***
Вероника чувствовала себя не такой разбитой, как вчера, но все же уставшей. Гермиона навестил сестру с утра и, пообещав зайти вечером, отправилась на занятия. Мадам Помфри не доставала блондинку своими расспросами, за что та была ей очень благодарна. Так же, к девушке заходила Минерва Макгонагалл и пожелала скорейшего выздоровления. Вечером, как и обещала, Гермиона пришла, но не одна, а в компании Блейза. — Привет дорогая, как ты? — Спросила кареглазая. — Намного лучше. — Мы очень волновались, Ник. — Сказал Забини, улыбаясь. Девушка стала дорога ему. — Я знаю, простите меня, я не хотела вас пугать. — Мы все понимаем, сестренка, тебе не за что извиняться. — Сказала старшая и сжала руку девушки. — Мадам Помфри сказала мне, что завтра я могу отправится в башню. — «Правда пришлось ее об этом очень попросить, но все же.» Мысленно добавила блондинка. — Это хорошая новость! — Воскликнула Гермиона. А вот Веронике было не очень радостно, ведь с башней старост у нее было связано слишком многое. От этих мыслей сразу стало грустно. — Малфой. Зачем он был здесь? — Повисла неловкая тишина. — Я не верю, что он был здесь из-за меня. Да и тем более он никак не мог узнать об этом. — Ника, он… — Начала сестра, — узнал об отце, поэтому вернулся. Он переживает за тебя. — Нет! — Со злостью начала блондинка. — Ему все равно Гермиона! Он четко дал мне это понять. — Зеленые глаза уставились на ребят. — Скорее всего его послал он, как свою шестерку. — Ника он не… — Начал мулат, но девушка не дала ему закончить, нагло перебив: — Нет Блейз, я не хочу слышать, как ты в очередной раз выгораживаешь его. Мне все равно, что он делал здесь. А теперь, попрошу вас уйти, я устала и хочу лечь спать. Она и сама понимала, что слишком резко отреагировала, но по-другому не получалось. Много чего свалилось на девушку за эти несколько дней. Многое нужно было обдумать. Ребята не стали спорить с ней, а просто тихо поднявшись и пожелав спокойной ночи, удалились. Перевернувшись на бок, девушка поджала под себя ноги и обвила их руками. Разговаривать о нем было больно. А теперь еще больнее. Ведь она ему не нужна. Но теперь она не одна. Вероника понимала, что эгоистично с ее стороны скрывать от него свою беременность, ведь он отец ее ребенка. Но в тоже время, девушка не хотела, чтобы Драко был с ней из-за этого. Он ведь четко дал понять, что она не нужна ему, что он ее не любит. Принуждать ей никого не хотелось. Так же голову посещали мысли рассказать сестре. Она как ни кто другой имеет право знать. Ведь Гермиона единственный родной человек, который остался у блондинки. «Но все нужно проделать так, чтобы она не могла рассказать об этом Малфою и Забини!» И идея уже пришла ей в голову, но об этом она подумает уже потом, сейчас надо отдыхать. — Я обещаю, что позабочусь о нас, малыш. — Прошептала девушка, кладя руки на, пока еще плоский, живот.***
Башня старост встретила девушку отталкивающим холодом, отчего та передернула плечами. Заметив это, Гермиона поспешила разжечь камин. — Ничего, скоро тут снова будет тепло. — Ага. — Вероника перевела взгляд на камин. — Герми, мне надо тебе кое-что рассказать. — Блондинка посмотрела на сестру. — И это очень важная информация. — Гермиона немного напряглась. — Что-то случилось? — Нет. — Слишком поспешно сказала блондинка, но отведя глаза, добавила: — То есть да…, но я не знаю, как рассказать тебе. — Как есть. — В общем Герм, так получилось, что я… — Девушка замялась. — Ну же Ника, не тяни! — Я... я… я беременна. — Еле слышно прошептала блондинка. В гостиной повисло молчание. Старшая сестра смотрела на младшую. В карих глазах отражалось непонимание и одновременно радость. — Н-но как? — Только и смогла вымолвить Гермиона. — Когда? — В ту ночь, когда мы были в поместье Забини. — Ника это… это же прекрасно! — Кареглазая кинулась к сестре, заключая в свои объятия. — Малфой, он… он будет рад, когда узнает, я уверена! — Нет! — Гермиона в замешательстве отпрянула от сестры. — Что? — Он не должен ничего знать Гермиона. — То есть как? Он ведь отец этого ребенка, Вероника! Он должен узнать! — Нет! — Вновь сказала блондинка. — Пусть он и отец, но он не узнает об этом. Ни от тебя, ни от кого-либо другого. — Голос был полон решимости. — Ты не можешь просто скрывать это, сестра! Это нечестно по отношению к нему! — А то, как он поступил со мной, честно? То, что он кинул меня, как ненужную игрушку, честно? Ты думаешь, что написав мне письмо, а не поговорив лично, он поступил честно, Гермиона? — Голос срывался на крик, эмоции переполняли. — Ты ведь знаешь, почему он поступил так! — Не уступала гриффиндорка. — Нет, не знаю! Он ничего мне не объяснил, а просто написал, что все было ошибкой! — Руки тряслись от злости. — Я узнала, что он сраный пожиратель только тогда, когда тьма поглотила мой разум. Если бы не эта ситуация, то я до сих пор была бы в неведении. Да и ты, моя сестра, ничего не сказала мне, хотя знала обо всем! Никто из вас не захотел объясняться со мной, так почему я должна? — Это... это неправильно, Вероника! Ты не имеешь право лишать ребенка отца! Он ни в чем не виноват! — Шатенка развела руки в стороны. — Вот именно, он не виноват, что его отец — Малфой! Я все решила Гермиона и ты не сможешь переубедить меня! — Сердце, словно бешеное, билось в груди блондинки. — Что ж, если ты не скажешь ему, то это сделаю я! — Старшая направилась в сторону выхода. — Ты не сделаешь этого. — Уже спокойно произнесла Вероника. — И что мне помешает? — Спросила кареглазая, оборачиваясь. — Я. Обливиэйт. — В следующую секунду комнату озарила белая вспышка и Гермиона, без сознания, опустилась на пол. — Прости сестра, но так будет лучше для всех. Ты не вспомнишь об этом разговоре, пока я тебе не позволю. — Прошептала блондинка на ухо Гермионе.