Shakira — Me Enamoré Gabrielle Aplin — Miss you
…Так все и произошло. Взглянув на туфли, которых хоть и уступали тем, что она забыла, но были гораздо лучше, чем грязные джинсовые кеды, Сара поднялась, взглянула на ладошку, где чернилами по-детски написала те моменты в своей клятве, которые она забывала, и выдохнула. Все в порядке. Она готова… Сейчас о той дурацкой свадьбе, которую Сара успела в очередной раз возненавидеть, напоминала только фотография в рамке, до которой, почему-то все не доходили руки —давно пора выбросить. Даже паспорт, в котором стояли штампы регистрации и расторжения брака, она уже успела потерять и получить новый. Она сильно изменилась, как и вся ее семья. И Ханни сильно изменилась за то время, что Сара ее не видела. Из еще недавно девочки-подростка она превратилась в милую и прекрасную, невероятно элегантную девушку, молодую женщину, так что приятно было на нее смотреть. Единственное, о чем Сара жалела, так это о том, что не была с ней рядом так долго, избегая Мадрида, всего испанского и хоть немного европейского. Ханна какое-то время сердилась из-за надуманных отговорок старшей сестры, ненавидела невозможность ее обнять, поцеловать в лоб, как маленькую, когда она страдала, да просто поговорить, касаясь ее рук. Все это заменили редкие видеозвонки с короткими, печальными разговорами. — Так ты сама решила оставить Тори с Анто? — Он сам попросил, — ответила Ханна. — Но, как я думаю... — Он искал повод не ехать, я понимаю, — быстро и резковато произнесла Сара. — Все еще сердится? — Да даже я до сих пор сержусь временами, когда встречаю Яна. Он на меня даже не смотрит. Тихо здоровается, только если столкнемся лоб в лоб. Ему хреново. Из-за тебя и твоих тараканов. И кто из вас в итоге счастлив? — Он счастлив, я уверена, — едва слышно ответила Сара. — Видела его инстаграм. — О да, десять фотографий за последние два года, на шести из которых он просто тренируется, — парировала Ханна, замолчав в последний момент. В конце концов, она видела свою сестру прямо сейчас. Красные глаза и дрожащие руки, которыми она пыталась укачать в кроватке сына. — Ты его вживую просто не видела. Сара молчала, думая, разбудят ли малыша их разговоры, но в конечном итоге решила, что лучше будет, если они поговорят на кухне — она по-прежнему будет его видеть, но сможет говорить чуть спокойнее. — Не хочешь приехать домой? Летом в Маталасканьясе, наверное, будет замечательно, особенно для детей — море, солнце... — Нет, я уже нашла отель в Перу. Знаешь, Мачу-Пикчу, альпаки. Да и дом у меня теперь в респектабельном лофте в центре Нью-Йорка. Удобно добираться до работы, няне тоже комфортно, так что... Здесь же еще отличная школа, так что, я ко всему готова заранее. — Во-первых, ты всегда говорила, что лофты — удел хипстеров. Во-вторых, есть ли здесь мужчина, который тебя любит? — Местный бариста из Старбакса делает мне скидку, когда я покупаю себе кофе в обед, — откликнулась женщина, пытаясь слабыми руками собрать в хвост растрепавшиеся волосы. — Удивительно, что хоть кто-то из мужчин на меня еще смотрит. — Не все так плохо, — улыбнулась Ханна, а когда сестра обернулась, продемонстрировав сухие губы, бледные губы на некогда смуглой коже, синяки под глазами, Ханна вздохнула, поджала губы, и больше ничего не сказала. — Позвони ему, — спустя какое-то время шепнула Ханна. — Спасите друг друга. — Он даже на тебя смотреть не может, а у нас с тобой сходства — ноль, а ты хочешь, чтобы я позвонила и разрушила его жизнь снова? — Я просто хочу, чтобы вы перестали избегать друг друга, и наконец поговорили. Тебя больше ничего не держит. Его — тем более. Сара поднялась и заварила для себя и сестры кофе. Слишком пристрастилась к напитку, который раньше просто не могла понять — пила его крайне редко, да и то, чаще холодным, что ее младшая сестра считала настоящим извращением.***
