***
Табита зашла в больницу, громко хлопнув дверью и растолкав парочку стариков, тем самым нарушив обычно царившую здесь тишину, изредка прерываемую лишь стуком колес носилок и перекличками санитаров. — Добрый день! Я к мисс Келли, знаете? Она поступила сюда буквально сутки назад, — быстро заговорила она, подойдя к стойке консультации. — Вы хотели что-то передать? Кем вы приходитесь пациентке? — спросила девушка за стойкой, не поднимая на нее глаз. — Нет-нет, я хотела бы сама ее увидеть. Она ведь больше не в реанимации? — Уже нет. Кем вы приходитесь пациентке? — Я… Я ее сестра, да. Можно мне увидеть ее? Прошу! — Сейчас вас проводят, — улыбнулась та и снова погрузилась в компьютер. — Генри! Посетитель в палату 3-18, к Маргарет Келли! В дверях появился пожилой сухощавый мужчина и жестом пригласил Табиту пройти по коридору. — Вы родственница? — дружелюбно поинтересовался он, пока они шли. — Да, сестра, — натянуто улыбнулась та. — Вы действительно похожи с ней! — Я так не… — она вовремя остановилась и быстро перевела тему. — Как она сейчас? Я так волновалась. — Все хорошо, — спокойно ответил мужчина. — Мы наложили швы, она уже идет на поправку. Даже удивительно, что никакие важные органы не оказались задеты. — Она просто везучая, — ответила Табита, пока врач уже отрывал дверь в палату. — Мисс, должен вас порадовать! Сестра пришла навести вас! — громко объявил он. — Что? — девушка, лежавшая на кровати, недоуменно протерла глаза. — Доктор, у меня нет… — Мэгги! — Табита бросилась на девушку, душа ее в объятиях и не давая возможности закончить фразу. — Милая! Мужчина добродушно загоготал, наблюдая за этой сценой, и вышел, тихо закрыв дверь. — Кто Вы, черт подери?! — запаниковала девушка, как только Табита отцепилась от нее, вернув возможность дышать. — Успокойтесь, дамочка, — бросила Табита и с ногами забралась на ее кровать. — Сейчас все расскажу. Точнее, ты расскажешь. Маргарет сложила руки на груди, по-прежнему негодуя и успокаивая себя тем, что в любой момент может вызвать санитаров. — Кто Вы? — повторила она свой вопрос. — Я хочу помочь. — Мне не нужна никакая помощь. — Да? Ты уверена? Ответа не последовало. Она и не ждала. — А как же те негодяи, причинившие тебе боль? — Табита протянула руку и положила ее на перевязанный бок девушки. — Знаешь, они причинили боль и мне. Но не такую, — она с силой сжала руку, а девушка зашипела от резкой боли, — гораздо, гораздо хуже. Я хочу отомстить. — Что тебе нужно от меня? — зло процедила та и стала еще больше походить на загнанное животное. — О, больше не на «Вы»? — улыбнулась Табита и наконец убрала руку от еще довольно свежей раны. — Мне нужна лишь информация. Все, что ты успела увидеть и услышать. Ты ведь была единственной, кому удалось оказаться в самой гуще событий. — Зачем? Что ты собираешься сделать? — нахмурилась та. — Ты не похожа на полицейского, чтобы брать у меня показания. — Нет. И даже врать на этот счет не буду, — она говорила спокойно и медленно, полностью владея ситуацией, разговором, собой и, в некоторой степени даже ей. Всем. — Я хочу отомстить за тебя. — Я не хочу мести. Я не зла на них, — Маргарет пожала плечами. — Я по-прежнему считаю абсурдной идею грабить банк, чтобы потом просто подпалить эти деньги; по-прежнему чувствую жжение здесь, — она указала пальцем на бок, — и по-прежнему немного напугана и расстроена. Но я не могу злиться на тех, кто болен. Они ведь просто поехавшие! — девушка потянулась к тумбочке, взяла лежавшую на ней свежую газету и протянула Табите, указывая на фотографию на первой странице — Только взгляните. Он выглядит так, будто только что подарил ей целый мир. Та резко изменилась в лице, увидев заголовок и то, что следовало после, но быстро совладала с собой. — Ладно, я поняла, — Табита закрыла глаза и потерла переносицу. — У тебя сейчас посттравматический синдром и все такое. Я понимаю. Не заставляю. Я пыталась доказать, что нужна тебе, но на самом деле все наоборот, — она горько усмехнулась и краем глаза заметила интерес на лице девушки. — Этот парень, — она указала на фото в газете и ненадолго замолчала, собираясь с мыслями, — он убил моего брата. Она закрыла руками лицо и сдавленно простонала. Маргарет протянула руку и едва коснулась ее плеча, то ли желая успокоить, то ли привлечь внимание. — Но… Зачем? — прошептала девушка, для которой убийство было чем-то очень далеким и фантастическим. — А психам нужна причина? — Табита подняла голову и посмотрела на нее мокрыми от слез глазами. Ее губы искривились в болезненной ухмылке. — Помоги мне, прошу. Я ведь сойду с ума, я ведь… — она запнулась и взяла лицо Маргарет в руки, сократив расстояние