Ты понимаешь это? Может, я слишком хорош, чтобы мне уйти? Слишком долгое начало конца. Это моя наилучшая попытка Попробовать ещё раз. Может, мы зашли слишком далеко? Потеряли голову? Мы подражаем временам года И остаёмся позади. ©*
Тошнота подкатила к горлу, заставив Лианну широко распахнуть глаза и тяжело задышать. Спустя несколько секунд противное чувство исчезло, и женщина смогла нормально оглядеться вокруг. Она лежала на мехах в какой-то наполовину разрушенной комнате. В разбитое окно задувал ледяной ветер, оставляя на полу сугробы. На улице стояла глубокая ночь, и ее мрак не нарушал ни один источник света. От очередного порыва с каминной полки упал тяжелый канделябр. Послышались шаги за дверью, и в комнату стремительно влетел какой-то человек. — Седьмое пекло! — зашипел он, хватая с пола какую-то дощечку и прикрывая ею дыру в окне. Свист ветра моментально прекратился. — Опять камин потух… Где же эти дрова?! Лианна не шевелилась, пытаясь понять, что за странный гость так бережно ухаживает за помещением, в котором она лежит. Послышался глухой удар деревянных поленьев о решетку камина, а затем — звук разгорающегося дерева. Тихий треск наполнил комнату, и вот уже жаркое пламя стало отбрасывать на стены причудливые тени. Незнакомец, отвернувшись от огня, прошелся по комнате. Свет упал на его длинные волосы, моментально заблестевшие серебром. Воспоминания нахлынули на Лианну. — Я тебя похоронила… — еле слышно выдавила женщина, дрожащими руками снимая с себя меховое одеяло. Мужчина резко развернулся. В полумраке фиолетовые глаза казались черными, и чудилось, что в них пляшет настоящее пламя, а не отблески огня из камина. Рейегар замер, положив одну ладонь на ручку двери, а вторую поднеся к волосам. Казалось, он превратился в истукана, жадно всматривающегося в возлюбленную. — Я тебя похоронила! — закричала на всю комнату Лиа, и горячие слезы расплавленным свинцом потекли по лицу, обжигая кожу и забираясь за ворот тонкой рубашки. — Меня нашел Добрый Человек, — сдавленным голосом заговорил мужчина, и от этого звука тело Лианны сотрясли новые рыдания. — Он сказал, что наш сын в опасности. «Джон родился сразу в двух мирах, но душа его разрывается между ними. И, поверь, все не так просто. Тот ребенок, что родился в Вестеросе, обладает собственной душой, так что духу твоего сына нет пристанища в его теле. У мальчика твои гены и гены твоей жены, но он не Безликий. Если бы Лианна произнесла клятву, ничего бы не случилось. Однако мальчик из-за ее глупости теперь находится на перепутье», — сказал старик. Я испугался, Лиа. Я попросил у него помощи, и он сказал, что существует единственный способ. «Один из родителей должен находиться по ту сторону Луны и при помощи магии перенаправлять душу Джона в любое другое существо: человека, птицу, волка. Иначе, рано или поздно, дух застрянет меж мирами, и твой сын умрет. Если же все сделать правильно, то Джон, достигнув совершеннолетия, окончательно овладеет своей душой и перестанет перемещаться против воли», — вот то, что заявил Добрый Человек. Я не смог отправить в это место тебя, Лианна. Мне пришлось уйти. Лиа сидела тихо, внимательно слушая такой родной для нее голос. Слова не сразу складывались во фразы и предложения, а смысл и вовсе долго доходил до женщины. Наконец, она тряхнула головой и тихо спросила: — Почему ты не объявился? Ты мог отправить мне СМС, явиться в любое из полнолуний или просто оставить записку на работе! Рейегар закрыл глаза, будто пытаясь спрятаться от собственных воспоминаний: — Потому что они меня заманили в