продуктов, процесс пошёл как по маслу. Арс каждую секунду смотрел, как Шаст справляется с ножом, отвлекаясь от разделывания мяса. Он проверял, достаточно ли мелкими получаются кусочки, не порезался ли друг ненароком, и Антону не хотелось этого признавать, но внимание Попова было очень приятно. Поэтому порой он сам трогал парня за плечо, чтобы спросить, как у него получается — нужно ли что-то изменить или, напротив, он справляется отлично. Поначалу Арсений часто исправлял Шаста, но через некоторое время тот приноровился и нарезанные кусочки получались идеально нужного размера, что приводило Антона в какой-то странный восторг. Он думал, что ему никогда не нравилось готовить, но под руководством Арса это было даже весело. Конечно, Шастун понимал, что он не выполняет какую-то супер сложную работу, как, например, Арсений, но наблюдать за своими успехами и за большими пальцами со стороны Попова было всё равно очень приятно, и это довольно сильно тешило его самолюбие. «Хэй, смотрите. Арсений, готовящий просто потрясающе, хвалит меня», — периодически проносилось в голове юноши, вызывая на его лице улыбку и заставляя стараться ещё больше. На столе было довольно мало места, и поэтому всё шло чуть медленнее, чем планировалось изначально, но через несколько часов процесс готовки начал подходить к своему логическому завершению, что не могло не радовать друзей. Антон наблюдает за тем, как Арсений достаёт курицу из духовки, а сам в это время добавляет майонез в оливье, чувствуя, как в животе всё урчит от того, насколько потрясающе выглядит и пахнет еда. Друзья специально договорились, что перекусят только утром, чтобы потом иметь возможность съесть побольше за новогодним столом, поэтому сейчас они пытаются не наброситься на еду, глотая слюну и смотря на салаты и курицу словно стая голодных волков. — Я сейчас скончаюсь от запаха, — почти плачет Арсений, устало плюхаясь на табуретку. — Сейчас накроем на стол, и можно будет есть. По крайней мере, ещё час я не выдержу, — говорит Антон и подходит ближе к Арсению, вытирающему руки о оранжевый фартук. — Ну что, давай пять? Арс на секунду заминается, не поняв, чего от него требуют, но потом он зажигается, словно лампочка на ёлке, и протягивает ладонь навстречу Шасту, приподнимая одну ногу от пола, из-за чего Антону кажется, что тот сейчас подпрыгнет в воздух, и это заставляет парня широко улыбнуться и отбить ладонь напротив, почувствовав заряд позитивной энергии во всём теле. — Мы молодцы. Спасибо за помощь, — искренне благодарит Арсений и снимает с себя фартук, хватая со стола нужные столовые приборы и делая знак рукой, который говорит о том, что Антон должен идти за ним. Когда Шастун уже хочет последовать в комнату за Арсом, он замечает, что ему пришло уведомление. Парень берет блюдо с курицей в одну руку, а телефон — в другую, и открывает диалог, читая новое сообщение: Лена 19:52 ХЭЙ ХЭЙ ХЭЙ Как вы там? Уже кушаете? Выпиваете? Люблю вас, дурачки. Он быстро набирает ответ, стараясь не уронить еду, и засовывает телефон в карман, предчувствуя потрясающий вечер с Арсением. Улыбку с лица не может стереть даже то, что он до сих пор скучает по подруге, ведь рядом лучший друг, с которым они потрясающе встретят новый год. С этими мыслями Антон проходит в комнату, наблюдая за тем, как Попов раскладывает всё по своим законным местам, и поправляет волосы одной рукой. И хотя новогоднего настроения не было в помине, рядом с Арсом эта проблема совершенно не волновала парня, поэтому он садится за стол, подперев одной рукой подбородок и наблюдает за тем, как яркий свет играет в волосах друга.***
