***
Сегодня, слава всем Богам, Анатолий Евгеньевич пришёл за полчаса до начала первого урока. Учителя, а точнее только женская часть коллектива, стояли под дверью, с нерешимостью поглядывая друг на друга и гадая, кто же зайдёт и выскажет общее мнение. Хотя мужчины, падшие под уговорами дам, подписали эту дурацкую жалобу, но решили воздержаться и не приходить на это собрание. Анастасия Викторовна оглядела всех присутствующих холодным взглядом. Именно в эту минуту женщина должна стоять на входе и отчитывать каждого третьего за «несоответствующий школьный вид». Однако это было ей куда интересней. Когда-то именно она должна была занять престижный пост директора, да и дела шли хорошо, но в последнюю минуту всё сорвалось. Теперь же Анастасия Викторовна не может не порадовать себя тем, чтобы добавить проблем нынешнему директору. Постучав несколько раз и не дождавшись ответа, она открыла дверь, заходя сама и запуская в кабинет остальных учителей, которые, как стадо, встали полукругом, то и дело поглядывая на остальных: «Так ли они стоят?» — Анатолий Евгеньевич, от лица всего коллектива, — женщина запнулась, вглядываясь в лист с подписями, где не доставало лишь одной, — почти, — поспешила добавить учитель математики. — Хотели потребовать увольнения Елены Алексеевной Мильник за то, что она не является на работу, не учит детей и… — Анастасия Викторовна осеклась. Ей очень хотелось добавить: «И у неё ужасный вкус в одежде! Смотришь на неё — и на изнанку выворачивает», — но женщина промолчала. Директор сверлил её взглядом в ожидании продолжения концерта, однако его не последовало. — Дорогие дамы, — мужчина встал, хотя вся эта ситуация его бесила, уже всё бесило, но уходить с поста директора Анатолий Евгеньевич не собирался. Оглядывая всех присутствующих, было не трудно догадаться, что многие подписали жалобу не по своей воле. Когда-то и он делал всё, что и остальные, лишь бы быть частью коллектива. Но сейчас же шла речь об увольнении человека! Это вам не выходной выдать или уроки поменять местами. Это же человеку жизнь сломать можно! Да ещё просто этих женщин фиг поймёшь: то они хотят, чтобы был учитель, то изводят её. Да как так можно?! Как можно быть настолько эгоистичными личностями? Однако перед тем, как начать свою длительную речь, чтобы наконец отстали, в памяти всплыло слово, за которое следовало уцепиться. — Почти? — переспросил директор. Женщины переглянулись. — Игорь Сергеевич отказался подписывать жалобу, — Анастасия Викторовна процедила сквозь сжатые зубы, даже не попытавшись улыбнуться, так как это всё было не по плану. За окном дул сильный ветер, срывая листья с деревьев и разнося их по всей детской площадке, на которую открывался вид из окна. А ещё через мгновение дождь из чёрных туч забарабанил в окно. Это так завораживало, что Анатолий потерял счёт времени, однако быстро вернулся в реальность. На вопрос «Почему?», они бы не ответили ничего путного или… не сказали бы правды, поэтому опустив этот пункт, мужчина решил наконец высказать всё, что думает об этой ситуации. Ведь столько проблем у школы, а до весны ещё далеко, чтобы слушать подобные выступления учителей, точнее учеников, или ещё точнее — девочек-подростков, которые, как по часам, каждый год дружно начинают прогуливать уроки, не делать домашнее задание, гулять где-нибудь с мальчиками (если им повезло их найти). Однако это всего лишь часть того концерта, что происходит каждый год. Потом, где-нибудь в мае, когда приходит время выставлять итоговые оценки, девочки плачут в три ручья, что оценки у них хуже, чем они хотели бы. Только есть одно «но» — к этому со временем привыкаешь. Только вот мысль открыть бассейн Анатолия Евгеньевича иногда посещает. Можно было бы неплохой доход иметь. — Да на себя посмотрите, собрались