ловушку. Оказавшись по эту сторону Луны, я, фактически, вернулся к Многоликому. Ты здорово защищала меня своей магией, но здесь… Меня схватили в ту секунду, когда ноги коснулись пола Черно-белого дома. Помню, что внутренности скручивало так, будто внутри жило чудовище, а изо рта хлестала кровь. Меня оттащили в Зал ликов, где Добрый Человек стоял рядом с неизвестным в плаще. Тот откинул капюшон, и я увидел скелет. Живой, мать его, скелет. В одной из его глазниц копошился могильный червь. Этот ходячий труп приблизился ко мне и содрал заживо лицо. Помню адскую боль и шепот на непонятном языке, доносящийся откуда-то изнутри скелета. После Добрый Человек принес новое лицо и сказал, что мне придется искупить собственную измену. И затем… — У тебя забрали всю память. Сам Многоликий забрал… — шепотом закончила Лианна. — Но зачем они вернули ее сейчас?! — Это проверка. Хотят убедиться в моей верности. И, в общем-то, чтобы перетянуть тебя на свою сторону. Думают, я перестал чувствовать за годы страданий. Думают, я единственный смогу тебя сломать. — Идиоты… — прохрипела Лиа, и Рейегар, издав какой-то гортанный звук, бросился к ней. Тела, раскаленные до предела, притягивались друг к другу, как магниты. Губы жадно ловили срывающееся дыхание, и казалось, что возлюбленные пытаются слиться воедино, наверстать упущенное время, чудовищно отнятое у них. Огонь в камине отбрасывал на стену красные блики, и две тени, слившиеся в бешеном танце любви, граничащем с помешательством, сплетались меж собой. Крики взмывали куда-то к звездам, и те лишь снисходительно наблюдали, как две израненные, истерзанные параллельными мирами души жадно впиваются друг в друга. И даже Многоликий молчал, не в силах повторно искоренить то бешеное чувство, которое молодые люди обрели наперекор всем клятвам.***
— Почему у меня ощущение, что я только что совратила юнца лет так на двадцать меня младше? — обессилено пробурчала Лианна Рейегару в шею. — Ты непозволительно молодо выглядишь. Сразу чувствую себя старухой. — Вспомни, сколько мне лет на самом деле, и перестань так говорить. Ты прекрасна, — негромко рассмеялся мужчина, теснее прижимая к мокрому телу супругу. Меховое одеяло, пропитанное потом, валялось на полу. В комнате, где еще недавно завывал ветер, стало неожиданно тепло и уютно. — Трудно вспомнить твой возраст, когда ты лежишь в таком виде рядом, — совсем девчачий хохот вырвался из груди Лианны, и только в этот момент она осознала, насколько счастлива. Здесь. Сейчас. Со своим мужчиной. — Я так скучала по тебе… Все года, Рейегар. Ты не понимаешь, насколько я сейчас счастлива. Мужчина накрыл губы Лианны своими и постарался вложить в поцелуй все то, что не успело сказать его тело ранее. — Мне кажется, даже в беспамятстве моя душа рассыпалась от того, что ты не рядом, — оторвавшись от супруги, чтобы глотнуть немного воздуха, ответил Рейегар. — Арья бы сейчас подколола тебя за такие нежности, — ухмыльнулась довольная Лиа, и тут же ее лицо осунулось. — Ох, девочка моя… Я не смогу ее оставить, понимаешь? Как далеко мы от Черно-белого дома? — Далеко, — Лианна не видела лица возлюбленного, но в голосе его прозвучало отчаяние. — В Башне Радости, по ту сторону Узкого моря, у Дорнийских гор. — Седьмое пекло! Ты же сможешь нас перенести к Арье при помощи медальона? — Нет. Его у меня забрали. К нам будут иногда наведываться с проверками… И пока мы будем придумывать, как спасти нашу племянницу, тебе придется делать вид, что ты учишься, — устало произнес Рейегар. — А пока что накинь рубашку, и давай спать. …Лианна широко распахнула