***
— Не могу поверить! Чем ты думал? Ты и в самом деле его отпустил! С взволнованным видом Кирилл бродил от одной стены к другой, и, размахивая руками, обсыпал риторическими вопросами недоумевающего Максима. — Он, сам захотел уйти, я ни в чём не виноват! — пытался оправдаться парень, нелепо переминаясь с ноги на ногу. — Да? А почему я должен тебе верить? Не ты ли, припоминается мне, поджав хвост, выполнял все Данины прихоти? — Кирилл путался в мыслях, но, тем не менее, аккуратно старался выкладывать одну за другой, — Слушай, ты не на Даню случайно работаешь? Не мог Женя просто так взять и уйти! Он даже ничего не объяснил! Потускневшие взгляды сидящих у стен ребят уставились на Кирилла, недоумевая от абсурдности его заявления, но парень и не думал давать им возможность опровергнуть свои догадки. Максим резко вскинул голову, пытаясь найти оправдание в глазах ребят, но сам молчал, понимая, что любое слово могло быть использовано против него. Кирилл подошёл к парню, и, небрежно схватив его за ворот куртки, яростно выкрикнул, будучи убеждённым в своей правоте: — Ах ты, сукин сын! Я знал, что рано или поздно ты как уличный пес побежишь за тем, кто пообещал тебе свободу! Вы слышите это? — обратился Кирилл к ребятам, — Слышите испуганные всхлипы этого труса? Так звучит предательство и страх перед признанием! — Спокойно! — Гамзов, что всё то время сидел, прислонившись к стене и дремал, вдруг очнулся и вскочил на ноги, словно из глубин его сознания к нему явилось видение, что в реальности не хватает его слова, — Паренёк не виноват. Ты же знаешь, что Даня… — Что Даня?! Что новое я сейчас услышу?! Что Даня подонок, жалкий кретин, что взбирается по нашим головам, как по разрушающейся лестнице, последняя ступень которой приводит к двери в безмятежное будущее?! Я с самого начала начал догадываться, что он что-то задумал! А вам такая мысль в голову не приходила, мистер правосудие?! Кирилл срывался на крик, с трудом успевая подбирать слова до того момента, как открыть рот. Гамзов по-прежнему стоял у стены и судорожно обыскивал карманы куртки в поисках пачки сигарет. — Кто тебе сказал такую ерунду, парень, я сейчас не об этом… — Да?! А о чём ты? Ты тоже… — Дай ты мне сказать! Присутствующие в данной комнате ребята в изумлении уставились на Гамзова, впервые позволившего эмоциям взять вверх над рассудком. Два парня перебивали друг друга, и под догадками их скрывался тайный смысл Даниных поступков. В данный момент оба были уверены в собственной правоте, но в то же время, каждый желал услышать дополнение к своей теории, выслушав оппонента. Кирилл набрал побольше воздуха в лёгкие, и, прикрыв глаза, отпустил Максима. Тот сразу же ринулся к стене и принялся бережно разглаживать смятый воротник. — Выслушай меня, — уже более спокойным тоном продолжил Гамзов, — Максим не врёт, у него мозгов не хватило бы… — Эй! — Молчать. Так вот, дружок твой и в действительности сам решил уйти. Если Максим позволит мне передать сцену от моего лица, то да, они оба мило побеседовали у окна, но, увы, я дремал, и очнулся, когда услышал слово «закуривай». Сон сняло как рукой, когда Женя, чем-то явно обеспокоенный, откинулся от окна и заявил, что уходит. Причина сего решения мне не ясна. Да и неинтересна. Кирилл чувствовал, как кровь стучит у него в висках, как бешено колотится сердце. Он считал, что только они с Женей ещё не потеряли рассудок, чтобы скача вокруг Дани, выпрашивать у него помилование. А теперь, когда он остался один против этих озлобленных на него людей, он понял, что находиться здесь для него будет опаснее, чем уйти. А что, если и Гамзов лжёт? — Почему я должен тебе верить? Никита глубоко вздохнул и медленно подошёл к парню. Склонив голову настолько, чтобы слышать его мог только Кирилл, он злобно усмехнулся и выпалил на одном дыхании: — Потому что я не принимаю сторон. Кирилл, словно ему довелось услышать что-то страшное, отпрянул от него, как от огня, и тут же уставился на Максима. Тот, почувствовав, что стал объектом чьего-то взгляда, резко вскинул голову и испуганно попятился назад. — Успокойся, не буду я тебя бить, — эти слова придали сцене некую ироничность, коей не хватало тут для разряжения обстановки, — Просто скажи мне, куда он пошёл, вот и всё. Всё, что от тебя требуется. — Ну, — на секунду замялся Максим, — Он ушёл, потому что ушла она. Ну, эта, девчонка его. Я видел их и рассказал ему, тот кинулся по следу. А куда они направились уже не моего ума дело. — Понятно, — вздохнул Кирилл, — Понятно лишь то, что ничего не понятно. Давай так, ты мне все подробней объясняешь, а я… — Кто-то хотел курить? — отвратительный тон, что заставлял кровь стынуть в жилах. Кирилл стиснул кулаки, словно готовясь к бою, но презрительный взгляд вошедшего Дани словно зомбировал его. — Я что-то пропустил? — продолжал бородач, и, вручив Гамзову пачку сигарет, направился в сторону Максима, — Скажи-ка мне, милый, о чём вы сейчас говорили, и, может быть, я тебя не убью. Максим, что, казалось бы, только успокоился, вновь покраснел и задрожал то ли от страха, то ли от холода. Даня рассмеялся на его обезумевший взгляд, и тут же добавил: — Да ладно тебе, чего пугаешься? Это же шутка. Гамзов, неотрывно рассматривая ссадины и синяки на лице Дани, медленно подошёл к нему и с подозрением спросил: — Даня, а что у тебя с лицом? — Да так, — вздрогнув от неожиданности вопроса, произнёс Даня, — Упал. — Упал? — с большим недоумением переспросил Гамзов, — Это как упасть надо, чтобы получить такие синяки? Раздражённый необходимостью придумывать оправдание, Даня