Скитальцы: Заплати за своё предательство

Платим ли мы за каждую минуту бездействия собственными шансами на жизнь? Или это всё иллюзия, поглощающая нас глубже и глубже? Сколько времени нам осталось спать? Вот-вот в комнату зайдет мать, включит свет, и командным голосом прикажет вставать. Слеза упала на бетонный пол. — Ты сейчас руку сожжешь, — голос Насти вытащил меня из кратковременного забвения обратно в это здание, стены которого были словно пропитаны кровью. Сначала я не поняла, что же она имела в виду, но когда мой мозг стал понемногу узнавать очертания реальности, я почувствовала нестерпимую боль в области правой руки. Сигарета, что так и не была докурена мною до конца, потихоньку догорала, дойдя до кожи, где соприкасалась с моими пальцами. Я выбросила окурок в сторону стены, и он с легким шуршанием разлетелся на искры. — Я уснула? — дрожащим голосом спросила я, потирая заспанные глаза. — Похоже на то, — с каплей энтузиазма сказала Настя. Я поднялась на руках, и, приняв сидячее положение, огляделась. Мы с девочками находились в комнате, по размерам значительно меньшей, чем та, в которой происходило «собрание». Я лежала на одном из приставленных к стене бетонных блоков, Настя сидела рядом, Алина с Алёной стояли недалеко от нас и что-то безынициативно обсуждали. Прокрутив в голове некоторые события, предшествующие нашему появлению здесь, я вспомнила, что мы с ребятами разделились, и, вероятнее всего, сейчас наша четвёрка оказалась именно там, куда нас и отправлял Даня. Большего труда составляло вспомнить, как же я уснула, куда делись Рома с Денисом, посланные на поиски вместе с нами, и начали ли мы с девочками хоть что-то осматривать. Немой вопрос застыл в моём сонном взгляде, и Настя, заметив его, понимающе улыбнулась и ответила: — Рома с Денисом ушли наверх почти сразу же, как мы задались вопросом о том, откуда начать поиски. Аргументировали они это тем, что не собираются потакать Дане в его сумасбродных идеях. Вдохновившись их безразличием, мы решили тоже остановиться где-нибудь и отдохнуть с дороги, — с этими словами Настя пододвинулась ближе ко мне и приобняла за плечи, — Ты совсем ничего не помнишь? — Помню, помню, — тихо сказала я, протирая заспанные глаза тыльной стороной ладони, — Просто надеялась, что все это мне приснилось. Но, увы. Настя понимающе кивнула, и, хлопнув меня по плечу, резко встала и подошла к Алёне, движимая единственным помыслом попросить сигарету. Девочка отвлеклась от почти зашедшей в тупик беседы с Алиной, и дружелюбно протянула подруге требуемую той вещь. — Девочки, — не успев толком дать себе отчёт в том, что собираюсь сейчас сказать, да и стоит ли вообще, начала я, — Мне нужно с вами кое-чем поделиться. Три заинтригованных взгляда устремились в мою сторону, от чего я невольно смутилась. Момент, пока Настя пыталась поджечь заледеневшей зажигалкой сигарету, что ей давалось крайне нелегко из-за проникавшего сквозь пустующие дыры в стенах ветра, я использовала для того, чтобы в общих чертах набросать у себя в голове план дальнейшего разговора. Я не была уверена, что девочки согласятся со мной, но попробовать стоило, хотя бы ради того, чтобы избавиться от этого терзающего душу чувства необоснованной тревоги. — Ну, выкладывай, что там у тебя? — выпустив в воздух тоненькую струйку дыма, сказала Настя. Я опустила глаза в пол, набрала полные лёгкие воздуха и начала: — Я, конечно, не уверена, но… Мне кажется, что Даня что-то задумал. — С чего ты взяла? — прервав оглашение моего необоснованного предположения, сказала Алёна, вдобавок наградив меня своим недоумевающим взглядом. — Ты бы дослушала сначала, прежде чем перебивать-то, — обиженная таким неуважительным отношением слушателя, я надула губы и отвернулась к стене. — Ладно, извини. Продолжай. Если бы не моя отходчивость, я бы еще долго сидела, уставившись в стену, ожидая более искренних и сожалеющих извинений, но желание скорее поделиться с кем-нибудь своими переживаниями затмевало своей актуальностью даже оскорбленное наплевательским отношением к повествованию чувство собственного достоинства. — В общем, я начала замечать за Даней несколько странное отношение к происходящему еще во время привала. Вы не слушали, — я с упрёком взглянула в сторону Алёны, — А я наоборот, движимая собственным любопытством, пересела поближе, чтобы узнать подробности нашего путешествия. Но суть не в этом. Вы ведь знаете, зачем мы здесь? Девочки поочередно кивнули, предварительно взглянув друг на друга, словно желали убедиться в отсутствии на себе ответственности отвечать за всех. Такой жест не мог меня не порадовать, — пересказывать в точности все услышанное мною от Дани во время привала совершенно не хотелось. Облегченно вздохнув, я продолжила: — Отлично. Значит, вы слышали и о парне, пропажа которого вынудила нашу команду разделиться на отдельные группы с целью отыскать хоть какие-нибудь следы его пребывания здесь. Так вот, этот парень для многих, я бы даже сказала, для большинства ребят из команды является хорошим приятелем, и, естественно, к его таинственному исчезновению невозможно оставаться равнодушным. Но, знаете, у Дани это получается! Он не так хорошо знал Никиту, как, к примеру, я или кто-то из вас, — это, возможно и оправдывает его, но вы вообще замечали, какая невозмутимость царит в его голосе, когда он говорит о пропаже Сёмина? Где гарантия, что случись