глаза, когда женский голос эхом отозвался в ее голове. — Твоя ученица спит со вчерашнего дня? — Лиа узнала Бродяжку, стоявшую к ней спиной. — Ночью она пришла в себя, но потом вновь уснула, — голос Рейегара звучал холодно и слегка надменно. Всмотревшись в лицо супруга, Лианна невольно ужаснулась — таким безжизненным оно было. Безликим. Словно почувствовав ее взгляд, мужчина повернул голову. Фиолетовые глаза бесстрастно оглядели женщину. — Доброе утро, Лианна. От страха перед марионеткой, которой вновь стал ее муж, Лиа не сразу ответила. Она понимала, насколько глупо пялиться сейчас на своего наставника, в особенности под пристальным взором Бродяжки. Однако старые образы, являющиеся в ночных кошмарах, вспыхнули в голове Старк: маленькая бойкая девчушка, неведомо как нашедшая старинное заклинание в заброшенной подземной библиотеке и прочитавшая его, оказывается в крипте, полной ледяного холода и мертвых душ. Лишь неведомый мужчина с серебристыми волосами и фиалкового цвета глазами разогнал мрак своим мелодичным голосом. Тогда его лицо было таким же безжизненным, не знающим теплых чувств. — Доброе, наставник, — хрипло ответила Лианна спустя несколько мгновений гробового молчания. — Что же, думаю, Многоликий будет вами доволен, — Бродяжка широко улыбнулась и сжала в хрупкой ладошке медальон, висящий на шее. — Уверена, вы оба оправдаете доверие, предоставленное Безликими. И служительница Черно-белого дома тут же исчезла. Не было ни искр, ни хлопков или других спецэффектов — Бродяжка просто растворилась в воздухе. Рейегар, до этого статуей Аполлона стоявший возле двери, моментально преобразился. Все безразличие выветрилось из него, уступив место безграничной нежности. Сев на кровати рядом с Лианной, мужчина запустил длинные пальцы в ее волосы и поцеловал жену. — Вот теперь точно доброе, — рассмеялся Рейегар, вытаскивая из черных локонов супруги белое перо. — Я испугалась, что мне все приснилось, — Лиа содрогнулась. — Ненавижу это твое безжизненное лицо. Кажется, что ты всегда врешь, даже сейчас. — Я лгу только тем, кто этого заслуживает, — Безликий нахмурил брови. — Вставай, моя леди. Будем решать, как спасать твою маленькую копию. Рейегар тут же охнул от тычка локтем. — Мы с Арьей не столь одинаковы, как кажется. И прекрати называть меня леди, а то получишь пинка.***
— Мальчик мой, ты сейчас к ученице? — Якен услышал негромкий голос Доброго Человека, донесшийся из полумрака коридора. Старик, сложив на животе тощие руки, неторопливо плыл в направлении ученика. — Нет. Человек собирался заняться прихожанами. Ему сказали, что нынче особенно много просящих. — О, эти остолопы справятся и без твоей помощи. Нам нужны новые Безликие, а твоя ученица лишь драит комнаты. Она быстро схватывает нужную информацию, Якен, так что, думаю, сегодня ты можешь сыграть с ней в лица. — Человек осведомлен о том, что Бродяжка уже занимается этим с ученицей. — Нет-нет, это не то. Ты ведь добился куда больших успехов на этом поприще, мальчик мой. Твое мастерство перевоплощения не знает аналогов. Или причина в другом? Ты избегаешь Арьи Старк? — взгляд прозрачных глаз старика цепко впился в лицо Якена. — Человеку не из-за чего избегать ученицу, — Безликий постарался говорить как можно увереннее, но разум все равно услужливо вернулся к танцевальному залу и горячим губам Арьи, прижимающимся к его собственным. — Чудесно. В таком случае, ступай, — старик уже начал было отворачиваться, но тут Якен неожиданно для самого себя спросил: — Человек хотел узнать, почему милую девочку и ее тетю держат