с силой сжал кулаки и выпалил, обернувшись к парню: — Ты плохо слышишь?! Сказал же, упал! А ты, — обращаясь к Максиму, выкрикнул бородач, — Ты чего заткнулся?! Вопрос напомнить? По коридору пронеслось глухое эхо и скрылось где-то за поворотом. Максим, сердце которого вот-вот норовило вырваться из груди, уставился на Даню, и закричал, что было сил: — Девчонки сбежали! Женя сбежал за ними! Кирилл собрался сбежать за Женей! А получать за всё почему-то должен я! — Всё, заткнись! — грубо выкрикнул Даня и направился к Кириллу, стоящему у стены, — И куда это ты собрался? — Подальше от тебя, ублюдок! — сквозь зубы прошипел парень, на что бородач надменно усмехнулся. — За Женей, значит, да? Дружба, что поделаешь. Да только не поможешь ты ему сейчас ничем. Не до тебя ему. Кирилл уставился на Даню, словно подбирая в голове нужные слова, которые породили бы вопрос на услышанное им заявление. В комнате повисло кричащее молчание, два парня прожигали друг друга взглядами, и лишь прерывистое дыхание Максима нарушало общую картину умертвлённого спокойствия. Даня медленно достал из пачки сигарету, и, не отрывая глаз от Кирилла, с усмешкой произнёс: — Он сбежал. А тебя бросил. Твой друг тебя предал.***
— Что… что происходит? — шептал Рома, не отрывая взгляда от пролетающего над нами вертолета. — Не знаю, — не задумываясь ответила я, но тут же продолжила, — Эй, смотрите! Куда он летит? Алёна тут же сорвалась с места и кинулась к двери подъезда близстоящего высокого дома. — Куда ты? — выкрикнул Рома, но инстинктивно направился за ней. — Надо посмотреть, куда он направился! Девушка за несколько мгновений преодолела расстояние, отделяющее нас от дома, и, крепко ухватившись за металлическую ручку двери, с силой дёрнула её на себя. Дверь с глухим скрипом отворилась. — Стой, а вдруг там эти монстры? — испуганно воскликнула Настя вслед забежавшей в подъезд подруге. — Да плевать! — эхом раздался Алёнин голос откуда-то из глубины коридора. У нас не было времени даже переглянуться, поскольку решение относительно дальнейших действий каждый из нас уже успел принять. Пока мы догоняли её, Алёна уже вызвала лифт, и мгновенно влетела во внутрь. Мы последовали за ней, как только мы оказались в салоне, двери лифта тут же закрылись. Мы поехали наверх. — Что ты задумала? — выдержав недолгую паузу, спросила Настя. — Нам нужно на крышу. Нам срочно нужно на крышу! — нервно воскликнула Алёна, и, чтобы убедиться в достоверности её слов, я посмотрела на горящую зеленым светом кнопку лифта. «Этаж 14». Прошло около минуты, прежде чем лиф остановился. Все это время мы ехали молча, наивно полагая, что слова отнимут наше время. Как только двери распахнулись, Алёна мигом выбежала из лифта, крикнув нам вдогонку «Не отставайте!», но в побуждении её не было никакого смысла, поскольку мы и без того мчались, сломя головы. Поворот влево, пробежка, поворот направо — и перед нами открылась лестница. За секунду я успела представить наш подъем по ней и оценить шансы не встретиться по пути с мертвецом, но крики Ромы вырвали меня из раздумий: — Чего встала? Не желая отставать от ребят, я сразу же побежала вверх по лестнице. Ступень за ступенью, мы постепенно приближались к крыше, на которой панорамой открывался весь усопший город. Я слышала, как Алёна, что бежала впереди всех, тяжело дышала, я слышала, как дышали Рома и Настя. По лестнице было бежать гораздо труднее, нежели чем по тёмным коридорам здания, где мы ожидали вертолёт. Вспомнив о нашем убежище, что сейчас уже более напоминало тюрьму, чем место укрытия, я опять погрустнела, пытаясь представить, что же сейчас происходило с теми, кто там остался. Я хотела остановиться, сесть на ступеньку и проплакаться, и пусть даже бы ребята попали на крышу без меня, я просто хотела отдохнуть. Отдохнуть от мыслей, что тяготили меня более, чем навязчивая боль в ногах. Но визг Алёны, что ударяясь о грязные стены лестничного пролета, спускался вниз, заставил меня тут же забыть о моей душевной слабости. Я устремила взгляд наверх и тут же услышала раздавшийся оттуда хриплый рёв. О, черт подери, оживший мертвец! Неразборчивые крики Насти направляли нас к действиям, но я понимала — мы не справимся. Не настолько мы сильны, чтобы победить неотъемлемые условия этого нового мира. Мы же всего лишь дети, и нас не обучали правилам выживания. Сейчас всё кончится, сейчас. Осталось немного. Когда я завернула на лестничный пролёт, ребята уже во всю сражались с монстром. Алёна держала мертвеца за плечи, не давая тем самым себя укусить, Настя толкала его, пытаясь скинуть с лестницы, а Рома, скинув пакеты, суетился позади них, выжидая момент, чтобы поспособствовать потенциальной победе. — Толкай его, толкай! — Кричала Алёна Насте, что стояла рядом. — Да я пытаюсь! — сквозь зубы прошипела девушка. Я подбежала к Роме, и взглянула в его глаза, надеясь увидеть в них ответ на вопрос о том, что же нам делать, но на лице парня читалось только неумолимое отчаяние. Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я кинулась к мертвецу, и, схватив его за склизкую гниющую ногу, подняла её до уровня перил. Зомби взревел, и, пытаясь схватить нас длинными грязными руками, перелетел через лестницу и упал на ступени. Девочки резко обернулись, и, окинув меня благодарными взглядами, резко устремились наверх. Теперь у нас было время, чтобы сбежать, и только шансы на безопасное возвращение, казалось, были невероятно малы. Но сейчас мы должны были делать, что в наших силах. Взобравшись по пожарной лестнице, мы перепрыгнули через бортик и выбежали на крышу. Свежий ветер ударил нам в лица, подхватив наши и без того растрёпанные волосы. Рома жмурился от яркого солнца, что настойчиво пробивалось сквозь густые облака, а Настя, подойдя к краю крыши, принялась внимательно рассматривать занесённый снегом мёртвый город. — Вон он! Вон там вертолёт! — Кричала Алёна, направившись в сторону улетающего объекта, — Он летит к тому зданию, где мы были! — Он улетает… — прошептала я, — А как же мы… Я понимала, что наш единственный шанс на спасение только что скрылся за облаками, вынуждая наши надежды падать и крушится. Столкновение стихийности жизни и наших идеалистических ожиданий обернулось крахом для последних и, осознав это, я тут же закрыла лицо руками и заплакала. «Неужели это конец, — отчаянно раздалось в моей голове, — Неужели это и в самом деле был единственный шанс? Неужели нам придётся провести остаток жизни на этой грёбанной крыше?» Тяжело вздохнув, Алёна уселась на бортик крыши и закурила. Недолго думая, я медленно подошла и села рядом с ней, поставив пакет возле себя. Между Настей и Ромой, стоящими рядом друг с другом, завязался незатейливый разговор, вдаваться в подробности которого мне совершенно не хотелось. Алёна с прискорбием взглянула на меня, словно хотела что-то сказать. Я терпеливо ждала, но подруга по-прежнему молчала. Стряхнув пепел с сигареты, она резко зажмурилась, стиснула зубы, и зашипела, словно от боли. Недолго думая, я подсела к ней ближе, и, выхватив сигарету из её рук, выкинула за пределы крыши. — Что ты делаешь? — в недоумении воскликнула Алёна. Вместо ответа я осторожно взяла её за руку и аккуратно закатала рукав. На месте запястья виднелся кровоточащий укус.***
Единственными звуками, нарушающими тишину в маленькой, слабо освещённой светом фонаря комнате, были звуки шаркающих о бетонный пол шагов и тихие прерывистые всхлипы. Алина сидела, прислонившись к стене и, закрыв лицо руками, истерично ревела. Сёмин ходил вокруг тела бездыханного друга, и с озадаченным видом пытался решить, что же ему делать. Опустившись на колени, парень вскинул голову, и, обращаясь к Алине, уверенно произнёс: — Дай фонарь. Девушка, утерев ладонью нос, тут же подскочила и подала ему запрашиваемую вещь. Сёмин поставил фонарь рядом с головой друга, и аккуратно придерживая того за подбородок, принялся рассматривать его усеянное ссадинами лицо. — Эх, Женя, Женя, кто ж тебя так… Подойди. Не поняв сразу, ей ли это было обращено, или же кому-то другому, Алина привстала со своего места и послушно подошла к Сёмину. — Вот так, придерживай его голову, присядь сначала. Разум девушки был затуманен неожиданным событием, и она, впившись взглядом в озадаченное лицо Никиты, неподвижно стояла на месте. — Чего ты стоишь?! Проблемы со слухом?! — огрызнулся Сёмин, и Алина тут же присела на колени и положила на них Женину голову. — Так… — протянул парень, — У него нос сломан. И губы разбиты. Очевидно, что он подрался. — С кем? — после секундной паузы, спросила Алина. Сёмин раздражительно поджал губы и с осуждением посмотрел на девушку. — Догадайся, — расстегивая куртку друга, произнёс он, — У кого есть ключи от этой двери? — Ааа, — тихо протянула Алина, — С Даней? Парень промолчал, и вместо ответа принялся осматривать тело друга, раздумывая над тем, что сейчас могло бы ему помочь. — Он жив? — с надеждой в голосе спросила девушка. — Ты можешь помолчать? — Ладно. Тихо всхлипывая, Алина пялилась на Сёмина, а тот, на секунду оторвав взгляд от тела, посмотрел на неё. В голове девушки мимолетно пролетали моменты, что с теплотой отражаясь в её сознании, оставляли после себя сладкий привкус ностальгии. Как ещё будучи школьниками, они беззаботно смеялись с друзьями, как они вместе придумывали планы по изменению мира, а теперь один из них лежит тут, ни живой, ни мертвый, и она ничем не могла ему помочь. — Так, — подавляя панику, сказал Сёмин, — Дай мне мою сумку. Где она?! Алина кинулась к месту, в котором сидела до этого, и принялась искать сумку под многочисленными слоями тряпья. Множество вопросов крутилось в её голове, но задать их она не решалась, поскольку понимала, что парень и без того был слишком взволнован. — Ну, чего ты там копаешься? — нервно воскликнул Сёмин. — А, вот, нашла, держи, — девочка подбежала к парню и протянула ему старую чёрную сумку. — Так, пульс есть. Алина, иди, подойди, и сядь, как сидела. Девушка заняла требуемое положение и принялась наблюдать за действиями Сёмина. Тот слегка замахнувшись, ударил ладонью по щеке друга, затем по другой, но реакции не последовало. — Эй, что ты делаешь? — воскликнула девочка, и уж было собиралась подскочить и схватить Никиту за руку. — Тебя в школе, что, совсем не учили?! — ругался тот, — Надо привести его в сознание. Алина молча отвернулась к стене, стараясь сдержать себя, чтобы не вмешаться. Осознав бесполезность попыток привести друга в чувства простым методом, Сёмин потянулся к сумке и, недолго роясь в её содержимом, вытащил небольшой флакончик и кусок смятой ваты. — А ты пока собирай вещи, — смочив в вату в содержимом флакона, Сёмин поднёс её к носу друга, — Нам скоро выходить.***