что-нибудь ужасное с кем-то из группы, то он отнесется к этому более серьезно? Вы вообще обращали внимание на его поведение? Или видели хоть раз, чтобы Даня чего-то боялся? Он ведет себя так, словно эта чертова катастрофа — всего лишь игра, а его безмятежное отношение к происходящим событиям равносильно радости от того, что всё это с нами случилось! Подруги молча уставились на меня; в глазах их читалось недоумение, смешанное с любопытством и чувством нарастающей тревоги. Я нервно перебирала пальцами подол куртки, периодически поглядывая на девочек в надежде услышать от кого-нибудь из них любое мнение по поводу моих слов. Но никто из них, по всей видимости, не решался нарушить воцарившееся святое безмолвие, на фоне которого мысли, казалось, становились все громче и громче, угрожая вот-вот вырваться наружу и обрушиться на первого встречного леденящим душу калейдоскопом негативных эмоций. — А теперь, он разделил команду, — окончательно убедившись, что ни единого слова в подтверждение своих догадок я не услышу до тех пор, пока не закончу мысль, я решила продолжить, — Вы не догадываетесь, что это может значить? Что именно послужило критерием для такого разделения? Не знаю, как вам, но мне кажется, что Даня явно задумал что-то неладное. Стоило мне только договорить, как в комнате вновь повисла безмолвная тишина. В этот раз она меня не раздражала, — простив девочкам их медлительность в формировании каких-либо выводов, я принялась прокручивать свой монолог в голове еще раз, в надежде не найти там никаких пробелов, затрудняющих восприятие информации. Но не прошло и минуты, как Настя резко встрепенулась, и громко произнесла: — Знаешь, мне кажется ты права. Он действительно ведёт себя очень странно. — А я думаю, что это не так, — высказала мнение Алина, словно дожидалась, пока кто-нибудь другой выразит отличное от ее мнение, чтобы вступить в спор, — Ты просто не замечаешь, но Даня тоже сильно переживает за всех нас. На нём такая ответственность! Как бы ты вела себя, оказавшись на его месте? Лидер должен вселять уверенность, надежду на спасение, на достижение желаемого. А мы, в свою очередь, должны быть благодарны ему за проявленную сдержанность и безграничное терпение. — Понятно, — обиженно сказала я, и достала из кармана сигарету. Мне было легче признать у себя отсутствие навыка донести до слушателя основную мысль повествования, чем согласиться с мнением Алины. Она ведь оптимистка! Для нее все — святые и честные! А еще она чертовски упёртая, и даже если ее мнение насчёт того или иного вопроса является глубоким заблуждением, она до последнего будет пытаться убедить остальных в своей правоте. — А ты как считаешь, Алён? — согласившаяся с моими предположениями, Настя обратилась к подруге, до этого момента воздерживающейся от оглашения своих мыслей. — Я не знаю, — равнодушно протянула девочка, уставившись куда-то в сторону. — Неужели у тебя вообще нет никаких догадок? Девочка равнодушно покачала головой. Я успела уже пожалеть, что поделилась с подругами поработившей мой рассудок мыслью, но Настя, определенно поддерживающая мою точку зрения, вдруг резко подскочила, и, повернувшись ко всем лицом, чётко произнесла: — Да вы что? Если так подумать, то Регина права! Ну же, вспомните, как Даня отзывался о пропаже Сёмина! Он не дорожит чужими жизнями! Ничьей, кроме своей собственной! Как вообще можно идти за таким человеком? Я благодарно улыбнулась, взглянув на Настю, как только та закончила свой монолог. Алёна всё также равнодушно смотрела в стену, а Алина, явно не желающая отказываться от своих оптимистических убеждений, скептически покачала головой. — Вы можете считать, как пожелаете правильным, а я останусь при своём мнении. Настя уж было собралась вновь ей что-то возразить, но её так и не начавшиеся нравоучения прервал подозрительный звук, раздавшийся за пределами комнаты. — Что это было? — испуганно воскликнула подруга. Я однозначно пожала плечами и настороженно прислушалась. Вскоре звук повторился, и по характеру своему он напоминал топот ног, сопровождаемый каким-то тяжелым предметом, волочащимся по бетонному полу. Сложно было собрать разбрёдшиеся по просторам разума мысли воедино и направить их в одно русло — поиск подходящих вариантов источника этого странного звука, поэтому я всё так же сидела, в ужасе разинув рот, и, не моргая, уставившись в темный коридор. Девочкам, по всей видимости, тоже не приходило в голову разумного объяснения этого феномена, — в ином случае, они бы уже наперебой выдвигали гипотезы о том, что же могло издавать такие звуки, но они так же, как и я, не спускали глаз с уходящего вдаль пространства. — Что бы ни издавало этот звук, — почти шепотом протянула Настя, — Не думаю, что среди нас нашлись бы добровольцы, желающие сходить на разведку. Надеюсь, я права? В знак согласия с ее словами, мы молча пододвинулись ближе к противоположной от входа стене, не спуская глаз с рождающего тревогу коридора. Я пыталась успокоить себя мыслями о том, что ничего страшного этот звук не предвещает, но глубоко в душе понимала, что просто пытаюсь обмануть себя. Чувства зачастую имеют над нами большую власть, нежели разум, поскольку не поддаются человеческому контролю, в отличие от мыслей. К этому моменту странные шорохи прекратились, чему последовали наши облегченные вздохи. — Полагаю, нам стоит немного повременить с поисками, — умозаключила я.