порознь? Костлявая фигура остановилась. Добрый Человек чересчур медленно даже для самого себя повернулся и устремил взгляд на ученика. Что-то странное, доселе неизвестное для Х’гара промелькнуло на лице наставника. Старик приобрел хищный вид, а на его лице проступила тень чего-то демонического, темного, как коридоры Черно-белого дома. — С какой целью ты интересуешься? — былой теплоты в голосе Доброго Человека как не бывало. Он был властным, жестким, совершенно не присущим живому существу из плоти и крови. — Человек считает, что он имеет право знать — ведь это он перенаправил Лианну Старк по эту сторону Луны. Не будь у Человека в руках чужого медальона, Черно-белый дом вполне мог лишиться Великой, — Якен старался, чтобы голос его звучал уверенно, а мышцы лица не выдавали ложь. Но, как верно подметил ранее старик, в обмане Х’гару не было равных. Лицо Доброго Человека вновь стало прежним, и на губы вернулась легкая улыбка. Однако теперь Якен отчетливо видел, как из-под этой маски выбивается что-то очень противное. — Разумеется, мальчик мой, ты прав. Девочку и ее тетю держат порознь как раз из-за их способностей. Поодиночке им не одолеть законы Черно-белого дома, но вместе они способны на восхитительные или же чудовищные поступки. Пока они не принесут клятву Многоликому, мы будем обучать их отдельно. Для их же блага. На этих словах старик ушел, а Якен хмуро двинулся к ученице. Мужчине казалось, что кто-то упорно пытается открыть ему глаза.***
Арья закончила мыть пол в общем зале. Потихоньку приходили те Безликие, что не жили постоянно в Черно-белом доме. Всех их девушка знала по именам, выдуманным ею самой: Молодой лорд, Толстяк, Косой, Чумной, Суровый, Голодный. Были и другие, но вот одну особенно заметную персону девушка уже несколько дней не замечала: Красавец перестал приходить на собрания ордена. Не то, чтобы этот напыщенный мужчина ей был симпатичен, но отсутствие такого значимого, со слов Бродяжки, служителя не могло не настораживать. Настроение у Арьи было прескверным. Однообразная работа, изредка прерываемая занятиями с Бродяжкой или естественными нуждами, доводила до исступления. Якен упорно избегал ученицы после случая в танцевальной зале, и девушка уже неоднократно прокляла себя за слабость. Хотя, стоило ей подумать более здраво, и юная Старк приходила к выводу, что оно того стоило. До сих пор по ночам Арья ощущала на губах мятное дыхание. Отгоняя ненужные мысли, девушка хотела было скрыться в темном коридоре, как кто-то преградил ей дорогу. В тусклом свете, льющемся из бойниц под крышей храма, заблестели рыже-белые прядки волос. Арью обдало волной жара, когда Якен, приветливо улыбнувшись, заговорил: — Человек хотел бы, чтобы сегодня милая девушка показала ему, каковы ее успехи в игре лиц. — Х-х-хорошо, — пересохшее горло мешало нормально говорить, и юная Волчица, разозлившись на саму себя, надула губы. — А что, ты теперь будешь ко мне приходить только по праздникам? Х’гар удивленно выгнул бровь, но тут же взял себя в руки и направился в сторону пустой комнаты. Арье показалось, что в его льдистых глазах плескалось понимание и веселье. — Человек начнет первым, а милая девушка послушает. Позже она сама расскажет свою историю. Если она соврет — Человек ее накажет, — ровным тоном произнес Якен и сел на пол, положив на колени тонкий прутик. Дождавшись, пока юная Старк сядет напротив, мужчина устремил на нее взгляд и заговорил: — Меня зовут Роберт, я родился в Кротовом городке близ Стены. Мать моя была шлюхой, а отец — одним из братьев Дозора. В семь лет я пошел работать в