Эскимо и сбоку бантик

      — Насколько нам известно, пять лет назад Кай был очень близок с Сухо, — продолжил Лухан. — Нам нужно выяснить, общаются ли они сегодня.       Я перевела на него ошарашенный взгляд, затем покосилась на собаку.       — Я же не одна понимаю, что собака и спящий красавец не могли общаться последние пять лет?       Сехун фыркнул в ответ, словно я сморозила несусветную глупость. Ни о чём не подозревающий Лухан сделал шаг к собаке, одновременно становясь ближе ко мне, и перчатка тут же активизировалась. Мои пальцы впились в его лодыжку.       — Ну вот опять! — простонала я.       А рука между тем медленно ползла выше, задирая штанину полицейского.       — Простите, но нельзя ли… — Лухан попытался выдернуть ногу из моей хватки, но не тут-то было.       — Просто потерпи, — посоветовал ему Сехун и уселся на своё место, наблюдая за всей этой картиной, как мне показалось, с некоторой хитрецой в глазах.       —Я абсолютно не страдаю фетишизмом в отношении мужских ног, — подняла на Лухана беспомощный взгляд в то время, пока моя ладонь продолжала ощупывать чужие икры. — Это всё перчатка, чёртова перчатка, — захныкала, стыдливо зажмуриваясь, когда рука достигла его колена и поползла ещё выше.       Лухан сначала краснел, потом бледнел, а после и вовсе пошёл бордовыми пятнами, что терялись в вороте его рубашки. Он беспомощно смотрел на домогательства и ждал, пока это всё закончится. Благо всем богам, окончательно опозориться рука мне не позволила и, пощекотав Лухана напоследок под коленкой, успокоилась. Пришлось ещё раз повторять историю возникновения у меня этой чокнутой вещицы. Ту часть, в которой я отправляюсь в другую реальность и прячу злополучную книгу в мире Сухо и Кёнсу, я благоразумно опустила. Лухан сочувственно кивал, но держался в стороне.       — Давайте вернёмся к псу, — предложила я, чтобы свернуть с этой неловкой темы. Всё-таки на будущее надо иметь в виду и не посещать места, где могут присутствовать мужчины, пока меня не загребли в полицию за домогательство, или ещё хуже — не подумали, что я хочу продолжить наше знакомство.       — Да, вернёмся к делу, — откашлялся Лухан и, покопавшись на столе, достал пухлую папку. Он перелистал несколько страниц, пробежался по строчкам и сообщил: — Кай у нас отнюдь не добропорядочный гражданин. Судя по его личному делу, начал с мелкого хулиганства и дорос до мошенничества, вымогательства, угрозы убийства, — зачитывал полицейский.       Пёс выплюнул шапку, одну из тех, что продают в каждом ларьке перед Новым годом, и оскалился. То ли ему не нравился Лухан, то ли он всё понимал и был явно не согласен с приговором.       — Простите, что перебиваю, — робко подняла руку, как в школе, — но мы сейчас говорим о разных Каях или об одном и том же? — кивнула на пса. — Что-то не вяжется у меня мошенничество с собачьей мордой.       Сехун перегнулся через стол и неожиданно оскалился псу в ответ. Я даже отшатнулась, впервые увидев такую эмоцию на лице серьёзного и отстранённого полицейского.       — Так ведь Кай у нас не всю жизнь носит эту шкуру, не так ли? — хмыкнул Сехун. — В последний раз, когда мы виделись, он предпочитал отмывать деньги в человеческом обличье.       Пёс зарычал и дёрнулся к полицейскому, но привязанный поводок его удержал.       — Так это… человек? — привстала и на всякий случай отошла подальше. А чего я хотела? В мире, где есть Санта Клаус и эльфы, вполне может быть и человек-собака. Это же собака? Или волк? Оборотень!       Последнее слово я, видимо, произнесла вслух, потому что Лухан меня поправил:       — Ликантроп.       Моё лицо вытянулось ещё сильнее — впервые слышала это слово.       — Задержим на трое суток, кормить не будем и увидим истинное лицо, — заявил Лухан, откладывая папку.       Пёс обиженно сложил брови домиком, тихо заскулил, а потом и вовсе лёг на пол и уткнулся носом в лапы.       