Трудная задача

              Как я и надеялась, палочка моему новому воспитаннику отлично подошла. Он уверял, что палочка поёт ему хрустальным голосом, переливается песня колокольчиками, звенит листьями на ветру. Хорошо, если так. Ярко-золотые искры вылетали из палочки по взмаху руки владельца, люмос тоже отлично работал. Мальчик сиял от счастья, в угоду мне он мужественно собирал волосы в хвост, я тихонько млела. Следующие пару дней мы провели в мастерской, я вырезала и зачаровывала гребни, Силантий штудировал толстенную книгу о растениях, которую ему притащила Майя из библиотеки Малфоев. Через сутки Стерва попросилась снять повязку с крыла, а так инцидентов не было. Чужие совы отступили, потому что Тварюшка добавила жару в защитный купол, пара птиц чуть не поджарилась и враги мчались за горизонт с испуганными криками. Двадцать гребней я передала торговцу камином, не забыв поставить метку изготовителя. Всё, полностью рассчиталась, не люблю долги. Настроение поднялось на высшую отметку, я хихикала и веселила домашних шуточными частушками. Больше всего домочадцам понравились строевые песни стражей границы, я даже помаршировала немножко. Любопытный Ворожей лез ко мне мордой и сбивал с шага, в итоге марш превратился в весёлую кутерьму. Спать легли поздно. День рождения Майи прошёл хлопотно. Разбудила она меня затемно, к ней прилетела школьная сова в Малфой-мэнор и вручила заветное письмо. Своим счастьем девчушка поделилась со всеми, до кого смогла дотянуться. Когда Майя всласть наобнималась со всеми домовиками и павлинами, она вдруг вспомнила о скромных обитателях Визжащей хижины и решила осчастливить нас тоже. Ей это удалось, в восемь утра мы все собрались в столовой и наперебой поздравляли именинницу, тихонько зевая. Затем последовал короткий перерыв благодаря Нарциссе, которая увела девочку в модный парикмахерский салон, но потом нам пришлось восхищаться письмом и новой прической. Далее Люциус взял огонь на себя, отведя дочку к ювелиру, она вернулась с проколотыми ушками и очень нежными серьгами с розовым жемчугом. Так и пошло-поехало. Кто-то дарил очередной подарок, а остальные восхищались поочерёдно: письмом, причёской, серьгами, цепочкой с кулончиком в виде буквы «М» (я подарила амулет от сглаза и завистливых мыслей), розой в горшочке (Силантий), ковром-самолетом (дед Абраксас со спец. разрешением на использование), весами и набором ингредиентов для 1 курса Хогвартса (Вильямс), шикарной шляпой волшебницы (Рори), веточкой с красивыми ягодами (Филин и Стерва), ярко-жёлтым кусочком янтаря (Тварюшка) и горячим поцелуем от Ворожея. Вечером состоялся официальный приём в честь Майи Грейс Малфой, но мы с Силантием оттуда быстро ушли, что-то я расчихалась. На следующее утро стало понятно, что я умудрилась простудиться. Вильямс притащил кастрюльку куриного бульона и бодроперцовое зелье, от которого у меня из ушей три часа валил пар при каждом чихе. Смотрелось это странно, меня дико раздражали клубы дыма из ушей, домашние хихикали. К тому же вдруг повалил снег, снаружи завывал ветер и купол от вторжения над территорией почему-то стал видимым. Пришлось мне полетать вокруг дома на метле, аккуратно рисуя руны на заборе, чтобы отвлечь внимание от нашей хижины. В итоге я совершенно разболелась и следующую неделю провела в постели. Надо мною кудахтал временно переселившийся к нам аптекарь, я злилась, но покорно пила все отвратительно пахнущие зелья. Силантий спал и ел со своей палочкой, он нашёл в подвале несколько горшков и экспериментировал вовсю. Каждый день я получала пышный букет новых цветов. Когда мальчик застенчиво вручил мне любимые аптечные ромашки, я чуть рот не разинула. Разве бывают ромашки в феврале? Силантий мне широко улыбнулся и пообещал, что ромашки будут цвести для меня круглый год. Он скрестил их с чем-то, теперь весной ромашки будут виться вокруг моего окна и я смогу видеть их, не выходя из спальни на втором этаже.       