— Собирайтесь. Вертолёт прибудет с минуты на минуту, — Даня прихрамывая подошёл к окну и выглянул на улицу. — Ты же говорил, — встрепенулась Надя, до этого момента не принимавшая участия в складывающихся диалогах, — Ты же говорил, что только завтра, разве нет? — Какое это сейчас имеет значение? — грубо огрызнулся парень, — Прилетит раньше, ну и хорошо. Или тебя что-то не устраивает? Девушка раздражённо отвернулась к стене. Немые вопросы, возникшие на лицах ребят, тут же исчезли, загубленные произнесённой лидером репликой. — Я думаю, нам пора выходить уже сейчас, — тихо произнёс Гамзов, не желая раздражать своим домыслом и без того угнетённого чем-то Даню, — Я подожду на улице. — Я, наверно, тоже, — Максим быстро отскочил от стены, и, отряхнув брюки от налипшей на них пыли, направился вслед за Гамзовым. Надя молча пошла за ними. Даня внимательно вглядывался в небо, тщательно прислушиваясь к доносящимся с улицы звукам. — Ты не летишь? — надменно выпалил он, не отворачиваясь от окна. — Как я оставлю его? — с отчаянием произнёс Кирилл, вытирая вымоченным в снегу платком горячий лоб Гарайса. — Я не уговариваю. Я уточняю. Парень резко вскинул голову и устремил полный ненависти взгляд на Даню. — Тебе и в самом деле плевать? Он погибнет, если мы бросим его. В этот момент Гарайс с трудом перевернулся на бок и закашлялся, сплёвывая застоявшуюся в горле кровь. — Он погибнет в любом случае, — всё с тем же высокомерием произнёс Даня, — Тебе решать, забрать ему с собой ещё и твою жизнь, или нет. Сильно зажмурившись, не дав тем самым выступившим слезам выкатиться из глаз, Кирилл тихо всхлипнул и дрожащим голосом прошептал: — Я не могу. Не могу бросить его. — Будем считать, что решение ты принял. С этими словами Даня резко оттолкнулся ладонями от подоконника, и, развернувшись, направился к лестнице. — Подожди! — срываясь на плач, взмолился Кирилл, — А как же Женя? Что если он вернётся? Бородач на мгновение остановился, и, подобрав лежащую в углу сумку, закинул её себе на плечо. — Не вернётся. Он сбежал и оставил тебя здесь. Он предал тебя. — Прекрати, не говори так! Женя не предатель! У него были причины! — Счастливо оставаться, — не желая дослушивать до конца причитания обезумевшего от горя парня, Даня вышел на лестницу. — Нет, постой, прошу! — Чего тебе? Кирилл молча поднялся на ноги, борясь с желанием разреветься от несправедливости ситуации. Его колени дрожали, ладони похолодели, — сейчас ему предстояло сделать нелёгкий выбор, отдав предпочтение либо жизни друга, либо своей. Даня совершенно не разделял страданий парня, и, всё так же стоя в пол-оборота, медленно расстегнул куртку и начал копаться во внутренних карманах. — Помоги мне! — воскликнул Кирилл, и, закрыв лицо руками, залился отчаянным плачем, — Я не знаю, что делать! Окинув парня презрительным взглядом, Даня медленно вытащил из подола куртки руку, сжимающую пистолет. Воспользовавшись слабостью Кирилла, он медленно направился в сторону Гарайса. — Как мне поступить?! Помоги, прошу! Разразившись ещё более истошным рёвом, парень отвернулся к стене, стыдясь своей слабости. Шаг за шагом, Даня не спеша приближался к лежащему на бетонном полу телу. — Я не знаю, не знаю, что выбрать! Стараясь игнорировать отчаянные возгласы Кирилла, Даня закатил глаза. Приблизившись к Гарайсу на достаточное расстояние, чтобы не промахнуться, бородач тяжело вздохнул и вскинул вверх руку с оружием. — Помоги мне! Прикрыв один глаз, Даня нацелился прямо в лоб парня, с трудом подающего признаки жизни и опустил указательный палец на спусковой крючок. — Прошу! На всю комнату раздался оглушающий звук выстрела. Кирилл тут же замолчал, и, резко обернувшись, упал на колени, глядя на струйку крови, стекающую со лба мёртвого друга. Не силясь произнести ни слова, он прикрыл руками рот, дрожа от ужаса. Даня молча убрал пистолет обратно во внутренний карман. — Ну что, теперь выбор очевиден? — усмехнулся бородач, наблюдая за реакцией Кирилла. — Даня… зачем… — прерывисто дыша, бормотал парень, — Зачем…? — Тебя здесь больше ничего не держит. С этими словами Даня развернулся и уверенным шагом направился к лестнице. Проводив его взглядом, Кирилл припал головой к груди Гарайса и вновь разразился отчаянным плачем. Фигура Дани уже скрылась за поворотом лестничного пролёта, и только звуки ревущего мотора вертолёта, доносящегося с улицы, смешивались с отчаянными всхлипами безутешного парня.***
Женя резко перевернулся на бок и закашлялся, хватаясь рукой за ушибленную голову. Никита тут же наклонился к нему, и, пододвинув фонарь ближе к себе, радостно произнёс: — Я уж думал, ты помрёшь, — улыбнулся он. — Никита? Так… так ты жив? — с трудом прохрипел парень, жмурясь от света фонаря. — То же самое могу сказать и тебе, — рассмеялся Сёмин, поднявшись на ноги. Алина молча оттолкнулась от стены и, подойдя к Жене, присела рядом с ним на корточки. — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила она. — Паршиво, — зажмурившись от боли, парень с трудом поднялся и принял сидячее положение. — Как хорошо, что я взял с собой аптечку, — с важным видом заявил Сёмин, чувствуя недостаток должного внимания к своей персоне. — Спасибо, — Алина ловко развернулась, и, поднявшись с пола, обвила руками шею парня. Никита заметно смутился, и, в недоумении поджав губы, обнял девушку в ответ. — Почему так больно, твою мать? — жмурясь от боли, прошипел Женя, схватившись за голову. Чувствуя нарастающую напряжённость момента, Алина отстранилась от парня и встала возле стены. — Так, когда нам выходить? — с энтузиазмом спросила девушка, пристально вглядываясь в задумчивое лицо Сёмина. — Думаю, уже пора. Вертолёт должен быть уже тут. Женя, сможешь идти? — Конечно, смогу, с чего бы… — с этими словами парень поднялся с пола, но тут же застонал и рухнул обратно. — Ты уверен? — с искренним сочувствием спросил Сёмин, и, подбежав к другу, помог ему встать. — Не переспрашивай, — с трудом поднявшись на ноги, ответил Женя. — Тогда вперёд. Надев куртку и