***

Спустя недолгий отрезок времени, достаточный для того, чтобы мы успели обговорить все приходящие нам на ум варианты дальнейшего развития событий, мы единогласно пришли к выводу, что было бы неплохо немного пройтись и размять ноги. Никого из нас не привлекала перспектива провести целый день, сидя на одном месте, в то время как остальные ребята заняты поиском пропавшего товарища или хотя бы обещанной им сумки с оружием. За неимением иного выхода из комнаты, кроме того самого пугающего коридора, мы были вынуждены отправиться прямиком туда, в этот тёмный тоннель, ведущий в самое сердце здания. Мы предварительно обговорили различные варианты путей отступления в случае нападения ужасного монстра, которых, к слову, тут не должно было быть. Затем, путем всеобщего голосования, на роль идущего впереди была выбрана я, в качестве самой смелой и бесстрашной. На самом деле, я таковой совершенно не являлась, но видя в глазах своих друзей отблеск надежды и восхищения моим отважным решением, я напрочь забыла обо всех своих слабостях. Мы уверенно взялись за руки и двинулись вперёд. Я нервно оглядывалась по сторонам, крепко сжимая в руке единственный источник света — зажигалку. Никаких пугающих звуков мне, да и остальным услышать, к счастью, не довелось, поэтому мы зашагали быстрее и увереннее. В конце коридора открывался вид на хорошо освещенную утренним солнцем площадку, которая, возможно, была бы чьей-то гостиной, кабинетом, или, может, даже аудиторией. От этой комнаты нас отделяли всего дюжина-полторы метров, преодолев которые, вы вновь смогли бы вздохнуть полной грудью, без нужды оглядываться по сторонам подобно параноикам. Темнота оглушала, и от этого становилось еще страшнее: когда засыпает мир вокруг, просыпается воображение, которое в моем случае рисовало не самые благоприятные образы. Не останавливаясь, я зажмурилась, в надежде отогнать наводящие страх мысли, но стоило мне только споткнуться обо что-то, заставив тем самым девочек, явно не ожидающих такого манёвра, отпрыгнуть от меня в разные стороны, я поняла, что идти наощупь — не самая лучшая идея. В любом случае, пройти оставалось немного, и я еще сильнее ускорилась, чтобы прекратить, наконец, это насилие над рассудком. — Кошмар, — протянула Настя, как только мы вышли на освещенную поверхность. — И не говори, — поддержала Алина, разжав руку и выпустив мою ладонь из своей. — Ну, что, может, набросаем примерный план? — решительно заявила я, поворачиваясь к подругам лицом, — Жду с нетерпением, когда мы, наконец, найдем что-нибудь и с чистой совестью вернемся к ребятам. — Ты же говорила, что не собираешься прогибаться под Данины установки, — съязвила Настя, — Или ты вдруг поняла, что он честный благодетель? Я промолчала, что стоило мне немалых усилий. Терпеть не могу, когда меня оговаривают, особенно, необоснованно. Но больше меня раздражала свойственная моему характеру привычка искать оправдания всем, кого стоило бы просто послать и успокоиться, но, к счастью, эта черта не проявлялась у меня так сильно, как, например у Алины. Дане бы я ни за что не стала искать оправданий, — он жуткий тип, и я готова переспорить в этом любого. Но Настя, которая, всё же, была моей подругой, пусть и дружба наша пока не проверена временем, не задавалась целью оскорбить меня или ещё что-то в этом духе. Возможно, она испытывала неловкость из-за возможности остаться единственной оговаривающей Даню, и всячески пыталась убедиться, что я все ещё остаюсь верна своим словам. Мне полегчало от мысли об этом, — кому-то всё же, как оказалось, важно моё мнение. — Не горячись, — выдохнула я, — Просто поскорее хочу вернуться к остальным. Я резко развернулась и направилась прямо, стоило мне понять, какую ошибку я допустила. Девочки, не оставляющие без внимания мои отношения с Женей, тут же принялись хихикать и отпускать незаурядные шутки, стоило им только услышать оправдание моей покорности перед поставленной Даней задачей. — К Жене своему хочешь скорее вернуться, да? — хихикнула Алёна. — Да, ты, наверно, уже так соскучилась! — поддержала Алина. — Как он целуется? — Имена детям придумали? — Хватит! — развернулась я, пытаясь состроить как можно более яростную гримасу, — Это не смешно. Вы забыли, какая у нас задача? Пойдём! Честно признаться, они были правы. Я на самом деле хотела скорее вернуться к Жене, рассказать ему о том, как мне страшно, пожаловаться на Даню, да и просто побыть рядом. Его присутствие