По буквам

Мышцы пропитались насилием насквозь, кровь врагов впиталась в кожу, стала частью своей крови. Это ненормально, парадоксально и отдает железом на вкус, сталью на языке. Наташе все же приходится будить Стива посреди ночи, напоминая ему, что война закончилась. Стив не верит, Стив говорит, что война продолжается всегда; одна сменяется другой, не более. Она не рассказывает ему, что с ней делали русские. Она не говорит, что давно научилась жить с жестокостью в крови, что оно обратилось в норму. Эдакую коверкано-усредненную. Тормоза срываются; сорваны давно. Капитан Америка не умеет сдерживать ярость, Капитан Америка бьет своих врагов до переломанных костей, до хруста и кровавой пены на губах. Иногда Наташа откровенно за него боится. У Стива планка падает, враг — не человек, враг должен быть мертв. Гражданская война звучит приговором, идти против своих же значит видеть в них врагов. А у него планка падает, он идею ставит выше людей. Вот в чем суть первого во всем американского солдата — идея выше людей. И это отдает чем-то таким, за что на улицах его называют фашистом, рисуют карикатуры, граффити, презирать начинают. Стив Роджерс не идеально белого цвета, у него грани неправильные, оттенки странные и слишком много жестокости к врагам. Она не идеальный солдат, она не выполняет приказы так, как они поставлены. Ищет лазейки, уловки, врет и обманывает. Шпион, не солдат. Разница на лицо. Беспощадность и жестокость вещи разные, Наташа в открытый бой идет редко, старается вырубить, не убить. Исключения себя ждать не заставляют. Кровь по рукам стекает, остается коркой плотно-тонкой на костяшках, на форме. На идеально-стальном щите. Наташа говорит остановится, почти кричит где-то на ухо срывающееся «хватит»; Наташа оттаскивает его от Тони, с силой бьет кулаком по челюсти, заставляя прийти в себя. Все зашло слишком далеко. Суставы болят, мышцы зудят. У капитана в глазах упавшая планка жестокости, он останавливается, скула болит ощутимо. Он не Баки, его мозги не промывали информационно. Жизнь самостоятельно промывает мозги, иначе, по-другому; так, что он и сам не замечает. Стив создан войной, он нужен был для войны. Мирное существование не для него, жестокость по венам разливается. Все скрывается за звездно-полосатой формой, словом «долг» и верой в какое-то лучшее будущее для Америки. У Романофф жестокость ударила в голову давно. Когда она, будучи юной девчонкой, хладнокровно убивала своих подруг, чтобы выжить. Говорить, что заставили, бесполезно; сама в это не поверит. Мораль у них, похоже, сдвинута куда-то в сторону, исправлена и подкорректирована. Стив протягивает руку Тони, цедит «прости», помогает подняться. От падающей планки нужно лечиться, жестокость из организма надо вытрясти всеми возможными способами. Разногласия, различия во мнениях не должны становиться поводом для кровавого месива. До хрустящих, ломающихся костей. Наташа кладет руки Стиву на плечи, гладит успокаивающе. — Все хорошо, — звучит как-то лживо; для него так точно, он не верит. Ему нужно уйти, удостовериться, что лучший друг в безопасности. А потом переосмыслить собственные поступки. Сказанная когда-то Альтроном фраза застревает в голове намертво; Капитан Америка создан для войны, Стив Роджерс без жестокости не может.