***
Для Гермионы неделя пролетела словно миг. Субботнее утро не предвещало ничего плохого. Солнце радовало девушку своими лучами, но больше всего Гермиону радовал тот факт, что сегодня состоится поход в Хогсмид. Она надеялась, что проведет этот день в компании сестры, поскольку Блейз уехал вечером пятницы. Кареглазая прекрасно знала, по каким причинам ее парень вынужден был уехать, но старалась не забивать этим голову. Сейчас девушка больше переживала за сестру, что с каждым днем становилась все угрюмей. Гриффиндорка пообещала себе, что вытащит ее из этого состояния, пусть и не знала как, но вытащит. Вспорхнув со своей постели, девушка приняла душ и отправилась в Большой зал на завтрак. Устроившись на скамейке рядом с сестрой, кареглазая спросила: — Ты же не откажешь своей любимой сестре? — Что тебе нужно, Миона? — Вероника сразу почуяла подвох, ведь сестра ластиться к ней только тогда, когда ей что-то очень нужно. — Ты же не откажешься пойти со мной в Хогсмид? — Ну уж нет, сестренка, это как-нибудь без меня. — Блондинка даже не посмотрела на девушку и продолжила, — Ты и с Блейзом можешь отлично прогуляться. — А вот и не могу! Блейз уехал домой на выходные. — Вот оно что. И зачем же? — Зеленоглазая все-таки повернулась. — Не знаю, он мне не сказал. — Наглая ложь родной сестре. «Ей нельзя ничего знать, для ее же безопасности!» Уверяла себя шатенка. — Ясно. — Девушка вновь отвернулась. — Ладно, так и быть, я схожу с тобой. — Я тебя обожаю! — Гермиона кинулась обнимать Веронику, на что та лишь слабо улыбнулась. «Наконец-то хоть какие-то эмоции!» Мысленно обрадовалась кареглазая. Покончив с завтраком, девушки отправились в деревню. Пройдя молча полпути, Вероника все же решила нарушить молчание: — Про Драко ничего не слышно? — Нет, дорогая, Блейз ничего не говорил о нем. — И снова наглая ложь. Блейз говорил, что сразу после того, как сестры уехали, Драко принял темную метку и вступил в круг пожирателей смерти, как и он сам. Так же, парень сказал, что их должны собрать на какое-то собрание, но что именно там будет, мулат не знал. Гермиона надеялась, что их не заставят никого убивать, но и то, дальше этих мыслей она не заходила - попросту боялась. — Я так надеялась, что он вернется в школу Герми. — Грустно улыбаясь, сказала гриффиндорка. — Я знаю, сестренка. — Девушка приобняла сестру. Оставшийся путь прошел в молчании. Веронике просто не хотелось говорить, а Гермиона, в свою очередь, попросту не знала, что можно сказать. Ведь с каждым новым словом она придумывала новую ложь. И ее сердце от этого нещадно щемило, ведь она понимала, что врать сестре нехорошо. Дойдя до Хогсмида, первым делом двойняшки зашли в магазин сладостей, а после отправились в три метлы, чтобы выпить сливочного пива. — Как ты? — Все же решилась спросить Гермиона. — В порядке. — Эй, я твоя сестра, и вижу, что ты не в порядке. — «Ага, а еще ты врешь ей.» Напомнило подсознание. «Заткнись!» Мысленно возмутилась кареглазая. — Я не понимаю только одного, почему он так поступил со мной, Герм? — Голос был тихим. — Может у него были веские причины? — С каких таких пор ты защищаешь Малфоя, сестренка? — Вероника ухмыльнулась, а затем продолжила, — Он мог хотя бы написать. — Я не защищаю его, Ника. Единственный человек, которого я готова защищать — это ты. — Шатенка взяла ладонь сестры в свою и ободряюще сжала. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, дорогая. — Я не знаю, как. С его уходом, мне кажется, что я потеряла кусочек себя. — Гермиона немного напряглась. — Ты имеешь в виду… — Да сестра, именно это и имею. — Зеленоглазая посмотрела на свою сестру печальными глазами. Гермиона пыталась переварить услышанное, а Вероника просто потерялась в своих мыслях. — Они снова вернулись? — Кто? — Вероника вынырнула из своих раздумий и с непониманием уставилась на сестру. — Кошмары. У тебя ужасные синяки. — А, ты об этом. Не бери в голову. — Блондинка попыталась отмахнуться. — Так да или нет? — Да. — Шепотом. Боясь снова вспоминать об этом. — Ты же носишь кулон? — Гермиона не хотела отступать. — Да, не волнуйся, он всегда на мне. — И в доказательство блондинка достала серебряную цепочку, на которой поблескивал изумрудно-зеленый камень. — Хорошо. — Сказала Гермиона, но головой понимала, что сестра недоговаривает. Ведь будь он на ее шее постоянно, она бы почувствовала, что ее сестре страшно. — Что ж, нам пора, уже начинает темнеть. — Сказал Вероника, и они с сестрой поднялись.***