— Кайли приедет сегодня с подругой в восемь, — оповестил Стефан Яна, передавая ему диск. — Очень за нее рад, — отозвался Ян, включая игру. — Не делай вид, что не понимаешь. Ее подруга — очень красивая девушка, с которой я собираюсь тебя познакомить. Хватит уже ныть из-за Сары, она того не стоит, — вздохнул устало Стефан. — Я просто не хочу отношений, у нас финал близко — какие мне подруги Кайли? Во-вторых, я не ною из-за нее. Стефан поджал губы в ответ, сморщившись, всем своим видом демонстрируя, насколько он оценивает честность слов лучшего друга, который проводил на стадионе или в зале шестнадцать часов в сутки семь дней в неделю, иногда не обращая внимания даже на травмы. — Да, точно, прости, просто ее имя у нас под запретом, а сербки и испанки заведомо стервы. Про сербо-испанок вообще молчу. — Пока ты болтаешь, я успел бы загнать в твои ворота аж два гола, — пропуская все слова Стефана мимо ушей, отозвался Ян. Стефан вздохнул, предполагая к этой теме еще вернуться, но пока стоило действительно замолчать, чтобы не сердить друга. Пусть, разговоры о Саре и не выводили его из себя, но покоя не давали точно. Спустя какое-то время Стефан не выдержал, поставил игру на паузу, и, несмотря на выразительный взгляд друга, желавшего продолжить очередной турнир, спросил: — Ханна сказала, что она развелась. Может, позвонишь ей? — Когда мы говорили с ней в последний раз, я сказал ей, что люблю ее, но единственное препятствие — ее муж, иначе я не могу. Как мы договорились, если она избавится от всех отягощающих ее обстоятельств, типа отца и мужа, и я все еще буду ей нужен, она мне позвонит. Сейчас у нее ни отца, ни мужа, как ты сам сказал, — ответил Ян и пожал плечами. — Ну ты же знаешь девушек! Она наверняка ждет, пока ты поедешь завоевывать ее. Или спасать. Неважно. Я не прошу тебя лететь в Нью-Йорк, хотя бы позвони. — Для того, чтобы услышать: «Оу, Ян. Хм. Привет». А потом неловкое молчание? Или что-нибудь типа: «Кто это? А, не узнала». И какой-нибудь мужской голос фоном? — начиная сердиться из-за бессмысленного и пустого разговора, ответил Ян.***
Сара сидела на пресс-конференции, где шло представление нового тренерского состава для молодежной «Барселоны». Обещали затронуть тему и трансфера несовершеннолетних, что для нее, как для матери подающего надежды семнадцатилетнего футболиста было очень актуально. Когда закончились вопросы к тренеру с его командой, а они завершили представлять приблизительную программу и планы развития, представили даже пришедших игроков. И когда ее сын, поднявшись на небольшую сцену, нашел ее глазами в зале, он приветливо улыбнулся, она ответила тем же. Сразу после у сына начнутся тренировки, она его даже не успеть увидеть. Может, встретятся поздно вечером и попьют кофе, не более того. Поэтому, посмотрев на расписание зала, Сара решила вспомнить свое журналистское прошлое и задержаться на еще одну пресс-конференцию, ради интереса. Кажется, говорили об обновлении тренерского штаба основных Каталонцев, что было довольно таки непривычно, а если что-то такое и происходило, то обычно оставалось малозамеченным. К тому же, что-то ей подсказывало, что Марко потом будет всеми силами стремиться перейти в основу — перед клубом он по-настоящему благоговел уже неизвестно сколько лет — чуть ли не с рождения. Да и Барселону, замечательный город, они оба любили. Но как