***
«Научись хотя бы иногда меня хотя бы о чем-нибудь предупреждать. Ханна» Заметив сообщение, Сара чертыхнулась. Она забыла про сестру. Совсем забыла. Сара села на постели и отложила телефон. С этим разберется позже — все уже случилось, и издалека она все равно ничем не поможет. Разве что вечером позвонит и выслушает сестру, и все что та на счет Сары думает, но это не страшно. Уговорив себя встать, Сара переоделась в джинсы и старую футболку и спустилась вниз — на первом этаже забытый запах только приготовленного запаха и детский голос. До жути непривычно. Заглянув на кухню, светлую и наполненную ароматами еды и кофе, Сара легко улыбнулась. — Сара! — немного удивленно тут же воскликнула девочка, отвлекаясь от разговора с мужчиной у плиты. — Привет, Кэтти, — кивнула Сара, присев на корточки рядом с ней. Нужно учиться находить общий язык с ребенком. — Когда ты успела приехать? — ту же спросила девочка, чуть сощурившись. — Ночью, мы с папой не стали тебя будить, — Кэтти это видимо, устроило, так что она протянула руки и уцепилась за шею Сары, а та смогла ее поднять, крепко обнимая. Несмотря на то, что Кэтти уже не два года, и успела упасть на ферме она и с лошади, и с овец, пытаясь их оседлать, Сара все равно очень боялась девочку уронить. — Доброе утро, — кивнул Кастиэль с легкой улыбкой, когда Сара, держащая Кэтти, к нему приблизилась. — Даже я, Кэт, все еще немного удивлен. — Ты никому не сказала?! — изумилась Кэтти. — Никому, — кивнула Сара, еще раз вспоминая сообщение от младшей сестры. — И да, я приехала со всеми вещами. Папа сказал, что ты не хочешь переезжать в Испанию — больше не нужно. — Правда? — Правда, — кивнула Сара, и чуть крепче Кэт обняла. Не всегда получалось так, что Кэтти вообще была готова с ней общаться, а пока Сара стала вестницей хороших новостей, стоит пользоваться моментом и завоевывать расположение малышки. Кэтти ответила радостным возгласом и быстро убежала, пообещав папе на бегу, что без него не будет подходить к лошади, чтобы тот не нервничал лишний раз. — Голодна? Хочешь, я сварю кофе? — учтиво спросил Кас, тут же доставая баночку с кофе, потому что знал, что Сара едва ли откажется. Она согласно кивнула в ответ на его предложение и села за небольшой столик. Гости у Кастиэля на ферме были редко, а им с Кэт вдвоем хватало и маленького квадратного столика. С прибавлением Сары едва ли что-то изменится, поскольку друзья в Америке, если и были, жили севернее, не в диком Техасе с бесконечными просторами. — Почему ты так резко изменила свое решение? — уточнил Кастиэль, передавая ей кружку ароматного кофе. — Не знаю. Я много с кем успела поговорить, — пожала плечами Сара. — Не о нас. Просто, о жизни. А ты знаешь, как на меня влияют разговоры — о, а особенно с незнакомцами. Так что я просто немного подумала… А дальше ты знаешь. — Сара, — с легкой, но по неизвестными причинам усталой улыбкой вздохнул Кас. — Как много раз я слышал от тебя это легкое «я тут подумала…» и это всегда поворачивало как минимум одну, твою, жизнь на сто восемьдесят градусов. Сара улыбнулась, тихо рассмеявшись. Кофе был вкусным, солнце — по-настоящему летним, а ветер, проникающий в кухню через нараспашку открытое окно, очень теплым. И было… Так тихо. Непривычно тихо. Никаких звуков вроде сигналов автомобилей, рекламы, гудков, сирен, чужих голосов — Сара даже не знала, как близко находится дом их соседей, может, с полмили. В общем, ее жизнь вновь развернулась на сто восемьдесят градусов, как Кас и говорил, и она теперь не слышала ничего, похожего на Мадрид. Ни звука города или Испании. И, пусть солнце и было тем же самым, и широта, может, даже была примерно такой же, этого Сара знать не могла, да и не была особо заинтересована, ей все равно казалось, что в чужом и чуждом Техасе солнце светит совершенно иначе. Слышно было, как Кэт разговаривает со своим псом, играет с ним, бегает и радуется жизни — в общем-то, как любой нормальный ребенок. Услышав одну из песенок, что Кэт пела, Сара почему-то улыбнулась, сама не заметив, но для Каса это незамеченным не осталось. — Сильно же ты переосмыслила свою жизнь, — протянул он. — Успела съездить в Непал? — Нет, — Сара улыбнулась. — Ты просто что-то подсыпал мне в кофе. — Поймала, — Кас чуть приблизился, словно проверяя — изменилась ли их дистанция после глобального жизненного переосмысления Сарой окружающего мира, и шепнул ей на ухо, преодолев все мыслимые и немыслимые границы, которые до этого между ними стояли, — это был шоколад. — Негодник, играешь с моими эндорфинами! Люцифер, я чувствую что-то… Типа… Человеческое счастье? Мерзость, — Сара скорчила рожицу, после чего они оба захохотали. Кас ответил что-то еще, они разговорились, больше и больше, словно были старыми друзьями — они ведь, наверное, должны были бы ими уже быть, раз занимались сейчас подготовками клятв. На следующий день Сара уехала рано утром, взяв машину с его разрешения. Сказала, что у нее много собеседований и она хочет покончить со всем, не растягивая на несколько дней. Правда, когда начало смеркаться, а в Техасе это происходило всегда довольно таки поздно, он заволновался — ее все еще не было. Может, что-то случилось на дороге, или в городе, которого она не знала, или где-то на работе. Как-то по привычке