— Хэй, Арс, давай что-нибудь другое, — просит Антон, освобождая очередной мандарин от мягкой и крошащейся в ладонях кожуры. — Yes, boss, — смеется парень и проводит по струнам кончиками пальцев, создавая этим самым такой звенящий звук, что Шасту кажется, что он может лишиться слуха. Попов начинает играть очередную мелодию, которая отдаётся стуком где-то в горле Антона, на что тот быстро сглатывает, чувствуя, как внутри образуется тепло, граничащее с удушающей болью. Друг почти рвёт струны, трогая их резкими и отточенными движениями, из-за чего в груди Шаста всё в секунду переворачивается. Лена и Антон всегда восхищались тем, как Арсений играет на гитаре — уверенно и волшебно. Каждый раз, когда Попов брал в руки инструмент, в комнате всегда в одночасье наступала тишина, прерываемая песней, льющейся из-под ладоней Арса, и восхищенными вздохами со стороны Антона и Лены, на что Попов всегда лишь только усмехался и смотрел в пол, пытаясь скрыть смущение. Ему было непривычно осознавать, что кто-то так откровенно восхищается его игрой, хотя он даже не посещал музыкальную школу. Ему просто стало скучно на первом курсе, и именно поэтому Арсений взялся за гитару и поставил себе четкую цель — освоить инструмент так хорошо, чтобы иметь возможность играть любимые песни для лучших друзей. Арсений начинает петь, смотря на свои пальцы, проворно бегающие по всему грифу, и Шаст поражается тому, как потрясающе сочетается голос Арса с мелодией. — Will you share your soul with me? — почти шёпотом напевает Арсений, приподнимая взгляд на лучшего друга. — Unzip your skin and let me have a see. Антон качает головой в такт музыке и улыбается Попову, надеясь, что тот не сильно смутится от такого внимания. Но Арс, кажется, находится в каком-то особенном настроении, потому что он совершенно не обращает внимания на такой пронзительный взгляд со стороны парня и сам наблюдает с не меньшим интересом. — Paint me in trust, I’ll be your best friend, — на этих строчках голос Арсения немного срывается, но через мгновение он откашливается и продолжает петь, как ни в чём не бывало. — Call me the one, this night just can’t end.* Шастун через неторопливое движение мелодии слышит стук сердца, отбивающий ритм точно в такт, словно это неизменная часть песни. Антон замечает, что Арс импровизирует, хоть и ни разу не слышал эту песню в исполнении друга, и он так восхищён, что даже не уверен, сможет ли что-то сказать, кроме дурацкого набора слов, не связанных друг с другом по смыслу. Когда Попов в последний раз отрывисто проводит ладонью по основанию гитары и убирает пальцы с грифа, Антон начинает хлопать, чем вызывает смех со стороны парня. — Это было здорово, — только и может вымолвить Шастун. Арсений долго смотрит в одну точку, будто думая над чем-то важным, и на его лице на секунду отображается глубокая печаль и тревога, однако он режет эмоции на корню и неторопливо произносит: — Давай покурим. Антон сразу же кивает головой, не задумавшись ни на единую секунду, и трусцой бежит к своей куртке, доставая из кармана пачку «Винстона», валявшуюся там с начала недели. Антон слышит, как Арсений открывает бутылки пива и подходит к окну, распахивая его и впуская в комнату свежий ледяной воздух, так долго отсутствующий в их квартире. Попов вдыхает его полной грудью и делает первый глоток, с непривычки чувствуя на языке вяжущую сладость. Шастун сам не замечает, как оказывается рядом с парнем и забирается на подоконник, принимая из рук Арса вторую бутылку и сразу же отхлебывая из горла. Органы почему-то согреваются от алкоголя, хоть он и некоторое время стоял в холодильнике, но это ощущение уходит очень быстро, когда настойчивый ветер пробирается под домашнюю майку и забирает тепло, поселившееся под кожей. — Ближе двигайся, — протяжно произносит Арсений и почему-то убирает зажигалку в