***
И Минами, и Катаяма жили одни, поэтому у них была практически полная свобода действий. Особенно в летние каникулы. Они могли спать сколько угодно, гулять где угодно, делать что угодно, но в результате Харука была в школе засветло и болтала по телефону с Аими. Достаточно странное времяпровождение, не правда ли? Сама Минами корила себя за то, что случайно перепутала время отправки в тренировочный лагерь и пришла на час раньше. Зато это была отличная возможность вдоволь наговориться с теперь уже бодрствующей подругой, потому что после фестиваля национальной кухни у них не было возможности хотя бы немного времени провести вдвоём, и сейчас они решили исправить это упущение. Пусть и опять через одно место. — Подожди, я что-то не совсем понимаю… То есть какой-то левый парень сказал Мурасакибаре не играть, и тот не играл? — Даже Аими была удивлена такому поведению баскетболиста, хотя у нее самой наблюдались подобные наклонности, но они были в разумных пределах. — Ты зришь в самый корень. — И почему тебя это так бесит? — Как почему?! А если этот Ака-чин скажет ему сигануть с крыши, он тоже подчинится?! Почему он вообще позволяет принимать решения за него? — нахмурилась Минами, раскладывая кухонную утварь по коробкам. — И между прочим, Химуро-кун со мной согласен! — А-а-а, кажется, я начинаю понимать. Вы с Химуро решили побороться за этого двухметрового ребёнка с загадочным Ака-чином? Ну удачи вам, удачи, — рассмеялась в трубку Катаяма, за что получила фирменное «Аими, нет!» и короткие гудки. Что за вздор! С чего это Минами и Химуро-куну нужно бороться за этого двухметрового ребёнка? Они ему что, родители? Нет, конечно, нет. Девушка постаралась не придавать значения подобной глупости, но почему-то слова Катаямы всё никак не хотели выходить из головы, и Харука повторяла их про себя вновь и вновь. Неужели и правда? Раньше, что интересно, Минами плохо сходилась с людьми, а тут так сразу… «Ками-сама… Аими, кто же тебя за язык тянул?» — печально думала девушка, когда ей пришлось вынужденно согласиться с подругой. Недовольная таким исходом своих размышлений, Харука провела в сборах ещё где-то полчаса и отправилась к назначенному месту с одним только тяжеленным рюкзаком, потому что перетащить всё нужное в одиночку маленькой и хрупкой девушке было, мягко говоря, сложно. Когда она подошла к месту сбора, то довольно быстро нашла взглядом высокую фигуру Араки-сан и тут же поспешила к тренеру через непроходимый лес, состоящий из деревьев-баскетболистов. — Добро утро, Араки-сан, — поприветствовала учителя Харука. — О, доброе утро, Минами-кун, — кивнула ей в ответ женщина. — А где все твои поварёшки и кастрюли? — Э… Знаете, Араки-сан, я как раз хотела вам предложить устроить небольшую утреннюю тренировку для ребят, чтобы они помогли перенести всю утварь к автобусу и погрузить. От загадочно-зловещей улыбки тренера баскетбольной команды Харука, как, впрочем, и все присутствующие, включая водителя автобуса, испуганно содрогнулась и уже успела пожалеть о своём предложении. Однако последующие полчаса всем действительно пришлось переносить коробки с продуктами и утварью к автобусу под чёткие указания Минами, которая орлицей следила за любым лишим телодвижением в её царстве-государстве. Здесь она чувствовала себя полноправной (в отсутствие остальных членов клуба, конечно) хозяйкой и без малейшего страха или волнения могла выдать уничтожающую тираду с последующим выговором любому двухметровому бугаю. Чаще всего почему-то доставалось Мурасакибаре-куну, который и так был до глубины души задет столь ранним подъёмом и в очередной раз отобранными нямками, но Харука ничего не могла с собой поделать и упорно продолжала наставлять совсем отчаявшегося баскетболиста, как правильно, а как — нет. Похоже, Аими в своих суждениях была действительно права, или сама девушка приняла это близко к сердцу, заставляя бедного Мурасакибару-куна работать и недовольно ворчать себе под нос. Благо Химуро-кун, не подозревавший об утреннем телефонном разговоре двух подруг, тоже чувствовал какую-то необъяснимую почти родительскую потребность заботиться об этом большом ребёнке, поэтому мужественно принял все «удары» Минами на себя, но что-то всё равно пошло не так… — Ацуши, ты взял не ту коробку. Нет, это коробка с овощами, её нужно брать в последнюю очередь. Эта тоже. И эта. Мурасакибара-кун издал отчаянный зов о помощи, замаскированный под вой раненой касатки, схватил первый попавшийся ящик и поспешил покинуть комнату, провожаемый взглядом «горе-родителей», которые после этого как-то виновато переглянулись и лишь развели руками. Будь у баскетболиста выбор, он бы и носа не казал сюда, чтоб не словить хоть пару нравоучений и советов. Но у него выбора не было, поэтому приходилось каждый раз терпеть эту