***
Экзамены подкрались слишком уж незаметно, что даже как-то не верилось, что этот день наконец-таки настал. И неудивительно, что Минами, словно потерявшийся оленёнок, брела по коридору школы, уверенная в том, что ничего не сдаст, несмотря на бессонные ночи подготовки и помощь Мураскакибары-куна и Химуро-куна. Оставалось надеяться, что удастся хоть что-нибудь списать, ведь не зря они потратили большую часть времени подготовки на хитроумные схемы, которые помогут им в случае чего списать. По иронии судьбы, утро в день экзаменов для Харуки началось не самым удачным образом: истеричный звон будильника был проигнорирован, из-за чего возможность позавтракать отпала сама собой, попытка максимально быстро собраться с треском провалилась, а любимая кофта оказалась порвана. Стоит упомянуть и то, что двери поезда закрылись прямо перед её носом, и Минами пришлось ждать следующего. Когда запыхавшаяся Харука вихрем влетела в класс, до начала экзамена оставалось минут пятнадцать. Что ж, она не опоздала, и это уже хорошо. Девушка опустилась за свободную парту, даже не заботясь об «удачном» для списывания месте. Минами оглядела класс: Аими до сих пор не было, а вот Мурасакибара-кун сидел в конце класса, как всегда, со своими нямками, явно не заботясь о каких-то там экзаменах. Вокруг него крутилась Асано Тоши, та самая блондинка, разбросавшая вещи Харуки в первую неделю из-за глупой и ничем не обоснованной ревности. Она мило беседовала… сама с собой, потому что на эти воркования и заигрывания баскетболист не обращал никакого внимания. Однако заметив появление сестры по несчастью, великан оживился и перебазировался как можно ближе к своему светочу знаний по гуманитарным предметам, чем вызвал взрыв эмоций у Асано и довольное хмыканье Харуки. В конце концов экзамен по физике тоже никто не отменял. — Мина-чин, — с едва уловимым отчаянием протянул он, — ты ведь поможешь мне с историей… и ещё несколькими предметами? — Хорошо, только тогда ты тоже поможешь мне. Для этого чудно́го дуэта всё складывалось наилучшим образом. И лишь в каком-то небезызвестном классе чуть ли не на другом конце школы печально вздыхал Химуро-кун, хотя бы потому что на его советы и просьбы подойти к подготовке серьёзно никто так и не отреагировал.***
Увы, созерцание экзаменационного листа по физике на протяжении десяти минут никак не способствовало появлению знаний или идей, как решить тот или иной номер. Нет, конечно, ту часть теста, которую успел объяснить Мурасакибара-кун, Минами сделала без особых затруднений, но на этом какие-либо ее познания в этой треклятой науке были исчерпаны. Особенно расстраивали задания по оптике, потому что одна только их формулировка внушала ужас и заставляла плакать и молить о пощаде. Понимая, что сама не справится, Харука решила обратиться к Мурасакибаре-куну, который заметил бы разве что рухнувший на них метеорит, и то вряд ли — настолько он был увлечён решением нерешаемого. Однако ещё до начала экзамена они договорились, что если кому-нибудь из них понадобится помощь, то он даст знать об этом, что-нибудь уронив. Так Минами осторожно щёлкнула по карандашу, и тот медленно покатился к краю стола и упал. И всё было бы прекрасно, но не было, потому что метеорит ещё не упал на школу, следовательно, одноклассник так и не заметил бедственного сигнала, а продолжил что-то увлечённо выписывать и высчитывать. Подняв карандаш и прокашлявшись, девушка уронила ручку, но и это не помогло. Ноль внимания. Минами охватила паника: у неё решена лишь треть теста, а она уже застряла и никак не может «докричаться» до Мурасакибары-куна. Возможно, всё же стоило послушать Аими и написать шпаргалки? Из-за нескольких дней, проведённых в стрессе с воплями «Я ничего не знаю!» Харуке уже было плевать на всё: лишь бы сдать хотя бы на тройку, главное без пересдач, и забыть обо всём, как о страшном дне, вплоть до следующих экзаменов. Поэтому, недолго думая, девушка с размаху снесла всё, что было на её столе. План, естественно, сработал отлично, правда, теперь на неё обратил внимание не только Мурасакибара-кун, но и весь класс. И сенсей, к слову, тоже. Минами покраснела, задрожала всем телом и, пробормотав извинения и нечленораздельные оправдания, поспешила поднять всё с пола, чувствуя на себе суровый взгляд сенсея, который явно что-то подозревал. — Мурасакибара-кун, это было совсем не мило, — едва слышно вздохнула Харука, когда собрала все вещи и села на своё место. — Мы ведь договаривались, помнишь? — Прости, Мина-чин, — пробормотал в ответ он и тут же принялся следить за жестами девушки, которая пыталась объяснить, какие задания она не смогла сделать. Сенсей лишь предпочёл сделать вид, что ничего не заметил.***