закинув сумку на плечо, Сёмин подхватил с пола фонарь, и, придерживая его чуть выше своей головы, завернул за угол комнаты. Женя послушно последовал за ним, в то время как Алина шла следом, замыкая шествие. На её лице читалось откровенное непонимание хронологии произошедших событий, но она терпеливо выжидала момент, чтобы обо всём расспросить ребят. Никита дошёл до самого дальнего угла комнаты, и, опустившись на колени, принялся руками тщательно ощупывать стены. Женя с Алиной обменялись недоумевающими взглядами, но молча продолжили ждать объяснений от увлечённого друга. Не прошло и нескольких секунд, как Никита радостно воскликнул: — О, нашёл! Ребята стояли неподвижно и пристально наблюдали за действиями парня. Одной рукой он ловко стянул с шеи цепочку, на которой болтался небольшой металлический ключ, а второй держался за стену, не желая упускать из виду только что найденный объект. Тусклый свет выхватил из темноты маленькую железную дверцу, незаметную настолько, что человек, неосведомлённый об её наличии, никогда бы не додумался что-либо там искать. Пододвинув фонарь ближе к себе, Никита осторожно вставил ключ в болтавшийся на двери замок и дважды повернул. — Готово! — довольствуясь своей работой, умозаключил Сёмин, — Там дальше узкий тоннель. Проползём под домом и выйдем на улицу. Я пойду первым. Берегите головы! — Сукин сын, — с наигранным презрением усмехнулся Женя и подошёл ближе к двери. Алина, которую более чем устраивал спланированный расклад событий, радостно улыбнулась, подтверждая свою одобряющую позицию. Никита кивнул головой в знак побудительного действия, и, встав на четвереньки, поспешно забрался прямиком в тёмный тоннель.***
Шум, неожиданно раздавшийся откуда-то с неба, заставил стоящих на улице и мёрзнущих от холода ребят, устремить свои взгляды в небо. Кто-то щурился от яркого солнечного света, кто-то плакал, то ли от счастья, то ли от ужаса, накопленного в результате всего, что им пришлось пережить, а кто-то просто стоял и смотрел в сторону. Последним кем-то был не кто иной, как Кирилл, позднее всех вышедший из пропахшего смертью здания. Парень, который казалось бы, должен цепляться за жизнь не менее чем остальные, совершенно не разделял всеобщей радости. На лице его читались боль и отчаяние, засохшие на щеках слёзы напоминали ему о слабости, поддавшись которой, он обрёк своего друга на смерть. Клеймо неопровержимой вины, кровавыми пятнами засохшее на подошве его ботинок, тянуло парня обратно в здание, оставшись в котором навсегда, он перестал бы чувствовать себя предателем. Случается так, что моральная боль, тянущаяся за человеком сквозь время и пространство, кажется более сильной, нежели чем боль смертельного ранения, и, понимая это, Кирилл тяжело вздохнул и обречённо опустил голову. Спустя минуту вертолёт, так долго томивший всех ожиданием собственного прибытия, остановился на расстоянии нескольких метров от земли. Едва заметная дверь грузового отсека с глухим скрипом отворилась, и в проёме показался мужчина в форме и пилотских наушниках. Он пересчитал стоящих внизу ребят, и, жестом показав что-то второму пилоту, скрылся в салоне. И через мгновение, взору спасённых из города жертв апокалипсиса предстала свисающая вниз и раскачивающаяся на ветру верёвочная лестница. Облегченно вздохнув, Даня подошёл ближе, норовя первым очутиться в спасительном вертолёте, но, на секунду задумавшись, он резко обернулся к ребятам и рассмеялся, чем вызвал волну недоумения, предающуюся от одного лица к другому. — Что смешного? — с презрением прошептала Надя на ухо стоящего рядом и дрожащего от холода Максима, на что тот так же тихо ответил: — Не знаю. Но, тем не менее, бородач продолжал неистово смеяться, что начинало раздражать желающих поскорее улететь из города ребят. Напряжённость момента нарастала с каждой секундой, и, когда она достигла своей вершины, Даня, наконец, выпрямился, глубоко вздохнул и громко произнёс: — Какие же вы жалкие! Вы бы видели со стороны свои лица! Мне тошно на вас смотреть! А в целом, что могу сказать… Мы дождались! Это было довольно просто, не правда ли? — Конечно, просто, когда ты сам решаешь, кому жить, а кому умереть, и считаешь, что весь мир крутится вокруг тебя одного, — с горечью прошептал Кирилл, в надежде, что его никто не услышит. А Даня продолжал: — Я хочу попросить вас об одной услуге. Поскольку если вы сегодня взойдете на этот вертолет — вы избранные, вы получили право жить, вы заслуживаете этого! Так прошу вас, ведите себя достойно. Как только мы окажемся внутри, я не должен слышать ни единого слова, ни малейшего писка о том, что произошло с нами здесь. Если же это незримое правило будет нарушено, гарантирую, вы присоединитесь к тем, кого сейчас нет с нами, — он устремил взгляд в небо, — А теперь, дамы и господа! Прошу, искусите же этот дарованный вам плод жизни! С этими словами Даня повернулся к верёвочной лестнице. Та совершенно не внушала доверия своей исключительно зримой прочностью, не говоря уж о том, как неустанно она раскачивалась на ветру. Но отражающееся на лицах ребят желание поскорее очутиться в салоне, заявляло об их беспрекословной готовности запрыгнуть в вертолёт и без всякой лестницы. — Да кем он себя возомнил? — с презрением провожая фигуру бородача, поднимающуюся вверх, пробубнил Максим и направился следом. Даня, преодолев за минуту расстояние между землей и вертолётом, отдал пилоту сумку с торчащими из неё дулами автоматов и запрыгнул в салон. За ним полез Максим, затем Гамзов и Надя. Один лишь Кирилл не торопился подняться по