каким-то магическим образом отгоняло от меня негативные мысли, что в лишний раз оправдывало моё нарастающее с каждой секундой желание вернуться к ребятам. Мне было страшно — страшно до жути, до дрожи в коленках, мой разум отказывался принимать тот факт, что жизни каждого из нас изменились до неузнаваемости, и, скорее всего, никогда не вернуться в прежнее русло. Но гораздо сложнее было заставить себя прекратить думать, что существует немалая вероятность того, что жизни наши оборвутся раньше, чем мы успеем привыкнуть к новому миру. Я глубоко вздохнула и улыбнулась. Позади еще раздавались насмешливые возгласы моих подруг, которые пусть и на немного, но всё же смогли отвлечься от терзающих мыслей о будущем. Пускай смеются, я только рада за них. Кто знает, когда нам ещё представится возможность просто от души посмеяться над чем-то, как в старые добрые времена. Я засунула руки в карманы и вскинула голову вверх: из многочисленных пробоин в стенах просачивались в здание слабые солнечные лучи, отбрасывающие блики на появившиеся ввиду недавней оттепели наледи на полу. Под окнами расположился небывалой красоты вид на город, плотно покрывшийся снегом около месяца назад, но так и не успевший обрести протоптанные человеческими ногами тропинки. Не знать бы, какие обстоятельства вынудили город так опустеть, я бы могла любоваться этим видом часами, завороженная небывалой красотой побелевших крыш. Спустя минуту любования естественной красотой зимней цивилизации, я невольно опустила глаза, в попытке снять с них напряжение, вызванное ярким солнцем, залившим округу. Тут же мой взгляд привлек какой-то тянущийся с дороги след, ведущий прямо к стенам здания, в котором мы находились. Это было похоже на тропинку, за исключением того, что след был непрерывным и ровным, словно кто-то тащил по земле какой-то тяжелый объект в направлении этого здания. В подтверждение моим догадкам мне удалось разглядеть следы от ботинок с двух сторон от «шлейфа», и сомнений в том, что это зрелище напрямую связано с теми звуками, которые нам довелось услышать некоторое время назад, совершенно не осталось. Я повернулась к девочкам, по-прежнему бодро обсуждающим мою личную жизнь, но прежде, чем я успела открыть рот, до наших ушей донеслись звуки двух пар шагов, уверенно направляющихся сюда. Девочки резко замолчали, вскинули головы, и уставились в коридор, противоположный тому, откуда мы пришли. Мы невольно попятились назад, перебирая в голове придуманные заранее пути отступления; я чувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, ладони похолодели, а сердце забилось в бешеном ритме. Настя, стоящая дальше всех от места потенциальной угрозы, что-то истерически нашептывала, Алёна озиралась по сторонам, а Алина схватила меня за руку. По звукам приближающихся шагов я поняла, что это, скорее всего, кто-то из ребят, вернувшихся за нами с каким-нибудь важным известием, и от этой мысли мне стало легче. Я шепотом сказала об этом варианте подругам, и они, видимо, тоже испытав облегчение, тут же остановились и просто молча уставились в пустоту. Не прошло и пяти секунд, как из темноты показались две знакомые фигуры, уверенным шагом направляющиеся к нам. — Это вы! — с изумлением воскликнула Настя, обратившись к показавшимся Роме и Денису, — Нашли что-нибудь? — А должны были? — скептически бросил Денис, — приглаживая рукой растрепанные волосы. Мы с Настей обменялись недоумевающими взглядами, вызванными ответом парня, который, казалось, вообще представления не имел, что, собственно говоря, мы тут забыли. — Да бросьте, — отозвался Рома, — Он шутит. Эти два закадычных товарища имели совершенно отличный друг от друга характер, что только украшало и дополняло их многолетнюю дружбу. Денис был законченным пессимистом, никогда не считающимся с чьим-либо мнением, а Рома, наоборот, — в любой ситуации этот неунывающий парнишка находил над чем посмеяться и над чем пошутить. Их внешность тоже имела зеркальное отличие: если Денис на протяжении всей жизни был обладателем смуглой кожи, темно-русых волос и больших круглых глаз, то Рома, очевидно имеющий азиатские корни, отличался от него совершенно противоположными внешними признаками, — то была и светлая, практически белая кожа, и чёрные, как смоль, волосы, и раскосые глаза. Ребята не упускали ни единой возможности посмеяться друг над другом, придумать провокационные прозвища, но никогда не обижались на это. Смотря на них со стороны, я всегда