Мурасакибара был близок к тому, чтобы раздавить здесь всех и пойти в ближайшую кондитерскую или огромнейший супермаркет за избавляющими от всех бед и печалей нямками, но Муро-чину подобное поведение совсем не понравится. И Мина-чин тоже расстроится. Она и так расстроилась из-за физики. Даже все вещи с парты скинула… Наверное, ей тоже очень хотелось нямок. К счастью, в работе целый блок был посвящён русско-японской войне, которую ему как раз объясняла Мина-чин. Правда, ещё Муро-чин объяснял… что-то. На вопросе об обороне Порт-Артура баскетболист воспрянул духом и начал вспоминать весь нужный материал. За неимением фруктов и сковородки пришлось обходиться карандашом, ручками и экзаменационным листом. Ацуши принялся активно размахивать письменными принадлежностями, повторяя события при обороне Порт-Артура, заполнять несколько вопросов и вновь возвращаться к импровизированному бою. На протяжении всего экзамена на парня поражённо глядел сенсей. Он, конечно, был рад запалу ученика, но не до такой же степени… Однако отвлечённый этим представлением сенсей не заметил активного движения на другом конце класса. — Пс, Харука, спасай! — Аими, дай мне самой сначала работу сделать! Я за тебя и так почти всё сделала! — Почти не считается!***
— Это конец! — вопила Катаяма, тряся несчастную подругу за плечи. — Осталось пять минут до начала экзамена, а я до сих пор ничего не знаю. На подобное заявление Минами с сомнением покосилась на чуть ли не бьющуюся головой об парту девушку, которая явно рассчитывала на озарение или гениальность герра Гаусса, но, увы, по всем законам жанра, что-то пошло не так. — Разве Химуро-кун не занимался с тобой? — поморщилась Харука, отстраняя подругу от себя, потому что от ее воплей и прошедших бессонных ночей начинала болеть голова. — Ну… он объяснял. Но он так это делал… его голос, манеры, каждое его движение… Не ты, конечно, но тоже ничего. В результате я всё прослушала и ничего не поняла! — девушка сделала паузу, а через секунду взвыла: — Признаю, мой косяк! — Вот и расплачивайся за свои косяки сама, — хмыкнула на это Минами. — Блин, Харука, не будь такой жестокой! Аими намеревалась высказать такой суровой и холодной подруге, что она думает об их пусть и несуществующих отношениях. Этой возможности её лишил Кетсу-кун, одноклассник, который всю перемену о чём-то шептался со своими товарищами по несчастью в конце класса. С хитрой улыбкой он что-то прошептал на ухо Катаяме и, бросив загадочный взгляд в сторону входной двери, удалился на своё место. Минами недовольно нахмурилась, видя, как на лице подруги расцветает дьявольская ухмылочка, не предвещающая ничего хорошего. — Аими, что бы ты ни задумала… Нет! — прошипела Харука. — А я ничего и не задумала. Просто хочу хорошо написать экзамен. На это заявление Минами ничего не ответила, лишь понадеялась, что в случае краха Катаямы буря обойдёт её стороной, чего обычно, конечно же, не происходило. Однако многое стало понятным, когда с началом экзамена в класс зашёл незнакомый молодой мужчина, неуверенно поправляющий галстук — до этого у него вряд ли был опыт работы с детьми. Особенно с апатичными и двухметровыми. — Д-добрый день, я Акайо-сенсей. К сожалению, ваш учитель, Такэути-сенсей, заболел, и поэтому на экзамене буду присутствовать я. Стоит отдать должное, молодой человек, хорошо ознакомленный с инструкциями проведения подобных никому не нужных мероприятий, очень быстро освоился и неплохо держался вплоть до того момента, как Аими хитро переглянулась с подозрительным Кетсу-куном, томно охнула и подняла руку. Этот жест ознаменовал начало краха бедного Акайо-сенсея. — Акайо-сенсей, извините, вы мне не поможете? — невинно хлопая ресницами, спросила девушка. О да, Харука знала этот взгляд. Но увы, молодой человек его не