Трое суток — это много, учитывая, что до главного праздника осталось совсем чуть-чуть. Надо было поторопиться, вот только меня волновал вопрос, что полицейские будут делать, когда узнают, кто похитил Санту. Его я и озвучила. Парни переглянулись и поинтересовались, не хочу ли я случайно сообщить какую-то очень важную информацию, которая существенно поможет следствию. Пёс при этом встрепенулся, зарычал сквозь зубы и приготовился к прыжку, намереваясь, видимо, вцепиться мне в горло, если я скажу что-то лишнее. Вся эта напряжённая атмосфера была настолько тяжёлой, что я поступила ровно так, как поступала всегда в таких случаях — пошутила:       — Да вы гляньте на меня! — вскинула руку в перчатке. — Да какой важной информацией может обладать такая неудачница, как я? — скорчила рожу умирающего клоуна и получила в ответ немного оскорбительный согласный и синхронный кивок от полицейских.       Возможно, у разноглазых парней всё же возник вопрос, какого чёрта я всё-таки заявилась в участок, но в коридоре раздались быстрые приближающиеся шаги, и в отдел влетел взмыленный Чанёль в перекошенной эльфийской шапке с колокольчиком. Было даже как-то радостно его увидеть.       — Нашли?! — завопил эльф. — Скажите, что нашли, а то с таким дедлайном я откину свои сапожки с бубенцами раньше времени!       Его насилу усадили на стул и дали воды. Мне Сехун махнул рукой держаться подальше от очередного мужчины в поле зрения моей перчатки. Да я особо и не горела желанием трогать тощего болтливого эльфа.       А у Чанёля рот не закрывался: до Нового года осталось 4 дня, а у него списки ещё неточные, поставщик задерживает подарки, один из оленей отравился волчьей ягодой и не может встать, гномы не хотят сотрудничать с эльфами без Санты — сказывается многовековая неприязнь между высокими красавцами и неказистыми коротышками, феи хотят устроить трёхдневный бал, но не влезают в смету… Под конец рассказа он всхлипывал и утирал крупные капли слёз, допивая уже вторую чашку успокоительного чая, который ему любезно подал Лухан.       — Если мы не найдём Санту, всё пропало… Ни праздника, ни радости… Меня уволят, гномы поднимут бунт, феи снова уйдут в запой, а мир погрузится в хаос…       Дело о похищенном старике действительно стало приобретать разрушающие очертания. Я покосилась на пса, который внимательно прислушивался к человеческим словам. Возможно, он как раз и знает, где живёт Кёнсу в этой реальности. Вот только как уговорить его сотрудничать?       Немного успокоившийся Чанёль ткнул в меня пальцем и спросил, что я здесь делаю. Мол, помощи от меня никакой, одни проблемы. И вообще, надо немедленно бросать кольцо, открывать портал, всем отделением заваливаться в ту реальность и искать Санту, а то он за себя не отвечает. Пришлось признаться, что кольца у меня уже нет.       — Как — нет?! — воскликнули парни дружным трио.       — А вот так, — развела руками. — Выпало из кармана, — соврала, даже не покраснев.       — А-а-а! — бросился на меня Чанёль. — Чокнутая человеческая девчонка! Как можно быть такой…       И после этого последовали бы довольно оскорбительные эпитеты, но договорить ему не дала… моя перчатка. По незнанию Чанёль подошёл слишком близко, навис надо мной всем своим двухметровым ростом и уже собрался выплюнуть мне в лицо всё, что он думает о людях, как вдруг моя проснувшаяся перчатка нырнула под его огромный свободный свитер в снежинках и прижалась к голому животу.       Парень звучно всхлипнул, попытался сделать вдох и закашлял, подавившись собственными словами, застрявшими в горле. Моя рука сделала пару кружочков вокруг его пупка, заставив Чанёля судорожно подобрать живот.       — Ч-чего ты? — выдавил он, отсвечивая по сторонам красными от смущения ушами.       — Проверяю твою физическую форму перед ответственным мероприятием, — брякнула я, продолжая оглаживать, надо признать, подтянутые бока рождественского эльфа.       — Я го-готов, — закивал Чанёль, не двигаясь с места и то ли наслаждаясь моими прикосновениями, то ли окончательно растерявшись. — Я тренировался, — заверил он и начал перечислять, млея под моей рукой: — пресс качал, отжимался, гномов поднимал, чтобы бицепсы накачать, а ещё… Чего? Всё? — его лицо разочарованно вытянулось, когда он понял, что моя рука потеряла к нему интерес.       — Всё. Могу с уверенностью сказать, что ты справишься с навалившейся на тебя тяжестью дел! — торжественно сообщила я и сделала на всякий случай шаг назад. — А мне пора, не раскисайте тут! — обошла пса и сняла пуховик с гвоздя. — А нельзя ли мне пёсика выгулять? — пришла в голову одна шальная, как я, идея. — Вам же некогда, а я тут вокруг полиции покружу, маме позвоню, воздухом подышу, да и верну его, а?       Коту из «Шрека» стоит поучиться у меня строить умоляющий взгляд.       — Я так люблю собак! — предупреждающе посмотрела на пса. Тот вскочил и радостно завилял хвостом, словно я была его потерянной любимой хозяйкой.       — Помню, что он злостный нарушитель закона, и не выпущу поводок из рук! — клятвенно пообещала я.       — Конечно, идите, — разрешил мне раздобревший Чанёль, не зная, кем именно является этот пёс, и явно забывший о том, что минуту назад собирался меня прибить за потерю портального кольца.       — Не думаю, что это хорошая идея, — нахмурился Сехун.       — Вы же не хотите, чтобы в отделе появились лужи сомнительного происхождения? — отвязала поводок и покрепче обмотала вокруг запястья. — Мы тут минут десять покрутимся, сделаем жизненно важные дела и вернёмся. У меня, знаете ли, тоже забот немерено, — вещая уверенным тоном, локтем я уже открывала дверь и выводила довольного пса из кабинета.       — Если вы его упустите! — крикнул мне вдогонку Лухан, но обласканный мною Чанёль его осадил:       — Да что она, маленькая, что ли? Пусть погуляют.       И мы с псом благополучно покинули отдел.       За углом полицейского участка обнаружилась деревянная скамейка. Я уселась на неё, подтянула поближе упирающегося пса и, оглядевшись по сторонам, заговорщицки зашептала:       — Я знаю, что во всём виноват До Кёнсу, — Кай напрягся, — у них там с прадедом семейные разборки. Если ты скажешь мне, где его искать, мы решим эту проблему тихо и без копов. А так как я собачий язык не понимаю, тебе придётся превратиться в человека. Ну чего тебе стоит? Ну на одну минуточку! — уговаривала я, поглаживая Кая по холке.       Проходившая мимо старушка покосилась на меня, разговаривающую с собакой, перекрестилась и торопливо слилась с толпой на главной улице.       — Ты меня подставляешь, Кай, — прошипела, глядя в упрямые собачьи глазёнки. — А ведь я тебе помочь пытаюсь. Мы с Кёнсу подружились, честное слово! — пёс уселся у моих ног, гордо задрал голову и посмотрел на меня так высокомерно, словно это человек — друг собаки, а не наоборот.       — Я даже с Сухо встречалась! — попыталась его расшевелить, но пёс только недоверчиво фыркнул. — И в вашу новую реальность заглядывала!       Кай напрягся и прищурился. Шерсть на загривке предупреждающе поднялась.       — И там довольно неплохо, — поделилась своим наблюдением. — Кёнсу сказал, что ночь специально для тебя сделали.       Кай отвернулся и устремил полный собачьей мудрости взгляд в сторону оживлённой улицы.       — Если ты мне скажешь, где его искать, я тебя отпущу! — разыграла последнюю карту. И в глазах Кая, как мне показалось, промелькнула надежда, но он тряхнул мохнатой головой и вновь уставился на меня упрямо и недовольно.       — Что ж, я пыталась, — намотала поводок на кулак, — тогда возвращаемся в участок, — встала со скамейки и потянула его к полиции.       