замечала, что эта контрастная пара одним только своим видом способна рождать положительные эмоции в сознании наблюдающих. Это я отметила и сейчас, разве что радость меня пробирала не от их гармонирующих наружностей, а просто от их появления. — Так что, — прервала паузу я, — Вы что-нибудь искали? — Нет, — пожал плечами Рома, — Мы прошлись по третьему этажу, затем услышали странные звуки и решили спуститься. А вы? В это же мгновение бесцельный разговор о несостоявшихся поисках каждой из сторон перестал меня интересовать. Мое внимание привлекло упоминание Ромы о странных звуках, которые, по воле случая, довелось слышать и нам. — Странные звуки? — Ну да, — протянул парень, опустив глаза в пол, — Как будто… Не знаю, как это описать. В общем, просто шорохи. Ничего особенного. Прокляв про себя Ромино умение совершенно некрасноречиво описать какое-либо явление, я с надеждой взглянула на Дениса, который, к слову, обладал куда более развитым навыком повествования. Проблема заключалась лишь в том, что парень совершенно не спешил демонстрировать его окружающим. — Даже не смотри на меня, — заметив мой интерес, сказал Денис, — Я не собираюсь тратить время на эту пустую болтовню. Не знаю, важно ли было зацикливать внимание на выяснении причин возникновения подозрительных шорохов. Возможно, это просто ребята из других групп проходили мимо наших комнат, но по каким-то обстоятельственным причинам не удосужились зайти к нам и узнать, к примеру, насколько продвинулись в поисках мы. Я терялась в догадках, но одно я знала наверняка, — что-то нехорошее тут творится, чёрт возьми. До дрожи в коленях меня выматывало это неотступающее чувство тревоги, объективных причин которой мне не удалось обнаружить до сих пор. Кто знает, может, я просто накрутила себя, может, это просто моя фантазия разыгралась на просторе предоставленной ей территории. Я вдохнула полные лёгкие воздуха, и медленно выдохнула, отгоняя тревожные мысли. — Так, вы не ответили, — снова отозвался Рома. — Логично, что мы тоже ничего не нашли, — равнодушно ответила Алёна, рассматривая незамысловатые рисунки на стенах. — А что вы делали все это время? — Да ничего, — я убрала за уши спавшие на лицо волосы и тяжело вздохнула, — Сидели в комнате и говорили. — О чём? — с презрением спросил Денис. Мне совершенно не хотелось посвящать этого назойливого парня в суть наших с подругами разговоров. Гарантий, что он не побежит тут же к Дане и не расскажет ему, какими предположениями мы благодарим его за проявленные предводительские качества, не было, да и догадки мои оставались неподтверждёнными. Одним словом, — у меня не было причин делиться с ребятами подробностями наших разговоров, и, в надежде, что никто из девочек не разделяет противоположного мнения, я постаралась сменить тему: — Может, всё-таки поищем что-нибудь? Я уверена, ребята ждут нашего возвращения. С этими словами я направилась обратно, в противоположную сторону от той, куда мы изначально собирались идти, и, дойдя до конца комнаты, повернула направо и погрузилась в уже знакомую нам темноту коридора. Судя по раздавшемуся сзади меня топоту ботинок, я поняла, что ребята отправились за мной. Не пройдя и двух метров, я пожалела о своем решении повернуть именно сюда. Не желая отчитываться перед Денисом о наших разговорах, я, видимо, старалась сделать всё, чтобы не столкнуться с ним взглядом. Это меня оправдывало, но страх, испытываемый мною от неизвестности скрывающегося за темнотой коридора, никуда не делся, несмотря на то, что несколькими минутами ранее мы прошли здесь без каких-либо происшествий. — Куда ты идёшь? — в недоумении спросила Настя, то и дело, оглядываясь назад. Я не нашлась с ответом, а вместо этого ускорила шаг, гонимая желанием поскорее выйти на какую-нибудь более освещенную площадь. Ребята не отставали. Погруженная в свои мысли, я не присматривалась к темным комнатам, скрывающимся за пустыми дверными проёмами в стенах, что, возможно было и к лучшему, поскольку избавляло мой разум от необходимости рисовать жуткие образы. Шаг за шагом мы приближались к лестничному пролету, ярко освещенному дневным светом. Идея о том, чтобы вернуться к ребятам прямо сейчас и виновато сознаться, что мы ничего не нашли, показалась мне не такой уж и безрассудной. По крайней мере, с ними нам будет безопаснее. — Вы слышали? — вырвал меня из раздумий возглас Ромы, резко остановившегося и замершего на месте. В его голосе прозвучала едва