знал, лишь устало перевёл взгляд на Катаяму. — Я вас внимательно слушаю. — Понимаете… — виноватым голосом начала она, слегка теребя свои короткие волосы. — Я уронила ручку, но никак не могу её найти. А без ручки я не могу продолжать работу, но и правила нарушать лишний раз не хочется… Не поможете мне её найти? Минами тихо взвыла, чувствуя эту ударную волну приторно-невинного обольщения, из-за чего поймала безразличный взгляд Мурасакибары-куна, который после экзамена по физике реагировал на каждое странное движение со стороны спасательного гуманитарного круга. Сенсей, явно активированной формулировкой «нарушения правил» (которые всё же были условны) медленно встал, с явной неохотой добрался до места дислокации противотанковой обольстительной артиллерии имени Катаямы Аими и без особого удовольствия полез под парту. Правда, там его что-то так заинтересовало (но явно не стройные ноги юной ученицы, нет) и, к сожалению, остановило его активные поиски пропавшей ручки, которую Аими крутила в руках, игриво болтая ногой. Пока же Катаяма подбадривала сенсея и уверяла, что ручка точно должна быть где-то там и что он невероятно близок к своей цели, Кетсу-кун спокойно встал с места и принялся раздавать всем листы, где чуть ли не каллиграфическим почерком были написаны правильные ответы на задания. Минами, получив свой лист с подсказками, продолжала удивляться подобной наглости, однако от помощи не отказалась. Но раздача спасительных листов была лишь началом, дальше — безумнее и рискованнее. По сигналу всё ещё бродившего по классу Кетсу-куна со своего места поднялся второй парень, ловко забрался на стул и начал снимать рубашку. Минами, наслышанная о подобных… раздеваниях от Аими, так и уставилась на одноклассника широко выпученными от гаммы эмоций глазами и едва слышно выдохнула, стремительно краснея. Наверное, ей всё же не стоило смотреть на активно борющегося с пуговицами рубашки парня, но она никак не могла оторвать взгляд. Человек раздевается… прямо в общественном месте… Да ещё и без зазрения совести. — Мина-чин, куда это ты так смотришь? — недовольно протянул Мурасакибара-кун, прекрасно понимая, куда на самом деле смотрит Мина-чин, и слегка ткнул девушку в бок. Та едва слышно ойкнула и всё ещё будто в прострации уставилась на баскетболиста. Происходящее явно нарушило связь бедной Харуки с реальностью. Но на самом деле почти ничего порочного в действиях одноклассника не было, потому что под рубашкой обнаружилось огромное количество формул и решений задач. Несколько минут парень вертелся и принимал самые невероятные позы, чтобы каждый мог увидеть нужную ему формулу или задачу, затем надел рубаху и как ни в чём не бывало сел на место. К этому моменту Кетсу-кун уже закончил с раздачей манны небесной и дал сигнал Катаяме, которая тут же окликнула увлёкшегося «поисками ручки» сенсея: — Извините, Акайо-сенсей, я нашла свою ручку. Она была под экзаменационным листком, а я её просто не заметила. Молодой человек, стукнувшись головой об парту, встал, весь какой-то растрёпанный и подозрительно довольный. Чему он так радовался, класс так и не узнал, хотя догадок было много. Однако кое-что было ясно точно: этот экзамен весь класс написал на высший балл. Ну, возможно, за исключением шокированной Минами и чем-то недовольного Мурасакибары-куна. А на другом конце школы всё ещё печально вздыхал Химуро-кун…***
Стоит сказать, что учителя были шокированы такими блестящими результатами класса по математике, а Такэути-сенсей, едва вышедший после больничного, загордился и ещё долгое время ходил по школе довольный, даже не подозревая, как на самом деле его гениальные ученики справились с этой сложной работой. Однако наибольшим потрясением стала Аими, вошедшая в пятёрку лучших учеников, с максимальными баллами по математике, истории и ряду других предметов. Но сколько совместных усилий пришлось приложить баскетбольному и кулинарному клубам, чтобы спасти счастливую девушку от гнева Харуки, которая «затерялась» где в середине длиннющего списка с результатами экзаменов. Араки-сан же благородно сделала вид, что не услышала компрометирующих чуть ли не полшколы воплей задетой в лучших чувствах Минами. В конце концов, она физическую культуру преподаёт, а не какую-нибудь