только она написала ассистентке с просьбой переделать расписание на следующий понедельник в более спокойный режим, что пришлось как раз на начало новой пресс-конференции, Сара открыла файл, в котором успела набросать вопросы. Тряхнуть стариной, что ли? Все равно сын будет занят ближайшие часа три-четыре, а ей заняться нечем. После того как ей дали возможность задать вопрос, Сара поднялась, еще раз проверив, не глупо ли вопрос звучит в ее голове, только после этого подняла глаза и взглянула на главного тренера с его командой. И тихо-тихо, повезло, что не в микрофон, чертыхнулась. Она готова была поклясться, что быстро смогла взять себя в руки и задать вопрос так быстро, как это было возможно, чтобы неадекватную паузу не восприняли как ее сердечный приступ или еще что-то в том же духе. — Как вы планируете преодолеть отток выпускников Ла Массии в другие клубы в связи с трансферным законодательством относительно несовершеннолетних? Трофей Заморы уже несколько лет получает вратарь, воспитанный в академии Барселоны, но защищающий Севилью, например. Ян наверняка готовился к такому вопросу. Только не от Сары, а от какого-нибудь другого журналиста. Но ответил он точно так же, как и она задала вопрос, пряча всю обескураженность, удивление и… И какие-то еще эмоции, которым оба не могли найти названия. И дальше все продолжилось в штатном режиме, словно неясной искры и их взглядов в глаза друг другу, наполненных безграничным спектром эмоций, не было.***
— Каждый твой приезд с вот таким вот кофе и десертами почти ночью полностью убивает мой режим, — вздохнул юноша, когда официант принес им их заказ. — Могу я тебя хоть как-то побаловать? Я тебя почти не вижу, — взмолилась Сара, а потом легко улыбнулась. Она и правда очень, очень по нему скучала. Она хоть и старалась ездить один-два раза в месяц из Мадрида, куда вернулась через пару лет после развода, этого все равно было мало. И она, как мать, чувствовала перед сыном за это бесконечную вину — но он каждый раз успокаивал ее, говоря, что все в порядке, и даже если бы она жила рядом, все равно он не смог бы выезжать из академии слишком часто. Вот разве что сейчас — как перейдет в клуб, уже будет жить не в школе, а собирается снимать небольшую квартирку, где будет жить уже один. — Парни сказали, у меня очень горячая сестра, — смеясь, рассказал он. — Эу, отвратительно, — сморщилась Сара, понимая, что речь, в общем-то, идет о ней. — Думал, это поднимет тебе настроение — ты какая-то грустная. А тут подростки одобрили твои внешний вид, отметив, что выглядишь ты, максимум, на тридцать с хвостиком. Я бы порадовался, — пожал плечами юноша, пробуя десерт, который, наверное, покрывал по количеству калорий его дневной рацион. — Мам, все в порядке? — Да, разумеется, — Сара улыбнулась. — Ты же знаешь, мне всегда становится грустно, когда я приезжаю ненадолго, вижу, как ты вырос, какой ты стал самостоятельный, и все это — без моего участия. — Ма-а-ам, — протянул юноша, передвигая свой стул поближе к матери и обнимая ее. — Не начинай хандрить. Иначе я пожалуюсь Ханне. — Дожили, мой сын в сговоре с моей сестрой, — вздохнула Сара и рассмеялась. — Она точно не против того, что ты зовешь ее по имени? — Ну а как еще? У вас если в генах заложено хорошо сохраняться, — с усмешкой отозвался он. — Кстати, да, у меня будут рождественские каникулы. Ты приедешь? Ты давным-давно обещала съездить со мной в Альпы. — И зачем я вообще тогда пообещала? Но, ладно, я буду очень стараться, — согласилась женщина. — Компания без тебя не умрет за пару недель, — добавил парень, допивая свой кофе. — Да компания без