уловимая нотка тревоги, которая тут же передалась и нам, отчего мой слух, казалось, стал более четким, а зрение острым. Я невольно прислушалась: в конце коридора действительно раздавались подозрительные звуки, но я бы не стала утверждать, что до этого мне слышать его не приходилось. Он был схож с тем, который описывал Рома, с тем, что мы слышали, сидя в комнате. По моей коже пробежали мурашки. — Что это? — задала риторический вопрос Алина, голос которой дрожал не меньше, чем мои руки. Еще несколько секунд мы стояли, разинув рты и навострив слух, судорожно оглядываясь по сторонам. К большему ужасу для себя, я отметила, что с каждым мгновением звук становился громче, разве что теперь он уже мало походил на тот, что был нам всем уже знаком. Это было неразборчивое хрипение, словно человек, набравший в рот воды, изо всех сил старался что-то сказать. Также мне стало очевидно, что доносился этот ропот не с конца коридора, а, скорее всего, из одной из комнат, поскольку громкость раздававшегося звука в разы превосходила ту, что предполагалась изначально. Проще говоря, если бы источник звука и в самом деле находился где-то возле лестниц, рёв был бы многим тише, но объекта, который мог бы так странно извещать других о своём присутствии, по-прежнему не было видно. Я попятилась назад, и чуть было не наступила на ногу Алине, удобно спрятавшейся за моей спиной. — Не знаю, как вам, — воскликнул Рома, — А мне совершенно не интересно, что тут может быть. Удачи. С этими словами он развернулся и пустился наутёк, настойчиво игнорируя выкрикиваемые Денисом просьбы остановиться и подождать его. Меня тоже не надо было уговаривать — я мгновенно сорвалась с места и кинулась бежать, стараясь отбрасывать навязчивые идеи остановиться и выяснить, кто бы мог издавать такие странные звуки. — Стой! Подожди! — в очередной раз выкрикнул Денис, запыхаясь и постепенно переходя на шаг. — Чего встал, беги давай! — укоризненно воскликнула Настя, обернувшись на ходу и взглянув на запыхающегося парня. Денис уж было собрался ей что-то ответить, как вдруг оглушительный рёв пронесся по стенам коридора, и, соприкоснувшись с нашими ушами, заставил кровь сворачиваться в жилах от страха. Я обернулась и увидела человекоподобный силуэт, который, спотыкаясь и хромая, уверенно направлялся к нам. Судя по выхватываемым солнцем контурам этого существа, оно находилось здесь довольно продолжительное время и имело очевидные признаки поражения опорно-двигательного аппарата. Я начала усердно копаться в чертогах собственного разума, пытаясь найти подходящее объяснение тому, что это вообще было за существо и как оно здесь оказалось, но Настин голос, раздавшийся на весь коридор, озвучил за меня искомый термин: — Мертвец! Живой мертвец! Стоило мне только услышать это, как мое сердце забилось в бешеном ритме, то и дело, пытаясь с каждым ударом вырваться наружу. Я с криками побежала вперед, не замечая, как постепенно обогнала Алину, а затем и бегущего впереди всех Рому. Страх за свою жизнь еще никогда не был настолько силён, и тому было очевидное объяснение: до этого момента возможность гибели от челюстей ужасного чудовища казалась нам чем-то совершенно необъективным, существующим только в теории. Но сейчас, когда опасность в лице ожившего мертвеца гналась за нами по темному коридору, переполненная желанием вонзить свои гниющие зубы или то, что от них осталось, в нашу живую здоровую плоть, я поняла одну важную вещь: вы никогда не осознаете ценность чего-либо до тех пор, пока кто-то не захочет это у вас отнять. В данном случае это относилось не к какому-то материальному предмету, дорогой игрушке, и прочим примитивным забавам, нет — сейчас речь идет о наших жизнях, угроза для которых оказалась намного реальнее, чем я когда-либо могла подумать. Ребята, не отставая, бежали за мной, что-то судорожно выкрикивая в адрес друг друга. Я старалась концентрировать внимание на утробном рычании чудовища, в надежде установить из этого расстояние между нами. Повернуть голову и оценить сложившуюся ситуацию мне не позволяла скорость, с которой я бежала, минуя одну за другой тёмные комнаты. Эхо от наших криков, и от рычания мертвеца раздавалась на весь коридор, отчего возникало ощущение, что чудовища надвигались на нас со всех сторон! Но даже сквозь этот звуковой хаос, я могла отчетливо слышать свои мысли, в которых навязчиво вертелся один единственный вопрос, размышляя над которым, я заблуждалась в мотивировке