Наездница

Я неверующе уставилась на ребят. Они все тут?! Сразу заметила белобрысую Ингу, Машу и Дашу - её верных подружек, Аню - она часто мне помогала освоится в "Подкове". И многих других, даже того мальчишку, с которым я встречалась около полутора часа назад. На сердце так потеплело, что готово было разорваться. Они пришли ради меня! Пришли, чтобы проводить… хотя со мной далеко не все хорошо общались. Многие просто игнорировали. Но сейчас! Рядом. Возможно, хоть и насилу их сюда затащили, но они все равно тут! Гроза тут же была окружена возмущенными девочками и парнями, почему та бросила конный спорт. Она даже на миг растерялась от такого количества вопросов. Некоторые пожимали руки Нику, как-никак, а его вся "Подкова" знала. А вот Захарра быстро влилась в общество и уже задиристо смеялась. Но больше всех, конечно, подходили ко мне. Желали успехов, счастья, хорошей дороги. Кто-то в шутку сказал, мол не простим, что бросила. Но хоть это и была шутка, мне стало противно быть самой собой, ведь я действительно почувствовала себя чертовой предательницей. И это угнетало. Однако кто-то поменял тему разговора, и всё стало на свои места. Я вдруг почувствовала себя как в родном доме, где меня могут всегда тепло принять, встретить, обнять и поднять настроение. Но вот вам правда жизни: все мы уходим рано или поздно из такого дома. А потом жалеем долгое время. Не успела я насладится столь долгожданным общением, как Лисса дотронулась до моего плеча, тихо прошептав: -Нам пора. И одна эта фраза была готова убить во мне всё живое. Ведь я на самом деле не хотела никуда. Лишь быть рядом с дорогими людьми. Но разве мать мне так же не дорога? Я ведь могу её саму сделать счастливее. Ведь, похоже, она сама страдала без общения со мной. В то время как я… привыкла. Я действительно привыкла. Привыкла часто решать всё сама. Привыкла к безразличию отца, привыкла без матери, к "любезным" Норту и Дейле. Но так же я привыкла ко всем тем людям, что здесь собрались. К "Подкове". К Москве в целом. Имена тех, с кем я дружу, наверняка навсегда останутся в моей памяти. Гроза. Диана. Ник. Фэш. Захарра. Лисса сразу уловила моё настроение, поэтому попыталась произнести более бодрым голосом: -Не спеши прощаться со всеми, Василиска! Николь едит с нами. Я неверующе уставилась на маму. А потом аэропорт услышал мой радостный визг. *** -Прощайте, - сквозь слёзы бормотала я, глядя на всех собравшихся. -Никогда не говори "прощай"… ведь жизнь непредсказуемая штука, - чуть не плача, обругала меня Гроза. -Непредсказуемая…, -словно в забытье, повторила Диана, - видишь, как получилось… Слёзы потекли по щекам, общигая ледяным огнем. Лишь каких-то десять минут назад мы радостно хохотали, а сейчас у большинства - глаза на мокром месте, а в горлах комки. Действительно, никогда не знаешь, как жизнь обернется. У меня такое было три раза. Чтобы взять - и так резко повернуть. Без причины. Или просто эту причину я не заметила? Поворот первый. Я сама. Тот день. "Подкова". Снежка. "Ветер". Это было так давно… а кажется, что прошло совсем мало времени. Два года назад. Мне тогда было четырнадцать. Не удержалась, не устояла… упала. Ошиблась. Бывает. Но встала. Сквозь слёзы, сквозь боль, и физическую, и моральную, но поднялась, оставила коляску в прошлом. Поворот два. Николь. Лето. Тепло. Солнце. Дорога. Машина. Ошиблись. Обе. И тогда были слёзы. И тогда была боль. Преследовала до конца. Лишь новое общение помогло хотя бы на ненадолго забыться. И вытерпеть. Не сломаться. Снова улыбаться. И мы выстояли. Вместе. Поддерживая друг друга. Смехом и молчанием. И поворот третий. Это мама. Неожиданно вошла в жизнь, как потерянный кусочек пазла. Только этот кусочек стал вытеснять другие, и в итоге - выходит какая-то новая, не виданая раньше мне картина. Выходит сейчас. Я её сама строю. Строю, теряясь в других кусочках. Теряюсь сама в себе. И тут тоже слёзы. Та же боль. Она одинакова. Вот вам новая правда жизни - всегда, на сложных поворотах судьбы, ломается не сердце… а человек. Ломается, глотая слёзы. Горькая правда. Сложная. Истинная. -Эй, что вы тут нюни развели? Только грустнее от вас становится! - громко прервала мои мысли Захарра. Она выглядила позитивной и веселой, однако и в её салатовый глазах сверкала еле заметная печаль. Это стало угнетать ещё больше. -Не плачь, - слегка улыбнулась мне Николь, хватая за руку, - я же буду рядом. "И лишь это успокаивает", - промелькнуло в сознании. -Крепись, - хмыкнул Ник, хлопая по плечу. Но было видно - ему тоже не просто прощаться. -Пока, - лишь с тем же хмурым видом буркнул Фэш, глядя мне прямо в глаза. Сердце неприятно защемило. Такие ощущение, что кто-то очень злой постепенно из моего пазла вытаскивает детали. Картина рушится, и я лишаюсь частей. И в пазл вставляют что-то другое, чужое, не родное. Неправильное. "По крайне мере… он не говорит прощай", - невесело хмыкнула я про себя. -Удачи, - шепнула Диана, крепко меня обнимая. Я обняла её в ответ, не веря, что возможно, это наше последнее обнимание. Слёзы чуть не полились вновь, но сдержалась, ведь и так уже голова болит. Ко мне плотным кольцом подходили из "Подковы", каждый желал успеха в новой жизни, кто-то просил не забывать "старых друзей, что не забудут тебя". Я лишь на всё это счастливо улыбалась. Пока Лисса не сообщила, что нам пора. Я обвела друзей прощальным взглядом, и сказав, что мы обязательно ещё встретимся, пошла вслед за матерью, а нашу маленькую цепочку замыкала Николь. Обернувшись, я помахала рукой Ордену Дружбы, Константину Лазареву, отцу. А потом, развернувшись, с тяжестью в сердце пошла прочь ближе к выходу, волоча за собой чемодан. Когда мы вышли, то увидели автобус. Мама уверенно повела нас к нему, а мы лишь молчаливо повиновались, думая каждая о своем. Зайдя в автобус, я посмотрела в окошко - было больно смотреть на Москву, когда мне осталось жить тут совсем немного. Мы подъехали к самолету - я даже отсюда видела трамп. Выйдя из транспорта, Лисса резво побежала по белой лестнице, а вот я с сестрой шли почти втрое медленнее. Она-то возвращается к себе домой. А я - в неизвестность прыгаю.