тут, чего вы хотите добиться? — И тут, кажется, мужчину сорвало. — Еще пару часов в неделю вместо окон сидеть и давать детям свой предмет? Вы этого сейчас и добиваетесь! Или чтобы в свой выходной приходить и заполнять журналы, потому что времени у вас на них в другие дни не будет! Вы в прошлом году выли, что у вас нет времени на личную жизнь, просили найти нам учителя физики. И что теперь? Вы, для начала, профессионалы, и это работа, а не зоопарк, где можно вести себя, как будто вам пять лет и вы в песочнице ссоритесь с другой девочкой, что говорит с красивым мальчиком. Что за балаган вы решили устроить в школе? Мне казалось, это ученицы обычно закатывают концерты насчёт мальчиков. Я был о вас лучшего мнения. С каких пор в октябре у нас наступает повальная эпидемия весны? Поймите вы наконец — вы для него коллеги, не более. Игорь Сергеевич молодой, красивый человек, с чего вы взяли, что он будет бегать за женщинами, которые почти одногодки его матери? Вопрос закрыт, перестаньте быть детьми и дайте этой девушке показать, на что она способна. Хватит доводить её. Если не можете ей помочь — хотя бы не трогайте. И Анатолий Евгеньевич увидел. Увидел ненависть в глазах Анастасии Викторовны. Её было столько, что каждому человеку на Земле хватило бы сполна. И мужчине вдруг стало ясно, кто всё это затеял. Ведь у большинства уже есть семьи, дети, у некоторых даже внуки. Но вот у кого действительно никого нет, так это у старой девы Анастасии Викторовны. Когда-то давно они с Анатолием вместе начали этот сложный путь: помогали, поддерживали друг друга, были моменты, что Анастасия оставалась у него ночевать. Из всех на тот момент завидных женихов, а мужчин-учителей было тогда побольше, да и разведённых папаш хватало, девушке угораздило влюбиться в Анатолия, который питал к ней не более чем простую взаимовыгоду. К сожалению, она поняла это слишком поздно. Теперь же, когда у Анатолия Евгеньевича была семья, ребенок, а у неё никого, женщина пыталась отомстить ему за разбитое сердце и неудавшуюся карьеру. — А теперь, пожалуйста, выйдете из кабинета, мне нужно заняться действительно важными делами, — добавил мужчина через секунду. Возможно, он был прав. Да кого обманывать? — он был чертовски прав. Просто они даже не могли и мысли допустить, что кто-то женского пола может влиться в их сплочённый коллектив. Казалось, что вот ещё год назад они были молоды и прекрасны. А россыпи морщинок вокруг глаз, седина в волосах — это всё иллюзия. Однако время шло вперёд, шло и не щадило никого на своём пути. Когда-то дети хорошели день ото дня, становясь краше и взрослее, а вот почему-то учителя и другие уже взрослые начинали стареть. Стараясь гнать эти мысли подальше от себя и убегая от них, тратя время и возможности, женщины столкнулись лицом к лицу с тем, когда первые признаки увядания, успев описать круг, стали лишь заметнее. Теперь они понимали это. Понимали, что упустили своё время быть красивыми, чтобы мужчины штабелями падали перед ними, лишь бы на них обратили внимание. Теперь пришло Елене и другим девушкам её лет занять это место. Да, Анатолий Евгеньевич прав. Не надо было этого делать. Они друг другу не соперники.***
У Елены же всё было как-то непонятно. Вначале девушке казалось, что самое страшное — это дети. Ведь их нужно собрать, довести, пересчитать раз так пять. А мысль, что десятый класс сбежит куда-нибудь, не посещала голову Лены до этого момента. Представляя себе поход до визового центра, Мильник почему-то казалось, что ещё мгновение — и всё станет очень плохо: кто-то разобьётся, убежит, нахамит ей или же совершит еще что-то более ужасное. Однако на деле всё было очень даже хорошо: ученики разбились на несколько групп, разговаривали и шли, не пытаясь что-то выкинуть. Если бы не одно «но». Самым