происходящего ещё больше. «Как этот монстр здесь оказался? Даня ведь говорил, что тут будет безопасно». Но стоило мне вспомнить о Дане, как ответ в моей голове начал зарождаться сам собой. От построения этой логичной цепочки, концом которой являлась, возможно, наша подстроенная гибель, меня вырвал истошный крик Дениса. Я резко остановилась, и, пытаясь отдышаться, повернулась к ребятам. Передо мной развернулась ужасная картина: Денис, который, похоже, обо что-то споткнулся, лежал на полу, и ногами пытался отбиваться от тянущего к нему руки чудовища. Вокруг них бегала Настя, выжидая удобный момент, чтобы оттолкнуть мертвеца, что при неудачном раскладе событий могло спровоцировать его на более яростную атаку. Пока я стояла и судорожно искала в голове ответ на вопрос, что же нам делать, Рома крикнул, забегая в какую-то из комнат: — Сюда! У меня не было времени раздумывать над правильностью его решения, и я, вместе с девочками поспешила за ним. В комнате мы принялись наощупь шарить руками по полу, с целью найти что-то, что могло бы помочь нам в битве, но, к нашему великому сожалению, всем, что нам удалось найти, были небольшие камешки, размером с монетку, пара спутанных веревок и куча всякого мусора. Набрав в ладонь небольшую горсть камней, Рома принялся кидать их в мертвеца, что было, по правде говоря, очень неразумно, поскольку теперь он отвлёкся от Дениса и направился к нам. Мы с Настей, обезумев от страха, истошно закричали и кинулись в угол, Алина и Рома продолжали кидать камни в идущего на нас мертвеца, а Денис вскочил на ноги и подбежал к чудовищу со спины. Обхватив руками его шею, парень ловким движением повалил монстра на пол и принялся пинать того ногами по ребрам. Мертвец издал пронзительный рёв, и, извернувшись, схватил Дениса за ногу. Камни, метко попадающие монстру то в затылок, то в спину, больше не привлекали его внимания, — цель была уже схвачена. Денис попытался отдернуть ногу, но только потерял равновесие и упал, что позволило мертвецу навалиться на него всем телом. От криков моя голова раскалывалась надвое, но, собравшись с силами, я крикнула ещё раз: — Алина! Ты ближе всех к выходу, беги, зови на помощь! Девочка мгновенно сорвалась с места, и послушно кинулась к пустующему дверному проему. Стоило ей скрыться за поворотом, мой взгляд тут же устремился в сторону Дениса и навалившегося на него монстра. Парень что-то неразборчиво кричал, пытаясь столкнуть с себя омертвевшее тело. Мы с Ромой кинулись ему на помощь, не имея ни малейшего представления о том, что будем делать, когда чудовище переключит своё внимание на нас. Ситуацию усугубляла кромешная темнота, из-за которой я не видела не то, что мертвеца, я свои собственные пальцы не могла различить. Мы схватили монстра за плечи, и с силой попытались оттолкнуть его в сторону, но вес тела намного усложнял задачу. Тут уже на помощь нам прибежала Настя, и мы втроем смогли, наконец, скинуть чудовище с ревущего от ужаса Дениса. Рома с силой пнул мертвеца ногой в грудь, мы с Настей принялись без остановки наносить удары по черепу монстра. С каждым движением мои удары становились всё сильнее и агрессивнее, а рев мертвеца громче и отчаянней. Не могу сказать, сколько это продолжалось, — пелена ужаса, казалось, заблокировала не только моё зрение и слух, но и восприятие действительности в целом. Череп чудовища с треском раскололся, и всё его содержимое густым зловонным потоком брызнуло в разные стороны, в том числе и на нас. Я зажала ладонью рот, в надежде блокировать подступающую тошноту, а вот Настя, куртка, лицо и волосы которой были сплошь забрызганы разлагающимися остатками серого вещества, не смогла сдержать рвотные позывы, и кинулась к стене. Мы с Ромой подбежали к Денису и упали возле него на колени. Парень тяжело дышал, но не подавал никаких голосовых сигналов. — Он укусил тебя? Укусил?! — Рома тормошил друга за плечо. Денис так же молчал, его дыхание становилось тяжелее и прерывистее. Я схватила его за плечо и с ужасом отметила, что оно было сплошь пропитано чем-то липким и теплым. Вытащив дрожащими руками из кармана зажигалку, я несколько раз прокрутила колесико, прежде чем зажегся огонь. Я поднесла зажигалку к шее Дениса и в ужасе вскрикнула. — Что там?! — пронзительно выкрикнул Рома. Я набрала полные лёгкие воздуха и медленно выдохнула. У меня не хватило бы сил сказать ему, что я увидела, поэтому я молча протянула парню зажигалку и отползла к стене.