он уже проверил сводку местных новостей — уж хотя бы никаких терактов и перестрелок по их душам. Кэтти за ужином тоже спросила, где Сара. Неужели уехала? Она могла. Вполне. Именно об этом Кас и начал думать. Даже поднялся наверх, проверил — все вещи на месте. Правда один чемодан так и остался неразобранным, но тому виной скорее ее лень, нежели что-то еще. Он даже успел уложить Кэтти спать — чуть раньше обычного, но сидеть без дела, просто ожидая, он не мог, поэтому читал дочери сказку. Когда выяснилось, что книга Кэт не нравится, спел тихую колыбельную, которая помогла его дочери заснуть. Оставив ночник, он вышел из комнаты и спустился вниз. Потом прислушался — показалось, что где-то во дворе перестал шуметь двигатель. Наверное, это Сара. Кто бы еще это мог быть? Все друзья звонили, прежде чем приехать, да и едва ли кто-то поехал бы к ним так поздно, в такую-то глушь. Даже если друзья соглашались оставаться с ночевой, все равно старались приехать дотемна, чтобы не заблудиться в бесконечных кукурузных полях вокруг. Он встретил ее у двери, когда Сара тихонько входила, стараясь не скрипеть половицами, верно предполагая, что Кэт уже спит. Может, она думала, что и Кастиэль уже спит, но, видно, ей в голову не пришло, что он может за нее волноваться. — Привет, — шепнула Сара, заметив его. — Я подобрала кота. Кас перевел взгляд на кота, который даже не издал ни звука, просто перевел на него взгляд своих больших желто-зеленых глаз всего на секунду. Кот, потрепанный жизнью, что было заметно по его грязной шерсти и паре корост на ушах и морде, крепко прижимался к Саре, словно признавал только ее. Кажется, он так крепко за нее держался, что даже впивался когтями в ее кожу на плече, но она лишь рассеяно поглаживала пыльную шерсть и, неуверенно улыбаясь, поглядывала на Кастиэля. — Хочешь оставить? Сара кивнула и прошла на кухню, Кас — вслед за ней. Он был нисколько не против оставить еще одно животное в своем доме, ему не жалко, он шел за Сарой просто чтобы узнать, как прошел день. Ну, и почему она так поздно. — На самом деле, я пропустила все собеседования. Подобрала его еще когда ехала в Сан-Антонио, весь день просидели в ветеринарной клинике, — шепотом рассказала Сара. Пока подобранный кот утолял жажду свежим молоком, она сидела с ним рядом прямо на полу, опираясь спиной на стену, а Кастиэль стоял у окна, в противоположном конце небольшой кухни. — Пожертвовала работой ради кота? Я впечатлен, — Сара подняла глаза и улыбнулась. — Я, кстати, пытался до тебя дозвониться. — Прости, говорила с Ханной, пока ждала, — ответила Сара, дернув плечиком. — Быстро сел. — Уже придумала имя? — Ханна? Не, они думают, — поняв, что вопрос задавался вовсе не о будущем племяннике или племяннице, Сара вновь взглянула на Кастиэля, нахмурилась, и только потом со всем разобралась. — Нет. Понятия не имею, какое подойдет. Подумаем завтра вместе с Кэт, ей, наверное, будет интересно. — Наверное, — кивнул Кастиэль с легкой улыбкой. — Но, обязан предупредить, она не очень в этом хороша — двух наших овец зовут Медок и Ледок, так что осторожнее, если тебе важно имя. Сара тихо засмеялась, поднимаясь вместе с котом, который, наевшись, вновь подобрался к ней и запрыгнул на ее ноги. Кас проводил ее до двери спальни, и Сара, пожелав шепотом хорошей ночи, заодно и поблагодарила его за компанию. В такой тиши и размеренности прошла, наверное, целая неделя. Кэтти очень хорошо относилась к Саре, а Сара очень старательно искала с ней общий язык. Кастиэль пытался как можно меньше времени проводить на работе и учебе — побольше с Сарой и дочкой. Все выглядело таким… Настоящим? Вот эта семья, с которой Сара проживет до скончания веков. Может, однажды, расправившись со всеми недомолвками, они решатся родить еще одного ребенка. Их будет четверо — на огромной ферме с множеством животных, к которым она однажды все-таки привыкнет. И если у них будет двое детей, то и быть ответственной за чью то жизнь, кроме своей, она привыкнет. Правда в какой-то момент она все равно вспоминала одну из предсмертных исповедей руки Коэльо. Уж слишком похоже. Сценарий всей жизни уже готов, а она все с тем же трудом заставляет себя в это поверить, насилуя сердце и душу. Ну почему она не может по-нормальному? Сара каждый из этих дней, как только мысли хотя бы приближались к этой теме, сразу думала о том, почему она не может жить так, как все. Почему-то ей все равно в этом оплоте спокойствия спокойно не было. Может, ферма ей просто, как и раньше не нравилась, как бы она себя не уговаривала. Может, дело было в чем-то другом. Она не понимала, как бы ни стремилась это постичь, так что очень быстро просто выпила пару таблеток, чтобы успокоиться и заставить себя перестать об этом думать. Стало легче. Настолько легче, что в какой-то момент, когда Кэтти с Ксавьером пришли ее разбудить, она с медикаментозным спокойствием приняла мысль о том, что теперь они — ее семья. Кэтти лежала рядом и гладила кота, который только с Сарой и спал, греясь на ее одеяле и мурлыча ей перед сном. Кастиэль, раздвинув портьеры и впустив в комнату свет, оставил на тумбочке рядом с кроватью поднос с завтраком и сел на кровать у нее в ногах, тепло улыбнувшись. Сара поспешила ответить такой же легкой улыбкой, это ведь