там математику. Женщина была поражена подобной находчивостью и наглостью учеников, однако придавать этому значения не стала, потому что в самом разгаре были межшкольные. Им предстояла игра со старшей школой Ракузан, по иронии судьбы, без Химуро-куна, который на момент начала соревнований попивал кока-колу в ожидании самолёта. Правда, Минами не до конца понимала почти истерическое настроение тренера баскетбольной команды, которая не давала парням и минуты отдыха. К тому же масло в огонь необъяснимого беспокойства подливало и достаточно странное, чересчур пофигистичное поведение Мурасакибары-куна. Вечером после занятий в клубе Харука ждала окончания тренировки баскетбольного клуба, чтобы попрощаться с друзьями и пожелать им удачи. Это даже немного странно, что за такой короткий срок они смогли найти общий язык, который можно было передать ёмким «Мина-чин, ты приготовила мне нямки?». Холодало. Минами поёжилась и теплее укуталась в школьную кофту, переминаясь с ноги на ногу у школьных ворот. Наверное, это очень странно выглядит… Обычно парни должны ждать девушек, а не наоборот. Но почему-то у Харуки всё всегда шиворот-навыворот. В конце концов, это было её странное желание. — О, Минами! И не страшно тебе одной здесь стоять в такое позднее время? — едва заметно улыбнулся Химуро-кун, который буквально вынырнул из темноты вместе с Мурасакибарой-куном, из-за чего девушка чуть не словила сердечный приступ, но быстро смогла взять себя в руки. — Нет, потому что я верю, что вы меня в случае чего спасёте, — отозвалась она, улыбнувшись в ответ. К счастью, баскетболисты не заметили, как Харука побледнела, когда они появились. При тусклом свете фонарей жутковатые тени ложились на лица молодых людей, и они выглядели далеко не как ученики старшей школы, а как главы какого-нибудь мафиозного клана. В лучшем случае. Неудивительно, что на Минами произвел большое впечатление вид Мурасакибары-куна. Даже тогда их столкновение на лестничном пролёте в школе не казалось таким уж страшным. Но девушка заставила себя побороть этот глупый страх, деликатно напомнив и причину их первой встречи, и отработку за «порчу школьного имущества», и подготовку к экзаменам, и, в конце концов, сами экзамены. Мурасакибара-кун был действительно добрым, немного даже наивным парнем, а Харука всё никак не могла себя в этом убедить. — Я вам удачи хотела пожелать, — после недолгих размышлений призналась девушка. — Какие бы там гении против вас ни играли, вы всё равно круче. Я в вас верю. — Вау… Это даже как-то неожиданно, — хохотнул Химуро-кун, почесав затылок. — Спасибо, Минами. И он обнял её. Нет, Харука, конечно, знала, что менталитет американцев разительно отличается от их менталитета, а друг, как он однажды признался, не всегда видит между ними разницу, но это было… как-то неожиданно. Едва слышно выдохнув и пряча раскрасневшееся лицо, Минами обняла Химуро-куна в ответ. И всё же ей было очень неловко и стыдно. Аими сейчас бы, наверное, начала кричать, что баскетболист только что самым бессовестным образом украл первые объятия её дорогой Харуки, так и не узнав, что это была не совсем правда. Но не это сейчас важно. — Муро-чин, хватит, — обиженно пробурчал Мурасакибара-кун. — Я тоже хочу, чтобы Мина-чин обняла меня. На это девушка совсем уж засмущалась и, неуверенно кашлянув, исполнила желание друга. Она уткнулась лбом в живот Мурасакибары-куна и в который раз прокляла себя и гены за такой низкий рост, портящий все милые моменты её жизни. Баскетболиста колоссальная разница в росте, кажется, вовсе не смутила, он лишь крепче прижал к себе Харуку, которая, кажется, услышала хруст своих костей. Всё это закончилось бы на такой милой и позитивной ноте… Но не закончилось. — Эй, алло, я что-то не поняла юмора. Харука, какого чёрта?! Да как это дерьмо работает?! — Аими, нет! — Аими, да! Парни, я требую компенсации объятьями! — Не, Тая-чин. Я лучше ещё раз обниму Мину-чин. Или нямки. Или Муро-чина. — О, Ацуши, я иду у тебя только после нямок? Спасибо. — Муро-чин, ты что, обиделся? — Нет-нет, что ты. — По-моему, ты всё же обиделся, Химуро-кун. — Не смейте меня игнорировать, мерзавцы! Не смейте уходить! Вы что, бросите меня здесь совсем одну?! Эй, парни! Харука, ну хоть ты! Харука!