меня вообще не умрет. Ее сын рассмеялся, заметив, что это правильный подход и только так и следует обо всем думать — легче и беззаботнее. Правда, свою мать он знал — та еще пессимистка, которая просто обожает все драматизировать, а из всех возможных вариантов выбирать наихудший. — Знаешь, я подумала… Может к черту это все? Я так устала. Я ведь заслужила отдых, как думаешь? — Полностью тебя поддерживаю. И как долго будет длиться твой отдых? — с довольной улыбкой уточнил Марко, надеясь, что мама сможет вырвать из расписания хотя бы месяц. — Всю оставшуюся жизнь, — вздохнула Сара, смеясь. Ну и что, что ей едва за сорок? Продаст она компанию или просто передаст кому-то из старших партнеров, средств на ее счетах все равно спокойно хватить дожить жизнь и еще что-нибудь оставить Марко. Надо основательно об этом задуматься. Жаль, что эта мысль не пришла ей в голову раньше — когда ее сын только рос. Сара, глядя на его светлые веснушки на щеках, обаятельную улыбку и блеск в глазах подумала о том, что у нее вырос замечательный сын. Да, именно так, вырос — он уже взрослый. Может, даже самостоятельнее, чем она, потому что Ханна по секрету шепнула ей, что пока он жил пару недель у них, он часто что-нибудь готовил и помогал тетушке справляться с детьми. Сара же за последние восемнадцать лет так и не научилась готовить, а о том времени, когда сыну было меньше пяти лет Сара до сих пор вспоминала с содроганием — она вечно боялась что-то сделать не так. Может, он и не ее сын? Уж больно не похож характером. Хотя, глаза у него все-таки такие же, как у нее. Карие, яркие и золотом отливают на солнце. — Когда ты уезжаешь? — Кажется, завтра. Не помню, днем или вечером, — пожала плечами Сара, чуть нахмурившись. — Не хмурься, — строго заметил он, так что Сара с усмешкой выдохнула, действительно перестав это делать — он был прав. — Проверь билеты и напиши мне, я хочу тебя завтра проводить. — Ладно, — согласилась женщина. А затем, взглянув на часы и прищурившись, уточнила, — тебе не пора спать? — Но я же нарушаю режим, когда ты приезжаешь, — парировал юноша, выразительно глядя на пустую чашечку кофе и десерт. — Слишком много нарушений на один раз. Я хочу повидать сына, а не разрушить его карьеру, — рассмеялась Сара. — Футбольный мир мне этого не простит. Юноша рассмеялся, поцеловал ее в щеку, крепко обняв, пообещал, что обязательно проводит ее завтра и ушел в свой номер. Сара же проверила почту, допивая свой кофе. Она все так же любила холодный кофе, пусть никто, даже сын, ее в этом не понимал. Решив, что и она тоже должна уже отправляться в номер, Сара заплатила по счету, оставив чаевые, и поднялась в холл отеля. Лифта ждать долго не пришлось, но когда двери уже закрывались, она услышала чей-то восклик, с просьбой подождать. Нажав на кнопку, она остановила закрытие дверей, а в следующую секунду в лифт протиснулся Ян. Постаревший, как и она, за те восемнадцать лет, что они друг друга не видели. Хотя, на самом-то деле, они увидели друг друга всего-то несколько часов назад на пресс-конференции, и вот с этого самого момента они действительно ни капельки не изменились. — Здравствуй, — кивнул Ян, замечая, с кем именно поедет в лифте следующую минуту. — Поздравляю с новой должностью, — ответила Сара, дружелюбно улыбнувшись. Она улыбалась не потому, что была рада его увидеть, или была рада этому разговору. Просто привычка. — А ты здесь какими судьбами? — Мой сын, — отозвалась Сара, и Ян тут же кивнул, обозначая, что понял, о чем речь. — Младич?.. — Марко, — представила Сара. — Много о нем слышал, он талантлив, насколько я знаю, — добавил Ян. Он