Период распада

Корабль трясло. Вибрация расходилась по обшивке, бежала по стенам, затрагивала каждую вещь: от лабораторного стола до забытой утром кружке. Казалось, дрожал даже воздух, неожиданно налившийся свинцом. Он сдавливал тело, кости трещали, обещая сломаться, мышцы скручивало и сводило. Зим чувствовал, как они отваливаются от костей, вспучивают и разрывают почти потерявшую чувствительность кожу. Хотелось закричать, но крик застревал в сдавленных легких. Окружающее пространство троилось, он не понимал: где находится и что происходит. Мысли, что зарождались в голове, путались, не успевая принять осмысленную форму, ПАК и вовсе не подавал сигналов по нейронам. Зим вообще не был уверен, что он все еще на нем. Он не чувствовал ничего, кроме пронзительной боли на кромке сознания. Спустя несколько минут - иркену же показалось, что прошла вечность, он устал от неопределенности своего положения – перед глазами вспыхнули красные буквы. Немного погодя Зим смог сложить их в слово. «ВОССТАНОВЛЕНИЕ». Растекающееся сознание не подсказало значение слова, но он почему-то успокоился. Постепенно вернулась чувствительность на кончиках пальцев. Заметив это, Зим попробовал пошевелить ими. Гладкая и прохладная поверхность под подушечками пальцев не идентифицировалась. Переместить руку дальше, чтобы ощупать окружающее пространство, оказалось сложнее, чем рассчитывал иркен. Первые три попытки провалились, на четвертую, когда троящаяся картинка перед глазами собралась в две, локоть податливо дернулся вправо. Большой палец уперся во что-то мягкое и теплое. Зим облегченно всхлипнул. - Диб, - он не узнал свой голос, из него выжали интонацию, тембр, в зудящей тишине он прозвучал особенно обезличено. Язык ворочался так же плохо, как и руки. Зим скрутил его и развернул, проделал такую нехитрую манипуляцию еще несколько раз. Онемение начало постепенно спадать. - Что за дрянь, Диб?! – липкая жидкость, в которую он влез пальцами, пока успокаивающе поглаживал человека, моментально взбодрила и вернула громкость голоса. Зим поднес вымазанные пальцы к глазам. Хоть изображение все еще плыло и не фокусировалось на предметах, опознать жидкость не составило труда. «Кровь» - подумал Зим, это была первая ясная мысль после пробуждения, но что она значила, он не мог уловить. Где-то на периферии смысл щекотал мозг, но ухватиться за него Зим никак не мог. Красные подтеки заманчиво контрастировали с зеленой кожей. Не задумываясь, Зим поднес пальцы к губам и замер. Осознание, что он собирался сделать, бутоном расцвело в голове. Следом пронеслась очевидная догадка: чья это кровь и что случилось с ее хозяином. Зим не заметил, как из ПАКа вырвались механические паучьи лапы и подняли его над полом, он не отдавал такой команды, но не очень удивился этому. Зато удивили появившиеся следом трехпалые манипуляторы. Иркен не сразу понял, что собирается сделать автономное «сознание» ПАКа. В первую очередь он должен спасать носителя, восстанавливать жизненно важные органы, уводить от опасности. И Зим, еще не полностью пришедший в себя, боялся, что даст стрекоча в сторону спасательных капсул. Но, по-видимому, ПАК считал важным пунктом по защите иркена еще и спасение человека, который мог быть как без сознания, так и мертв, в равной степени. О втором Зим старался не думать, он сосредоточился на поиске безопасного места для них двоих, пока механические конечности, управляемые ПАКом, неслись по коридору. Из-за ноши, зажатой в манипуляторах, он бежал не так быстро, как хотел. Собственно, бежать было некуда. Если Зим правильно распознал рев за обшивкой корабля, то спасти их сможет только срочное сваливание отсюда как можно дальше, желательно в другую галактику. Когда паучьи лапы