карман. — Давай. Антон приподнимает брови от недоумения и пододвигается к другу, соприкасаясь с чужими бедрами, но Попов мотает головой из стороны в сторону и наклоняется совсем близко к глазам Шаста. Он только сейчас замечает в пальцах парня горящую сигарету, и когда Антон переводит взгляд с ладони Арса на лицо, тот ловко помещает фильтр между губами и выдыхает небольшое облако дыма в сторону Антона. Он вовремя закрывает глаза и вдыхает тяжелый запах, по которому так скучал в присутствии Лены. Ему не нравится думать о том, что теперь, когда подруги нет, можно спокойно курить, а не прятаться по углам, но эта мысль непроизвольно появлялась в его голове, заставляя Шаста испытывать стыд. Арсений берёт Антона за запястье, и тот сразу понимает, чего хочет Попов. Шастун помещает сигарету в рот, по привычке затягиваясь, но, конечно же, ничего не почувствовав, и Арс кладёт одну ладонь ему на шею, большим пальцем дотрагиваясь до колючей щетины. Парень притягивает Антона ближе, смотря ему прямо в глаза, а тот в свою очередь втягивает щёки, наблюдая за тем, как огонёк с одной сигареты медленно переходит на другую. Шаст посылает Арсению благодарный взгляд и неторопливо отстраняется, выдыхая длинную дорожку дыма в открытое окно. — Спасибо, — бросает Антон в темноту и прикрывает глаза от наслаждения, которое на огромной скорости перемещается по его лёгким. — Да ладно. — Нет, не за помощь с сигаретой. За то, что разрешил присоединиться к приготовлению еды. За то, что не позволяешь заскучать. За всё, в общем. — Тебе тоже спасибо, — Арсений выпускает из тела глубокий выдох. — За всё. По лицу Арса Шастун понимает, что тот хотел сказать больше, чем вышло, но он не желает тревожить расспросами и так внезапно погрустневшего друга, поэтому ничего не говорит, сжимая пальцами оконную раму. По ушам ударяет неожиданный мужской крик с улицы, и Антон недовольно морщится, надеясь на то, что больше они подобного не услышат. Новый год, конечно, но Шасту никогда не нравилось слушать, как люди визжат во время запуска фейерверков или распевают песни так громко, что окна трещат. Это выводило из уютной атмосферы, особенно сейчас, когда они с Арсом курят в тишине, наслаждаясь спокойствием и умиротворением перед грядущим праздником. Оба парня обмениваются понимающими взглядами и одновременно затягиваются, замечая, как дым из их сигарет смешивается в единое целое, а затем уплывает во мрак.***
Антон пропустил момент, когда они с Арсением стали настолько пьяными, что не могли не то, чтобы стоять на ногах, а даже сидеть на полу. Поэтому, когда Арс навалился на него всем телом, Шастун понял, что у него просто нет сил сопротивляться, и они вместе упали на паркет, давясь от смеха. Антону это почему-то напоминает сцену в парке, только хватка Попова кажется ему сейчас не такой крепкой, какой она была в тот момент. Вероятно, это потому, что они оба нереально сильно пьяны. — Ай-ай-ай, ты мне локтем по печени заехал, придурок, — визжит Шаст и пытается скинуть с себя друга, хотя эти попытки оказываются бесполезными. — Блять, прости, — Арс разражается диким смехом, руками и ногтями цепляясь за плечи Антона и пытаясь удержаться на месте. — Да слезь с меня, тупо… тупо-порылый! Антон понимает, что у него нет сил даже на то, чтобы нормально говорить, и парень снова смеётся от того, насколько же беспомощным он себя чувствует. На фоне включен телевизионный канал, и Шастун слышит, как люди улюлюкают и с громкими криками поднимают бокалы вверх, притворяясь, будто снимают это в момент, когда пробили куранты, а не за несколько дней, а то и недель, до праздника. Новый год наступил уже десять минут назад, и Антон пытается вспомнить, кого ему нужно поздравить, но мысли расплываются по голове быстротечной