My Fault/Моя вина

Прошло три дня с тех пор, как мальчики посетили врача, и Санс чувствовал себя совершенно здоровым. На следующий день он вернулся в школу вместе с Папирусом, которому не терпелось попасть в класс. К сожалению, Санс забыл, насколько простым было обучение, и весь его прежний ажиотаж быстро сошел на нет. Он закончил все задания, которые пропустил, в первый час, и ему осталось только сидеть, пялясь в окно, и обмениваться записками с Кэтти до обеда. Не прошло и недели, когда Санс решился поговорить с учителем об этой проблеме. Сейчас он был в классе намного ниже своего уровня. Официально все дошло до того, что мисс Леон приносила в класс материалы для Санса, которые он сам заказывал, чтобы занимать себя, пока другие дети учатся. Хотя школа и не особо хотела переводить Санса в старший класс посреди года, после бесчисленных жалоб его учителя они решили разрешить скелету перейти на новый уровень, но с условием, что Санс будет в другой школе, нежели Папирус. — Сансу нужно будет ходить в среднюю школу по соседству, где он закончит свое обучение. — Папирус сможет перейти со мной? — спросил Санс, и консультант резко выдохнула, раздумывая над его словами. — Папирус еще не готов к средней школе. Санс оглянулся на Гриллби. — Почему я не могу просто делать всю классную работу здесь? — Все не так устроено, Санс, — ответил Гриллби, скелет скрипнул зубами. — Сперва мы не были в одном классе, а теперь не будем даже в одной школе. А если с ним что-нибудь случится? — Санс, в школе совершенно безопасно. Ничего не случится. — Школа вовсе не безопасна. Нет безопасных мест, — отрезал Санс, перебивая мисс Керри. — Санс, послушай, — начал Гриллби, проводя рукой по пламени на голове. — Эта школа слишком простая для тебя. Ты невероятный ребенок, я не говорю, что Папирус не такой, но ты знаешь больше, чем он, и тебе это известно. Папирус костьми ляжет, чтобы догнать тебя, и, зная твоего брата, я уверен, что это произойдет в кратчайшие сроки. Вполне вероятно, что ты мог бы даже перейти на следующий уровень обучения, потому что на среднем тебе будет слишком просто, и тогда ты можешь быстро выпуститься и не волноваться больше о том, что вы разделены, — Гриллби наклонился поближе. — Кроме того, мы с тобой оба знаем, что ты поймешь, если Папирус будет в опасности, и окажешься рядом с ним быстрее, чем кто угодно, — прошептал он, и Санс вгляделся в лицо Гриллби, стараясь обнаружить следы лжи или фальшивой надежды, но ничего не нашёл. — Один день, — ответил Санс, и Гриллби кивнул. — Один день. Но когда первый день прошел, Санс был действительно удивлен тем, насколько усложнились занятия. Также его шокировало то, что он оказался единственным ребенком во всей школе. Его окружали монстры-подростки, которые проходили через разные стадии полового созревания, и это, мягко говоря, доставляло неудобства. Он скучал по Кэтти, которая сидела рядом с ним раньше. Сейчас ее место занял какой-то парень, от которого несло потом, а в облике было слишком много черного. Санс нашел довольно забавным, что все учителя и ученики, видя его, думали, что это шутка или что он просто потерялся. А их учитель истории даже отвел его в офис и объявил, что кто-то потерял своего ребенка. Так было до тех пор, пока Санс не доказал, что является самым умным учеником в классе по нескольким предметам, тогда учителя поняли всю серьезность ситуации. Даже если Санс считал некоторые предметы слишком простыми по сравнению с остальными, он больше не мог валять дурака, как делал это раньше. Хотя он и нашел какие-то классы легкими, но втайне был очень рад тому, что новая школа бросала ему своеобразный вызов. — Я даже не могу прочитать то, что здесь написано! — сказал Папирус, листая учебник Санса по математике. — Я могу тебя научить, — предложил Санс, записывая уравнение. — Ух… Может, позже. Пока меня устраивает наше сложение. — Дай знать, если передумаешь. Может, тогда ты сможешь помогать мне с моей домашкой. — Я знаю, что я довольно хорош, братец, но не думаю, что могу помочь тебе с этим. Выглядит весьма сложно. — Ерунда, бро. Ты можешь все. Спорю, что ты без проблем сможешь написать за меня эссе, как насчет такого? — Ха-ха, очень смешно, Санс. Я не попадусь на это снова! Санс усмехнулся, и оба брата вернулись к своим заданиям. Кроме этого Санс столкнулся с реальной дедовщиной в новой школе. Конечно, его это не волновало, черт, да он даже считал забавным, когда дети из его старой школы пытались его доставать. Здешние ученики не просто корчили дурацкие рожи, они цеплялись к тому, о чем Санс даже не задумался бы. Они делали все это без причины, что сбивало скелета с толку. Он привык, что его наказывали, когда он делал что-то плохо или неправильно, но здесь он не делал ничего неверного. Так почему же они изводят его? — Че за хрень он пишет? — услышал