всех всегда устраивало. Когда Кэт, сократив имя нового питомца с длинного «Джон Ленон Младший» до Джоленни, подхватила его на руки и убежала во двор, Кас придвинулся чуть ближе и передал Саре завтрак. — Спасибо, — кивнула Сара и приняла поднос из его рук, поставив его на свои ноги. — Я столько не съем. Может, вместе? Кастиэль, который уже собирался уйти, сел обратно на кровать Сары, и она продвинулась, чтобы он мог устроиться удобнее. — Какие планы на день? — спросил Кас через полминуты, когда решил, что ее предложение остаться было одним из первых шагов, и теперь должен следовать его шаг. Почему бы не предложить ей миролюбивую беседу? — Нужно встретить Ханну, — произнесла Сара, после того как прожевала кусочек омлета. — Я возьму твою машину? — Если хочешь, я могу поехать с тобой, пообедаем где-нибудь вместе. Она одна? — предложил он. Опасаясь испугать Сару, Кас тут же добавил, — но только если ты хочешь. Я не настаиваю. — Да, давай. А Кэтти? — Мы мож... Я могу оставить ее одну на несколько часов, ничего не случится, — пожал плечами Кас. — Еще что-нибудь на сегодня? Он прикусил язык после этой заминки с «я могу» и «мы можем». Он сейчас искренне не понимал, как сказать будет правильнее, поэтому решил вообще замолчать, прежде чем наговорит еще что-то лишнее. — Нам с Совенком нужно будет заехать в пару мест, полагаю, — кивнула Сара. — А встреча со свадебным агентом у нас завтра? — Нет, во вторник, — поправил ее мужчина. — Но она сказала, что уже почти все готово. Твое платье? — Скоро доставят, — пожала плечами Сара. — Ты даже ничего не съел! — Я завтракал пару часов назад, — пожал плечами он, но после взгляда Сары, напомнившего, что он обещал ей помочь, он вздохнул и взял ее вилку и попробовал тост, который сам же и приготовил. Сара в этот момент попробовала домашний йогурт и закрыла глаза от наслаждения. — Безупречно. Нет, правда. Я кроме омлета ничего не умею, и поэтому каждый, кто может приготовить что-то чуть сложнее жареных яиц с молоком — мой герой. Как учеба? — Закрыл первый год практики, — кивнул Кастиэль. — Говорят, у меня неплохие шансы. Как только закончу, может, предложат хорошее место. — Где? — В твоем любимом Нью-Йорке, — он улыбнулся, намекая на то, что грядет переезд и в этом глухом месте Сара не задержится. — Может, Вашингтон или Сиэтл. — Но Кэт любит ферму, как и ты. — Ей нужна хорошая школа, — пожал плечами Кас. — Пока нет большой разницы, но скоро они перестанут играть в игры и счет до сотни и тогда действительно нужно будет что-то посерьезнее, ей уже скучно. — Она умная, — кивнула Сара. — Могу поговорить со старыми знакомыми, поискать хорошую частную школу. — Я был бы очень рад. Кажется, у вас между собой все тоже наладилось? — Мне бы хотелось в это верить, — шепнула Сара, глядя в глаза Каса. Точно такие же, как у Кэтти, может, не такие озорные, чуть более печальные. Но они были очень похожи. Сара не знала мать Кэтти, та умерла, когда девочка родилась, но каждый раз, когда она на нее смотрела и пыталась понять, досталось ли ей что-то не от отца, Сара не находила ответа. Они были похожи во всем, и четырехлетняя Кэтти переняла от папы, которого считала героем и «самым лучшим», наверное, все. Она уже даже говорила, что хочет быть врачом, как он, но Кастиэль обычно добавлял, что Кэт скорее пойдет лечить животных — жизнь на ферме сделала свое дело, так что всех домашних зверей, которые у них были, Кэтти любила и заботилась о них как только могла в силу своего небольшого возраста. — Сара, — тихо позвал ее Кастиэль, прежде чем уйти собираться. Он уже был участником боевых действий, а задавать простой вопрос девушке, на которую он лет с пятнадцати смотрит с восхищением, ему все еще было неловко. Ну, не глупо ли? — Ты меня любишь? — Я выхожу за тебя замуж, — с легкой улыбкой ответила Сара, чуть крепче сжав их переплетенные вместе пальцы. — Это не ответ. — Да? А Ханна сказала, что одно без другого невозможно, — они привстала и быстро поцеловала его в щеку, чтобы окончательно убедить. Убедила. Осталось только как-то убедить саму себя. Делов-то.***
Кас быстро нашел столик, за которым уже сидела Ханна, и на его счастье, пока там не было никого больше, и быстро к нему подошел — у него не так много времени, чтобы поговорить с ней обо всем, что его тревожит. — Привет, а где Сара? — спросила Ханна сразу после того, как Кас приветственно улыбнулся ей, подходя к столику. — Сейчас подойдет, ей кто-то позвонил, — махнул рукой Кас и сел напротив Ханны. Пока он выжидал положенные несколько секунд прежде, чем начать разговор, Ханна изучающее, чуть прищурившись, на него смотрела. — Ты хотел о чем-то поговорить? Кас нахмурился, поднял на нее глаза и все-таки улыбнулся. Он помнил Ханну еще тогда, когда она была одиннадцатилетним ребенком — милым и наивным. Сара тогда даже говорила, что Ханна слишком доверчива, впрочем, как и любой ребенок. Кастиэль понятия не имел, как девушка жила последний девять лет и что с ней происходило, но судя по всему, журналист из нее выйдет замечательный — она уже отлично могла читать своих собеседников. — А ты быстро учишься, да? — Ханна ничего не сказала, ожидая, скажет ли он что-то, или нет. — Ладно. У меня вопрос о Саре. Впрочем, как и всегда. Она изменилась. Очень сильно — она