рекой, сужая мир до одного Арсения. — Не могу, — хохочет Попов и с трудом приподнимается на локтях, упорно удёрживая себя в равновесии. Руки Арса трясутся и дрожат, грозясь подвести его в любую секунду, однако парень не меняет положения, уставившись на Антона. — Ты ч-чего? — заикается Шастун и отводит глаза, стараясь избежать настойчивого взгляда. — «У тебя глаза красивые», — ржёт Арс и громко втягивает воздух ртом, изображая лучшего друга. — Угораздило же тебя тогда такое пиздануть, Тох. Антон решает промолчать, потому что мир начинает неожиданно расплываться перед глазами. В груди ключом бьёт какое-то странное чувство, карабкаясь наружу из самых потаённых уголков тела, но лицо друга, не смотря на туман, до сих пор так же чётко маячит перед носом, заставляя захлёбываться воздухом. Арсений мягко оглаживает взглядом сначала потемневшие глаза друга, а потом опускается всё ниже, остановившись сначала на губах, а потом на шее. Чувство внутри уже не просто стремится наружу — оно рвётся, разрывая пастью всё на своём пути. А когда Арс опускается чуть ниже, чуть ближе к лицу парня, Шаст резко закрывает глаза, чувствуя, как дрожат собственные ресницы. Это всё от блядского алкоголя. Арсений носом утыкается в кожу лучшего друга, тихо поскуливая и потираясь губами о впадинку между ключицей и шеей, а Антон сам хочет заскулить как щенок. Чувство с каждой секундой становится всё сильнее и сильнее, угрожая взорваться в голове огромным оглущающим фейрверком. Арс перемещает ладони на щёки Шаста, и от этого движения тому кажется, что температура тела точно поднялась на несколько лишних градусов. Он продолжает двигать губами в месте, где отчаянной птицей бьётся пульс Антона, с каждой секундой ускоряющийся всё сильнее, и парню кажется, что сейчас он точно отключится от количества выпитого алкоголя. Это всё от блядского-сраного-отвратительного-ужасного алкоголя. Когда Арсений начинает тереться о его живот, настойчиво соприкасаясь плотью с кожей, в голове Шастуна в мгновение отключаются все мысли до единой, когда-то горящие яркими новогодними лампочками. В ушах стоит одновременно и глухой, и оглушающий звук, вселяющий в душу страх, однако через этот шум Антон слышит тихий сигнал, ощущая, как Арс подрывается с его тела и хватает телефон, отвечая на звонок и крича в трубку: — Ееееее! Лена! Ленка! Это ты?! С Новым Годом! После этого Арсений переводит телефон в режим громкой связи, и голова Антона сразу же начинает раскалываться от громкого шума в ушах, который почему-то разговаривает голосом Лены: — С Новым Годом, ублюдки! Арс, а ты пьяный что ли? — Чуть-чуть совсем, — посмеивается Попов и зачем-то подносит трубку прямо к уху Антона, глупо улыбаясь. — Я дам тебе «чуть-чуть». Приеду — получишь у меня, — ругается девушка, голос которой звучит нормально, из чего Антон делает вывод о том, что Лена трезвая. — Тош, как это он так умудрился напиться? Ты чего за ним не уследил, а? Шастун отталкивает от себя ладонь Арсения, снова плюхаясь на пол и отвечая на вопрос Лены: — Я сам «того» уже, Лен. Дальше разговор перехватывает Арс, неся какой-то бред, который заставляет Лену смеяться во весь голос, а Антон продолжает лежать на полу, ощущая себя так, словно голову сжимают тиски, а в глаза накапали газировки. Он почему-то прокручивает в голове то, как чувствовались шершавые губы Арсения на его коже, то, как тот дышал в шею, касаясь почти неуловимо, и его бросает в самый что ни на есть натуральный жар. Он прислоняет ладони к щекам, ощущая пожар на кончиках пальцев, и тяжело дышит, пытаясь вернуться в сознание, но в итоге парень проваливается в жуткий сон, в котором чудовище ест его внутренности, громко чавкая и облизывая со своих когтей густую багровую кровь.