между ними до нескольких сантиметров. — Я ведь никогда не прощу себе этого. Я буду винить себя до конца жизни, если его убийца будет разгуливать на свободе. Последние слова Табита фактически прошептала девушке в губы, а потом резко отстранилась, снова закрыв лицо руками. Впечатлительная Маргарет была явно ошарашена столь сильными душевными терзаниями и уже успела проникнуться сочувствием к той, кого знала от силы пол часа. Она снова протянула руку к девушке, на этот раз уже увереннее, и погладила ее по плечу. — Я много видела, на самом деле. И слышала то, чего не хотела бы слышать. Я расскажу, если это так важно для тебя. Табита довольно оскалилась, по-прежнему скрывая лицо, чтобы она не могла видеть этого. «Как же вы легко ведетесь на хорошую актерскую игру, милые девочки», — подумала она и подняла глаза на девушку.***
— Да-да, вы правильно поняли. Вся нужная информация, — уточнила Табита, заметив недоумение на лицах полицейских. — Но у меня есть одно условие. Она снова остановилась, давая им время переварить информацию и ожидая, когда ее попросят продолжить. Харви и Джим многозначительно переглянулись. Сделки с людьми, не имеющими отношения к полиции, но знающими столь много, ни к чему хорошему не приведут, и они прекрасно знали это. Сделки — очень шаткая вещь в целом. Но дело стояло в тупике и тянуло за собой жертвы. В таких случаях риск стоил своего. — Продолжайте, — произнес Буллок, поднимая глаза на Табиту. — Вендетта. Мне нужна вендетта, потому что я не могу просто похоронить брата и забыть об этом, как о страшном сне. Так, не бывает, к сожалению, — она ударилась в рассуждения, наслаждаясь терпеливым молчанием и раздражёнными взглядами полицейских. — Позвольте мне разобраться с Джеромом Валеской, и тогда чистое раскрытое дело и Барбара Кин — целиком и полностью ваши. — Ты тоже поехавшая что ль? — возмущенно воскликнул Харви, резко изменив манеру общения. — Приходить в участок и просить разрешения о том, чтобы прикончить кого-то? Господи, почему я до сих пор не уехал из этого города… — Соглашаться или нет — дело ваше, ни на чем не настаиваю, — спокойно продолжала та. — Просто взвесьте все: вам — плюсик в карьеру, городу — да, временное, но все-таки спокойствие, нам с братом — желаемое, Валеске и Кин — заслуженное. Господи, на его счету уже больше пяти убийств, это ж стопроцентный пожизненный. Так не лучше ли исключить таким образом вероятность очередного побега? — она продолжала вбрасывать все новые доводы, успокаивая Харви и уверяя Джима. — Тем более, вы бы были вынуждены сделать это своей рукой, сопротивляйся он или угрожай вам. Так просто позвольте сделать это мне. — Ну и зачем Вам полиция для этого? — строго произнес Гордон, ища подвох. — Почему бы все просто не провернуть самой или с парочкой надежных рук? Детектив Буллок прав. — Это всего лишь, — она сделала небольшую паузу, сосредоточенно постукивая пальцами, — холодный расчет. Что ж, буду честной. Вы — толпа ищеек, и, если примите мое предложение, то вся грязная… Нет, побочная работа просто будет выполнена за меня. Останется только главная цели, — она подняла глаза на них, невинно улыбнувшись. — Что ж, тогда почему он? — не отступал Джим. — Почему вы обещаете передать Барбару Кин полиции? — Потому что он убил моего брата, а не она. И да, — Табита немного смягчилась, — я понимаю, почему ты не выстрелил, Джим. По этой же причине я не хочу ее убивать. Мы с ней некоторое время, — она вновь немного запнулась, видимо, подыскивая слово, — дружили. Но это не значит, что она должна остаться безнаказанной. А если не смерть — то только суд. Воцарилась тишина. Скорее всего, только для них троих, потому что участок продолжал гудеть, словно пчелиный улей, и жить своей собственной жизнью. Один все еще пытался отыскать подвох, переваривая информацию, другой уже принял решение, и теперь подыскивал себе оправдания для нарушения закона, третья просто терпеливо ждала, готовая к любому развороту событий. Гордон и Буллок снова переглянулись. Они слишком долго работали вместе, и потому этого было достаточно, чтобы понять мысли другого. Первый кивнул, на что Буллок покачал головой, потирая лоб. — Да, — наконец сказал Гордон. Возможность успешного раскрытия дела пересилила морализм. — Хорошо. Мы согласны. — Чудно! — встрепенулась Табита. — Тогда, может быть, обговорим все не в столь людном месте? — она оглядела участок. — Да, пройдемте в кабинет, — Джим указал девушке дорогу и пропустил ее вперед. Буллок наклонился к нему, что тот мог чувствовать его дыхание на коже: — Мы об этом пожалеем, — шепотом произнес он. — Не сомневаюсь, — раздраженно бросил Гордон и двинулся вглубь участка.