После Тебя

      Само собой, ни один, ни второй не питали иллюзий относительно того, что их встреча будет теплой и душевной. Дежурно пожав друг другу руки, Отабек и Виктор обменялись прохладными взглядами. — Рад видеть тебя, — улыбнулся Никифоров. — Уверен, Юрий быстрее пойдет на поправку, если рядом будет лучший друг.       Плисецкий, сидевший в коляске чуть поодаль, но прекрасно слышавший это, закатил глаза: ничего банальнее, в его понимании, Виктор сказать не мог. Однако, Алтын нисколько не переменился в лице и вполне спокойно ответил: — Само собой. Я постараюсь сделать все для этого.       Никифоров одарил казаха еще одной улыбкой. Кацуки, стоящий рядом с супругом, уже поприветствовал Отабека и теперь наблюдал, что будет дальше. — Чем планируете заняться сегодня? — поинтересовался Виктор.       Обернувшись назад и поглядев на Юрия и Йозефа, ожидающих у дверей, казах слегка улыбнулся уголком губ, а затем снова обратился к Никифорову: — Есть пара идей. Думаю, будет весело.       Плисецкий ухмыльнулся: он понятия не имел, что задумал друг, но такая формулировка ему уже понравилась. Йозеф, не знакомый с Отабеком, еще слабее мог предположить, о чем в данном случае идет речь, и тактично молчал. — Вот как… — Никифоров по-прежнему улыбался, но некоторым из присутствующих эта мина показалась какой-то странной. — Тогда хорошо вам повеселиться. Только не гуляйте до ночи, иначе мы с Юри будем волноваться.       «Говори за себя», — подумал Кацуки, но лишь кивнул. Плисецкий громко цокнул языком, хотя от язвительных комментариев воздержался. Наверное, хотел поскорее свалить из квартиры и не видеть опротивевшие за всё время пребывания в этой стране лица. Точнее, ему так хотелось думать. — Всё будет хорошо, — коротко заверил Алтын и, развернувшись, направился в сторону друга и медбрата. Втроем они вскоре покинули помещение и оказались на улице. — Ты какой-то странный сегодня, — как бы невзначай заметил Юри, когда они с супругом остались вдвоем. — Всё в порядке? — А? — Виктор приобнял Кацуки. — Да, все замечательно. Что со мной не так?       «У тебя такое лицо, словно Алтына придушить хотел», — подумал Юри, но вслух сказал: — Нет, ничего. Наверное, мне просто показалось, — он улыбнулся. — Мы тоже можем прогуляться, если хочешь.       Несколько секунд поколебавшись, Никифоров расцвел в улыбке. — Слушай, а ведь это вполне неплохая идея! Нам с тобой не помешает развеяться. Собирайся, кацудончик, мы едем отдохнуть!       Чемпион мелодично рассмеялся, но Кацуки, пристально глядевший на Виктора, не поверил в искренность этих эмоций. «Может, я слишком накручиваю?» — пытался успокоить он сам себя мысленно. Получалось с переменным успехом. Улыбнувшись, японец отправился переодеваться. *** — Ну, типа… Бек, это Йозеф, мой… помощник, — Юрий не сразу нашел замену идиотскому слову «сиделка». — Йозеф, это Отабек, мой лучший друг.       Представленные обменялись стандартными «очень приятно» и пожали руки. Как ни странно, кажется, они восприняли друг друга вполне неплохо. Впрочем, понять было довольно трудно, поскольку и Йозеф, и Отабек привыкли особо не показывать своих эмоций, а посему сейчас могли думать что угодно относительно стоящего напротив. — Так, насчет «весело»… Что ты имел в виду? — вернулся к вопросу Плисецкий.       Алтын посмотрел ему в глаза и усмехнулся. — Тебе так тоскливо здесь без меня, что хочется развеяться поскорее?       Юрий цокнул языком. — Нет, ты что, здесь каждый день вечеринки и полный отрыв — бухло, девочки, стриптиз.       Йозеф, слышавший это, не сдержал усмешку, но промолчал. Он сразу заметил, что в компании своего друга Плисецкий и впрямь приободрился, даже начал шутить. — Выходит, я зря приехал? — парировал Отабек. — Можно домой? — Я тебе покажу, блять, «домой», — хмыкнул Юрий. — Колись, что ты там задумал?       Казах сунул руки в карманы и тепло улыбнулся другу. — Сейчас не могу. Это надо видеть. Потерпи пару часов. — Вот козёл, — проворчал Плесецкий, обиженно надувшись. — Тогда что будем делать?       Растрепав пальцами золотистые волосы Юрия, Алтын ответил: — Пока можем пошататься по городу и перекусить. Мне надо хоть немного привыкнуть к разнице во времени и климате. — Отстой, — Плисецкий поправил длинную челку. *** — Боюсь, я не могу допустить подобное.       