В лавке хозяйничал Рори Оуэн, взявший на себя обязанности добровольного секретаря. Он бдительно записывал клиентов в большой журнал и обещал прислать сову, как мастер вернётся из деловой поездки. Для общественности я отправилась за редкими ингредиентами, это никого не удивило. Олливандер обожал устраивать себе «деловые поездки» в мёртвый сезон, мастер имел именной многоразовый порт-ключ в Таиланд. По слухам, там он пополнял запас сердцевин для волшебных палочек. Почему-то Вильямс и Рори скабрезно перемигивались при этом, я не стала углубляться.       Закончился февраль, по календарю наступила весна. Супруг прислал путаное письмо с извинениями и расшаркиваниями, он решил продлить свою поездку на неопределённый срок. Никаких цветочков в послании не обнаружилось, только скромная просьба присылать ему «сколько не жалко» и горячее заверение в уважении и большой признательности в мой адрес.       Через гоблинский банк передала мужу сто пятьдесят золотых и короткую записку с наилучшими пожеланиями. Дела шли неплохо. Стерва совершенно поправилась, с Филином они жили душа в душу. Чужих птиц на горизонте не появлялось. Ворожей притащил во двор подружку, та немного дичилась поначалу, но потом дети её приручили.       Назвали её предсказуемо: Ведьма. Ну в самом деле, кто ещё составит пару Ворожею? Только Ведьма, и никак иначе. Ведьма прижилась, быстро загнала фестрала под каблук, пардон, под копыто и удобно расположилась в тёплом сарае. Катала она только меня, остальных нежно покусывала и не давалась. Зато Ворожей летал со всеми, крича на весь мир от счастья.       Майя вернулась от Малфоев, очень прилежно училась и даже сделала для деда первый артефакт. Тонкий браслетик из меди с бирюзой племянница заговорила от болей в спине и торжественно вручила его растроганному Абраксасу. Тот сразу надел его и пообещал никогда не снимать. Я гордилась племянницей, браслет был сделан на совесть, хоть и несколько коряво. Зато Майя сделала сама всё с начала до конца. Начиная с выбора камня в лавке Тушара, заканчивая простейшей чеканкой. Даже ритуал она провела совершенно правильно, сверяясь со своими записями. Я только страховала, помогла добыть пару кроликов в лесу, но жертвенный огонь в часовне бога-отшельника Майя зажигала собственноручно. Духи приняли жертву, а рано утром девочка примчалась ко мне и рассказала, что ей приснился очень удивленный худой старик со змеем и лампой, он гладил Майю по голове, хвалил и велел мне кланяться, непонятно хихикая, что его благоверная жутко завидует и волосы на себе рвёт. Теперь он главный Бог, ведь у него адепты в двух мирах и всё благодаря маленькому неугомонному стражу.       Я от ужаса чуть под кровать не спряталась, но вовремя вспомнила, что Мать-Богиня сюда своим божественным гневом не достанет, а то были в истории прецеденты. Чего стоит история о столетнем дожде, полностью разорившем богатое некогда Королевство. Там юный король в гордыне своей приказал придать каменному лику Богини черты своей возлюбленной, заявив что та краше любой богини. На следующий день все жрицы Богини одновременно собрались и ушли, а ещё через неделю грянул гром, молния разрушила неугодную статую, и начался ливень, который продлился сто лет и один день. Причём дождь шёл четко по границам Королевства, как будто по карте отмечали. Жители разбежались, город превратился в болото, король доживал свой век в одиночестве и забвении, даже возлюбленная сбежала от него с королевским шутом. Древняя династия королей прервалась из-за нелепого высказывания последнего представителя Рода. Болото объезжают стороной до сих пор, хотя уже три века минуло. Там никто не живёт.       