Gallavich mpreg

Йен из тех парней, которые были бы не против завести ребенка. Он помог в воспитании младших братьев и сестры, и обожает возится с малышней и учить их. Он всегда со страстью говорит о своей работе, так что Микки почти завидует, хотя преподавание — последнее, чем он будет заниматься. Он просто хочет найти хоть какое-то, даже самое дурацкое призвание. Не то, чтобы ему следует думать об этом сейчас, ведь существовали проблемы более насущные, требующие немедленного разрешения. Йен же станет прекрасным отцом, но Микки бы точно стал самым хреновым в свои шестнадцать. Не говоря даже о том, что его… парень? партнер? будущее Йена будет перечеркнутого. Микки начал занимать сексом с тринадцати лет, его первый раз был по пьяни с каким-то парнем, от вида которого хотелось плеваться. Задница тогда горела, было жутко больно и неприятно, но он продолжал двигаться, потому что все жители Саутсайда доводили все до конца. Так что в этой ситуации Йен не кажется хищником, но Микки знает, что никто не поверит. Двадцати трех летний симпатичный парень встречается с шестнадцатилеткой? Неважно, что это Микки был тем, кто всеми силами сопротивлялся любовным чарам взрослого парня. И смешно сейчас переживать о мнении общества, когда их собственный отец избивал и заставлял ночевать на улице зимой на глазах у всех, но все пиздец еще как усложняется, когда начинается домашнее сексуальное насилие. Существовало много центров и групп помощи жертвам насилия, но не для парней, у которых есть яйца и член. Микки знает, что тот отец не считал подобное воспитание ненормальным. Обычно, Милкович не беспокоился на этот счет, но Йен — вот кто волнует и делает дерьмовую жизнь капельку лучше. Тот, кто способен и возможно даже может любить по-настоящему, ведь даже мать Микки никогда не чувствовала к нему привязанности. Он также обязан сообщить, что ему нужны деньги на аборт — другого выхода нет. Микки понимал, что в будущем его ничего особо не ждет и принял все как данность. Однако это не значит, что он готов убить своего ребенка, и вообще никогда не рожать, чем решаться на подобную авантюру. Он репетирует то, что собирается сказать Йену и дико переживает. Серьезные разговоры с Йеном никогда не заканчивались ничем хорошим, потому что он мог расплакаться и все испортить, поддавшись глупым чувствам и пойдя на поводу у тела, позволив себе залететь и не использовать защиту. Всю дорогу до квартиры Галлагера он мысленно повторяет речь и конечно же, Йена не оказывается дома. Внутри только Фиона и Лип. Они не живут с ним, поэтому у них нет особых оснований, находится там, так что Микки даже не притворялся, когда увидел семью Галлагера. — Где Йен? — Не здесь, — отзывается Лип, потому что всегда первым идет на контакт с Микки. Он в курсе, того что Галлагеры пиздец как его недолюбливали. Они терпеть не могли Микки. — Знаете, когда он вернется? — Нет, и если он не сообщил тебе, то вероятно не хочет, чтобы ты знал, — говорит сучка Фиона. Это не правда, они просто хотели поддеть. Но Микки все равно чувствует неприятный осадок. — Он ушел, чтобы потусоваться с ровесниками в новом гей-клубе. Может там он, наконец-то найдет кого-то, кто заслуживает его. Микки изнутри закусывает щеку, так что идет кровь, но на его лице нет никаких эмоций, когда он разворачивается и уходит. Йен не мог сделать это, просто уйти и ничего не сообщить Микки. И в их словах есть доля правды, потому что их брат та еще потаскушка. Послужной список Йена внушительный. Если Фиона не врет, то возможно их отношения не такие гладкие, как он думал. Микки пытается дозвонится, но Йен не отвечает. Микки плачет, потому что гормоны уже дают о себе знать. Лицо красное и горит, когда он возвращается к себе и Терри сразу замечает это. Папаша выбирает худший момент, чтобы