лестнице. Он с горечью смотрел в сторону дверного проёма в стене, борясь с желанием рвануть обратно в здание. Когда девушка оказалась в салоне, из дверей показалось довольное лицо бородача. — Хочешь присоединиться к нему? Бывай! — крикнул он и жестом показал пилоту сворачивать лестницу. И тут же Кирилл, оценив критичность своего положения, поспешно кинулся к лестнице, поднимающейся всё выше и выше от земли. Инстинктивное желание спастись затмило своей актуальностью прочие его мысли и чувства. Парень разбежался и подпрыгнул, пытаясь схватиться за веревочную перекладину лестницы. Секунды, казалось, бежали настолько быстро, что он зажмурился и попытался сгруппироваться, наперёд готовясь к падению. Но прошло мгновение, а ожидаемого удара о землю не произошло, и тогда парень открыл глаза. Он поднимался вверх, вместе с веревкой, что настойчиво сжимал в кулаке.***
— Ну? Что там? — Тише! — шикнул Сёмин на Женю, — Они ещё там. Поднимаются. Трое подростков стояли с обратной стороны здания и наблюдали за происходящим из-за стены. Они видели, как смеялся Даня, слышали, что он говорил, пусть и не совсем отчётливо. Провожая взглядом поднимающуюся по лестнице Надю, ребята тяжело вздохнули, позволив зависти на секунду овладеть их рассудками. — Может нам тоже, ну это, — усмехнулся Женя, — Подбежать, залезть. Скажем, мол, такси нынче не ходит, подбросьте до остановки. — Ты можешь заткнуться, хоть на минуточку? — отчетливо проговаривая каждое слово, возмутился Сёмин. Парень стоял, держась одной рукой на красную кирпичную стену, а второй упирался в колено. Уверенность в том, что занимаемая им позиция оставалась не просматриваемой с вертолёта, сыграла значительную роль, позволив парню без стеснения выглядывать из-за угла и докладывать о происходящем своим нетерпеливым друзьям. — Ты достал, говори, что там, а то я сам выйду и посмотрю! — воскликнул Женя. Нецензурно выругавшись на друга за непозволительную для того момента громкость, Никита резко развернулся и плотно закрыл тому ладонью рот. — Я тебе сказал, молчи! — тише обычного протянул Сёмин, — Ещё не хватало, чтоб из-за тебя нас заметили! Около минуты ребята так и стояли, не меняя позиций и боясь шелохнуться, чтобы не привлекать внимания пилотов. — Слушайте, а почему мы не можем просто обойти здание? Чтобы они нас не видели… Презрительные взгляды обоих парней мигом устремились в сторону Алины. — Дорогая моя, а мы-то как их увидим? — Никита, не собираясь дожидаться ответа, снова подошёл к углу стены и опёрся рукой в колено. Женя подошёл к девушке, и, взяв на себя ответственность разъяснить ей мотивы друга, тихо произнёс: — Он не знает дорогу до лагеря. Мы возьмём машину и поедем за ними. С вертолёта они уж точно ничего нам не сделают. — Хорошо, — девушка кивнула, но затем снова вскинула голову, — Женя, мне нужно тебе кое-что рассказать. — Говори, — парень аккуратно взял её под локоть и отвёл подальше от разъярённого Сёмина, по-прежнему внимательно наблюдающего за происходящим из-за угла. — Регина и девочки, — начала Алина, — С ними Рома ещё. Они сбежали. — Я знаю, — глубоко вздохнув, Женя кивнул, — Если бы это было для меня новостью, я бы тут сейчас не стоял. — Чё Кирилл-то не залазит, сукин ты сын, а! Шевели булками! — тихо, но слышно ругался Никита. Женя нахмурился и отвёл Алину ещё дальше. — Я знаю, где они! Мы должны их забрать! Пожалуйста, поговори с Никитой, он тебя послушает! — взмолилась девушка. — Что же ты раньше молчала? — прикрыв ладонью глаза, воскликнул Женя, — Хотя… это вряд ли бы помогло. — Ну да, согласна. И вообще, знаешь, — Алина тяжело вздохнула и отвернулась, — Всё обернулось как-то совсем нелегко. Но я предчувствую счастливый конец. Ты ведь поможешь? — Это ты мне поможешь, — расплывшись в улыбке, произнёс Женя. — Быстро, быстро, ребята, бежим! — закричал Сёмин и кинулся из укрытия. — Куда, куда бежать? — растерянно воскликнула Алина. — За мной! — парень махнул рукой и направился в сторону домов. Преодолев тернистую завесу голых деревьев, плотно облепивших стены здания, ребята вырвались на дорогу. Пока Никита отчаянно кидался к каждой машине, в надежде, что двери окажутся незапертыми, Женя с Алиной только и успевали, что обмениваться непонимающими взглядами каждые десять секунд, наивно полагая, что кто-то из них двоих уже нашёл разумное объяснение действиям друга. Подбежав к одной из машин, Сёмин в очередной раз потянул на себя ручку двери и та послушно отворилась. — Есть! — радостно воскликнул парень, но тут же в ужасе попятился назад. — Что там?! — испуганно спросил Женя, подбежав ближе. Из салона машины с истошным рёвом выпал мертвец и пополз в сторону Сёмина. Парень, быстро среагировав, принялся судорожно обшаривать карманы штанов в поисках перочинного ножа. Не спуская глаз с остервенелого чудовища, Никита всё так же продолжал идти спиной вперёд, и, неосторожно ступив на покрывшийся льдом выступ в асфальте, поскользнулся и упал. Мертвец жадно бросился на него. — Никита! — в ужасе вскрикнул Женя и тут же кинулся на помощь другу. — Хватай его! С разбега запрыгнув на спину ожившего мертвеца, Женя ловко захватил рукой шею чудовища и с силой оттянул его назад. — Ну?! Я держу! Убей ты его, чёрт возьми! — Да я нож ищу, чтоб его! Где он?! Алина! Девушка, что в растерянности крутилась вокруг них, не зная, что делать, моментально вспомнила о том, что оставила нож у себя, в надежде, что он пригодиться ей в качестве оружия. Пока Женя обеими руками сжимал шею мертвеца, не давая тем самым ему впиться в тело Сёмина, Никита держал монстра за плечи, стараясь