А был ещё случай, Мать-Богиня инкогнито решила принять участие в конкурсе на титул прекраснейшей, традиционно проходившем в соседнем королевстве раз в десять лет. Титул не давал реальной власти, но закреплялся за победительницей пожизненно, и все отмечали, что «Прекраснейшие» обычно хорошо устраивались. Что ни говори, приятно зваться «Прекраснейшей» даже в глубокой старости. Дамы с титулом всегда вели праведный образ жизни и даже старели красиво и с достоинством. Их все уважали, дамы занимались благотворительностью и помогали сирым и убогим. Поэтому за титул сражались самые достойные девушки со всех уголков Земли. Надо же такому случиться, что любимая и единственная дочка местного правителя непременно желала получить титул «Прекраснейшей» и не брезговала любыми способами, чтобы добиться вожделенного звания. Соперниц подкупали, шантажировали и запугивали. Богиня ничего не знала, она честно соревновалась в пении, вышивке, танцах и риторике. Интриги обтекали её, не касаясь, а дочка правителя кусала локти с досады, сопернице сверхъестественно везло, что ни капли не удивительно, но той девице было до боли неприятно. И тогда она решилась на крайнюю подлость: Богине поднесли вино с наркотиком аккурат в ночь перед последним состязанием. Разумеется, Богиню опоить невозможно, но что-то такое она заподозрила и сделала вид, что отключилась. В комнату проникли несколько мужчин, из их разговора Богиня поняла, что это работорговцы. Её попытались украсть и продать в рабство! Ну что сказать, Богиня страшна в гневе. Правитель скончался от удара в ту же ночь, дочь его за одну минуту превратилась в старуху, услышав гневный глас божий, а конкурс был упразднён навсегда. Титул «Прекраснейшей» ныне закреплен за Богиней на веки вечные, никто и не думает спорить. Богиня прокляла тщеславную девицу, уже сто лет пытается та собрать осколки маленького зеркальца, которое в ужасе разбила, едва увидела своё отвратительное дряблое лицо. Она получит прощение и отправится на перерождение лишь тогда, когда соберет все-все осколки воедино, но этого никогда не случится, ибо три птицы, в которых превратились работорговцы, постоянно воруют у старухи блестящие осколки, только та отвлечётся. Так что гневить Богиню дураков нет. Уф, повезло мне, что я далеко. Может и впрямь стоит возвести её храм на своей территории? Ну хоть маленький? Не-а.       Я хорошо подумала, вспомнила Лекса с Канирой и мысленно скрутила фигу. Не дождётся. А Богу-отшельнику я целого хряка пожертвую на свой Новый год, целиком зажарю и спалю на жертвенном огне. Ещё и местных деликатесов добавлю, чего у нас дома нет. Пусть дед и змей едят от пуза, а мать-богиня со своими комнатными собачками (метр в холке, шкура золотом отливает, лучшие охранники, самые острые зубы на свете, верны только хозяйке) утрётся. Нет мне женского счастья — нет Богине храмов в этом мире. По-моему, всё честно.       Майя очень обрадовалась, когда я подтвердила, что к ней в сон заглядывал Бог-отшельник из моего мира. Она скакала и прыгала вокруг меня, потом задумалась и куда-то убежала. Поскольку гувернантка уже пришла, я отвела Силантия к Вильямсу (он по собственной инициативе помогал тому в лавке) и ушла к себе в мастерскую. Пока я болела, накопилось многовато заказов, в основном заказывали артефакты. Местным магам полюбился мой рюкзак с защитой от воров, я подружилась с местным мастером и успешно продавала дорожные сумки разных форм и размеров. Также хорошо пошли обереги для самых маленьких. Гребни для завивания волос во Франции также пришлись по вкусу модницам, я оказалась завалена заказами. Палочки расходились неплохо, но я была рада, что у меня более широкая специализация. День прошел спокойно, в семь часов вечера я забрала Силантия, мы вернулись домой и обнаружили целую делегацию взъерошенных колдунов. Абраксас Малфой подлетел ко мне с толстенным фолиантом наперевес. — Милая Эйлина, кудесница наша, так это правда? На всякий случай я отступила к двери. — Нет, но вы не волнуйтесь.       