На пути к школе ни одна из них не проронила ни слова. Девушки и так прекрасно чувствовали друг друга, так что слова были излишни. Пообещав встретится с сестрой на ужине, Вероника пошла в башню. Возвращаться туда одной не было никакого желания, но что-то все же тянуло. Ступив в гостиную, блондинке показалось, что она услышала знакомый запах духов. Вдохнув поглубже, гриффиндорка поспешила разочароваться. До ужина оставалось полчаса и девушка решила провести их за книгой. Устроившись в кресле возле камина, блондинка открыла книгу по рунам и погрузилась в чтение. Тишину нарушил стук, раздавшийся за окном. «Может это Драко?» Пронеслось в ее голове. Но нет, это был не Драко — это был всего лишь филин. Подойдя к окну и отворив его, девушка отвязала письмо от лапки животного и дала ему угощение. Громко ухнув, птица поспешила удалиться. «Видимо адресат не ждет ответа. Что же, узнаем кто же ты.» И стоило девушке только развернуть конверт другой стороной, как она увидела его фамильный герб. Руки затряслись, дыхание немного сбилось. Он наконец написал ей, но не ждал ответа. Непослушными пальцами блондинка открыла письмо и принялась читать его. «Надеюсь, что ты не строила надежд на мое возвращение, а если и так, то поспешу тебя расстроить, этого не будет. Я не вернусь в школу. Мне это не нужно, так же, как и ты. Я не люблю тебя, Грейнджер, и никогда не любил. Все, что было между нами — ошибка. Помутнение рассудка. Так что, не строй ложных надежд и забудь обо мне, грязнокровка!Д.М.»
Кажется, она слышит, как сердце разлетается на осколки. Чувствует, как они больно впиваются в органы. Глаза вновь и вновь цепляются за строчки, выхватывая самое больное. «Не нужно… как и ты», «Я не люблю тебя», «Никогда не любил», «Ошибка», «Грязнокровка». В этот миг она поняла, что все было зря. В этот миг она поняла, что такое душевная боль. В этот миг она поняла, что такое предательство. В этот миг ее окутала ярость. Скомкав письмо, Вероника отшвырнула его от себя. Злость и боль - вот что было внутри. Опрокинув кофейный столик, девушка невербально послала бомбарду в книжный шкаф. Ваза, стоявшая на камине, полетела в стену, кресло было перевернуто. Сорвавшись с места, блондинка побежала в сторону туалета плаксы Миртл. Находится в башне старост было просто невыносимо для нее. Каждая деталь напоминала ей его. Объятья. Поцелуи. Любовь. Двери туалета чуть не слетели с петель, таким мощным был выброс магии. Подойдя к зеркалу, Вероника без раздумий начала посылать в него гневные удары. Кулак снова был разбит, кровь струйками стекала по руке, но ей было мало. Выставив руки, девушка взорвала все зеркала. Осколки били по лицу, но ей было все равно. Физическая боль — это все, что ей нужно. Истошный крик вырвался из груди и она упала на колени. Слезы капали на белый, с каплями крови, кафельный пол. «Почему так больно?». «Потому что любишь.» Ответило подсознание. А она только усмехнулась на это. Безнадежно так. Холодно. С усилием поднявшись, девушка поплелась к выходу. Нужно дойти до большого зала. Она обещала. «Разве кому-то есть дело до гребанных обещаний?» Теперь блондинка была уверена, что нет. Всем нет до них дела. Для всех это просто слова. Для него это просто слова. Переступив порог Большого зала, девушка поняла, что ей не стоило приходить сюда. Найдя глазами сестру, она пошла к ней. Села рядом. — Боже мой, Ника, что с тобой? — Никакой реакции. Только безразличие. — Ника, что случилось? — Гермиона вцепилась в руку сестры. — Отпусти. — Сквозь боль ответила гриффиндорка. — Не отпущу, пока не расскажешь. — Не сейчас. — От светящихся болью и ненавистью, изумрудных глаз сестры, Гермиона ужаснулась. — Хорошо. Кидая на девушку взгляды, полные вопросов, кареглазая заметила, как кто-то идет в их сторону. Повернувшись, девушка опешила. К ним шел Блейз. — Блейз! — Сказала она и кинулась к парню. — Когда ты вернулся? — Вероника даже не посмотрела на него. — Только что. — Парень кинул быстрый взгляд на блондинку. — Что с ней? — Она не говорит. По крайней мере сейчас не готова говорить. — Только парень собирался сесть рядом со своей невестой, как к столу гриффиндора подошел профессор Снейп. — Вероника, Гермиона профессор Дамблдор вызывает вас к себе. — Голос был слишком серьезным. — Что-то случилось, профессор? — Спросила старшая. — Да. Поспешим. Пусть Веронике и не хотелось никуда идти, она все же заставила себя подняться. Тенью следуя