всячески его от себя оттолкнуть. Нащупав в кармане холодную рукоять ножа, Алина быстро вынула его и подбежала к ребятам. — Давай, ударь его! — стиснув зубы, прокричал Сёмин, — Ударь в висок! Девушка в страхе топталась на месте, раздумывая над тем, как нанести удар и попасть точно в цель, не задев при этом Женю. Она подбежала ближе и занесла дрожащую руку над головой чудовища. — Ну, живей! Алина инстинктивно замахнулась, и, зажмурившись от страха, со всей силы вонзила лезвие ножа точно в висок монстра. Издав подобие предсмертного рёва, тот рухнул замертво, придавив своим весом лежащего на земле Никиту. — Фууу, что за дерьмо! — с омерзением скинув себя зловонную тушу, протянул Сёмин. — Главное, что не укусил, — поднявшись на ноги, Женя протянул другу руку, помогая встать. Алина молча стояла в стороне, и по-прежнему сжимая в руке нож, неотрывно глядела на убитое ею существо. С трудом держась на подкашивающихся от страха ногах, она внимательно разглядывала валяющееся на земле бездыханное тело. То ли ужас от столкновения с мертвецом, то ли невольное осознание совершённого убийства так повлияли на разум девушки, что она прерывисто всхлипывала, норовя вот-вот расплакаться. — Испугалась? — заботливо произнёс Женя и дружески приобнял Алину за плечи, — Пойдём в машину. Девушка одобрительно кивнула, понимая, что ничего, кроме спокойной обстановки сейчас не помогло бы ей прийти в чувства, послушно направилась за ним. — Эй, Жень, что за дела? — отряхивая испачканную куртку, возмутился Сёмин, — Я тут как бы тоже чуть не обделался, но обо мне ты так не заботишься! Женя помог Алине пристегнуть ремень безопасности и, хлопнув дверью машины, насмешливо взглянул на друга. — Эй, что я такого сказал? — Ничего, — усмехнулся парень, забравшись в машину, — Садись, поехали. Щёлкнув языком, Никита наигранно закатил глаза, и, усевшись на водительское сиденье, завёл машину. До ребят тут же донеслись характерные звуки заработавшего двигателя. — Навстречу приключениям! — радостно воскликнул Сёмин, но строгий голос Жени тут же оборвал его счастливый порыв: — Не спеши, нам надо еще кое-куда заехать. — Зачем?! — разочарованно протянул парень. — Затем, Никита, что друзей в беде не бросают. Понимающе кивнув, Сёмин отпустил руль и повернулся к Алине. Встретив её ответный взгляд, он улыбнулся и с уверенностью произнёс: — Диктуй адрес.***
Обняв себя за плечи, я стояла на краю крыши, дрожа от холода. Порывы ветра на такой высоте казались настолько сильными, что я чувствовала, как вот-вот упаду вниз, но где-то в глубинах моего сознания билось отчаянное желание ускорить этот процесс, и намеренно шагнуть за пределы крыши. С горечью вглядываясь в пустующие окна домов, брошенные людьми машины, я осознала, что совершенно не слышу никаких звуков. Тишина омертвевшего города настолько резала мой слух, что я чувствовала, как глохну от собственных мыслей. Тем не менее, сзади доносился плач Насти и ругань Ромы, но и эти звуки проходили сквозь меня, словно мир погрузился под воду, и я вместе с ним. Я резко развернулась, и, спустившись с бортика, направилась к друзьям. Положив руку на плечо Насти, я медленно уселась рядом с ней. Та по-прежнему рассматривала укушенное запястье Алёны. Но сама Алёна не плакала, и я поняла, — это как раз то, что называется смирением. Рано или поздно человек понимает, что его ждёт и принимает это. Всё имеет обычай заканчиваться, а в особенности, человеческая жизнь. Сейчас-то мы и повзрослели, когда, наконец, поняли, что она не будет вечной. — И что теперь делать? — отчаянно выпалил Рома, — Может, можно ещё как-то вылечить? Или руку отрезать, я не знаю? — Заткнись, а? — равнодушно ответила я, хотя внутри кипела целая буря эмоций. И почему же я не плакала? Для того, сколько мне пришлось пережить, я довольно неплохо держалась. Я ведь потеряла всех. Родителей. Алину. Женю. Их больше нет в моей жизни. А теперь и Алёна. Что ж, наверно, мне стоило уйти первой. — Нет уж, — Алёна тяжело вздохнула, и я услышала едва заметную дрожь в её голосе, — Давайте без этого. Я просто проживу, сколько смогу, а когда придёт время… Вы знаете, что сделать. Настя вновь разразилась отчаянным плачем и уткнулась носом в плечо подруги, обняв её. Я чувствовала, как от переизбытка мыслей начали пульсировать кончики моих ушей. Мне удалось уловить какое-то слабое колебание воздуха, и я поднялась на ноги, пытаясь точнее распознать природу этого чувства. И тут я заметила какое-то странное движение между усопших домов. Вглядываясь в странный объект, поднимающийся в воздух, я медленно направилась к краю крыши. — Регина, что ты собираешься делать? — раздался сзади голос Насти. Я не ответила, а лишь жестом показала ей молчать. Вдалеке отчётливо просматривалось какое-то движение, но я никак не могла понять… что это было за место. Старое здание из красного кирпича с выбитыми окнами и расписанными стенами. Почему я раньше не заметила его? Возможно, когда-нибудь я бы сходила туда ради интереса, если бы только представился шанс. И вдруг, наконец, мне удалось разглядеть взлетающий из неизвестного места объект. Это вертолёт! Теперь-то всё и встало по своим местам. Тот дом — наше временное убежище! Но… но что с ребятами? Они улетели? А Алина? А Женя?! Что с ними?! Множество вопросов крутились в моей голове, и я, от осознания, что не получу на них ответов, покорно молчала. Заметив моё волнение, Настя сорвалась с места и тут же подбежала ко мне. К счастью, ей не потребовалось много времени, чтобы понять суть происходящего. Следом за ней подбежала Алёна, Рома