***

Добежав до конца коридора, откуда открывался выход на лестничный пролет, Алина, тяжело дыша, бросилась вниз. Перепрыгивая через несколько ступеней сразу, она чуть было не споткнулась, но сумела удержать равновесие. Желание спасти друзей занимало больше места в ее сознании, чем страх, поэтому она бежала и бежала, не останавливаясь ни на секунду, несмотря на то, что дыхание ее сбивалось, а ноги переставали слушаться. Она всё еще слышала крики ребят, доносящиеся из сердца зловещего коридора, и это означало только одно: битва продолжается. Алина невольно ускорилась, и, ловким движением, перепрыгнув с одного лестничного пролёта на другой, снова побежала вниз по лестнице. Она бы так и бежала, гонимая испепеляющим её душу страхом за жизни друзей, но тут раздался знакомый голос, доносящийся откуда-то сверху: — Далеко собралась? Девочка вскинула голову вверх и увидела Даню, сидящего на одном из пустующих подоконников и медленно потягивающего сигарету. Алина тут же кинулась к нему, и умоляюще воскликнула: — Даня! Прошу тебя, помоги! На нас напало чудовище, мы не знаем, что делать, Даня, умоляю, быстрее! Бородач насмешливо ухмыльнулся и глубоко затянулся. — Даня! Пожалуйста! Нам нужна помощь! — срываясь на плач, воскликнула девочка. — А с чего вдруг я должен вам помогать? — парень издал короткий смешок и выдохнул густой дым. — К-как, почему? — начала заикаться Алина, — Мы же… одна команда! — Да? — Даня спрыгнул на пол и принялся отряхивать запачканные пылью и сигаретным пеплом брюки, — А я так не думаю. Алина молча уставилась на него, пытаясь подобрать слова, но разум ее отказывался принимать тот факт, что жизнью ее друзей так безнравственно пренебрегали. Ее губы беззвучно дрожали, слезы навернулись на глаза, а ладони заледенели. — А, знаешь-ка, что, — с интригой протянул Даня, — У меня есть к тебе деловое предложение. Девочка по-прежнему молчала, что означало её готовность выслушать готовящееся изречение. — В общем, так, — парень вытащил из кармана еще одну сигарету и поспешно зажёг ее, не желая сеять затяжную паузу, — Ты хочешь выжить? Алина кивнула. — Все хотят, — он сделал глубокую затяжку, — Но не все смогут. Надеюсь, ты это понимаешь? Девочка на секунду задумалась и неуверенно кивнула еще раз. — Есть альтернатива, — он выдохнул, — Благодаря которой ты выживешь. И большинство выживет. Алина с болезненным вниманием вслушивалась в каждое его слово, про себя ненавидя и проклиная его нарочно замедленное повествование. — Дело в том, — Даня вновь затянулся, что раздражало Алину всё больше и больше, — Что в любой ситуации, в которой на кону стоит человеческая жизнь, приходится чем-то жертвовать. Ведь так? — Говори быстрее, прошу! — взмолилась девочка, вслушиваясь в крики ребят, по-прежнему доносящиеся сверху. — А иногда жертвами становятся другие люди, понимаешь? Это поможет спасти жизнь большинству остальных. По этому поводу, у меня к тебе предложение. Он вновь замолчал, и Алина, тело которой уже тряслось от нетерпения, вновь воскликнула: — Ну, быстрее! — Под каким-нибудь предлогом заведешь этих ребят, с которыми ты там наверху, в подвал, он находится во внутренней части здания, идёт? Оставишь там, а сама уйдешь куда-нибудь. Больше ничего от тебя не требуется. — Что?! — в недоумении воскликнула Алина, — Зачем тебе это? — Ты ведь сказала, что понимаешь, — бородач пожал плечами, — Нужно чем-то жертвовать. Или кем-то. Запасы продовольствия на исходе, вертолёт прибудет за нами только через четыре дня. Если твои дружки отсидятся в подвале пару деньков, с ними не случится ничего страшного. — Да? Серьезно? Тебе не достаточно того, что ты итак отправил нас в другое крыло здание, не снабдив никакими продуктами? Что мы тебе сделали? Парень тяжело вздохнул и произнес: — В случае твоего отказа, цена их жизней резко снизится, а ты будешь заперта в подвале. И никто тебе не обещает, что только на пару дней. — Подожди, — растеряно произнесла Алина, — Ты сказал «цена жизней»? Что ты задумал, мерзавец?! Ты хочешь убить их! — Заткнись! — прошипел Даня и смачно ударил ладонью по щеке девочки, отчего та вскрикнула и замахнулась на него, но не успела нанести удар, поскольку бородач вовремя схватил ее за волосы, — Значит, слушай меня. Либо ты делаешь, как я сказал… либо останешься гнить здесь навсегда, а друзей твоих я скормлю мертвецам, поняла меня? Выбор за тобой, паршивая девчонка, и не вздумай обмануть меня. Алина дотронулась ладонью до горящей от удара щеки, тихо всхлипнула и закивала. Парень разжал пальцы, с силой толкнул ее, и поспешил скрыться в темноте одного из коридоров. Девочка сползла по стене на пол, и, обняв себя руками, истошно зарыдала, прокручивая в голове случившийся разговор. Но вдруг, неожиданно для себя она отметила, что крики наверху вдруг стихли. Алина резко вскочила с пола, отряхнулась и побежала вверх по лестнице, еще быстрее, чем спускалась с неё. Затем она резко остановилась, и, набрав полные легкие воздуха, крикнула куда-то в пустоту: — Я не сделаю этого! Слышишь?! Я не предам их! Но в ответ донеслось лишь эхо её собственного голоса.