обратить на него внимание. Или, возможно, все не так уж плохо, и Микки сможет избавиться от всех своих проблем, не прибегая к помощи Галлагера. — Ты ревешь, как настоящая плаксивая сучка? — Все верно, отец, — спокойно признает Микки, мысленно приняв решение. — Мой сын не чертов хлюпик-педрила! — рявкнул Терри, злясь. — Серьезно? Ебать до чего же смешно, ведь я обожаю брать в рот члены так глубоко и смачно, чтобы чувствовать плоть в глотке. Дальнейшие события как в тумане. Микки пытается устоять на ногах, прежде чем произойдет неминуемое падение, но он мелкий и слишком хрупкий, так что отец с легкостью осыпал его ударами. Боль подобна пытки. Он окончательно теряет сознание, когда нога Терри ударяет его в область желудка. Микки приходит в себя. Это не совсем то, чего он ожидал. Кто-то смог остановить Терри, но вариантов не так много. Мэнди была в доме и ей только четырнадцать, так что ей не тягаться с отцом. — Мэнди позвонила в полицию, — раздается голос слева от него. Невероятно. Существует негласное правило, которому следовали все Милковичи — никогда не связываться с легавыми. — Ты потерял много крови, и очень напугал ее. Впервые, я увидел, как твоя сестра плачет, Мик. Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на Йена, выглядевшего слишком уставшим. Тот собирается что-то еще добавить, но не сразу решается. — Она рассказала мне о случившемся и что ты сам спровоцировал. Рассказал отцу во время избиения, что забеременел. — Да, ладно. Обе новости были достоверными. — Были? — Сомневаюсь, что еще беременный. Йен сдавленно плачет. Обильные, настоящие слезы скатываются по щекам. — Ты прав, у тебя был выкидыш. Микки не плачет, потому что не чувствует себя несчастным. Он ощущает физическую боль, но вместе с тем облегчение, слабое и неуверенное. Ему больше не придется думать, беспокоится о том, чем кормить ребенка, где найти жилье, как поднять его и вырастить порядочным человеком. Он тянется, чтобы дотронутся до дрожащей руки Йена, пытаясь успокоить. — Оно и к лучшему. Ты можешь развиваться, и я буду налаживать свою жизнь. Мне только шестнадцать и я слишком молод, чтобы становится отцом. — Я понимаю, просто… почему ты не пришел ко мне? Я бы помог. — Я сделал так. Тебя не оказалось дома и Фиона сообщила, что ты отправился на поиски нового парня. — Какого хуя, я просто повел Лиама и Карла в кино. Я никуда не ходил. Постой, ты подумал, что я обманываю тебя? — Фиона… — Не знаю, какой черт меня дернул дать ключи от квартиры этой сучке. Можешь пошевелиться. Микки старается пододвинуться, но парень постарше помогает ему. Он действительно слишком слаб. Йен осторожно устраивается рядом на больничной койке, прижимая и обнимая Микки поперек груди. — Я люблю тебя, Мик. Понимаю, что тебе кажется это странным, ведь тебе лишь шестнадцать, но я действительно испытываю чувства. Я никогда не собираюсь обманывать тебя, и я бы остался, прошел весь путь до конца, даже если бы ты захотел оставить его. Не представляю, что именно заставило тебя сомневаться во мне, но я буду над этим работать. Стану упорно трудится, чтобы заслужить твое полное доверие. Микки хочет что-то еще сказать Йену, сообщить, что это он виноват во всем, а Лип и Фиона — последние люди в мире, в чертовой Вселенной, которым он должен верить на слова, но устал. Ничего не изменить, и Йен как всегда берет всю ответственность на себя, потому что взрослый. Микки никогда не вел себя как ребенок, и это было странно, ведь Йен относился к нему, как к своему подопечному, хоть помнит о том, как Микки не любит подобные сюсюканья, но так его парень проявляет заботу. — Я не могу двигаться дальше без тебя, — шепотом произносит Йен, а его теплое дыхание опаляет холодную щеку. Йен всегда способен согреть и успокоить его, несмотря ни на что.