такая… Боже, я не могу подобрать слова, чтобы все объяснить, но она действительно изменилась. Она нашла общий язык с Кэтти — я даже не успел ее об этом попросить, нашла в городе какого-то кота, теперь всюду с ним таскается. И даже выходит со мной на пробежки, хотя она это ненавидит. Понимаешь, к чему я клоню? Насколько сильно она изменилась? — Вы год не жили вместе, разумеется, она изменилась, — кивнула Ханна. — Ты знаешь, что я имею в виду. Еще две недели назад все было иначе, когда я приезжал, — быстро возразил Кастиэль, и, понизив голос, шепнул. — У нее снова что-то случилось, ты знаешь? — Нет, не знаю, — ответила Ханна спокойно, продолжая листать меню. Она так и не могла понять, что хочет. И после того как поняла, что Кастиэль не издал выдоха облегчения, добавила, — я не знаю, что тебе ответить, потому что у нее ничего не случилось. Просто в какой-то момент, полагаю, она поняла, что уж с третьего раза у вас все должно получиться. Расслабься, хватит уже думать о каких-то теориях и играть в детектива, твоя служба уже закончилась, помнишь? — Постоянно забываю, если честно, — кривовато ухмыльнулся он, и, оглянувшись, помахал вошедшей Саре рукой, та ответила широкой улыбкой, как только поняла, что это действительно он. — Спасибо, Ханна. Не знаю, что мы бы делали без тебя. Ханна дернула плечиком, мол, пожалуйста, ей даже не трудно. Ей и правда было не трудно. Хотя… Она соврала. Кас, может, даже не узнает, уж точно сейчас не заметил. И как бы она не ненавидела ложь, и как бы она не относилась ко всему, что сестра успела сделать, Ханна все-таки соврала. Хотя давным-давно запретила себе это делать. Кажется, иногда стоит поступиться принципами. Сара всегда так говорила. А она никогда не понимала, что это значит, и как это возможно. Вот ведь черт, поняла. Но, может, это был последний раз. Может, судя по словам Каса, Сара стремилась привыкнуть к жизни на техасской ферме в глуши. А значит, и Ханне уже стоит привыкнуть к мысли о том, что теперь сестра будет жить в другой части планеты, с почти неизвестным ей человеком, которому не научилась доверять. — Совенок, не грусти, Сара всего лишь выходит замуж, сколько раз уже это было, м? — Рос отвлек ее от размышлений, в которые Ханна невольно погрузилась, перестав замечать все вокруг, так что даже не заметила, как пришли Росарио с Лори и еще кто-то. Лицо девушки за столиком казалось смутно знакомым, а вот мужчину рядом с ней, она, кажется, видела впервые. Нетрудно догадаться, что это друзья Кастиэля, но Сара удивительно бодро с ними общалась, а девушку даже крепко обняла. — Ван, бог ты мой! Сколько лет я тебя не видела?! — искренне удивилась Сара, разглядывая лицо старой знакомой. — Наверное, как ты тогда уехала в Испанию? Лет восемь назад? Десять? Ханна хмыкнула, поняв, почему девушка кажется ей знакомой — когда Сара год жила у них в Сербии, она училась с Ванессой в одном классе, они, кажется, даже немного общались. — Наш класс вообще весь быстро растерялся, — добавила девушка, вдруг вспомнив. — Мы пока работали с Касом еще разве что Циммерман встретили. Ну, помнишь? Мой брат был от нее без ума. — Да, точно, — кивнула Сара, и, весело улыбнувшись и прищурившись, она шепнула. — Прости за нескромный вопрос, но твой спутник?.. — А, точно. Виктор, — представила его Ванесса, поняв, что забыла это сделать. — Из той же команды с работы, о которой мы не можем говорить. Мужчина поднял глаза на Сару, улыбнулся, Сара ответила тем же, и после этого они расселись, готовясь провести хороший вечер в компании друзей. Тем более, Ванесса была вторым шафером жениха, а Ханна с Росарио — подружкой и другом невесты, им определенно было о чем поговорить в этот вечер. Правда, время от времени, Сара с Ванессой что-нибудь вспоминали, возвращались к своим школьным годам, подключался Ксавьер, но друзей Сары это нисколько не раздражало — Сара в эти моменты так заразительно смеялась, что-нибудь вспомнив, а ее глаза горели неподдельным огнем — словно она по-настоящему веселилась. Ханна, так и не поняв, как она сейчас должна действовать, незаметно и внимательно за ней наблюдала, пытаясь понять, действительно ли сестра счастлива, или только стремится это показать. Когда стрелка часов переползла за полночь, а они все уже привыкли к обществу друг друга, у Сары зазвонил телефон, и только одного взгляда на экран ей хватило, чтобы скорчить недовольную рожицу, заставив всех рассмеяться, и отойти, извинившись. Она долго слушала, что ей говорят, и ярко жестикулировала, так что в какой-то момент вся компания перестала говорить, и они просто за ней наблюдали, время от времени пытаясь предположить, о чем она говорит. Перестав говорить, Сара закатила глаза и тяжело вздохнула, подошла к столику и наклонилась к сестре. — Совенок, — шепнула Сара, закрывая ладошкой динамик на телефоне. — Съездишь, как вернешься, на интервью с Яном Облаком? А то я сама не планирую в ближайшее время ехать в Мадрид, мне как-то не кстати. — Оу, нет, — покачала головой Ханна, поджимая губы. — Я не могу! Он со мной не разговаривает. Сара нахмурилась, потом изогнула удивленно бровь, одними губами у сестры спрашивая, какого это черта они не разговаривают. — Ладно, Рос? Любовь моя… — Мы же договаривались, что не палимся при твоем муже, — цокнул