кузницу, а через десять стал ее владельцем. У старого хозяина после смерти осталась маленькая дочь. Она часто помогала мне в кузнице, и вскоре я начал обучать ее своему мастерству. Девочка прекрасно справлялась с тяжелыми орудиями. Повзрослев, она стала приходить по ночам ко мне в постель и просить согреть ее. Тело девочки, как и ее душа, были прекрасны, но для меня она оставалась ребенком. Как только ей исполнилось пятнадцать, я отдал ее замуж за богатого приезжего лорда, и больше не видел. Якен замолк, не отводя от лица Арьи пристального взгляда. Девушка же сидела, перебарывая желание расплакаться. «Но для меня она оставалась ребенком». Не нужно быть гением, чтобы понять подтекст этого рассказа. — Кто ты? — вкрадчиво спросил Якен, незаметно сжимая конец прутика. «Что же, ты первый начал…» — яростно подумала Арья. Восстановив сбившееся дыхание, она подняла взгляд серых глаз на лицо мужчины и ровным тоном начала: — Меня зовут Ласка. На деревню, в которой я жила с матерью, напали разбойники. Маму тяжело ранили, но мы бежали в лес. Там мы наткнулись на мужчину, который забрал нас с собой и спас от двух разбойников, следующих по пятам. Через день моя мать погибла от ран, а мужчина стал мне другом и защитником. Он учил сражаться, защищаться и убивать. Мы много болтали, много путешествовали. Повзрослев, я полюбила его. Несмотря на разность в возрасте, он ответил мне взаимностью и вскоре взял в жены. Я до сих пор люблю своего супруга и ни на кого другого не обращаю внимание. Прутик так и остался лежать на коленях у Якена. Костяшки на руке мужчины, сжимающей край розги, побелели. Арья с удовлетворением заметила, что грудь наставника поднимается чаще обычного, а глаза широко распахнуты. Все это длилось несколько мгновений после того, как Волчица окончила свой рассказ. Потом Безликий взял себя в руки и слегка дрожащим голосом произнес: — Милая девушка хорошо овладела игрой лиц… Мужчина оборвал себя, видимо, проглотив остаток фразы. Воздух будто стал тяжелее, и вдыхать его стоило огромных усилий. Арья, резко подавшись вперед, сузила глаза и, не выдержав, злобно выпалила: — Ребенком, значит? — Арья… — то, каким тоном Якен произнес ее имя, заставило Волчицу вздрогнуть. Никогда еще девушка не видела своего наставника таким растерянным. Всё равнодушие, все многовековые маски слетели с него, как листва с дерева по осени. В глазах, темных от полумрака комнаты, плескалось отчаяние. — Человек не имеет никакого права. Нельзя. Девушка застыла, когда Х’гар, противореча собственным словам, протянул руку и провел огрубевшими пальцами по ее щеке. Арья, рванув вперед, уткнулась носом в одежду Якена, судорожно вдыхая его аромат. Через мгновение, открыв глаза, она поняла, что сидит на полу совершенно одна. Мужчина исчез, оставив после себя лишь запах имбиря с гвоздикой и эхо произнесенных слов. «Всегда любила делать наоборот, когда мне говорили „нельзя“. Это так бодрит», — растянувшись на кровати и широко улыбаясь, устало подумала Арья, проваливаясь в глубокий сон. — Якен… — Почему милая девочка не спит? — Мне холодно. — Но в Королевской гавани всегда тепло. Милая девочка наверняка что-то себе придумала. — Нет, не придумала! И никакая я не милая! На улице сильный ветер и дождь, а у меня в комнате окна не закрываются. Можно я посплю у тебя? Я могу лечь в кресло. Все равно не успеешь проснуться, как я исчезну. — И за что Человеку такое маленькое наказание… Хорошо, милая девочка может лечь рядом. Арья широко распахнула глаза. Она и забыла о том случае в Королевской гавани. Тогда ей было страшно и