counting stars

Вся эта тонна гирлянд и мишуры, развешанная на стенах их комнаты, к концу сессионного периода начинала Усока подбешивать, а Донёль всё продолжал таскать их мешками, словно сам не сдавал экзамены и не сидел по полночи над переписыванием конспектов. - Мне интересно, откуда у тебя столько денег на это дерьмо, - задумчиво пробормотал Усок, раздражённо сжимая пальцами ручку, пятую за последние несколько дней. - Новогодние скидки, - довольно улыбаясь, сообщил Донёль и продемонстрировал ещё одну упаковку с ёлочными игрушками. Усок кинул взгляд на ёлку, стоящую на подоконнике, и мысленно пожелал ей удачи. Вряд ли она сможет выдержать вторую сотню игрушек на себе. Уткнувшись обратно в конспект, Усок пропал из реальности на какое-то время, пытаясь разобраться в разнице между ненужной ему хернёй и ещё более ненужной ему хернёй, а когда решил снова оглядеть комнату, вдруг замер. Донёль, счастливый как стадо слонов в водопое, сидел посреди комнаты, обмотанный разноцветной гирляндой, и сканировал листок перед собой. Вокруг него валялись мишура, бумажные снежинки и несколько игрушечных оленей, неподалёку такая же яркая, как и он, стояла ёлка. Усок почувствовал, как у него перехватывает дыхание. Отложив ручку, он подпёр голову рукой и обречённо пробормотал: - Ёб твою мать. Донёль, вздрогнув, повернулся на его голос и вопросительно склонил голову набок. - Что такое? - поинтересовался он. Часть гирлянды спала с его головы. - Да я тебя люблю, кажется, - ответил Усок. Донёль непонимающе моргал ресничками несколько секунд, а потом вдруг резко подорвался с места и, как был, в этой дурацкой гирлянде и с приклеившимся к заднице куском мишуры, налетел на Усока, чуть не роняя их обоих на пол. - Я тоже тебя люблю, хён, - почти провизжал он ему на ухо. Усок улыбнулся, обнимая Донёля крепче. Новогоднее настроение заполняло его от макушки до пяток.