Рос, заставив всех рассмеяться. — Так ты съездишь? Пожалуйста! Я должна Джулио, — Сара умоляюще сложила ладошки. — Проси, что хочешь. — Но это ведь ты должна Джулио, — нахмурился Росарио, не обращая внимания на то, что Лори несильно толкнула его в бок, заставляя согласиться. Конечно, он в бесчисленный раз ей поможет — как и Сара ему всегда помогала, просто хотелось немного поломаться. — Ну а буду должна тебе, какая разница? — Росарио усмехнулся и кивнул. Правда, если Ян не разговаривал с Ханной, то с ним едва ли все будет лучше. — Э… Простите, может глупость скажу, но Ян Облак — это кто? — ничего не понимая, уточнил Кастиэль, тут же отхватив очень разные взгляды от Ханны, Росарио, Лори и Сары. — Извините, если это кто-то, кого я должен бы знать, но не знаю. Какая-то знаменитость? А почему он с тобой не разговаривает? Зазнался? Сара стиснула зубы и, отвернувшись, начала быстро и сосредоточенного говорить по-испански, заканчивая телефонный разговор. Кас особо не стремился, но его весьма среднего знания испанского сейчас не хватало на то, чтобы разобрать все, что Сара говорила. Ханна с Росарио переглянулись, словно выбирая, кто ответит. — Спортсмен один. Просто у нас есть общий знакомый, с которым у него возникли серьезные разногласия, так что мне невольно досталось, — отозвалась Ханна. — Странно, — пожал плечами Кас. — Как тебя вообще какая-то там чужая ссора может касаться? Ханна развела руками, сказав, что душа мужчины — потемки, на что тут же получила три возмущенных взгляда от Кастиэля, Росарио и Виктора. Она рассмеялась, поняв, за что они на нее так взглянули, и к этому моменту Сара как раз закончила говорить, вернувшись в компанию и продолжив вечер, когда они все просто отдыхали и наслаждались компанией, вечером, отличными историями, воспоминаниями и уходящей свободой холостяцкой жизни своих друзей.***
Сара готова была выть от досады — несмотря на то, что из Мадрида она уехала, и с работы уволилась, старые долги, которые она должна была закончить, все равно остались. А за подготовкой к свадьбе, постоянными играми с Кэтти и беседами с Кастиэлем у нее на работу совсем не оставалось времени. Так что сейчас над ней нависал мало того, что дедлайн на три статьи, так еще и одно из мероприятий было настолько ужасным. Она даже сама сознательно тянула время — надеялась, что Джулио пошлет ее к черту и передаст это кому-нибудь еще или вообще сочтет ненужным, но он названивал ей весь день, проверяя, работает ли она и как идет процесс, так что к вечеру она уже ничего не стесняясь, говорила с ним на высоких интонациях. — Хэй, детка? Можешь не ругаться? То, что ты делаешь это по-испански, вовсе не значит, что Кэт не запомнит, — Ксавьер протиснулся на кухню, отвлекая внимание Сары. Она перестала говорить по телефону и кивнула. — Ну тогда меня тоже не волнует! Джулио, какого… — вспомнив просьбу Ксавьера, Сара шумно выдохнула, быстро считая до десяти. — Джулио, я делаю, все что могу, но если материал… Хм. Ужасен, вот так, мне не сделать из него хоть что-то лучшее, чем сочинение шестиклассника, как ты не понимаешь?! Закончив говорить полушепотом, Сара сбросила звонок и отложила телефон в сторону. Она закрыла лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться. Ничего не выходило. Умом она понимала, что ругаться на Джулио смысла нет — он ничего не изменит, а журналист здесь все-таки она, она взяла на себя ответственность, согласившись помочь старому знакому. Но эмоции брали верх — завтра Джулио должен отдать все на верстку, а она уже неделю не может отослать ему материал, потому что заканчивать ей нечего. — Что случилось? — спросил Кастиэль, надкусив яблоко и сев напротив. — Проблемы со статьей, — отозвалась Сара, надевая очки — линзы она сейчас со своей перебинтованной рукой не могла снимать и одевать так же легко и ловко. — В смысле? — Не могу закончить в срок, потому что… Так, ты запрещаешь мне выражаться, поэтому я не могу тебе в полной мере описать то, с чем мне приходится работать. — Во-первых, ты сидишь с этим уже часов шесть, я не понимаю проблемы, во-вторых, я запрещаю тебе ругаться не просто так — что, если Кэтти услышит? Да и ты же девушка, Сара, ну… — Тормози! Я девушка, а не монахиня, — возмутилась Сара, поднимая на него глаза. — И да, представь, такое бывает — когда работа не выходит сразу. Ты с первого раза научился человека правильно резать? — Не сравнивай медицину и журналистику, это разные вещи, — тут же прервал ее Кастиэль. — А чем разные то, а? Представь, что тебе привезли не свеженький труп с явными причинами смерти, а какой-нибудь полуразложившийся скелет, и просят по-быстрому определить, от чего он в таком состоянии оказался, — возмутилась Сара, вставая и начиная хлопать по карманам в поисках сигарет и зажигалки. — У меня примерно та же история. — Ну это же статья, Сара, — протянул он, нахмурившись, после того как заметил, что она достала сигарету. — Сидишь и пишешь, ничего необычного. Что ты начала? — То есть ты думаешь, что это легко? — Разумеется это легко, — нахмурился Кас. — Боже, да у меня материала нет! Ты даже не представляешь, что это — встретить человека, который говорит безмерно, а по делу — ни слова! Или скажет пару слов, а дальше сам придумывай! Или еще похлеще — какой-нибудь