love, Caitlin

Два года спустя – Спидстер? – с каким-то шоком или недоумением сначала спросил он, а затем усмехнулся, усаживаясь поудобнее. – Ты так шутишь? – снова спросил он, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Но увидев моё раздражённое от его реакции лицо, вместе с полной серьезностью, как у доктора Уэллса, он сразу же замолчал и раскрыл глаза от удивления. Его тело вновь напряглось и он сложил руки перед собой, серьезно опустив взгляд. – И... что он, теперь тоже затесался в спасители Централ сити? – как-то слишком холодно и серьезно спросил он, словно на допросе, что мне самой аж стало неудобно. – Да, полагаю, в какой-то мере он замещает тебя. – сказала я, пытаясь избавиться от этого глупого давления Аллена и как-то подколоть его. Лицо Барри совсем больше не показывало эмоций, видимо он все понял. – Да, замещает меня во всем, видимо. Нашёлся кто-то покрасивее и сильнее, а старый уже не нужен, не так ли? – вдруг выпалил он, гневно выдыхая и тряся ногой, что стол потянул этот напряжённый ритм и с подачи спидстера будто бы выплясывал что-то на полу. Грубо и очень обидно. – На что ты намекаешь? – почти закричала я, но вовремя остановилась, чтобы вновь не облажаться. – Ты сам ушёл, Барри, у нас не осталось выбора. – сдерживалась я, чтобы конструктивно все ему объяснить. – Может, у тебя? Не было о ком позаботиться больше, да? – продолжал задавать провокационные вопросы он, все дальше пытаясь меня задеть. Слезы подступили к глазам. Нужно держаться. Не дать Аллену тебя обидеть. Уже достаточно. – Он хотя бы делает что-то для своего города, а не развлекается со шлюхами, прикрываясь глупой депрессией после случившегося, что тебя даже не особо волнует! – закричала я на весь ресторан, а когда в очередной раз все обернулись на нас, я подумала, что самым верным решением будет оставить двадцатку баксов за свою порцию, схватить сумку и выбежать из помещения. Не было сил сдерживать слезы, да и смысла никакого. И вот я уже оказалась у той самой стеклянной двери, ведущей к выходу на улицу и свежий воздух. – Кейт... – услышала вновь я это жалостливое мямлянье. И снова все по кругу, как и пару лет назад. – Нет! – уже понимая, что впредь скажет Аллен, остановила я его у выхода и обернулась. – Больше не смей ни звонить мне, ни писать или даже заговаривать. – жестко, жестоко и холодно. Но лучше для всех. – Катись в свой Коуст-сити со своей Пэтти. Желаю счастья. – с огромным сарказмом сказала я и насмешливо улыбнулась, выходя на улицу. Кончено.