Я точно знаю, в сомнительных ситуациях главное — ни в чём не признаваться. Отлично помню, как наш самый опытный разведчик на заставе поучал молодого дока правильному поведению в плену. Жаль что начала разговора я тогда не услышала, но главное помню чётко: «Главное, ни в чём не сознавайся, понял? Никогда, понял? Ни при каких обстоятельствах! Даже если с поличным поймала, смотри в глаза и уверяй, что не так поняла. Голова у тебя от усталости закружилась, упал где стоял. А эта… Ну кто его знает, может искусственное дыхание делала, может обокрасть хотела. Поди разбери…» Вот жесткий дядька, с ума сойти. Почему-то о врагах он всё в женском роде говорил, видать у тёмных амазонок в руках побывал. Ох и страшнючие твари, мне с ними воевать не пришлось, а бывалых мужиков от одних воспоминаний передёргивало. Ладно, отвлеклась. Точно, держу тактику. Главное — не сознаваться. Аккуратно задвинула Силантия за спину и тихонько стала разминать шею. Встану-ка я в боевую стойку, не помешает. Малфой колдун неплохой, конечно, но пока он за своим проводником потянется, я его успею успокоить. Потом швырну его в сторону важных мужиков в дорогих мантиях и уйду в лес порталом. Нет, нельзя. Тут где-то Майя, фестралиха во дворе беременная, придётся пожертвовать цоизитом. Это у меня на крайний случай, зато средство верное. Всех чужих нафиг из дома выкинет, да, так и надо сделать. Хорошо, что мы с Тварюшкой научились друг друга без слов звать. Спит она ещё, зараза, жутко ленивая зимой, но надеюсь, что дозовусь. Только я мысленно потянулась к Тварюшке, как на меня налетел орущий вихрь. — Тётя Эйлиночка, ты не так поняла! Дед от радости расклеился, надавил на тебя. Прости, прости нас! Не надо магичить, я по твоему лицу вижу, что ты насмерть драться решила! Нету тут врагов, нету!       Я гладила племянницу по голове, незаметно заворачивая её за себя, поближе к Силантию. Тот, к слову, вёл себя идеально и тихо стоял за мной, сжимая проводник в правой руке. Майя выскользнула из моих объятий, отобрала у деда книжку и снова подбежала ко мне, торопливо разворачивая её на какой-то странице. Я мельком глянула на картинку, в которую тыкала пальчиком малышка, и обомлела. На картине был изображен Бог-отшельник. Витиеватая подпись гласила: «Один из четырех основателей Хогвартса великий маг Салазар Слизерин». Я засмеялась: — Точно, он же говорил, что тут у него трое друзей было. Он же замок в карты выиграл, подруги собутыльников отвлекали, а маг-рыцарь с хозяйкой заигрывал. А портреты рыцаря и двух «очаровательных ведьм» сохранились? Тут отмер Абраксас и заявил: — Внученька была права. Отлично! Бог-отшельник — мой святой Салазар! Извините, я молиться… И он рванул на задний двор. За ним понеслись холеные статные мужики, неэстетично подтягивая мантии. Я устало села прямо на ковёр: — Майя, это что сейчас было? Племянница рассмеялась: — Это значит, тётя, что у всех выпускников Слизерина новая религия. Она оказалась права. Мало того, что в мою башенку бога-отшельника началось нескончаемое паломничество, так ушлый Малфой выпросил у меня чертежи и возвёл точную копию башенки у себя в поместье, он выкупил патент на изображение фигуры с лампой, и прямо-таки лучился нездоровым энтузиазмом. Я совершенно закрутилась, мне пришлось припоминать всё, что я знаю о боге-отшельнике, я даже злиться начала, но потом случайно обнаружила на дне рюкзака тоненькую книжку молитв и отдала её счастливым неофитам. А ещё через неделю у бога-отшельника появился первый жрец. Какой-то мужик бандитского вида вдруг решил переквалифицироваться из министерского палача в жреца новой веры. Я ему честно рассказала всё, что знала о жрецах Бога-отшельника, он благоговейно слушал и кивал. Пожалуй, мне даже нравилась весёлая кутерьма с серебряными башенками. Теперь тут почти как дома, даже лучше. Ведь здесь моя семья. На день весеннего равноденствия я выполнила своё обещание и торжественно принесла в жертву здоровенного кабана, лично убив его в соответствии с