Автор знает, что засранец. Поэтому после долгого хиатуса наконец-таки берется за ум и клаву. Приятного просмотра... тьфу, прочтения :)
- Ешкин кот! – тихо выругиваюсь я, протиснувшись мимо дюжего дяденьки на фейс-контроле. Пожалуй, не везде лохматую девчонку в метр с кепкой и с физиономией восьмиклассницы пропустили бы в «заведение для взрослых» – однако на этот раз проникнуть в клуб оказалось не сложно. Попыталась лапшу на уши навешать, погрозилась завалявшейся в кармане двухсоткой, а потом в наглую ввинтилась в узенький проход в то время, когда парень чрезмерно увлекся некой разодетой нимфочкой – и миссия выполнена!
И вот, по-спринтерски сиганув внутрь здания и едва не снеся двух подвыпивших лиц неопределенного пола, я воодушевленно мотаю башкой, пытаясь привыкнуть к нестерпимой беготне огоньков и тяжелому запаху десятков тел. А заодно и разглядеть виновника сей ночной вылазки – что не заставляет себя ждать. Едва глаза приспособились к миганию света, а сердце – к готовности выпрыгнуть из грудной клетки благодаря мощным битам музыки, я замечаю нечто, от чего пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. А, изрядно поработав локтями, я понимаю, что не ошиблась в своей первоначальной догадке.
Вдоль противоположной стены тянется длинная барная стойка, вдоль которых на высоких стульях сидит народ, слишком пьяный или слишком ленивый для танцев. А в самом дальнем конце этой стойки, на котором покоятся два пустых стакана явно не из-под минералки, сидит мое рыжее творение… и сосется с какой-то девицей. Причем сосется так, что, кажись, сейчас сожрет бедную девицу заживо. Впрочем, пункт «каннибализм» в характеристику мистера Х, кажется, по сюжету не входил, о чем в данный конкретный момент я даже как-то сожалею… Получается, пока я втихаря от предков мотаюсь по ночному январскому городу, он тут партнерш цепляет?
Так, спокойно, Кристя, вспомни, как нужно обращаться с отвязными переростками. Пункт «дать стулом по башке» явно не входит в каноны правильного воспитания, верно?
Немного помедлив, я подкрадываюсь к погруженной в своей интереснейшее занятие парочке и незаметно проскальзываю на свободный стул, положив голову на руки и приняв как можно более скучающий вид. Видимо, сверхъестественное чутье бесенка его не подводит, ибо даже во время такого увлекательного дела под оглушающую музыку он моментально, словно нашкодивший кот, навостряет уши и отрывается от протестующей особы (к слову, она оказывается пересоляренной брюнеткой с крохотным носиком и длиннющими сережками, больше похожими на елочные гирлянды). Я невозмутимо взираю на всполошившихся голубков, пристально наблюдая за выражениями их физиономий.
- О, привет, Кристин, - вскидывает брови бесенок, моментально натягивая свою слегка-ироничную улыбочку, за которую я уже не раз сегодня хотела оторвать ему уши.
- А это кто еще? - девица явно пытается определить мой биологический вид. На вид она ненамного старше меня, но подобной фигуры, идеально подчёркнутой воздушной светлой кофточкой, мне, увы, и через пять лет не видать. Что, впрочем, лишь подпитывает мой воинственный дух.
- Его самый большой кошмар, - сладенько улыбаюсь я, бросая многозначительный взгляд на рыжего.
- Она что, твоя девушка? – агрессивно спрашивает девица, поджимая губки и начиная часто-часто моргать.
- Двоюродная сестра, - резко бросает рыжий, прежде, чем я успеваю раскрыть рот. – Кристин, знакомься, это Маша.
Машей звали мою кошку, точнее, котенка, которого я нашла на улице лет в десять и притащила домой. Котенок ничего не ел и умер через два дня, потому что родителям было некогда нести его к ветеринару. Что-то подмывает меня высказать это вслух, как вдруг брюнетка начинает моргать еще чаще и странно пришмыгивать.
На этот раз уже мы оба – и я, и бесенок - изумленно пялимся на брюнетку, которая теперь прячет лицо в ладонях и тихонько сотрясается в слезах.
- Что вы пили? – спрашиваю я бесенка, ошеломленная догадкой.
- Текилу… - обреченно вздыхает рыжий, чья физиономия выражает подлинное недоумение.
Я в курсе, что этот напиток следует употреблять с солью и лимоном, но вот какой там процент алкоголя, чтобы произвести подобный слезливый эффект?
- Маш, что случилось? – рыжий осторожно берет девицу за руку.
- Да просто… вспомнила… б-бывшего, - и девушка профессиональным жестом, дабы не смазать тушь, смахивает подступившие слезы. – У н-него т-тоже… была «двоюродная сестра»… а потом они об-б-ручились…
- Но я и правда не его девушка, - брякаю я.