Юрий вскинулся и хмуро посмотрел на медбрата. — В каком это смысле?!       Отабек, стоящий у взятого напрокат «Харлея», ждал, чем закончится диалог. В одной руке он держал парашютное крепление, точно такое же, каким ученика пристегивают к инструктору во время прыжка. — Прости, Юрий, но я несу за тебя ответственность, пока нахожусь рядом. Это не безопасно. — Да какого хера, Йозеф?! — рявкнул Плисецкий. — Я думал, ты нормальный мужик и поймешь!       По лицу последнего было заметно, что ему непросто говорить это Юрию, но, вздохнув, он все же сказал снова: — Прости. Это моя работа.       Запрокинув голову назад, Плисецкий аж зарычал от злости, а потом, сев ровнее в коляске, посмотрел на медбрата самым милым и умоляющим взглядом, на какой только был способен. — Ну по-человечески тебя прошу! Ты же видишь меня почти каждый день, знаешь, как скучно и хуёво здесь! Пожалуйста, позволь нам повеселиться?! Никто не узнает об этом, обещаю!       Поджав губу, Йозеф повернулся в сторону Отабека. Тот, глядя в упор, коротко кивнул, подтверждая слова Юрия. — А ты сможешь пока отдохнуть от меня, — добавил Плисецкий. — Я не устаю от тебя, — усмехнулся медбрат. — Да не в том смысле! — его подопечный опять начинал сердиться. — Ну, Йо-о-о-о-о-озеф? Ну чё-ё-о-о-о-о ты? Хочешь, я тебе денег дам?       Йозеф негромко рассмеялся. — Ты что, толкаешь меня на преступление?       Почувствовав слабину своей «сиделки», Юрий продолжал атаку. — Конечно. Давно думаю, как бы тебя упечь за решетку. А то надоел ты мне…       Это было невероятно сложно. С одной стороны, Йозеф прекрасно понимал желание Плисецкого. Наверное, будь он сам в подобной ситуации, тоже всей душой хотел бы оказаться на сиденье мотоцикла. Ведь это наверняка позволит хоть на какое-то время забыть о собственной физической ущербности. С другой стороны, у медбрата были обязанности, которые он всегда исполнял четко и добросовестно. Его опыт работы с самыми различными пациентами немалый, у Йозефа прекрасные рекомендации с прошлых мест работы. Вероятность всё испортить сейчас совсем не казалась малой. Да и привязался он уже к мальчишке, беспокоился за него. Что же выбрать?       С замиранием сердца Юрий ждал ответа, не сводя глаз с Йозефа, даже не моргая. Наверное, и дышать перестал — сам не заметил. — Хорошо… — выдохнул медбрат. — Но только при условии, что об этом никогда никто не узнает. И если друг гарантирует твою абсолютную безопасность.       Он услышал быстрые шаги и с удивлением увидел протянутую ладонь перед собой. Подняв голову, Йозеф встретился взглядом с казахским фигуристом. — Спасибо, — услышал медбрат, пожимая во второй раз за день руку Отабека. ***       Это было словно впервые. Даже круче, чем тогда, скрываясь от назойливых «Ангелов Юрия». Теперь и мотоцикл лучше, скорость выше, а за ними никто не гнался. Держась за талию Отабека, Юрий ощущал, как встречный ветер будто поглаживает все его тело. Теперь, когда к ногам вернулась чувствительность, а половина собственного тела больше не казалась чужой, Плисецкому было так хорошо и радостно, что хотелось просто заорать. Простая, казалась бы, поездка, а сколько эмоций от нее.       Они совершенно не знали города, но на это абсолютно наплевать. Наугад сворачивая с одной улицы на другую, то прибавляя, то сбрасывая скорость, Отабек старался сделать так, чтобы эмоции от поездки были максимально хорошими, приятными, но при этом без риска для здоровья лучшего друга. — Ты как? — крикнул Алтын, и его слова тут же унес встречный поток воздуха. — Что? — не расслышал Юрий. — Все нормально? — громче спросил Отабек, чуть повернув голову влево.       На секунду Плисецкий зажмурился, а затем, широко улыбнувшись, прокричал: — Нет! Все просто ОХУЕННО!       Радостно вскинув руки вверх, Юрий, не сумев сдержать наплыва эмоций, громко рассмеявшись, обнял Отабека за плечи, прислонившись щекой к спине казаха, и прикрыл глаза. Немного растерявшись, Алтын сбросил скорость, и лицо его приобрело удивленное выражение. — Как хорошо, что ты приехал… — сказал Юрий так, будто с плеч упал огромный груз.       