ритуалом. Это целое искусство, заколоть скотину правильно, чтобы кровь максимально вылилась по желобку в специальную чашу. Вновь обращённые благоговейно внимали, сильно помог новый жрец, он верно читал молитвы и обращался к Богу-отшельнику. Когда тёмная кровь зашипела и самостоятельно исчезла из чаши для жертвоприношений, присутствующие не смогли сдержать восхищенного вздоха. На один только миг в пламени взметнулась высокая сухопарая фигура, сверкнули знакомые пронзительные глаза и исчезли, оставив на дне чаши изображение змея. Маги взревели от радости, жрец утащил чашу в основной храм, я не стала препятствовать. Убедилась только, что Бог-Отшельник мною доволен, а больше и не нужно ничего. Честно сказать, мне было не до этого. Я искала Гарри Поттера. Сначала я думала, что это пустяковое дело. Так крупно я давно не ошибалась. Потратив две недели совершенно впустую, я была вынуждена констатировать две вещи. Первое, мальчик жив. Второе, он на острове. Всё, далее тупик. Признаю, я не имела ни малейшего представления, где ребёнок. Я закусила удила, забросила все дела и принялась искать малыша. Тщетно, ничего не получалось. Единственное, что удалось выяснить, живых родичей со стороны отца у мальчика не осталось. Он последний из рода Поттеров, то есть на родную кровь заклинание произнести невозможно, в связи с отсутствием таковой. Родичи матери неизвестны в принципе, она была из немагической семьи, так что заклинание в любом случае не сработает, даже если я случайно найду родню Лили. Местные ограничения, потому что заклинание на родную кровь тоже местное, я его у Малфоя выпросила. За время поисков я выяснила всё что могла о родителях мальчика и очень удивлялась их легкомыслию. Война, жертвы, они на передовой, и вдруг — ребёнок. Ни родни за спиной, ни опоры, оставить младенца не на кого, а они… Странно всё это, непонятно. Ладно, главное — жив малец и где-то спрятан директором школы. Единственная ниточка была у меня, их дом, в котором произошла трагедия. Я потихоньку собрала все сведения об этом месте и слетала туда на Ворожее. К сожалению, от дома остались лишь живописные руины и ничего из оригинальной домашней утвари. Я проверила, весь дом — подделка. Там абы как сбацали несколько несложных ритуалов, никакого биологического материала не осталось в принципе, разломанную детскую кроватку и разбитый кухонный шкаф принесли откуда-то много позже трагедии. Ого, директор подсуетился, перекрыл все возможные пути поиска. Задумчиво я топталась на пепелище, пришлось вернуться несолоно хлебавши. На следующий вечер я запланировала ещё одну вылазку. Не получается по-хорошему? Пойду на крайние меры. В общем, взяла я лопату и только собралась в путь-дорогу, как меня остановил Рори Оуэн. — Далеко ли собралась, мастер? Я ему обрадовалась, потому что вспомнила, кто он по сути. Удачно мы встретились, решила рассказать без утайки, совета спросить. — Рори, мне надо найти Гарри Поттера. Позарез надо, и всё. Испробовала все варианты, ничего не получается. Нет у меня другого пути. Выкопаю кость матери и смастерю из неё амулет поиска. Нехорошо, да. Но я ради её сына стараюсь, надеюсь, она простит. Душа у меня не на месте, как о нём думаю. Обещала я подруге единственной, что найду мальчика, проверю как ему живется. Не мне тебе рассказывать, как доля сиротская горька и незавидна. Если плохо ему, вызволю. Если хорошо, защиты добавлю. Так что отойди, Рори, луна в силу вошла, самое время для ритуала. Рори непонятно кивнул. — Твоя правда, мастер. Пора на кладбище, самое время. Только мы вместе пойдем, и кости Лили Поттер не потревожим. Попытаюсь я с её духом договориться, авось получится. И коня оставь, портал свой открывай. Я смотрел за тобой пару раз, твои порталы не отследить. Наши порт-ключи пространство рвут, а ты словно между слоями проскальзываешь. Пошли, мастер, помогу тебе.       