идиот, наговорит ерунды, а тебе только его слова писать и можно, так что в итоге безграмотным идиотом выглядишь ты. Ни черта это не легко, — ответила она, отходя к окну и на распашку его открывая. Она выдохнула сигаретный дым и закрыла глаза. Они снова ругаются. Рекорд — пятнадцать дней без единого пререкания. Класс. Развернувшись, Сара хмуро на него взглянула и, отследив взгляд, буркнула, — что ты так смотришь? — Ты сказала, что бросила, — отозвался Кастиэль, кивнув в сторону тлеющей сигареты в ее руках. — Ну, начала снова, — отозвалась Сара, слегка нахмурившись. — Нельзя? — Твоя жизнь, — пожал плечами Кас, выдыхая. Разумеется, он готов был кричать о том, что действительно нельзя — она только убивает себя, свои легкие и все, что только может в себе убить, совсем не думая о последствиях. Хотя, иногда ему казалось, что Сара прекрасно знает, к чему все ее вредные привычки могут привести, и только этого и ждет. — Правда? — К чему ты опять клонишь? Сара выдержала его тяжелый взгляд и сама ответила тем же — теперь оба чувствовали себя некомфортно. Сомнительное достижение да и едва ли это победа — скорее, оба проигрывают друг другу или жизни, какая разница, когда проигрывают? Кажется, существование — не тот случай, где главное — участие. По крайней мере, для каждого из них. Кастиэль выдохнул, успокаиваясь. Как ему все время говорили? Он мужчина, он должен, он обязан. Он подошел к Саре и легко коснулся ее руки, проводя пальцами по ладошке, так что ее рука невольно дернулась. Прежде чем он успел шепнуть что-то, в тысячный раз делая первый шаг ради того, чтобы сохранить их зыбкие отношения, Сара потушила сигарету и закрыла на мгновение глаза. — Знаешь, — Сара выдернула свою руку, не позволяя ему держать себя, и взяла все свои бумаги с собой. — Очень устала. Пойду, пожалуй.***
Ян спокойно перечитывал любимую потрепанную книгу, лениво отвечая на все вопросы сестры — она сейчас была слишком впечатлена перелетом и предвкушением своих нескольких дней в Мадриде, так что не могла сконцентрироваться и расслабиться, как делала обычно, чтобы для всех, кроме любимого младшего братика казаться спокойной — как он. Тея расспрашивала его о жизни так, словно они не виделись десять лет, о семье — не встречается ли с кем-то? — ответ такой же, как и несколько месяцев назад, а значит, когда он приедет в Словению, она спросит вновь. Спрашивала про работу — не меняет ли клуб? — она читала в газетах много разных сплетен. И все что он мог, так это отвечать, ожидая, когда все вопросы стихнут. Все еще интересовалась как рука — не болит ли после напряжения? — но декабрьская травма была последним, о чем он думал. В какой-то момент Тея замолчала, но он, увлекшись чтением, даже не сразу заметил, и только через несколько минут, поняв, что слишком давно не произносил ничего вроде «Нет, Тея», «Да, Тея» и «Все как всегда, Тея», он поднял глаза, а сестру, ухмыльнувшись, взглянула на него, а потом взмахнула десертной ложечкой и с победной ухмылкой. — Я знаю тебя, не пытайся соврать. И я прекрасно знаю, какой ты, когда влюблен — вот такой, как сейчас. Я у тебя разве что еще стихи не находила, но, признаюсь, пока и не искала, — с укором за скрытность ответила Тея, и, поджав губы, выразительно взглянула на младшего брата. — Так, может, расскажешь? Она долго выжидающе смотрела на брата, не прекращая гляделки даже тогда, когда он вставал налить кофе. — Ладно, ладно, — сдался через несколько минут мочаливой пытки Ян и согласился, тщательно отбирая каждое слово и контролируя, что он может сказать, а что нет. — Есть одна девушка. — Я знала! — ликуя, выдохнула Тея. — Ну и? Как ее зовут? Кто она? — Сара, — кивнул Ян. — Она... Ээ... Хм... — Вы встречаетесь? — Нет, — максимально непринужденно ответил Ян. — Почему? Э, хм… Я сейчас понимаю, что задам, может, и глупый вопрос, который задавала тебе последний раз в две тысячи втором, когда ты посмотрел Человека-паука и влюбился в Кирстен Даст, но вы хотя бы знакомы? Тея готова была рассмеяться, но не держалась, чтобы не дать брату ответить на ее шутку-вопрос еще одной шуткой и перетянуть разговор в совсем иную область, оставив это без ответа. Она своего всегда получала, так что и сейчас обязательно дождется. — Да, разумеется, мы знакомы, — кивнул Ян. — Тогда почему? Ты хотя бы пытался? — Ну, кхм... Мы слишком разные, мне за ней в жизнь не угнаться, — пожал плечами Ян. — Сейчас она в Америке, через месяц уедет в Россию, потом, наверное, махнет на Кубу или вернется в Мадрид. — У тебя в рамках испанского чемпионата перелеты раз в неделю по всей стране, — тут же парировала Тея, начав защищать абсолютно неизвестную девушку. Может, немного глупо, но она ведь совершенно точно нравилась ее брату. А значит, она хорошая, так что, почему ее, перед самим же братом и не прикрыть? — А я молчу еще про остальные турниры. Ты правда ставишь девушке в укор то, что она не находится дома круглосуточно и круглогодично? — Я не ставлю в укор, я объясняю, почему мы не можем быть вместе, — заметил Ян, игнорируя мысль о том, что он больше убеждает себя, чем рассказывает сестре. — Это отговорка, — махнула рукой Тея, — Я знаю тебя лучше всех в мире. Что не так? — Ничего, — пожал плечами Ян, не вдумываясь в вопросы сестры. Все-таки зря