и правда много слышал о нем, пусть мальчишку редко когда называли по имени. — Как семья? — Развелась шестнадцать лет назад, с тех пор у меня есть только сын, и Ханна с Росом с их семьями, — пояснила Сара. — А ты как? — Ханна, точно. Рад за нее, — кивнул Ян. — Развелся два года назад. Но детей у меня, к сожалению, нет. — Понятно, — ответила женщина. Оставшееся время они провели в молчании. До ужасного неловком странном молчании. Они даже не взглянули друг на друга, когда лифт остановился на этаже Яна. А зачем? Их отношения, какими бы они ни были, закончились восемнадцать лет назад.***
— И что мы собираемся со всем этим делать? — тихо спросил Ян, чувствуя легкую отдышку. У Сары, она, похоже, тоже была. — Повторить? — он не видел ее лица, потому что она лежала на его груди, но по интонации почувствовал, что она ухмыльнулась. — Мы не можем вот так встречаться раз в двадцать лет, — парировал Ян, когда Сара села на постели, дав ему возможность сделать тоже самое. — Ну да, еще через двадцать лет нам будет уже не так интересно рядом, — кивнула с той же дурацкой, даже слишком нахальной, усмешкой она. И разве скажешь, что уже взрослая женщина? Кажется, еще больше девчонка, чем тогда. — Хотя ладно, через двадцать еще что-нибудь и получится, но через сорок… Не-а. Все еще придерживая простынь на груди, Сара прильнула к нему с поцелуем, словно не замечая всего, о чем он говорил. Она долго, до безумия долго целовала его, не давая возможности заговорить. Она не хотела слышать. Не хотела ничего слышать. Разве что, его голос. Но захочет послушать, как он говорит — найдет какое-нибудь интервью в интернете. Слушать рассуждения в духе «кто мы с тобой такие»? Тошно. Одна из причин, почему она с мужем развелась. — Сара, — шепнул, пытаясь отдышаться Ян. Он перехватил ее руки и прижал женщину к себе, не позволяя сдвинуться. Возможно, она по-прежнему могла заглушить его слова поцелуем, но хотя бы отвлекать своими ласками не будет. — Ну зачем ты снова все усложняешь, а? — взмолилась Сара, тяжело вздыхая. — Все было просто отлично. — Потому что я хочу разобраться в наших отношениях, — выдохнул Ян. — Ты не можешь говорить, что это случайный секс, потому что если бы тебе действительно это было нужно, ты бы нашла кого-то другого. Незнакомого и, может, моложе. — Минус случайных связей в том, что ты ничего не знаешь о партнере. А в твоих навыках я уверена, — отозвалась Сара равнодушно. — Явно не этих слов от меня ждал, да? — Да, — сказал мужчина. — Хотя, признаться честно, чего-то ждать от тебя я перестал давным-давно. Просто, подумал… — Что мы драматично можем начать все с начала, понять, что именно друг друга нам и не хватало, а потом будем, как в дешевой мелодраме целоваться на закате, доказывая, что настоящая любовь пройдет какие угодно испытания? Это просто детские сказки, — фыркнула Сара, высвобождаясь из его крепкого объятия. Когда она вновь приблизилась к нему, Ян ответил на ее поцелуй. Чувствуя себя идиотом. Может быть, еще немного собственником и человеком, желавшем урвать всю сладость момента. Он хотел пользоваться тем, что сейчас она рядом, тем, что в ее поцелуях — медленных, тягучих и требовательных — он может позабыть все, что его беспокоит. Как только Сара шепнула: «Так бы и сразу», добавив, что не стоило терять столько времени, это на секунду вернуло его в реальность. К мысли о том, что делать вот так, как делают они, совершенно не правильно и глупо, какое бы удовольствие им двоим это ни приносило. Так нельзя. Но с каждым ее прикосновением к его коже, с каждым ее поцелуем, с каждым новым — скорее давно забытым старым — ощущением, все эти мысли исчезали, одна за другой. Они просто растворялись друг в друге как раньше. К черту, что всего на одну ночь. Утром она слишком быстро исчезла из его жизни. Видимо, так же, как и появилась, так что только по простыням и подушкам, сохранившим слабый-слабый аромат ее парфюма, он мог понять, что это все не какая-то галлюцинация. Она была настоящей. Целую ночь. Нужно будет организовать свой переезд в Барселону, найти дом, может, присмотреть новый автомобиль. Столько дел, которыми нужно заняться, но ему этого до ужаса не хотелось.***
— Мама тебе никогда не рассказывала, что мы знакомы? — с легкой улыбкой, изображая удивление, которого на самом-то деле и не было, спросил Ян, повернувшись к юноше, глаза у которого сейчас горели как у семилетнего мальчика. — Если бы она рассказала, я бы замучил ее просьбой познакомиться! Вау! Извините, но нет, правда! Вы мой кумир, — признался Марко. — Я читал все ваши интервью, учился на них, так что вы мне как отец. Ну, почти. Ну, вы поняли. — Марко! — воскликнула Сара, пытаясь понять, насколько сильно она сейчас покраснела. Но Ян то ли не подал виду, то ли действительно не воспринял слова мальчика так серьезно, как его мать. — Извини. Но ты сама виновата, ты должна была познакомить нас раньше, — парировал он, рассмеявшись. — Не переживай, — тихо произнес Ян в адрес Сары, а сам вновь сконцентрировал все свое внимание на мальчишке. — Твоя мама вроде как должна уезжать, но я думаю, что мы с тобой можем встретиться как-нибудь и поговорить, если хочешь, конечно. — Шутите? — изумился Марко, а Ян в этот момент задумался о том, что постоянное общение с Росарио наложило на мальчишку определенный отпечаток. — Мам, больше ничего от меня не скрывай. Напиши список всех, с кем ты была знакома, пожалуйста. И береги себя, ладно? Когда ты приедешь в следующий раз? Только на Рождество? Сара вздохнула, глядя на сына и задумываясь обо всем, что произошло за последние сутки. Она так нервно сжимала легкий плащик в руках, что там наверняка не осталось теперь и напоминания об утреннем отпаривании и отсутствии малейших складок. — Может, через пару недель. Вчера вечером я была абсолютно серьезна, солнце. — Оу, класс! — воскликнул он, крепко ее обнимая перед прощанием. Перед главным входом уже остановилось такси, которое она заказывала несколько минут назад. Она улыбнулась, поцеловала Марко в лоб, отметив, что когда-то ей приходилось наклоняться, а через пару лет уже, наверное, придется вставать на цыпочки. Уходя, она услышала, как Марко вновь начал восторженно говорить с Яном. — Вы ей какую-то работу предложили что ли? Почему она решила переехать? — Твоя мама непредсказуема, я не знаю, — пожал плечами Ян, но Сара готова была поклясться, не видя его, что он улыбнулся. — Но предложений по работе я ей не делал. — Это Вы правильно заметили, — смеясь, отозвался Марко, уходя вглубь гостиницы вслед за своим кумиром.***
Сара взглянула на три кружки с горячим шоколадом и маршмалоу. Еще даже пар шел, а за какие-то несколько секунд приятный и сладкий запах успел распространиться по всей кухне. Попробовав шоколад из своей кружки на вкус, все ли в порядке, она мурлыкнула, как только горячая и теплая жидкость коснулась ее рецепторов, и взяла небольшой поднос. До сих пор не верилось, что они оба согласились помочь. Это, наверное, было ужасно по отношению к ним — так не верить в их галантность, но ей правда не верилось, что это все происходит на самом деле. К тому моменту, как она вышла на крыльцо своего нового дома, они оба уже, составив последние коробки на крыльцо или на расчищенной подъездной