- А з-зачем ты тогда за ним пришла? – встряхивается Маша, обращая на меня взгляд густо накрашенных и неестественно голубых глазок.
- Да так… - меня немножко перемыкает, потому что раньше над этим вопросом я как-то не задумывалась. Действительно, вот чего я к ним сейчас прицепилась? Я-то думала, он где-нибудь замерзнет, а он прекрасно освоился в этом мире и уже девчонку себе нашел – так что же я, собственно, здесь делаю? Могла бы уйти тихонько да оставить их куковать дальше…
- Она просто волнуется, - обезоруживающе улыбаясь, вставляет Костя, - я же только приехал из этого… Магнитогорска, да и не предупредил, куда иду. А Кристя сразу паникует, что потерялся.
- Постой, так откуда ты? – поворачивается к нему девушка, мгновенно перестав всхлипывать.
- Ну… ну я же сказал, - удивленно морщится рыжий, - из Магнитогорска…
- О-откуда? Ты же говорил, у тебя дом в столице! Трехэтажный! В центре!
Тут я начинаю истерично хихикать, а рыжий, видимо, еще не врубается.
- Ну да… в столице. Магнитогорске. Неплохой особняк, правда, сквозняков много. Зато башня есть и две конюшни.
Тоненькие брови девушки парят где-то в верхней четверти засоляренного лба, а наманикюренные пальчики быстро и ловко вывинчиваются из Костиной хватки. Она словно в замедленной съемке встает со стула и, подобрав блестящий клатч, столь же медленно обводит нас яростным взглядом. Затем, выдохнув словечко, которое в печати обычно обозначается рядом звездочек, взмахивает вороными волосами и с видом оскорбленной пантеры удаляется в толпу танцующих, ловко вальсируя на пятнадцатисантиметровых шпильках.
Мы с рыжим провожаем ее взглядом, а затем разворачиваемся друг к другу, и тут я покатываюсь со смеху.
- Ты… ты чего? – сконфуженно хмурится рыжий, но, взглянув на его растрепанную физиономию, измазанную глянцевым блеском для губ, я начинаю хохотать еще громче. Рыжий же с видом оскорбленной девственницы пожимает плечами и жеманно тянется к недопитому коктейлю на столе.
- Не понимаю, зачем тебе нужно было вмешиваться.
- А я и не вмешивалась. С географией у тебя просто плохо, и местных девиц не знаешь. И откуда ты взял деньги на алкоголь?
Рыжий, усиленно изображая побитого кота, молча демонстрирует мне унизанную готическими кольцами ладонь. Видимо, после такого бесславного поражения на любовном фронте спеси в нем поубавилось. Или он такой, когда напивается? Ну что-то совсем не канон…
- Бармену одно приглянулось.
- Постой-постой… ты обменял кольцо? – я неуклюже подскакиваю на стуле, не веря своим глазам.
- Ну да. Все равно они девчачьи.
Пропустив очередной укол в адрес моей дизайнерской фантазии, я обреченно вздыхаю и тереблю челку.
- На этих кольцах вообще-то был завязан весь сюжет. По вакирскому приданию, в семи демонических кольцах скрыты семь кругов ада, в которых блуждают выпитые тобой души. Ты еще не рассказывал об этом, потому что я никак не допишу треклятую главу. Впрочем, какая разница. – я осторожно оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не подслушал этот бредовый монолог, но из-за грохота музыки толком расслышать можно только то, что говорят тебе прямо под ухо.
Рыжий изумленно рассматривает оставшиеся кольца, затем переводит взгляд на меня.
- Как это – какая разница?
- Все равно мои мечты о писательской карьере пошли коту под хвост. Теперь всю жизнь будут вокруг ожившие книжные герои мерещиться.
В глазах парня появляется странная сосредоточенность.
- Думаешь, я не единственный, кто может пробраться в этот мир?
- Откуда я знаю? У меня башка ломится от одного твоего присутствия.
Костя пропускает мои слова мимо ушей, и в кошачьих глазах на мгновение мелькает подозрительная серьезность. Когда он начинает говорить вновь, его голос звучит ниже и трезвее.
- Кристина, а как же твои родители? Ты предупредила, что уходишь из дома?
- Ну ничего себе, заботливая мамочка нашлась, - фыркаю я, ошарашенная вопросом. Самая-то я про предков давно забыла, а если они обнаружили мое исчезновение, наверное, уже всю милицию в округе перебудили.
- Думаю, тебе пора домой. – голос парня звучит просто, но твердо, будто это не я пришла за ним, а он забирает слегка неадекватную сестренку из шумной клоаки. Почему-то на меня действует, и я следую за ним к выходу. А может, надоело париться в шерстяном свитере и слушать ересь из динамиков.