холодно, и девочка действительно, переборов себя, отправилась в комнату Якена. Закутанная в собственное одеяло, дрожащая, она чувствовала защиту рядом с этим странным человеком. Мужчина, поколебавшись, подвинулся на большой кровати, освободив девочке пространство. Арья моментально заснула, окутанная ароматом пряностей. Наутро, перед самым исчезновением, она увидела, что Якен, скрючившись, сидит в кресле. Будто почувствовав ее взгляд, Безликий открыл красные от недосыпа глаза и, задорно улыбнувшись, произнес: — Доброе утро, маленькая нарушительница покоя. …Тряхнув головой и улыбаясь от нахлынувших воспоминаний, Арья перевернулась на другой бок и вновь заснула.***
На третий день заточения в башне ветер перестал свистеть, и солнце весело заиграло в просветах окна. Лианна, накинув меховой плащ, кем-то припрятанный в сундуке подле кровати, спустилась с Рейегаром по лестнице на улицу. Дневной свет больно резал глаза, но свежий морозный воздух заставлял сердце трепетать от восторга. Лиа обожала зиму — ее северная натура всегда давала о себе знать, даже в богатой на дожди Англии. Вот и сейчас, хохоча во все горло, женщина перепрыгивала с сугроба на сугроб и отправляла в сторону улыбающегося Рейегара кучки пушистого снега. Молодые люди все три дня торчали в башне, пытаясь придумать, каким образом им найти и вытащить Арью, поэтому отдых им был необходим. — Идем, я покажу тебе кое-что, — мужчина ласково поймал в свои объятия резвящуюся супругу и повел вокруг башни. Через несколько минут Лианна охнула, увидев открывшееся ее взору зрелище: за стеной башни росли кусты синей розы. Огромные бутоны, по непонятной причине целые в такой мороз, покрывали шапки искрящегося на солнце снега. — Мои любимые… — восхищенно прошептала Лиа и коснулась пальчиками цветка. — Откуда они здесь? — Когда ты была без чувств, Добрый Человек спросил у меня, в какое именно место я хочу отправиться с тобой для обучения. Он назвал несколько так называемых временных пристанищ Безликих, но все они были безумно далеко от снега и холода. Тогда я вспомнил про эту башню, и то, что здесь всегда росли синие розы. Я подумал, тебе это понравится. Женщина благодарно посмотрела на своего супруга. — Я была уверена, что твое наказание оставит глубокий отпечаток. Ведь ты, фактически, вновь стал прежним Безликим. Знаю, что такая процедура не нова для Черно-белого дома. Так отчего же все перестают чувствовать, «исправляются», а ты, очнувшись, продолжил меня любить и стер все двадцать три года забвения и зомбирования из памяти? — Истинная любовь выше всех клятв и заскоков Многоликого, — произнес Рейегар и тут же настороженно осмотрелся по сторонам. — Ладно, Лиа, нам пора в дом. Надо решать, как вызволить Арью. — Человек поможет в этом, — неожиданно раздался сзади бархатный голос. Молодые люди, разом подпрыгнув, обернулись. Возле стены башни, кутаясь в плащ, стоял Якен. Его волосы торчали в разные стороны, глаза с пролегающими под ними тенями свидетельствовали о том, что мужчина не спал минимум сутки. Лианна, внимательно всмотревшись в Безликого, ахнула. Маска, какую она всю жизнь видела на нем, исчезла. Не было больше лучшего из лучших, не было ярого служителя храма. Был лишь человек, загнанный в угол — потерянный, ослабленный, мечущийся. — Почему? — осторожно спросила Лианна, пытаясь понять, чем вызвано такое странное поведение и отчего Х’гар выглядит, словно ходячий призрак. Мужчина, устремив на нее взгляд серо-голубых глаз, усмехнулся: — Как сказал женщине Добрый Человек, вы, Старки, буквально сводите своих наставников с ума.