дорожке, присели, устав, на ступеньки на крыльце, переводя дух. Она села между ними и подала каждому по кружке горячего напитка, которому оба были рады, как дети. Хотя, Марко до сих пор еще ребенок. Хоть немного, но все-таки ребенок, несмотря на то, какие взрослые и взвешенные решения он зачастую принимал. — Спасибо большое, — негромко произнесла Сара, переводя взгляд с Марко на Яна. — Без проблем, — улыбнулся Ян, быстро поцеловав ее в висок. — Мам, я, наверное, поеду, — сказал вдруг Марко, после быстрого взгляда на часы. — Мне нужно успеть съездить по делам. — Вернешься к ужину? — спросила Сара, и Марко ответил согласием, на ходу доставая ключи от старенького форда, с которым он любил посидеть в свободное время, вечно перемазываясь в машинном масле. Когда он отъезжал, Сара на прощание махнула рукой, пожелав удачной дороги, а Ян улыбнулся, кивнув. Он так и держал руку на плече женщины, легко прижимая ее к себе и согревая. Температура утром падала почти до нуля, а Сара все равно по привычке выходила посидеть на улице в одном теплом свитере, забывая, что может простудиться и заболеть. Отставив свою кружку, Сара прислонилась к нему чуть ближе, вдыхая знакомый и приятный запах, по которому, по секрету, она очень-очень скучала. И хотя они были вместе уже несколько месяцев — замечательных месяцев, наполненных постоянным открытием друг друга — она все никак не могла к этому привыкнуть. Он был рядом. Рядом почти каждый день ее жизни, словно наверстывая те бесконечно долгие годы порознь. Сара подняла на него глаза, не в силах сдержать улыбки. В волосах едва заметна седина, а с неизменной бородой стал выглядеть еще более статно, чем раньше. Только в уголках глаз и губ все равно морщинки, так что сразу ясно: он, самый солнечный человек на земле, очень много улыбался. И Сара до сих пор не знала полностью, как прошли его восемнадцать лет, была уверена, что он наверняка прошел не через одну печаль или проблему, но она смотрела на него и все равно видела в глазах оптимиста. Удивительно, она не знала, каким чудом, но за сорок два года жизни он не растерял веры в человечество, не зачерствел и не огрубел. По-прежнему такой же простой и замечательный парень, которого она когда-то встретила на закате марта в маленьком уютном кафе. — Я люблю тебя, — тихо-тихо, едва слышно, шепнула Сара, касаясь кончиком своего носа — его. Ян улыбнулся и выдохнул, словно с облегчением, на что тут же получил непонимающий взгляд Сары. Она смотрела на него и не понимала, почему он так улыбается, почти смеется. — Просто ты сказала это впервые почти за девятнадцать лет, — пояснил он, убирая волосы с ее лба. — Нет, не может быть, — покачала головой Сара, тут же начиная вспоминать. Не может такого быть, что она ни единожды ему этого еще не сказала. Нет! Да должна была! Ну хотя бы раз! Заметив выразительный взгляд Яна, она сдалась, качая головой. — Тебе со мной чертовски не повезло. — Не дури, — рассмеялся Ян и ответил ей тихим шепотом, так и не отпуская из этих теплых объятий на крыльце ее нового дома. — Я счастлив. Рядом с любимой женщиной, ее удивительным сыном. И моя женщина научилась заваривать шоколад, так что я не могу просить Бога о чем-то еще, это будет уже перебором. Сара искренне захохотала, так и оставаясь рядом с ним, крепко-крепко к нему прижимаясь. Наверное, именно здесь, в яркой, даже зимой солнечной Барселоне, обрела свое счастье. Наконец будет рядом с сыном и рядом с Яном. — Я люблю тебя, Сара, — шепнул он, так что его дыхание щекотало кожу. И, кажется, не было ничего на свете лучше этого шепота его приятного низкого голоса.Ed Sheeran — Perfect