Санс за спиной, это отвлекло его внимание от учителя, который делал заметки для урока. — Я не знаю, чувак. Какие-то дебильные, стремные символы. Вот задрот. Санс взглянул на свои записи на ВингДинге, он всегда записывал конспекты таким образом. Гриллби сказал, что это нормально, если Сансу не придется сдавать их, да и учителя не были против. Если это помогает скелету учиться, то никого не волнует, как он ведет свои записи, кроме него самого. Это не ошибка. Ведь так? — Думаешь, он типа придумал свой собственный стиль письма? Карандаш Санса перестал двигаться. — Я не знаю, чувак, но это так странно. Полный придурок. Санс оглянулся на двух монстров, и они слишком резко уставились в свои тетради. Он вернулся к записям, но почувствовал, как что-то мягкое ударило его по затылку. Санс едва не выронил карандаш, его взгляд был прикован к бумажному шарику, который приземлился на пол рядом с ним. Он быстро обернулся к паре подростков. — Чё за дребедень ты пишешь? — прошептали они, указывая на свои тетради. — Конспекты, — ответил Санс немного резким тоном. — Почему ты не пишешь как нормальный монстр? — Ага, нефиг постоянно выпендриваться, уродец. Санс сконцентрировал свое внимание на учителе, раздумывая провернуть тот же трюк, что он уже делал раньше, но решил в этот раз обойтись без него. Ну, по крайней мере, сегодня. Но такое раздражающее поведение продолжалось, эти двое высмеивали практически все, что Санс делал, и его это начинало бесить. Похоже, они пытались найти повод посмеяться над любыми его действиями или тем, что он носит. Его курткой, обувью, записями, даже его голосом. Санс готов был убить их через две недели такого издевательства. Он и не догадывался, как плохо они влияют на его настроение, пока Гриллби не обратил на это внимание в разговоре. — Малыш, у тебя такой вид, будто ты сейчас сломаешь этот карандаш пополам. Что тебя тревожит? Санс заметил свою стальную хватку на карандаше и расслабился. Те два идиота из класса весь день изводили его по каждому поводу. Они кидали в него вещами, подставляли подножки и даже «случайно» порвали его домашнюю работу. Издевательства становились все хуже, и Санс был готов сорваться. — Я в порядке, — буркнул скелет, поглядывая на настенные часы. — Пойду приму ванну. — Санс, погоди, — Гриллби схватил скелета за руку, но Санс застонал и неистово затряс рукой, пока его не отпустили. Ограничение. Санс ненавидел быть ограниченным, удерживаемым, скованным. — Санс, что-то не так? Хочешь, чтобы я привел Папируса? — Нет, я в порядке! — ответил скелет слишком резко. — Я… пойду в ванную, — добавил он спокойнее, после чего сбежал. Купание стало новым любимым занятием Санса. С каждой неделей оба скелета осознавали, что их телам становится лучше, и они чувствовали себя энергичнее, чем когда-либо до этого. Почти все отметины Папируса зажили, и Санс тоже медленно, но верно шел на поправку. Витамины и диета позволили ему ощущать себя сильнее и стабильнее. Перепады настроения и приступы депрессии неуклонно снижались, и в целом его настроение значительно улучшилось. Он начал чувствовать меньше страха и безнадежности, становился более счастливым и открытым. Ну, по крайней мере, до травли в школе. Теперь вся новая энергия Санса ушла в ненависть к паре придурков из его класса. Следующие два дня прошли так же, как и предыдущие две недели, только на этот раз Санс лишился сна. Вчера высокий хулиган «случайно наткнулся» на Санса по пути в класс, заставив скелета впечататься в стену, рассыпав все свои вещи по полу. Он сильно ударился черепом, и весь остаток дня кипел от ярости. Злое настроение Санса вызвало у него кошмары, воспоминания из прошлого мелькали перед глазами всю ночь напролет, и, в конечном итоге, он полностью отказался от идеи уснуть. И теперь он сидел за своей партой, не отрывая взгляда от учителя впереди. — Пст, эй, уродец. Санс проигнорировал это. — Эй, Санс-дурачок! Санс сжал зубы, заставляя себя слушать только скучный голос преподавателя. Скелет сломал карандаш, когда бумажный шарик угодил ему в голову. Резко обернувшись, он злобно уставился на двух подростков, которые сделали вид, будто ничего не произошло. Санс развернулся назад и сделал глубокий вздох, который сменился нервным рыком, когда очередная бумажка прилетела ему в череп. Несколько учеников оглянулись на них, некоторые предпочли проигнорировать, а другие кидали сочувственные взгляды на Санса. Он попытался успокоиться, чувствуя, как мысли в его голове становятся расплывчатыми, как мягкий голос проникает в его голову. «Уклонись от атаки». Санс потряс головой и зажмурился, пытаясь не обращать внимания на призрачный голос. Ему слышалось всякое, потому что он устал. Успокоиться. Глубокий вдох. Это нереально. «Жалкий». Санс поморщился, перед глазами расплывалось, и зрение становилось нечетким.

