The killer in your bed

Луи угрюмо помешивал свой чай, сидя у монитора компьютера. Он, как всегда, расследовал скучные и однотипные дела. Многие из них построены на обычной ненависти и быстро оказываются закрытыми. Однако, и есть такие убийцы, которые ни за что не захотят показаться миру. Они скрываются от полиции, не оставляя следов, будь это отпечатки пальцев или телесные повреждения на теле жертв. Они просто испаряются, заводя в тупик лучших детективов. На счету Томлинсона был один случай. Убийца — изворотливый мужчина, продумывающий любую деталь своего деяния. Трупы — как будто трофеи, их руки привязаны разноцветными лентами, а лица застывают в ужасной гримасе смерти. Он смотрит на них с любовью, желая оставить себе навсегда. Ему было чуждо сочувствие к живым. Этот мужчина даже расписывал тела, используя как мольберт. Обычно он капал воском на холодеющий труп какую-то фигуру — это было начало его карьеры. Затем он начал рисовать странные знаки, а потом и вовсе одевал трупы в одежду. Конечно, он пыхтел, ведь одеть что-либо на каменеющее тело довольно трудно. Легко сломать кости или же вывернуть шею. В итоге, что мы имеем? 10 трупов и одного выжившего. Именно он открыл глаза Бюро, выводя за несколько дней на мужчину. Уж тогда они поймали его, засадив в тюрьму пожизненно. Убивать Джо — самый дорогой подарок, что можно найти. Такие люди должны иметь пунктик в своей жизни, дабы гнить в тюрьме. Луи иногда было страшно из-за своей способности залезать в голову преступника. Некоторые тихони из отдела считали парня помешанным, однако не были правы, но и не полностью ошибались. Сейчас же он допил чай, позвал секретаршу и начал собирать вещи. Томлинсон даже позвонил Зейну, предупреждая о скором приезде. Если честно — шатен иногда завидовал ему, ибо Малику давали работы меньше и следовательно, уходил он раньше. Луи помахал ручкой куда-то в сторону, закрывая за собой дверь в здание. Он уходил исключительно последним, но и получал зарплату на несколько сотен больше других. Томлинсон мог себе позволить дорогое вино и дизайнерскую одежду. В принципе, он был доволен жизнью: красивый парень, хорошая работа и замечательная квартира. В детстве он не мог об этом мечтать. Да и лет 5 назад тоже, ведь являлся обычным студентом какого-то факультета в Донкастере. Все-же, на практике его заметил руководитель отдела по расследованиям ФБР. За ним следили буквально полгода, отмечая достоинства и недостатки. Затем, одним прекрасным утром, в одну прекрасную пару, его пригласили на стажировку. Радости — полные штаны, Луи даже позвонил отчиму, с которым не виделся уже год.

***

— Дорогой, я дома! — Луи снимал свое типичное детективное пальто, аккуратно кладя на тумбочку портфель. — Ой, ну неужели ты решил приехать, — макушка Зейна тут же показалась из-за проема, и он уже налетел на хрупкого паренька с объятиями. — Я всегда рад провести с тобой время, Зейн, — Луи похлопал его по спине, — Чем так вкусно пахнет? — Мне было скучно без тебя и я позвал Найла. Он сожрал пол холодильника, но приготовил вкуснейшее Ирландское рагу. — Зи, я же говорил не впускать его, если дома много еды, — Томлинсон закатил глаза, проходя в гостиную. — Нельзя было отказаться. Он хотел забрать мою косуху! — Скоро будет так, что я заберу у тебя зарплату, — шатен рассмеялся, заваливая Малика на диван, накрывая своим телом.

***

Солнце еще не проснулось, как телефон Томлинсона решил оповестить парня о начале дня. Он незаметно выключил звук, аккуратно вставая с кровати, дабы не разбудить парня рядом. Луи улыбнулся, вспоминая события прошлой ночи. Сейчас, осматривая спящего парня он понял, какими же живописными являются его ресницы и пухлые губы. Однако, телефон никто не отменял. — Детектив Томлинсон, слушаю, — он принял вызов. — Здравствуйте. Я Джордж Синди, агент ФБР. В 50 км от Лондона совершенно преступление. Мы ожидаем вас на месте, напарника тоже прихватите. Луи что-то ответил и тут же сбросил, ожидая координаты в смс. Он подошел к кровати, на которой развалившись лежал Малик. Томлинсон подкрался к его стороне, укладываясь рядом. Перед его глазами пронесся утренний стояк парня, и у шатена сразу же проснулся дьяволенок внутри. Шатен стянул одеяло, стягивая так же боксеры своего партнера. Они были немного мокрыми, но это ничему не мешало. Луи обхватил губами головку брюнета, немного ее всасывая. Тело под ним немного дернулось, но все же не проснулось. Он начал постепенно насаживаться ртом, помогая себе рукой. Малик тяжело дышал, но так же не соизволил проснуться. Настало время тяжелой артиллерии. Луи оседлал Зейна, проводя по своему отверстию головкой его члена. С прошлой ночи он остался разработанным, так что глобальных неудобств не ожидалось. Шатен насаживался полностью. Казалось, что Зейн просыпается. Однако, даже после ускорения темпа ничего не удалось. Он спал как мертвый. Парень резко встал, отправляясь в ванную. Там он налил стакан ледяной воды и вернулся обратно. Томлинсон так же медленно насаживался, но когда начал набирать темп — тихонько поливал Малика холодной водой. Кожа на том месте краснела. Через несколько минут, Луи плеснул ледяную воду прямо в лицо Зейну. Тот, конечно же, проснулся и вытаращил глаза на своего парня. Он казался великолепным: откинувший голову, с красными щеками и с коварной улыбкой на голове. — Луи, какого черта? — шатен стонал и пытался скинуть с себя Томлинсона. — Я не мог тебя разбудить, милый, — парень даже не думал останавливаться, — Пришлось обливать водой. — С чего бы нам вставать в 6 часов утра, м? — Малик обхватил его бедра. — Совершенно убийство. Глаза Зейна расширились еще больше. — Черт, тогда закончим и начнем собираться, — казалось, что он закатил глаза.

***

По пути парни заехали в какую-то забегаловку, дабы купить бедному Малику крепкого кофе. Луи всего-лишь позавтракал булочкой, но остался довольным. Мимо пролетали дома, люди и машины. Леса превращались в одну размытую точку, а рядом сидел довольный Зейн. Он расчесывал волосы, жалуясь на небольшое облысение, однако не принимал советы Луи по смене рациона питания. Когда они подъезжали к месту, уже было ясно: это станет огромной сенсацией среди зевак. Эту полянку окружили около десятка машин. Можно было поклясться, что половина из них — чертовы репортеры.