Когда мы выходим из клуба, нас едва не сдувает порывом ледяного ветра. Наверное, мы выглядим комично – я, закутанная в полудетский пуховик и с гнездом на голове, и Костя, высокий, в своем плаще и тяжелых рокерских сапогах. Впрочем, охранник у входа, видимо, насмотрелся на подобное, потому что и ухом не ведет.
***
- Ну и что делать будем? – прерываю я затянувшееся на всю дорогу молчание, когда мы взбираемся по ступенькам моего подъезда. Веки у меня настолько тяжелые, что разлепливать их после моргания становится все труднее, да и Костя, вопреки своей привычной хамелеонной манере, кажется уж больно задумчивым и молчаливым.
- В смысле?
- Ну кто у нас изворотливый демон? Вот и думай, как объяснять родителям твое присутствие завтра утром в нашей квартире.
-Значит, ты все-таки разрешишь мне сегодня у вас ночевать. – рыжая физиономия озаряется довольством сытого кота.
- Я думала, ты вообще у нас прописался на три недели, - ощерениваюсь я, замороженными пальцами нащупывая ключи в кармане и предвкушая очередной эпизод борьбы со скрипучим замком. Неловко же признаваться, что, хотя ничего страшного не случилось, мне неохота опять его в неизвестность отпускать. – Если хочешь вернуться в свой мир, давай хоть сейчас, а если решил у нас тусоваться, будь добр, поклянись завтра предкам, что не лишил меня чести и совести.
- Кристин, я думал, ты знаешь, что вернуть меня обратно в книгу затруднительно.
- Почему это? – резко оборачиваюсь я, чувствуя, как по спине пробегает холодок. За все время я ни разу об этом и не задумывалась.
- Ну, во-первых, я не хочу. - парень облокачивается на стену и складывает руки на груди. – Я не знаю, сколько мне там еще сидеть без дела, да и чувствуется, что по сюжету твоя Альмендра меня в конце концов прикончит, что, для заметки, будет крайне скучно и нечестно.
- Вообще-то у вас там страстная сцена планировалась, а не смертоубийство- обиженно хмурюсь я.
Бесенок шумно кашляет, будто поперхнувшись этой новостью.
- Ч-чего? Я… с ней? Да ты совсем свихнулась?
Тут уже я едва не давлюсь от возмущения.
- Значит, обгорелая дурочка в баре сойдет, а Альми пролетает?
- Да ты ее в глаза хоть видела? Сущая мегера!
- Ну ничего себе новость! Сам же говорил, что она – мое… как его там… альтер-эго!
- Ну ты-то хотя бы хорошенькая, - демоненок кидает на меня оценивающий взгляд сверху вниз.
Я чувствую, что сейчас задохнусь, поэтому меняю тему.
- А если я прикажу тебе вернуться? Напишу в тетради, что после стаканчика текилы и неудачной попытки соблазнить местную принцессу аборигенов ты отправился домой, в свой продуваемый сквозняками столичный особняк с конюшнями?
Рыжий угрожающе подается вперед и наклоняется над самым моим ухом.
- А если я скажу тебе, что пока я здесь, я - такая же часть этого мира, как и все остальные? И если ты – не кукловод и этой Вселенной, ты не имеешь надо мной никакой власти? Только представь, что ты смогла бы вырваться из плена заранее созданной судьбы, впервые почувствовать себя на свободе… Ты бы отказалась от такого?
Его дыхание щекочет шею, и я дергаюсь назад, налетая на дверь. Уж кому, как не мне, знать, каково это – когда живешь, словно марионетка, подчиняясь прихоти чужих решений, чувствуя, что не можешь взять собственную жизнь в руки? И если бы я могла вырваться…
- А пока ты радуешься, что сможешь спать на одеяле в кухне, потому что «на свободе» слишком холодно, а пробраться в постель брюнеточки не получилось. – я тихонько вожусь с ключами, спиной чувствуя, что обломать пафос-таки получилось.
Дверь приоткрывается, и по царящей непролазной тьме я понимаю, что ночная вылазка прошла незамеченной.
- Пойдем, Галатея, - я проскальзываю внутрь, и рыжий, решив, видимо, примириться со своей гордостью, бесшумно шагает следом.
***
- Кристина, - раздается тихое мычание из-под одеяла.
Я, уже успев провалиться в тяжелую дрему, едва не кувыркаюсь с раскладушки (что чревато, ибо сымпровизированная из кучи одеял «кроватка» бесенка втиснута в десяти сантиметрах от моей собственной) и недовольно бурчу в ответ.
- Ну чего?
- Прости.
- За что еще?
- Ну… за все.
Это звучит тихо, неуверенно и так по-детски, что я немножко офигеваю.
- Ты тоже прости… за все.
Повисает неловкая тишина, и я уже ломаю голову, как бы ее эффектно прервать, когда с пола раздается такое же тихое «Спокойной ночи».
- И тебе спокойной ночи, - сконфуженно отвечаю я, а спустя минут пять слышу тихое смешное сопенье. Сама же засыпаю только под утро.