страшным оказалось выносить общество Игоря Сергеевича настолько долго. Это было практически невозможно. Когда они только направлялись, в центр всё было как нельзя лучше: Игорь Сергеевич шёл рядом с ребятами, подкалывал их сам или пытался как-то развлечь, пока девушка шла позади в гордом одиночестве, нервно пересчитывая детей. Главное, Елена была далеко от человека, что мог подколоть её, — и это главное. А сейчас учителя сидели слишком близко. Да, есть такая пословица: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе», — но не настолько же! До Лены даже ясно долетал запах его парфюма, с довольно насыщенными морскими нотками. Пытаясь отвлечься от всего на свете, девушка сверлила взглядом табло с бегущей строкой. Когда слова, написанные красными диодами, смешались в одно большое пятно, Мильник решила пошевелиться. Но к своему счастью или сожалению, ничего не изменилось, разве что они стали на одного человека ближе. И тут она почувствовала. Почувствовала, как его взгляд скользнул по её серому пиджаку, замер на белой блузке… В этот самый момент Елена Алексеевна взмолилась всем Богам, чтобы эта дурацкая блузка не оттопырилась в самом неприличном месте. В кои-то веки решила надеть что-то более-менее облегающее — и на тебе! Игорь Сергеевич сидит рядом и откровенно пялится на неё. Или ей кажется всё это? Любопытство брало верх, и удерживать себя от поворота головы девушка больше не могла… И лучше бы она этого не делала. Не смотрела в эти чертовски голубые глаза, не тонула бы в них с головой. Спасательный круг! Срочно! Но его нет. Нет ничего, что могло помочь ей в ту же секунду. И казалось, что время втекало в вечность. Опасную и невозможную. Со стороны это выглядело так, будто парочка, что тщательно скрывает свои чувства, вдруг забыла о целом мире. Никита первый заметил эту странную манеру поведения двух учителей и жестом попросил всех заткнуться. Вначале было очень смешно наблюдать за тем, как химик раздевает взглядом Елену Алексеевну, щёки которой мгновенно вспыхнули румянцем. Надя закрыла рот рукой, стараясь сдержать приступ смеха, что подкатил незаметно. Они смотрели на друг друга слишком странно. Это нельзя было назвать симпатией, но и ненависти во взгляде тоже не было. Ребята давно догадывались о их взаимоотношениях. Иногда во время урока физики, Игорь Сергеевич заходил в свою лаборантскую, но Елена Алексеевна никак не показывала интерес к происходящему за её спиной. Это лишь подзадоривало ребят. Максим, один из участников группы, всегда в такие моменты поворачивал голову к соседней парте, ожидая, пока Надежда взглянет на него с таким же игривым взглядом, и спрашивал одними губами: «Ты видела это?» Но теперь и вопросов не требовалось. Все шесть учеников безотрывно глядели сначала за просто взглядами двух учителей, а потом как Игорь Сергеевич нагнулся к Елене Алексеевне, что-то шепнул на ухо. Этого было достаточно. Теперь они определённо считаются парой. И никто не может отрицать это. Елена Алексеевна, однако, переменилась в лице: то ли злость, то ли отвращение появилось в её взгляде, — но этого уже никто не заметил. Как и ухмылку Игоря Сергеевича. Ребята уткнулись в один из смартфонов, чтобы пересмотреть этот момент ещё раз. Девушка поднялась со своего места и одёрнула юбку, что неприлично задралась. Елена вообще терпеть не могла юбки, которые не скрывали, а обтягивали фигуру, и ещё почему-то при каждом шаге норовясь подняться. — Пойдёмте, нам туда. — Лена зашагала с высоко поднятой головой, но его слова так и били где-то внутри: «Не смотри на меня так. Даже если ты мне заплатишь — я тебя трахать не буду. Слишком страшная». Слезы сами подкатывали к глазам, но вот плакать совсем не хотелось. Скорее появилось чувство пустоты, что расползалось по всему телу, задевая каждую клеточку.