привели их на командный мостик, состояние Зима значительно улучшилось, ПАК классифицировал его, как удовлетворительно. Глаза видели четко, слабость и утрата чувствительности прошли. Остались только гул и давление на тело, которые невозможно было игнорировать. Иркен не разжимал губ - боялся выблевать органы, просящиеся наружу, но как только он заметил огромное, разрастающееся с каждой секундой, черное пятно, он заорал. Прямо под их боком рождалась черная дыра. - Твою мать, твою мать, твою мать, - как мантру повторял иркен, его голос с каждым повторением срывался на все более высокие нотки. Он быстро и, насколько возможно было в данной ситуации, бережно усадил Диба в кресло пилота, освободившиеся манипуляторы втянул обратно в ПАК. Его внимание было приковано к панели управления, но краем глаза Зим успел заметить капли крови на хватательных механизмах. Мысль, что кровь человека сейчас находится почти буквально в нем, добила его желудок. К общему состоянию добавилось отвратительное отношение к самому себе. Первым делом Зим проверил состояние корабля. Искусственная гравитация и вентиляция работали в аварийном режиме. Значит, источник энергии не вырубился. На секунду Зим обрадовался, но заметив, что двигатели удаленно не запускаются, взвыл. - Компьютер! Включить левый и правый двигатели! Приказ проигнорировали. Тогда иркен попробовал вызвать помощника на панели, ответом на запрос пришла ошибка, больно резанувшая по глазам огненно-красной подсветкой в полной темноте. Корабль снова встряхнуло, но не так сильно, как в первый раз, Зим устоял на ногах, сохранив равновесие при помощи паучьих лап, вовремя оперившись ими в потолок. Диб все еще без сознания (а может быть и мертвый) неестественно, словно мешок, завалился на бок, но не выпал из кресла. Нужно было срочно принимать решение. Гул нарастал, еще немного и начнет выворачивать чувствительные антенки и дробить мозги, тогда он снова не сможет трезво мыслить. На секунду Зим почувствовал дыхание на затылке от раззявленной пасти голодной пустоты. Она в предвкушении пожрать их. - Черт, черт, почему это всегда происходит с Зимом?! – голос иркена вместе со скрежетом от механических лап расходился по черным коридорам. Двигатели занимали почти все свободное пространство в отсеке. Два огромных механизма – слева и справа, бесчисленное количество кабелей и шнуров оплетали их тела, змеились по полу, тянулись вдоль стен. Вскарабкавшись по ним, Зим скинул металлическую крышку на боку левого двигателя. Он недолго копался: сгорели предохранители, бежать на склад за новыми не было времени, и Зим по-варварски вырвал сломанные запчасти, подключив напрямую. Закончив возиться с проводами, он бросился к правому двигателю, надеясь совершить те же манипуляции. Второй двигатель выглядел хуже. Предохранитель взорвался, нарушив часть схемы. Зим недовольно цокнул языком. С одним двигателем они не смогут безопасно прыгнуть в гиперпространство, однако, это их единственный шанс. Перепайка схемы займет много времени, которого у них не было – корабль уже тянуло в ненасытную пасть черной дыры. И если у Зима был шанс пережить с ней встречу, то Диб точно погибнет. «Если не уже», - зло думал Зим, пока возвращался обратно к мостику. Его опасения не подтвердились, человека мелко трясло. Тело сползло вниз, колени уперлись в пол, спина медленно в такт дрожи скатывалась с сидения. - У мертвых не бывает судорог, - облегченно выдохнул иркен и рывком вернул Диба в кресло, зафиксировал тело пурпурным ремнем безопасности. - Надо торопиться. Он занял соседнее кресло. Сжал рычаг запуска левого двигателя и медленно поднял его. Зим знал, что тот запустится, пусть он и в спешке, но все-таки дотошно осмотрел оба мотора, однако