Хаос ради хаоса

      Она чувствует щекой шершавый паркет из старого дерева. Перед глазами расстилается туман. Она настойчиво пытается заставить мозг работать. Глубоко вдыхает и чихает от поднявшейся с пола пыли. Барбара слышит за спиной незнакомый низкий хохот: — Смотри-ка, кажется, просыпается кошечка. — Только ты губу тут не раскатывай. Сейчас она окончательно очнется, тут-то и придется поработать. — Ты что, сомневаешься, что не сможешь усмирить какую-то мелкую психопатку?       Девушка резко садится на полу, пытаясь протереть глаза, но ощущает колющуюся веревку на запястьях; точно такая же обвивает и ноги.       «Прекрасное начало», — думает она, тряся головой, чтобы наконец обрести ориентацию в пространстве. Однако та отзывается пронзительной болью, от чего становится только хуже.       Превозмогая себя, она открывает глаза и оглядывается. Она на втором этаже собственного дома. Уже неплохо. Но рядом с ней стоят двое почти что одинаковых мужчин в незнакомой ей форменной одежде — те, что стояли за спиной Табиты тогда, у двери. Совсем плохо. — Что тут, черт подери, происходит? — спрашивает она, но ответа не получает.       Собственно, она уже и сама понемногу начала вспоминать события последних часов. Или дней? Она не знает, сколько провалялась без сознания. Паника все сильнее охватывает ее по мере осознания происходящего. — Где Джером? — строго спрашивает она, пытаясь вглядеться в лицо то одного, то другого мужчины. — Что вы с ним сделали?       Ноль реакции.       Барбара нервно посмеивается, проклиная всех этих секьюрити за их профессиональную неразговорчивость. Она не привыкла разговаривать сама с собой; просто понимала, что это ничем хорошим не закончится. — Хорошо, я повторю, если вы вдруг не услышали, — она судорожно кивает в подтверждение своих слов. — Где Джером?! — на этих словах ее голос срывается на пронзительный крик. — А? Знаете?       Она пытается встать и одновременно высвободить руки, но и то, и другое оказывается тщетно. Вдруг один из мужчин все же приближается к ней и присаживается на одну ногу, чтобы быть примерно на одном уровне: — Тише, милая. Чем ты смирнее, тем живее. — О, зашевелились, истуканы! А что ты мне сделаешь? — девушка рычит, практически выкрикивая каждое слово тому в лицо. — Ударишь меня? Уж не впервой, поверь. Убьешь? Да варианта получше в будущем все равно не предвидится.       Она щерится, согнувшись от хриплого смеха. Мужчина напротив грустно качает головой. — Вот видишь, — продолжает она, — ничего ты мне не сделаешь. А теперь ответь на мой вопрос: где Джером?       Мужчина холодно смотрит на нее. — Тот рыжий что ли? — с презрением уточняет он. — Там, откуда уже не вернется. — Говорить загадками — не твоя фишка, милый. — А точности — не твое собачье дело, дорогая, — язвительно отзывается тот, передразнивая ее.       Барбара резко плюет ему в лицо. Головорез, вытирая лицо, внезапно становится серьезнее и в следующую секунду ударяет девушку. Через пару мгновений ей удается оправиться, и она снова поднимает глаза на обидчика. Слизывает кровь из рассеченной губы и вымученно улыбается. — А мама не учила, что девочек нехорошо бить? — интересуется она, еще больше обнажая зубы. Ответа не следует, и Барбара продолжает: — Ладно, квиты. А теперь скажи уже. — Ты не особо догадливая, как я погляжу, — мужчина встает и смотрит на нее сверху вниз. — Он с мисс Галаван. — Зачем? Что ей нужно? — Да уж явно не пошли без тебя веселиться, — откликается второй в форме, до этого момента лишь молча наблюдавший за происходящим. — Пораскинь мозгами, блондиночка. Ты казалась умнее, пока была в отключке.       Барбара пропускает мимо ушей все колкости и лишь пытается выстроить логическую цепочку, слепо уставившись в стену. На самом деле, она все поняла с самого начала. На самом деле, этот разговор вообще не был нужен, ибо нес в себе и без того очевидное. Дело было абсолютно в другом: она отказывалась в это верить. Не допускала даже возможности, отгораживая эти мысли, делая вид, что их нет. Проще всего было притвориться глупой и дотошно выспрашивать все, надеясь найти хоть какое-то опровержение самой страшной догадке. — Нет, — сипло протянула она. — Нет-нет-нет. Так нельзя, вы не сделаете… — Думаю, уже сделали, — усмехнулся второй, поглядывая на девушку. — Нет, — она отчаянно мотала головой из стороны в сторону, смахивая с глаз подступившие слезы. — Вы не посмеете его… Джерома…       На последних словах ее голос снова сорвался на крик. Она вновь попыталась встать со связанными ногами, что частично в этот раз даже получилось, не толкни один из охранников ее обратно на пол. Она не оставляла попыток, вновь поднимаясь и пытаясь ударить или укусить тех, кто ее удерживал.       Первому вскоре эта сцена поднадоела, и потому, когда девушка в очередной раз повалилась на пол, он приставил ей к голове пистолет: — Тише, кошечка. Иначе все закончится плачевно и для тебя тоже.       Девушка в ответ кивнула, продолжая сотрясаться от диких рыданий.       В глубине коридора раздался смех, заставивший всех троих на секунду затаить дыхание.       Смех, столь леденящий души двух незнакомцев, лишь выполняющих свою работу; смех столь знакомый и приятный для нее.