пытку, борясь с сильным желанием всех здесь раздавить, и лишь куча проблем, вытекающих из этого желания и его исполнения, останавливала. Однако вскоре пытка закончилась, Ацуши вернули его вкусняшки, и, наконец, они отправились покорять вершины Олимпа, так умело замаскированного под спортивный лагерь. Минами, в какой-то момент ощутившая себя здесь одинокой и беспомощной, села рядом с Лю Веи, с которым она познакомилась в «процессе» их общения. Сначала они молчали, как русские партизаны, изредка бросая друг на друга косые взгляды: ехать ещё долго, а оба уже заскучали. К счастью, сидевший за ними Фукуи-сан тоже испытывал непреодолимую скуку, а потому быстро разговорил своих кохаев. Очень быстро. Так быстро, что уже на десятой минуте поездки это трио получило тренерский «гав», который был благополучно проигнорирован.***
— А потом этот француз вскочил на сцену и начал трясти мою руку, — думала, вот-вот оторвёт! — и что-то всё говорит и говорит, а я ничего не понимаю, стою, как идиотка, с открытым ртом и сказать ничего не могу. А Тамура-сан стоит за кулисами и тяжело вздыхает, что «опять выиграли, устроив клоунаду», — смеялась, активно жестикулируя и пародируя француза, Минами. Фукуи-сан отвечал на эту историю истерическим хохотом человека, который уже перестал замечать, что происходит вокруг. Скупой на эмоции Лю сдержанно улыбался, с интересом наблюдая за мимикой и жестикуляцией Минами. Китайцу было более чем интересно наблюдать за этой девушкой (что поделать, баскетболист питал слабость к солнечным и улыбчивым девушкам), которая достаточно быстро растормошила ближайшее их окружение, сама того не замечая, и теперь у неё была толпа увлечённых слушателей. Сам же Лю иногда терял нить быстрого сбивчивого повествования новой знакомой, потому что его уровень знания японского языка стал внезапно низок. Но это парня как-то не особо расстраивало, основную суть он улавливал, а остальное не так уж и важно. — Знаешь, Минами, теперь ты просто обязана приготовить нам этот луковый суп, — утирая слёзы смеха, заявил Фукуи-сан. Девушка на это ещё шире улыбнулась. — Хорошо, но только если вы найдёте мне три килограмма лука и бутылку красного сухого вина. Все трое удачно игнорировали тяжелый недовольный взгляд фиолетовых глаз, всё это время сверливший их.***
Когда они приехали в лагерь, вместо расселения их ждал очень «приятный» сюрприз в виде продолжения утренней тренировки. Однако в этот раз дело пошло куда быстрее и оптимистичнее, потому что все были весьма заинтригованы кулинарными способностями Минами, хотя сама девушка о них ничего толком не говорила. Правда, была в этой бочке мёда одна большая ложка дёгтя с фиолетовой копной волос. Заставить Мурасакибару-куна работать оказалось ещё сложнее, чем утром, но тут за него вступилась проходившая мимо с каким-то ящиком Харука. — Не беспокойтесь, Араки-сан. Мы и сами неплохо справляемся. Эти слова возымели небывалый эффект: великан забрал у Минами ящик и большими шагами направился к выделенной девушке кухне, провожаемый удивлёнными взглядами всех, кто застал эту сцену. Однако наибольшее потрясение испытала Араки-сан, которая с непониманием смотрела то на синай, то на девушку, а потом довольно кивнула, явно что-то для себя решив. И вверила временное правление в руки миниатюрной Харуки, которая за такой короткий срок успела стать своей чуть ли не для половины баскетбольного клуба. Как так вышло, навсегда останется неразгаданной тайной старшей школы Йосен. Они достаточно быстро управились с тренировкой на выносливость и силу духа и отправились расселяться. Харука и здесь активно помогала сенсею за неимением менеджера, хотя бы потому, что… ей не оставили выбора, ведь заселили в последнюю очередь. От своего соседа девушка была в таком восторге, что тут же прибежала в номер к Химуро-куну и Мурасакибаре-куну, чтобы поделиться этой сомнительной радостью. — Парни! — едва ли не вбивая сёдзи* в стену, вопила Минами, когда вихрем внеслась в комнату друзей. — Это вообще какая-то подстава! — Мина-чин, ты стала говорить совсем как Тая-чин, — лениво оповестил девушку великан, вскрывая батончик. — Да плевать, как я говорить стала! Я теперь у вас до отбоя сидеть буду. —Минами, что всё-таки за подстава тебя подстерегала в комнате? — заботливо уточнил Химуро-кун, когда Харука по-хозяйски уселась на его футон. — Араки-сан меня там подстерегала, — вздохнула в ответ она. — Я живу с Араки-сан. Да мне в её присутствии лишний вдох сделать страшно! — Ну, не переживай, Минами. Думаю, ты всё преувеличиваешь. — Химуро-кун, не забывай, что мы говорим о женщине, которая не расстаётся со своим синаем. Вот так и начиналось не предвещающее ничего хорошего пребывание Харуки в тренировочном лагере, куда её забросило волею судьбы и заботливой Тамуры-сан.