Он не видел, как Отабек тепло улыбнулся, снова устремляя взор вперед на дорогу, и даже не представлял, насколько приятно его другу было слышать эти простые, но сказанные искренне слова.       Было еще кое-что не менее значительное, чего Плисецкий не видел. Две пары глаз — темно-карих и небесно-голубых — удивленно наблюдали за тем, как мимо них проносится с громким рыком двигателя «Харлей». И ни один из двух мужчин, вышедших из торгового центра, не мог поверить в увиденное. *** — Что?!       Юрий подумал, что ослышался. Буквально испепеляя взглядом Виктора, стоящего напротив вместе с Юри, он уперся руками в подлокотники коляски и чуть наклонился вперед. — Что ты сказал?! — Я сказал — с этого дня Йозеф не будет тебе помогать. — Это почему еще?! — кулаки сжимались сами собой. — Он пренебрег своими обязанностями и позволил тебе подвергнуть себя опасности.       Отабек после этих слов решительно выступил вперед. — Йозеф не виноват. Я заставил его уступить нам и гарантировал полную безопасность для Юрия.       Никифоров едва заметно поморщился, после чего, шумно выдохнув носом, ответил: — Не важно, кто уговорил, и как. Есть сам факт, что он нарушил условия договора.       Тот, о ком говорили, все это время стоял в шаге от Плисецкого в полном молчании: сказать в свое оправдание было нечего. — Откуда ты узнал?! — рявкнул Юрий. — Мы с Юри случайно встретили вас, — коротко бросил Виктор. — И видели достаточно. Йозеф уволен.       Плисецкий был просто в шоке. Он никогда не видел Никифорова таким суровым, холодным, чужим. И вместе с удивлением чувствовал, как злость проникает в каждую клеточку тела, буквально пылая адским огнем. — Да иди на хрен! Йозеф никуда не пойдет, ясно?! А если ты его выгонишь — я тоже сваливаю!       Теперь уже двойное удивление ясно отражалось на лицах Юри и Виктора. — Что ты несешь, Юрио? — Заебал! Не называй меня так! — громко прорычал Плисецкий, ткнув пальцем в сторону пятикратного чемпиона. — Я сказал: выгоняешь Йозефа — выгоняешь меня. И вообще — ты мне не мамка!       Никифорова как будто пнули в живот. Он буквально задохнулся от возмущения, не в силах произнести и слова. Но, кажется, кое-кому другому как раз-таки было, что сказать. — Ты поступаешь эгоистично и неблагодарно!       Совершенно неожиданно для всех присутствующих Кацуки сделал два шага вперед, приближаясь к Юрию. — Виктор заботится о тебе, а ты абсолютно не ценишь этого и не понимаешь!       Оторопевший поначалу Плисецкий тряхнул головой. — Тебя забыл спросить, свинорылый! Сам же втайне, небось, и рад? Ну так скачи от радости — я переезжаю! — Что?! — Виктор шагнул вперед, становясь перед Юри. — Куда?! — Ко мне, — снова подал голос Отабек. Его слова звучали твердо и четко. — Он будет жить со мной.       Плисецкий, как и все остальные, недоуменно взглянул на него, а потом ухмыльнулся. Повернувшись к медбрату, который вообще пребывал в глубоком ступоре, он с усмешкой сказал: — Эй, Йозеф? Седовласка тебя уволил. А я нанимаю.       «Сиделка» только захлопал глазами. Подобного он не видел ни разу за время своей работы. Конечно, слышал, что у русских тот еще характер, но такой… — Ну так что? — не отступался Юрий. — Ты согласен? — Согласен… — выдавил медбрат, кивая. Его нанял подросток. Вот так фортель. *** — Я не настолько осведомлен в медицинских вопросах, как Йозеф, но если тебе что-то потребуется — говори сразу, идет?       Сидящий на диване Юрий лишь усмехнулся, наблюдая за тем, как Алтын снимает куртку и вешает ее в шкаф. Они только что приехали в номер отеля, где остановился Отабек. Скандал закончился неожиданно быстро — Никифоров, нахмурившись, сказал: «Как знаешь», и ушел в другую комнату, хлопнув дверью. С помощью Йозефа и Отабека, собравших его вещи, Плисецкий сменил одно временное место жительства на другое. — Не ссы, я не маленький ребенок.       Юрий вдруг замолчал. Совершенно очевидная мысль, отчего-то до сих пор не пришедшая в его голову, свалилась сейчас, как снег с крыши весной. «Теперь он… уедет? Свалит в Узкоглазию со своим свином?». — Юрий? Всё хорошо?       На плечо ложится ладонь. Отабек смотрит на него, впавшего в легкое оцепенение, с долей беспокойства. — А? Да-да, все нормуль. Просто задумался немного.       «Пусть валит. Мне всё равно. Должно быть всё равно…».