Наездница

Я потянулась. Солнце приветливо сияло за окном. Лучики радостно пробивались сквозь шторы, танцуя на столе, потолке, полу и кровати. Я натянула одеяло по глаза, чтобы хоть как-то укрыться от надоедливых солнечных зайчиков, мешающих мне спать. Однако сон мне, видать, сегодня не светит. Будильник на тумбе затрезвонил, разрушая и без того хрупкую сонную идиллию. Что-то пробурчав себе под нос, я попыталась отключить одной рукой надоедливый звонок, но запоздало поняла, что будильником мне теперь служит телефон, когда что-то громко ударилось о пол. Я резко села на кровати, и подняла мобильник – вроде не треснул. Облегчённо вздохнув, я положила технику на ту же тумбочку, и с зевком принялась расчёсываться. Огненные локоны никак не хотели поддаваться расчёске, от чего на зубцах остался приличный рыжий комок. Вздохнув, я натянула на себя белую юбку, такую же белую футболку и джинсовку. С обувью решила не заморачиваться, поэтому надела простые балетки. Мельком оглядев себя в зеркале напротив решила, что вполне сносно одета. Разве что Елена опять будет придираться из-за одежды, и по её словам, «гнезда» вместо прически, но это уже пройденный раннее уровень. Хмыкнув, я всё же вышла из комнаты. Оглядев несчастный лифт победоносным взглядом, я с улыбкой подумала, что в доме он больше не нужен, от чего на сердце стало радостно. С наслаждением спустившись по лестнице, из столовой я услышала шум и голоса – видать, все уже собрались. Поторопившись, я чуть не навернула с последних ступенек, но вовремя схватилась за перила, и не закончила свой «полет» сломанной ногой. Выдохнув от облегчения, я всё-таки вошла в зал. Дейла как всегда спорила с Нортом, активно жестикулируя. Елена о чём-то тихо переговаривала с отцом, который сидел в главе стола с серьезным видом. Только маленькая Николь скучала, бездумно осматривая стены столовой. Как только за мной закрылась дверь, Николь радостно сверкнула глазами, перестав вглядываться в никуда. Елена сердито поджала губы, осмотрев меня как бракованную статуэтку. Отец почти ни обратил внимание, лишь чуть заметно улыбнулся и кивнул головой. А вот близняшки предпочли меня проигнорить, и возобновили свою перепалку. Сделав кривой реверанс под тихий смешок младшей сестры, я уселась рядом с ней, впившись взглядом в небольшую кучку оладьей, щедро политые клубничным сиропом. На моё удивление, госпожа Мортинова ни слова не сказала, когда увидела, что я буквально набросилась на еду, ведь по её словам, это «дурной тон». Но, похоже, она тоже решила уже не обращать внимания, и не тратить свои «драгоценные» нервы на меня. Ну, или отец решил промыть ей мозги, кто знает. Быстренько позавтракав без пререканий и лишних ссор, я отодвинула опустевшую тарелочку от себя, и, схватив тоже поевшую Николь, вышла из зала. -Как спалось? – спросила сестренка, обогнав меня. -Да нормально, - пожала я плечами, - а тебе? -Кошмары, - хмуро ответила синеглазая. Только сейчас я заметила, что её привычно уложенные чёрные волосы разлохмачены в разные стороны, а под глазами виднеются круги. Видно, плохие сны не покидали её сегодня ни на шаг! -Ну ничего! Сейчас мы прогуляемся, и тебе полегчает! – позитивно хмыкнула я, поравнявшись с сестренкой. *** Лёгкий ветерок дурманил голову. Вот уже чуть больше месяца прошло, как я избавилась от коляски. За это время я уже стала почти такой же, как раньше – вот только всё же больше в «Подкову» не хожу. Но с Константином Лазаревым так же хорошо общаюсь, как и раньше. Хоть это и не нравится Нортону Огневу. Миракл к нам так же часто приходит, но уже реже из-за меня, и в основном, чтобы поболтать с отцом. А Николь всё та же маленькая и весёлая девочка, которая никогда не упустит шанса погулять. Вот и сейчас мы, весело болтая о прошедших выходных, шли по маленькой аллее. Была уже середина июня, и воздух был наполнен свежестью. Молодые листики раскачивались при малейших ласках ветра. На ветки садились маленькие птички, затягивая простую и короткую песенку. Солнце радостно светило над головами прохожих, даря тепло и свет. Где-то рядом послышался шум машин, наверняка, мы подходим к дороге. Николь всё говорила и говорила о том, как было весело на тех каруселях, с которых я, кстати, чуть не свалилась. Ну и смеялась же она тогда! А вот мне было не до смеха, не очень-то хочется лежать потом несколько дней с перебинтованной головой! Она весело захохотала, очевидно, именно этот момент и вспомнила. Я отвлеклась от её слов, просто услышав смех. Такой детский, невероятно лёгкий, как порыв нежного весеннего ветра. Звонкий, как хрустальный колокольчик. Я улыбнулась. Она была такой хрупкой, как же хотелось защитить её от всего этого мира, не дать обидеть... -Эй, ну ты меня слушаешь? – буркнула Николь, мягко толкнув меня в бок. -Да-да, слушаю, - солгала я, попутно заливаясь краской. -Вижу, - вздохнула девочка, - я спрашивала: куда пойдём на следующих выходных? Может в кино? -Кино? А на какой фильм? – подала голос я. -Не знаю, - пожала сестра плечиками, - я хочу на такой мультик, где фея ещё, и куча монстров, и меч ещё, вот. Я, конечно, вообще не сообразив, о чём же она говорит, гадая, как мечи, монстры и феи могут быть взаимосвязаны, кивнула головой. Надо же угодить маленькой, в конце концов. Николь радостно хлопнула в ладошки, и принялась говорить о чём-то ещё. Я вновь отвлеклась на свои мысли. -Девушка! Извините, но...- голос раздался рядом со мной, поэтому я остановилась и повернула голову, подумав, что обращаются ко мне. Но нет, это просто какая-то пожилая бабушка остановила молодую мамочку, с претензиями, мол, не так вы держите малыша. И тут со стороны дороги послышался знакомый испуганный вскрик, шум машины. Рядом со мной все вдруг заохали и заахали. Я резко повернулась в сторону звука – и похолодела. На чёрном асфальте лежала маленькая фигурка. Под ней уже растекалось алое пятно крови. Сердце остановилось. Это была Николь.