тоже не остался стоять в стороне. И тут Настя закричала, и мы, проникшись её чувствами, тоже начали кричать: — Эй! — Мы здесь! — Заберите нас! И так несколько раз, несколько кругов подряд. Мы так давно не делали что-то вместе… И тут я невольно осознала, что чудовища могут услышать нас и вылезти на шум. Я в ужасе повернулась к ребятам, и, прикрывая рот ладонью, судорожно прошептала: — Тихо, ребята, тихо! Нас услышат! — Так и хорошо! — сквозь слёзы улыбнулась Настя, — Услышат и заберут! — Мертвецы, чёрт подери! Услышат! Ребята тут же замолчали, и, в страхе переглянувшись, мы бросились врассыпную по крыше. Прижавшись к самому отдалённому бортику, мы внимательно вслушивались в доносящиеся звуки, но всё по-прежнему было тихо. Что ж, значит, минутная слабость не обойдётся нам слишком дорого. Я тяжело вздохнула, и, присев на корточки, оперлась спиной в бортик крыши. Мир снова погиб, но сейчас он забрал с собой и все мои мысли. Закрыв глаза, я упала назад, и как только мои пальцы потонули в слое снега, холод унёс моё сознание, и я уснула.***
Я проснулась от сильного толчка в плечо. С трудом распахнув сонные глаза, я увидела Настю, по изумлённому виду которой я поняла, — она была чем-то напугана. Приняв сидячее положение, я принялась в страхе оглядываться по сторонам, но ничего подозрительного не попалось в моё поле зрения. — Что произошло? — наконец, спросила я, утратив надежду додуматься до всего самой. И тут я услышала то, что вынудило Настю так напугаться. Где-то совсем близко раздавался протяжный машинный гудок, и я, не раздумывая ни секунды, вскочила на ноги и подбежала к краю крыши. Прямо у подножия дома стояла машина, серый минивен. Двери были закрыты, но тот, кто сидел за рулём, отчаянно пытался добиться нашего внимания. Я была готова убить водителя машины за непредусмотрительность, поскольку созданный им шум всячески подрезал все наши шансы безопасно уйти от дома. Я уж было собралась встать и уйти к другому краю крыши, как вдруг задняя дверь машины резко распахнулась и из салона вышла до боли знакомая девичья фигура. Встрепенувшись от удивления, я перевесилась через бортик крыши. — Алина! — крикнула я настолько громко, насколько вообще позволяли мои возможности. — Спускайтесь! — подруга приветливо помахала рукой, — Все живы? Расплывшись в улыбке, я кивнула головой, но тут же вспомнила об Алёне, и мне стало невыносимо стыдно за своё поведение. Но она была счастлива, услышав весть о прибывшем спасении, и я позволила себе эту радость с ней разделить. — Мы спасены! Не справившись с эмоциями, я кинулась на шею к Насте, смеясь и плача одновременно. Алёна с Ромой схватили пакеты и стремительно направились к спуску с крыши, и мы с Настей, не желая отставать, мигом побежали за ними. Всю дорогу до лифта мы были не в силах произнести ни слова, только глупый смех, переходящий на истеричный визг, сопровождал наш путь. Лестница, к счастью, оказалась пуста, вследствие чего нам удалось добежать до лифта без происшествий. Ещё несколько томительных моментов, и вот, мы уже на пороге злосчастного дома. Рома с силой толкнул дверь ногой, и та, пронзительно скрипнув, послушно отворилась. На улице нас уже ждала Алина, и как только мы вышли, она радостно завизжала и кинулась обнимать нас. — Как же я рада вас видеть! Вам столько всего предстоит узнать! — со слезами счастья на глазах, верещала подруга. — Да это уж потом! — рассмеялась Настя, — Давайте скорее уедем отсюда! Я вышла последней, и Алина, терпеливо ожидающая моего появления, сразу же кинулась обнимать меня. — Ты в порядке! — уткнувшись носом в мех на её капюшоне, пропела я. — Вот видишь, а ты говорила! — радостно смеясь, ответила подруга. Я вновь рассмеялась, и мне показалось это такой глупостью. Не выпуская Алину из объятий, я провожала глазами ребят, направляющихся к машине. И тут моё внимание привлёк парень, стоявший, оперевшись рукой на распахнутую водительскую дверь. — Алина! — не веря своим глазам, воскликнула я, — Это… это Сёмин?! — Даа, — хихикнув, протянула девушка, — А там кто, видишь? Я повернула голову и завизжала от переизбытка эмоций. Возле машины стоял Женя и помогал ребятам загружать пакеты в багажник. — Ну же, беги к нему! И я, словно по команде, сорвалась с места, и, ничего не видя перед собой кроме серо-зелёной куртки парня, помчалась вперёд. В тот же момент и он увидел меня, и, изменившись в лице, раскинул руки в стороны. Какая-то доля секунды разделяла нас от долгожданной встречи, и вот, сделав ещё один рывок вперёд, я бросилась ему в объятия. Женя с умилением рассмеялся и я, не найдя подходящих слов, незатейливо рассмеялась ему в ответ. — Я, к счастью, ещё не старик, и всё понимаю, — сдержанно рассмеялся Сёмин, — Но пора бы уже в тачку, да по газам. Потом поласкаетесь. Я смущённо отвела взгляд и, крепко сжав ладонь парня, направилась к машине. Мы поспешно уселись на заднее сиденье, и я, вновь уткнувшись носом в его куртку, с наслаждением вдохнула впитавшийся в неё запах табака. Нам с Женей надо было о многом поговорить, но сейчас, чёрт возьми, я хотела просто растянуть подольше этот момент долгожданной встречи. Кто знает, когда нам предстоит расстаться в следующий раз. И на долго ли. Никита, докурив сигарету, выкинул окурок куда-то в сторону и запрыгнул в машину. Ребята удобно распределились по салону, и, заняв свои места, готовились уснуть. Напряжение ушло. Всё кончено. Судьба снова свела нас вместе. — Я всё ещё вижу вертолёт! — радостно выкрикнул Никита, — Едем за ним, прямиком к новой, счастливой жизни! И машина тронулась с места.