за профессором, ребята дошли до горгульи, что вела в кабинет директора. Северус сказал пароль и пропустил девушек вперед, выставив руку перед Блейзом. — Мистер Забини, я не думаю, что вы должны быть там. — Профессор, все в порядке, он может пойти с нами. — Сказала Гермиона. — Ладно. Винтовая лестница подняла их к кабинету. Войдя внутрь, ребята застыли около кресел. Профессор Снейп прошел к директорскому столу. — Гермиона, Вероника. — Начал директор и повернулся к присутствующим от окна. — О, мистер Забини и вы тут. — Мулат лишь махнул головой, как бы приветствуя старого волшебника. — Что же. Девочки, у меня есть для вас новости. Может вы лучше присядете? — Спасибо, но мы постоим. — Сказала Вероника, не понимая зачем их вызвали. Ей бы сейчас где-нибудь затеряться. — Ладно. — Согласился директор. — Тогда начнем. — Дамблдор медлил, думая, как сказать то, что должен. — Директор, вы что-то хотели нам сообщить. Так что же вы медлите? — Спросила блондинка, которая хотела поскорее убраться от сюда. — Да-да, вы правы. Просто я не знаю, как сказать вам об этом. — Как есть. — Сказала Гермиона. — Лучше я отдам вам письмо. — Директор протянул вдвое сложенный пергамент старшей из сестер. — Из министерства? — Удивилась девушка. Дамблдор лишь кивнул, глядя на них печальным взглядом. — Нет. — Прошептала через пару минут кареглазая. — Что там? — Спросила Вероника, забирая пергамент из рук сестры, что рухнула в кресло. « Дорогие Гермиона и Вероника Грейнджер! Я очень сожалею, что мне приходится сообщать вам столь печальные вести. Вашего отца больше нет. Сегодня мистер Грейнджер скончался при нападении пожирателей смерти на маггловскую часть Лондона. Примите мои искренние соболезнования!С уважением, министр магии К. Фадж.»
— Нет. Это не правда. — Выдыхает Вероника. — Директор, скажите, что это не правда! — Она смотрит на него, в надежде увидеть хоть что-то, что опровергнет слова, написанные в письме. Но не находит. — Нет! Нет! Блондинка срывается с места, понимая, что больше не выдержит. Боль. Слишком много боли, для одного вечера. От сердца и так ничего не осталось, а осколки терзают и без того израненную душу. Она просто несется по коридорам школы, не замечая ничего. Слезы застилают глаза, но она не останавливается. Бежит. Бежит. Бежит. Кромка запретного леса виднеется на горизонте. Не задумываясь, блондинка поворачивает в его сторону. Мантия слетает с ее плеч, но ей все равно. Рукой девушка срывает с шеи кулон, но не выкидывает его, а сжимает до крови. Чтобы хоть что-то почувствовать, но тщетно. — Вероника, стой! — Кричит сестра. — Вероника! — Толи Блейз, толи декан слизерина. Ей уже насрать. Она бежит, не оглядываясь назад, и вроде от этого становиться легче. Вдалеке слышны голоса: сестры, друга, профессора. Но ей все равно, она бежит, не чувствуя боли и холода, просто несется все дальше в запретный лес. И ей наплевать, что вокруг могут быть страшные твари, которые могут покалечить ее, или даже убить. Ей не до этого, потому что боль, что засела в душе, намного хуже этих тварей. Ей наплевать даже на то, что ее сестре сейчас также тяжело и больно, она просто бежит, сдирая руки об стволы деревьев и царапая лицо о ветки. Добежав почти до середины, она остановилась и просто бессильно упала на колени, сдирая кожу до крови. Слёзы уже льются из её глаз, словно бурные потоки прорывают давно сдерживающую их плотину. Истерика окутывает девушку, и мир для неё теряет краски. А в голове бьётся лишь мысль: "Почему он? Почему снова?" И, наконец, она даёт волю своим эмоциям и кричит в пустоту что есть мочи. Так сильно и безнадёжно одновременно. Даже не представляя, что с её сестрой происходит то же самое. Даже не задумываясь хоть на секунду, что не только ей одной так плохо и больно. – Папа, почему ты? Ты нужен нам, ты нужен мне! – она не узнаёт свой голос, сейчас он больше похож на голос обречённого на смерть человека. И снова эмоции застилают разум девушки. Она не понимает этот чёртов мир. Какого хера он забирает дорогих её сердцу людей?! За что? Сначала матушка, потом отец... За что? Мысли утихают в её голове, их затмевает злость. Глаза, до этого серо-зелёные, загораются яркими, пылающими изумрудами, по венам, в её крови, мерцают зелёные искры. И тут девушка понимает, что теряет себя, но ей уже просто насрать. Истошный крик вылетает из её уст, сопровождаемый лучом зелёного света, и несётся, рассекая воздух, ввысь, к небесам, к маме и папе…