Знаете ли, недальновидность — это мой диагноз. Почему я никак не научусь продумывать форс-мажоры наперёд? Почему постоянно попадаю в ловушку из собственной глупости?       Кай, конечно же, возвращаться в отдел магической полиции не захотел, да и кто в своём уме захочет. Поэтому он поступил ровно так, как поступают все собаки, которых отлавливают на убой, — он бросился бежать. Силы у этого чёрного и пушистого слона было столько, что он буквально на аркане тащил сзади и меня, размахивающую руками и орущую всем: «Посторонись!» Через минуту бега полицейский участок скрылся из виду.       — Стой! Стой, я сказала! — беспорядочно дёргала поводок, еле поспевая переступать ногами, чтобы не волочиться остаток пути на животе, прочёсывая подтаявший снег носом.       Пёс нырял в неизвестные мне переулки, петлял и изворачивался, нарушал правила дорожного движения и всячески пытался вывернуться из поводка, но тот крепко врезался в моё запястье и причинял адскую боль покрасневшей и натёртой коже. Когда перед нами оказался забор, я выдохнула: «Ну наконец-то!» и не учла тот факт, что собака может попросту поднырнуть под него, оставив меня с этой стороны. Кай так и поступил, махнув перед моим носом пушистым хвостом. Я с разбега упала на колени и так и подъехала к дыре под забором. Моя рука последовала за поводком, но я бы при всём желании не смогла бы туда пролезть. Пёс отбежал настолько, насколько позволял поводок и вцепился в него зубами.       — Нет-нет-нет! — задёргала поводком. — Не смей!       Из тени со стороны Кая вышел какой-то мужчина, и я изо всех сил заорала:       — Держите бешеного пса! Он больной! Его нужно поймать, пока он не заразил весь город!       Мужчина на секунду растерялся, а потом двинулся ко мне.       — Эмбер? — я узнала в нём недавнего знакомого — Криса.       — Держи пса! Это беглый преступник!       К этому времени Кай расправился с поводком и бросился было наутёк, но Крис взмахнул рукой — и в сторону улепётывающего пса вылетел огненный шар размером с апельсин. Ликантроп затормозил и едва не превратился в собачий бифштекс. Перед ним тут же приземлился ещё один шар. Крис обстреливал пса, продолжая надвигаться на него, пока я — неуклюжая в этом пуховике — пыталась перелезть через забор.       — Хватай его за ошейник! — завопила и брякнулась в снег с нужной мне стороны. — Плохая! Плохая собака! — приговаривала, выползая из сугроба.       Сильный Крис одной правой поймал обезумевшую от огня псину и привязал к ошейнику перекусанный край поводка.       — Подрабатываешь выгулом собак? — поинтересовался огненный знакомый, передавая мне сжавшегося в комок Кая.       — Это важный свидетель по делу о Санте.       Крис понимающе хмыкнул, покосился на мою руку в перчатке и отошёл на пару шагов.       — Не хочешь испытать её на себе? — мстительно прищурилась я, вспомнив, что он был в курсе побочного действия перчатки и не предупредил меня.       — О, нет! — Крис вскинул руки и ещё немного отступил. — Ничего не имею против тебя, но мне бы с собой для начала разобраться, а уж потом помогать кому-то ещё. А тебе, я уверен, помощь нужна частенько.       С этим и не поспоришь, устало вздохнула и нарочно дёрнула за поводок, обращая внимание Кая на себя.       — Это лика… как-то там, он человек, но превращается в собаку. У него есть информация, но пока он в собачьем теле, получить её я не могу, — пожаловалась Крису. — Он может так годами блох собирать, а у нас совсем мало времени.       — Попробуй найти фею, — посоветовал парень. — Их магия способна показывать истинное лицо любого предмета. Фея сыпнёт на него своей пыльцой, он станет человеком, а ты его прижмёшь к стенке, потрогаешь немного, — он ухмыльнулся, — и он тебе всё расскажет.       