От такого везения грех отказываться. Бросила я лопату, Ворожея отпустила, да и шагнули мы с некромантом прямо на кладбище в Годриковой Впадине. Могилу было видно издалека, каменные мужчина с женщиной и ребёнком тянулись вверх, к звездам. Одного не поняла, зачем ребёнка добавили? Он ещё жив, только родители погибли. Ещё в прошлое своё посещение я удостоверилась, что чар никаких на могиле нет, оно и понятно. Общественное место, мемориал. Практически символ трудной победы добра над злом. Я снова стала разглядывать скульптурную композицию, а Рори зашептал быстро-быстро и стал вслепую водить руками. Длилось это довольно долго, я задумалась, глядя на звёзды, тут Оуэн меня дернул за рукав. — Хороша задачка, развлекла старика. Обманка эта могила, внизу старые кости лежат. Кто-то нарочно постарался, Лили Поттер совсем в другом месте похоронена, хорошо хоть не далеко.       Он уверенно потащил меня куда-то между рядами. Шагах в ста мы остановились у неприметного холмика с покосившимся гранитным надгробием. — Здесь она. Теперь стой тихо, молчи. Я позову. Говорить будешь, только если я разрешу, поняла? Не вмешивайся, ни в коем случае.       Я кивнула и приготовилась, во все глаза уставившись на своего друга. Рори сбросил маску добродушного старичка и стал тем, кем на самом деле являлся. Передо мной стоял опасный сильный колдун, привыкший к общению с потусторонним миром, готовый упокоить разбушевавшегося призрака или поднять в атаку зомби, если понадобится. Он уверенно заговорил на незнакомом мне гортанном языке, я постеснялась сунуть горошину переводчик под язык, хотя очень хотелось. Воздух перед нами загустел, заклубился черный дым, из которого соткалась бестелесная фигура женщины с длинными волосами. Она с трудом промычала: — Кто ты? Зачем потревожил меня? Рори ответил: — Помоги найди своего сына, его хорошо спрятали. Клянусь, я желаю ему только добра. Моя подруга чувствует, что Гарри Поттеру плохо живётся, она хочет помочь. Если его любят и заботятся как должно, мы добавим защиты и не потревожим его, если он несчастен и обижен, заберём и обогреем. Помоги, Лили. Призрачная женщина неожиданно сгорбилась: — Поклянись, что не врёшь. И она пусть поклянется. Что за дело ей до моего сына? Что нужно? Я поняла, что она что-то знает, поэтому выступила вперёд и чётко произнесла: — Клянусь, Лили Поттер, я ищу твоего сына, чтобы защитить. Северус Снейп беспокоится о твоем Гарри, я дружу с зельеваром… Оуэн быстро закрыл мне рот своей ладонью и подтвердил мои слова: — Клянусь действовать только во благо Гарри. Лили горько произнесла: — Северус? Я виновата перед ним. Передай, что прошу прощения, и прощаю его. Северус единственный, кто подумал о моём бедном малыше. Он жив, это правда. Но ему плохо там, он плачет и зовёт меня каждую ночь. А я ничего не могу, ничего. Моё сердце рвётся на части, нет мне покоя, нет мне прощения. Она подлетела к самому моему лицу и продолжила: — Он у сестры моей, Петунья Дурсль её зовут, на Тисовой улице, в маленьком городке Уингинге. Забери, забери его оттуда! От сильных эмоций её фигура засияла и лопнула, оставив в воздухе мириады крошечных искр, похожих на призрачные конфетти. Оуэн сурово отчитал меня: — Кому говорил тихо стоять? Клянется она, понимаешь. Ты же взрослая уже, а всё туда же, как все бабы. Эмоции и ахи, куда годится? Ладно, обошлось. Пошли в этот, Литтл Уингинг. Это в Суррее, думаю, найду. Откладывать не стоит, согласна?       Через двадцать минут мы уже прохаживались по Тисовой улице. Долго искать не пришлось, я только надела свои артефакторные очки, как сразу нашла домик, оплетенный чарами, как рождественская елка. Узнаю руку мастера, моя Хижина была также увешана чем попало, когда я первый раз её увидела. Директор, значит. Ну-ну, местный архимаг с вереницей титулов, не встречались вы с боевыми артефакторами. Пусть я взмокла и вымоталась, но все следилки и чары оповещения перемкнула на себя довольно быстро. Мой напарник вытащил неприметный флакончик и вылил содержимое под окна. Он тихонько мне шепнул: — Безвредно, сон крепкий на пару часов им обеспечил, только и всего. Полностью к утру развеется, никаких следов не останется.       