она бросила обучение на факультете психологии, сделав выбор в пользу баскетбола, каким выдающимся терапевтом души она становилась каждый раз на его кухне! — Тогда едь за ней, у тебя нет работы в качестве прикрытия. Едь за ней, догоняй, следуй. Покажи, что ты ее любишь. Может, она об этом даже не догадывается? — Она знает, — тихо ответил Ян, смирившись с тем, что от сестры особо ничего не утаишь. — И?.. — Я не понял вопроса, что я должен сказать дальше? — чуть нахмурившись, спросил он. — Ну, она тоже тебя любит? — А какое мнение ты хочешь услышать? Мое, ее, ее друзей или моих друзей? — Э... Давай всех по порядку. Если бы не ее друзья, мы бы сейчас о ней даже не говорили, и они думают, что она меня как-то там "по-настоящему" любят. Мои — что она просто водит меня за нос, — сказал Ян, вспоминая тысячи слов, что успел услышать: от товарищей по команде, от Рене, которого он хотел с Сарой даже познакомить, от Ханны с Росарио, из-за которых все началось. — Я думал, что она что-то чувствует, но я ошибся. А что она думает — знает один лишь дьявол, но едва ли там есть любовь. — Ой, — цокнула языком Тея. — Дьявол! Ну да, не перебарщивай. Уверена, что она милашка. — Почему? — уточнил Ян, не понимая, на основе чего сестра сделала такие выводы, если она ее даже ни разу не видела. — Потому что ты влюбляешься в милашек, — Тея, услышав, что хлопнула входная дверь, оглянулась и радостно помахала рукой, — о, Стеф, привет! Сара милая? — Ну так, — пожал плечами Стефан, заходя в квартиру. — Есть фотография? Я хочу на нее взглянуть, прежде чем заставлю тебя собрать вещи и купить билеты на самолет, — очаровательно улыбнулась Тея, не обращая внимания на реакцию брата. Стефан, заметив, только ухмыльнулся, ничего не сказав — сестра друга всегда опережала события и любила брать дело в свои руки. А значит, если Тея обо всем узнала, эта история еще не закончилась, несмотря на то, что он уже несколько дней пытался помочь другу обо всем забыть — с отсутствием алкоголя в их жизни это было чуть более проблематично. — Маленький мой, — шепнула Тея, взяв его за руку, и Яну оставалось только молиться, в надежде на то, что Стефан этого не слышал. — Хватит беспокоиться о пустом. Думай только своей головой. Дыши сам за себя. Ничье мнение, кроме твоего и ее, не важно.***
Вечеринка, устраиваемая в честь невесты и ее последней ночи без мужа была не очень-то праздничной и яркой. Они собрались и без того небольшой компанией, но ближе к полуночи остались только Ханна и Росарио с Лори, и Сара, на самом деле, была даже рада. Они поднялись в гостиницу, в номер Ханны, где они смогли удобно расположиться. — А знаешь, вы не так уж и плохо смотритесь вместе, — вдруг произнесла Ханна, явно обращаясь к Саре, а не к Росу, на коленях у которого сидела его жена. — Да? — удивленно изогнув бровь, очень громко спросил Росарио, не понимая, что это на подругу сейчас нашло. Разве так они задумывали? — По сравнению с кем? — тут же резко спросила Сара, догадываясь, в какую степь сестра все может увести. — Книги по педагогике говорят, что детей можно сравнивать только с ними самими и с их собственным прогрессом, — отозвалась Ханна легко и просто, словно и не знала, что задела сейчас в сердце сестры воспоминания о Яне, которые та вообще считала сейчас несуществующими. Или очень хорошо делала вид, что так считает. Сара хмыкнула в ответ какую-то шутку о том, что воспитание ее племянника находится в надежных руках, раз уж Ханна даже на ней с мужем уже тренируется. — То есть, сейчас вы смотритесь вместе лучше всего. Я не видела вас в августе, когда вы встретились и поженились, но уже в декабре ты была такая измученная, да и он, несмотря на что вы оба работали и друг друга почти не видели. Но можешь не обращать внимания, просто мое мнение. — Я бы обратил внимание, — тут же сказал Рос, так ничего и не понимая, пока Сара задумчиво молчала. Еще в такси на девичник Ханна говорила совершенно иначе, и едва ли тут виновата беременность в столь резкой смене мнения.Сейчас она взглянула на него, и поджала губы, шепнув только: «Потом». — Может ты и права, — хмыкнула Сара задумчиво. — Ты такая радостная, такая счастливая, — с сарказмом заметил Росарио, взглянув на подругу. — Рос, волноваться перед свадьбой — нормально, — тут же парировала его супруга, погладив Сару по плечу с сочувствием. — Да, я знаю. Мы просто немного поругались, — шепнула Сара, откидываясь на подушки на кровати в номере Ханны. — Из-за чего? — Ханна, которая лежала рядом, приподнялась, опираясь на локти, и взглянула на сестру. — Да из-за всего. Ему не нравится, что я ругаюсь по телефону — видите ли, Кэт может услышать. Он не считает мою работу работой, а это бесит уже меня, — пояснила Сара. — В общем, после двухнедельной попытки играть в идеальную семью мы сорвались, а утром мы почти не говорили, только по острой необходимости. — Ты отправила своего мужа спать на диван, до того как он стал твоим мужем? — Он спал у себя, а я у себя. Мы спим раздельно, — отозвалась Сара, не задумываясь о том, как на это могут отреагировать вполне счастливые в отношениях друзья. — Чего-чего? И сколько это? — Последний год, — ответила девушка, а поняв, что нужны пояснения, она добавила, — после смерти Амалии я не могла его даже видеть, на