По буквам

Мир горит огнем; полыхает ярким пламенем нескончаемой войны. Горит, сгорает, обращается прахом, пеплом. Пепелище становится очередным полем боя. Один раз они были героями. Спасали жизни, бросались в здания, рискующие взорваться в любой момент, стать мишенью для очередного поехавшего психопата, который решил, что имеет право владеть целым миром. Закрывали собой беззащитных людей, которые не способны противостоять пришельцам, богам, да даже агентам преступных группировок. Один раз они были друзьями; когда надевали гражданскую одежду и проводили по несколько часов в закусочной. Смотреть кабельное, заедая все острыми чипсами, оказывается, нисколько не хуже, чем проводить по половине дня на полигоне. У Наташи разве что внутренности не горят в самом жерле событий. Появившегося Стива она сжимает в поспешных объятиях отчаянно. В потоке целой кучи звуков тонет привычное «Роджерс»; он мнет ее губы своими. А потом они возвращаются обратно, когда она отцепляет щит от креплений у него на спине. — Мне пригодится, — уверенным, едва ли не стальным голосом цедит Наташа. — Вернуть не забудь, — бросает он ей. Она прыскает, фыркает. — Не волнуйся, вы увидитесь со своей игрушкой раньше, чем я здесь закончу. Один раз они были любовниками. Слово подходит лучше, чем пресловутое «возлюбленные»; на второе никогда не хватало полноценного времени, думать о втором было особо некогда. И обмен какими-то незначительными фразами никогда серьезным не был. У всех есть потребность. А в такое время единственная потребность — не потеряться в одиночестве и полном равнодушии к себе. Один раз у них, быть может, даже была иллюзия на нормальное будущее. С небольшим домом где-то в пригороде, собакой и детьми. Особенно если закрыть глаза и притвориться, что всего этого супергеройского не существует и никогда не существовало. Удобно. Иногда иллюзии — это чертовски удобно; и почему только люди не живут иллюзиями постоянно? Если подсчитать, то почти все, что у них было, случалось едва ли больше одного раза. Все, кроме совместной работы. Наташа насмешливо бросает: — Ты не Бартон, конечно, но с тобой можно работать. — Не обольщайся, Романофф, — парирует Стив. — Ты тоже не Баки. Одна миссия. У них была всего лишь одна миссия. А за ней, вторая, третья, седьмая. Столько, что они со счета сбиваются и не считают больше. В этом вопросе позиция «один раз» не прокатывает. В этом они, кажется, застряли на долго. Будто повязанные. С головы и до ног. Наташа врет множество раз, Стив не отступается от своих принципов ни разу. И где-то эта их странная и ненужная математика точно дает сбой. Но если они еще будут все считать, тратить на это уйму времени, то никогда не смогут найти перерыв в этой войне. Хотя бы длинною на единое мгновение.