по спине пробежал холодок, когда антенки не уловили знакомого урчания. Гул, ставший уже не выносимым, начал глушить восприятие. Поморщившись, Зим бросил взгляд на экран, левый двигатель работал в штатном режиме. Эта информация стала толчком к действию, пальцы затанцевали по сенсорному экрану, прибавляя мощность, выставляя координаты и подготавливая корабль к прыжку. Они летели. Зим еще раз развернул на экране статус двигателя, на всякий случай запустил диагностику. Чекбокс за чекбоксом, все до единого, загорелись ярко-розовым. Тогда он поднял взгляд на происходящее за лобовым стеклом. Звезды лениво устремлялись вперед. Что ж, определенно летели. Назад. - Мгхааааа, - иркен сам не понял: кричал он, стонал, или все вместе. Со злости он ударил по приборной панели, вложив весь клокочущий в его венах гнев в сжатый кулак. Сквозь рокот черной дыры послышался треск. Панель осталась целой. - КАК. МНЕ. ВСЕ. ЭТО. НАДОЕЛО! Зим не переставал орать, пока прыгал вокруг кресла. Боль почти не чувствовалась, только на секунду прострелила руку, сломанная кисть больше вызвала ярость. В какой-то момент ярость стремительно сошла на нет, чем сбила с толку и с ног. На полу Зим притих. Он был напуган. Отчаяние медленно пробиралось под кожу, впивалось острыми иглами в натянутые нервы, надрывая и без того хрупкое самообладание. Они умрут. - Наконец-то ты победил, Диб-мудак, слышишь?! Благодаря твоей просто необъятной тупости и грандиозной упертости, я сдохну. Но знаешь, что Зима радует, что так же ты по крупному облажался! Как никогда в жизни! Знаешь? Знаешь почему? Ты тоже сдохнешь! Ха! Он хотел бы сказать это в лицо, но сил хватило только на то, чтобы подобрать колени к груди. Если выход и существовал, Зим не находил его. Или не хотел искать. Трудно составлять план С, когда план А провалился в процессе, а В не сыграл с самого начала – ставка на удачу не выиграла. Не то чтобы Зим рассчитывал на нее, скорее по привычке ожидал, что в случае кризиса пронесет, как всегда. Не прокатило. Именно эту истину он пытался донести до Диба минут десять назад. Люди на Земле сказали бы – сглазил. «Люди!» Мозг зацепился за слово, припоминая двуногих розовых существ. Настолько тупых, насколько уродливых и отвратительных. О, как он ненавидел их, их запах, отдаленно напоминающий смесь гниющего мусора и масла, на котором готовили в забегаловке на Едории, но все же не похожий ни на что на свете; их повадки примитивных обезьян и непростительно низкий уровень развития. Зим считал их не более чем дождевыми червями, копошащихся под сапогами после дождя. Неужели, он такой же, бесполезный червяк? - Нееет! – иркен резво вскочил на ноги, высоко поднял актенки, - Я – Зим! Величайший из иркенов, самый гениальный и…и…и лучший! И Я, ЗИМ, не сломаюсь из-за какой-то мертвой звезды, а ты, – он обернулся к безжизненному человеку в кресле, выбросил в его сторону руку, - ты, Диб-мудак, будешь свидетелем моего триумфа! Он подумал и добавил: - Очередного грандиозного триумфа! Второе дыхание, открывшееся на мостике, несло вперед. Зим не знал куда бежал и зачем – четкого плана у него не было. Он бежал спасти себя и Диба, бежал, чтобы улететь отсюда, чтобы показать всем, и особенно себе, что он способен на все, даже на невозможное. Ноги привели на склад, глаза за секунду осмотрели зал, но так и не остановились на чем-то. Повинуясь импульсу, Зим схватил пару близко лежавшие к нему провода. «Если что», - притворно веселая мысль вынырнула из ПАКа, - «можно повеситься самому и человека вздернуть». Зим нервно хихикнул глупой шутке. Он обязательно вздернет Диба, не раз. Нужно прекращать сюсюкаться, человек правильно заметил - Зим позволил слишком многого, позволил потакать собой. И почему? Потому