Идея прикосновений к волосатому и блохастому парню меня не прельщала, а вот про фей в моём присутствии уже кто-то говорил. Я поблагодарила Криса за помощь и поинтересовалась, как можно побыстрей попасть в полицейский участок. Парень взял с меня слово, что даже под пытками я не скажу полицейским, что знаю о его существовании. Видать, разноглазые и ему доставляли неудобства.       Мне повезло, что дежурного не было на месте, и я силой приволокла пса в отдел.       — Я уж думал идти вас искать, — встретил меня Лухан.       Сехун тоже хотел что-то добавить, но лишь смерил меня пристальным взглядом, отметив грязные колени, всклокоченную голову и рваную дырку на рукаве.       — Нам нужна фея! — заявила я, крепко-накрепко привязывая поводок к дверной ручке. — Пыльца превратит Кая в человека, и мы всё узнаем.       Лухан и Сехун переглянулись, введённый в курс дела Чанёль тут же достал из кармана телефон. Его разговор был коротким: он кому-то пообещал много горячительного в обмен на грамм белой, его собеседник легко согласился. Эльф подошёл к окну и открыл форточку.       — Сейчас будет, пару минут подождём.       Но ждать пришлось минут десять, мне даже чай успели предложить. В тот момент, когда я щедро насыпала в чашку третью ложку сахара, в ушах зазвенело — и в форточку влетела ослепительно яркая искорка. Она полетела к Чанёлю, и тот успел вовремя сгрести все документы на пол прежде, чем фея опустилась на стол.       И превратилась в молодого человека с такой белой кожей и такими красивыми глазами, что я просыпала сахар мимо чашки и забыла про чай вовсе.       — Это… фея? — выдохнула я. — Она… он… немного не соответствует размерам в моём представлении.       Фей бросил на меня презрительный взгляд и лениво уточнил:       — Милочка, все мои размеры соответствуют мировым стандартам, я тебя уверяю, — он обернулся к Чанёлю. — Что у тебя опять случилось? Ты же знаешь, я занят.       — Познаёшь тленность бытия? — закатил глаза Чанёль. — От тебя так и несёт вином.       — Это виски, недоразвитость ушастая, — поправил его фей.       — У нас Санты нет, а ты вискарь хлещешь! Лучше бы помог, Минсок!       Фей тяжело и с надрывом вздохнул, словно держал на своих плечах весь этот бренный мир.       — Всё катится в небытие, Чанёль, жизнь не имеет смысла… — протянул он.       — А если так? — все обернулись к Лухану, который достал из сейфа бутылку начатого вина.       Фей встрепенулся и живенько прошествовал к нему, рассыпая при каждом шаге золотистую пыль.       — Пылесосить придётся, — буркнул Сехун.       — А так всё вполне не так уж плохо, — заулыбался фей, протягивая руку за гранёным стаканом.       — Но сначала нам нужна небольшая услуга, — Лухан ловко выдернул у него из-под носа вожделенную бутылку. — Сделай его человеком, — он указал на Кая.       — Буква закона оказалась бессильна перед собакой? — засмеялся фей, но так как никто в кабинете больше не засмеялся, извинился. — Ладно, — он достал из кармана спичечный коробок. — Но помните, что всякое магическое вмешательство имеет свои побочные действия, — напомнил Минсок, и я покосилась на свою перчатку — плавали — знаем.       Фей подошёл к сжавшемуся в углу псу, прищурился и разобрал имя у того на ошейнике.       — Что ж, Кай, покажи нам своё человеческое лицо, — и сыпнул ему в морду белый порошок.       Пёс тряхнул головой, пытаясь сбить с себя эту пыль, чихнул, потом ещё раз. Облако белого порошка взвилось над ним, загустело и полностью скрыло угол, в котором сидел Кай. Из облака раздался ещё один собачий чих. А затем вполне себе человеческий.       — Апчхи! Мать твою…       Облако мгновенно рассеялось, являя нашей компании Кая в человеческом обличье. Мои глаза тут же кто-то услужливо прикрыл ладонью.       Кай оказался молодым парнем. Из одежды на нём был только ошейник.       Кай появился перед нами абсолютно голым.       — Я же говорил про побочку, — отозвался Минсок, щедро наливая себе в стакан отобранное у Лухана вино.