самом-то деле. Он сидел в больнице, все время был рядом, но мы почти не говорили, не прикасались друг ко другу и… Все в этом духе. Так что когда мы встретились снова в октябре, так все и продолжилось. — Сара, может, к черту это все? — устало спросил Росарио. — Только дня меня здесь очевиден будущий провал размером с Гранд Каньон? Сара не ответила. Ей не хотелось никак на это отвечать. С той секунды, когда она села в самолет, на котором перелетит через Атлантику, она пообещала себе остепениться и стать замечательной супругой и матерью. Когда-то она ведь, кажется, должна это сделать? И она честно держалась целых две недели — для начала, наверное, не плохо. Да и эта ссора — не такая уж и сильная, раньше бывало хуже, гораздо хуже, да и разногласий никому не избежать. И один раз они все-таки спали вместе — пару-тройку ночей назад, когда долго говорили в попытках друг друга понять, и спать рядом с ним, наверное, было даже уютно. А утром прибежала еще и Кэтти, с собакой и котом и все это было так по-семейному. Очень мило, наверное. Сара не знала. Когда раздался стук в дверь, Ханна слишком резко и взволнованно села на кровати, оглянувшись. Все еду, что они заказывали, им уже доставили, так что у нее не было ни единого варианта, кто и зачем к ней в номер стучится. — Кто это? — спросила Ханна и перевела взгляд на Росарио. — Ты закал стриптизера на девичник? — Я? Зачем? — спросил Росарио, чуть приподняв голову, чтобы отследить движение Ханны к двери. — Ну, традиция. Не? — Я тебя умоляю, горячие парни перед ней и так раздеваются, что Ян, что Кас, она им даже не платит, — отозвался Рос повернув голову в сторону Сары. — Ну, я надеюсь.***
Сара сидела на деревянной скамейке возле церкви и разглядывала свои кеды. Мама всегда верила в совпадения. Стоит, правда, отметить, что ее мама вообще была очень суеверной женщиной, в то время как сама Сара — нисколько. Наверное, в отца. Ей было немного грустно от того, что мама с братьями и самой младшей сестрой не смогли приехать на свадьбу. Но звонок от Стевана, самого старшего из братьев, стоит сказать, очень ее обрадовал. Стеван, правда, перепутал часовые пояса и подумал, что звонит за два часа до церемонии, но получилось, так что позвонил он за несколько секунд до того, как Сара должна была бы войти в церковь. Но она сидела возле церкви, разговаривая с младшим братом и ожидая, пока опаздывающая Ханна, по совместительству — подружка невесты, привезет ей хоть какие-нибудь белые туфли. Или просто туфли, потому что свои она умудрилась забыть еще в Мадриде, и даже этого не заметила. — Эй, да не волнуйся ты так, все будет нормально! — воскликнул Стеван на сербском. По-английски он не говорил по каким-то идейным соображениям, а испанский не знал совсем, но Сара была не против говорить с младшим братом на этом языке. — Сколько мне было, когда у вас там все закрутилось? — Семь, — мгновенно произнесла Сара. — Ну и память у тебя, а, — цокнул языком Стеван, совершенно не пытаясь скрыть свою очевидную лесть, граничащую с сарказмом. — В любом случае, не важно. Важно лишь то, что тогда ты была такой сияющей. Нет, правда, я вот помню. Да и мы много фотографий делали в тот год, так что на всех ты такая счастливая и солнечная. Счастливая, потому что твой отец был на грани разорения, ты скрывалась от возможных нападок его конкурентов в Сербии с почти незнакомыми тебе братьями, сестрой и новым мужем мамы? Ну да, как же. Просто тот парень был рядом! Поэтому, дорогая, не переживай. Ты просто забыла туфли, это не вселенский заговор. Ханна вот-вот приедет. — Если меня когда-нибудь спросят о том, кто самая мудрая шестнадцатилетка из всех, что я знаю, я скажу, что это ты, — через силу улыбнулась Сара, глядя на счастливое лицо младшего брата, который только вчера сдал последние экзамены. — Еще никогда последнего двоечника школы не назвали мудрым, это прорыв, — заливисто и заразительно захохотал юноша. — Скажу маме, что одна старая женщина, старая, но красивая, у тебя же свадьба, считает меня мудрым. — Тогда мама запретит тебе сидеть в интернете и попросит Грега проверить тебя на наркотики, — парировала Сара колкостью на колкость. Она совершенно не заметила, как в разговоре с младшим братом пролетели злополучные пятнадцать минут, что она ждала сестру, и вот к церкви уже подъезжал ярко-желтый автомобиль с черными надписями. Тут же выскочила Ханна в коротком свободном платье и, не жалея себя, побежала к сестре, которая перестала говорить по телефону, а начала расшнуровывать свои кеды. — Солнышко, скорее, я тебя прошу, Кас там с ума наверное сходит, — шепнула Ханна, передавая Саре коробку и готовясь уже раскрыть двери церквушки. Она легко толкнула двери, зная, что времени, затраченного на раскрытие двери вполне хватит на то, чтобы Сантьяго поднялся и вышел — по традиции провести свою дочь к алтарю, а Саре на то, чтобы переодеть туфли, встать и выдохнуть, готовясь принять одно из самых важных решений в своей жизни. Так все и произошло. Взглянув на туфли, которых хоть и уступали тем, что она забыла, но были гораздо лучше, чем грязные джинсовые кеды, Сара поднялась, взглянула на ладошку, где чернилами по-детски написала те моменты в своей клятве, которые она забывала, и выдохнула. Все в порядке. Она готова.