что боялся, что тот не останется? К черту! Вот к чему привело его слепое снисхождение: они оба застряли в смертельной ловушке, черная дыра не отпустит их, только если… Зим проскользнул в энергетический блок, не дожидаясь пока люк полностью откроет проход. За ним шел еще один люк, отличающийся от предыдущего внушительной толщиной, с терминалом для ввода кода. Диб его не знал. На то были свои причины: заходить в энергетический отсек нет необходимости – его механизм работает лучше, чем часы, а во-вторых, источник питания не был безопасным местом даже для хорошо осведомленного иркена, который собирался совершить безумную глупость или глупое безумие. Пока Зим мысленно выбирал между двумя характеристиками, он ввел пятизначный код и переступил порог. Энергетический отсек представлял собой круглую комнату, в центре которой на тонкой черной ножке стоял стеклянный шар. Конечно, он сделан не из земного стекла, скорее это был сплав трех материалов, которые иркены добывают на захваченных территориях, прозрачный и очень-очень прочный, настолько, что может выдержать давление заточенной в него искусственно созданной нейтронной звезды. Зим обошел вокруг колонну, внимательно рассматривая шар и тянущиеся от него кабели вверх, в потолок, дальше они разветвлялись, убегали каждый в свою сторону, отсек. Четыре из них соединялись с двигателями, и Зим точно знал какие, он уже нашел их взглядом и мысленно отметил. Остальные сейчас будет только мешаться, и иркен резким движением выдергивал их из пазов. После первого отключенного кабеля взвизгнула сигнализация. - Заткнись, - рявкнул на нее Зим, принимая бластер из ПАКа, у него не было времени разбираться иначе. В комнате запахло жженым пластиком. Покончив с последним лишним кабелем (у него на это ушло больше времени, чем он рассчитывал - сломанная кисть еще не срослась), Зим остановился перевести дыхание и собраться с мыслями. Ноги начинали подгибаться под тяжестью давления, дышать стало труднее – черная дыра совсем близко, системы, переключенные после отключения от основного энергоснабжения на аварийное, не могли уже справляться с нагрузкой. Если они пересекут горизонт событий, у них не останется даже надежды. - Преступим, - Зим еще раз критично осмотрел работу и направился к стене. Там здоровыми пальцами ощупал несколько квадратных метров. Вскоре он нашел, что искал, об этом свидетельствовала улыбка, тронувшая губы. Из ПАКа вынырнул манипулятор, лопасти пару раз щелкнули и закружились, представляя собой грозное оружие, которое с легкостью вгрызалось в металл, резало его, словно подтаявшее масло. Закончив работу, манипулятор подцепил бесполезный лист, и тот со звоном упал под ноги иркену. Зим проигнорировал его, переступил, не отнимая взгляда от открывшейся панели управления ядром. В руках он держал наготове два провода. «Ты спятил, Зим?» - возникший голос Диба в голове, заставил на секунду засомневаться в плане. Но иркен не прекратил подключать провода. «Нейтронная звезда и так нестабильное ядро, замыкание уничтожит баланс, хочешь вторую черную дыру вырастить под носом?» Диб говорил на иркенском языке, точнее голос разума в Зиме говорил голосом Диба, не прекращал попыток вразумить, прекратить самоубийство. - Это не самоубийство, - не выдержал Зим, чужой голос в голове отвлекал, - это план С. «Шанс, что у тебя получится, равен 0.14%, кстати, по твоим же расчетам. Напомнить тебе, насколько это ничтожно мало?» - Зиму этого хватит, - он победоносно оскалился, закончив работу. В тот же момент нейтронная звезда в стеклянном шаре вспыхнула, выбелив комнату светом. Корабль, испытывая перегрузку в несколько G, уносился в противоположную сторону от молодой черной дыры. Если бы Зим мог, он бы смеялся.