Крадучись, мы вошли в дом и принялись осматриваться. Хороший дом, вылизанный до блеска. Чисто, как в храме. Странно, мы обошли все четыре комнаты, но нашли только супружескую пару и толстого ребёнка в забитой игрушками детской, по виду очень похожего на мужчину в спальне, никаких признаков второго малыша найти не получилось. Я попыталась просканировать пространство и с ужасом обнаружила нечто живое в кладовке под лестницей! Черноволосый ребёнок действительно был там, спал на стареньком топчане, прикрывшись облезлым одеялом. Из игрушек у Гарри имелся только рваный плюшевый медведь с одним ухом и разными пуговицами вместо глаз. Я обвела глазами убогую кладовку и чётко поняла, что Гарри Поттера здесь не оставлю ни одной лишней минуты. Рори Оуэн хмурил брови, но я четко видела, что ему происходящее нравится не больше, чем мне. Я спросила шёпотом: — Что делать будем? Ответ Рори меня удивил. — Уходить будем, следы путать. Я заберу Гарри Поттера, а ты иди домой и не высовывайся. Я отсижусь с малышом в Испании, ты уж пригляди за Гроганом, а я пока полечу мальчика. Подруга твоя пусть работает, как обычно. Через год-другой уволится и приедет за мальцом, адресок я позже напишу. Нехороший повод, мастер, но я рад, что могу с тобой рассчитаться. Долг за мной, большой долг. Гроган в Хогвартсе учится, я и не чаял. Долги отдавать требуется, настал мой черёд. Беречь стану ребёнка, как своего. Видишь шрам у него на лбу? Нехороший шрам, неправильный. Злое проклятье в нём, долго лечить придётся. Точно пока не скажу, но магия тёмная, страшная. Помирал уже ребёнок, как не умер совсем, не пойму. Буду разбираться. Некогда рассусоливать, пора выбираться. Домик у меня в Испании, для сына с невесткой купил, не пригодилось. Никто о нём не знает, нам там с Гарри спокойно будет. Гроган пусть у тебя летом живет, место-то найдётся? Я ошалело кивнула. Рори продолжил: — Всё, значит договорились. Ключ от ученического сейфа у Грогана, запасные ключи от дома тоже у него, пусть один в Лютный не суется, пригляди за ним. Меня не ищи, я сам весточку пришлю, как смогу. Не волнуйся, поклялся я только во благо Гарри Поттеру действовать, слово своё сдержу. Я ведь ему тоже обязан. Он убийцу моего сына и невестки упокоил, хоть и не осознанно. Отказался мой Алэред идти к Тёмному Лорду в услужение, так он моих детей и убил. Только Гроган уцелел неизвестно как, слава твоему Отшельнику. В общем, будет у меня ещё внучок, большая семья веселее. Сбережения есть, ты не волнуйся. Только портал свой в Хогсмид открой, там разбежимся. Чтобы ты не волновалась, забежим к Вильямсу, я дам Непреложный Обет.       Он сноровисто закутал малыша в одеяло и неожиданно легко поднял его на руки. Мальчик даже не проснулся. Я не стала терять времени и открыла портал в Хогсмид. Было всё ещё темно, когда Оуэн поднял Вильямса и вытащил того из дома, я ждала с Гарри на руках, укутав его в своё пальто. Зевающий аптекарь закрепил Непреложный Обет, имени мальчика не называлось, а потом я дополнительно взяла Обет у Вильямса, что он никому не скажет о нашей ночной встрече. Я перебросила Оуэна с ребёнком в Лондон, на моих глазах он активировал международный порт-ключ и исчез. Адрес он заставил меня выучить наизусть, бумаги никакой не дал. Со следующей недели я стану покупать газету объявлений и ждать небольшой заметки о крестинах Абигэйл Солсбери, которая скажет мне, что у Рори всё в порядке. Совместно мы решили ничего не говорить Снейпу и Авроре, чем меньше людей в курсе, тем лучше. Потом расскажу, когда они действительно решат уйти из школы. Домой я вернулась уставшая, но счастливая. Следующий пункт — камень из тюрьмы, ну и папа-Долохов.