***

— Зачем это нужно? — пожаловался Санс, защищая себя от ударов резиновых мячиков, которые в него запускала машина. Гастер, держа планшет в руках, наблюдал за ним сквозь стекло. — Практика, 01С. Избегай атак и уничтожь машину своими костями. Санс поморщился, когда еще один мяч отскочил от его руки. Если честно, это был один из самых простых тестов за долгое время, но и самый энергозатратный. Прежде Сансу не приходилось ни от чего уворачиваться, и небольшие резиновые шарики попадали по нему — не так чтобы очень больно, но это начинало его раздражать.

***

Санс схватился за руку и, заскрипев зубами, вперил взгляд в доску впереди, пытаясь подавить воспоминания. Ему нужно сосредоточиться. Нужно сохранять спокойствие и самообл... Санс сжал кулак в кармане, когда почувствовал удар твёрдого предмета по голове, отозвавшийся глухой пульсацией в черепе. Скелет подскочил на ноги, стул с громким звуком упал на пол. Грохот отдался эхом в голове, вместе с легким смехом, прошедшим по классу. Они смеются над ним? Издеваются над ним? Санс резко развернулся, ощущая, как его левый глаз излучает магию.

***

— Уклоняйся от атак, 01С, — Гастер повысил голос на задыхающегося Санса. Их было слишком много, множество устройств стреляли по нему короткими вспышками лазера, прожигая кости при каждом попадании. — Почему я не могу просто атаковать? — спросил Санс и охнул, когда лазер опять попал по нему. — И как ты собираешься атаковать? — Гастер надавил на три кнопки, и три устройства выстрелили одновременно, но Санс сумел уклониться. — Костяными атаками? Гастер повернул ручку-переключатель и снова нажал на кнопки. В этот раз Санс не смог увернуться, лазер попал ему в ногу, и он взвизгнул. Ожог был куда болезненнее, чем раньше. — Неверно, ВД01С, что нужно делать, если ты хочешь уничтожить всех нападающих сразу? — Костяную стену? Еще один поворот ручки и выстрел, Санс громко взвыл, когда лазер ударил в его позвоночник. — Ты не должен блокировать, ты должен уклоняться, а затем нападать. Ты оружие, 01С, оружие не прячется трусливо за стенами. — Они слишком разрозненные, я не могу… — Санс замолчал, и Гастер поднял палец, который был готов нажать на кнопку. — Отлично, 01С, ты знаешь, что делать, — Гастер выкрутил ручку на полную, и его пальцы зависли над пятью кнопками, готовые к действию. — Нападай.

***

Смех двух подростков оборвался, когда Санс одним взмахом руки швырнул их в стену вместе с их партой. Некоторые ученики пригнулись или нырнули в сторону, когда тела их одноклассников впечатались в стену. Заметив, что его обидчики еще шевелятся, Санс сузил глазницы и запустил хулиганов в другую стену. Подростки кричали от боли, когда, ударившись второй раз, с глухим звуком упали на пол. «Прикончи их». Санс сжал руку, готовый вырвать их души, но учитель остановил его. — Санс! — крикнул он, и скелет позволил своей магии утихнуть, в классе повисла мертвая тишина. Санс нарушил молчание, тихо застонав. В голове прояснилось, и он со стыдом оглядел комнату. Его взгляд перемещался от хнычущих хулиганов к напуганным учениками и остановился на учителе. — В кабинет директора, живо. Санса на две недели отстранили от занятий, и ему пришлось сидеть и ждать, пока Гриллби придет, чтобы забрать его из школы. Его голова раскалывалась, а кости иногда потряхивало, стоило ему вспомнить то, что произошло. — Санс? — голос Гриллби звучал слегка запыхавшимся, когда элементаль вошел в главный офис. Санс был там один, сидел на неудобном стуле. Он взглянул на Гриллби, но сник, услышав, как директор выходит из своего кабинета. — Вы родитель Санса? — Опекун, да, — поправил Гриллби, и мистер Флейк жестом пригласил их обоих войти в его кабинет. Санс поплелся за Гриллби на три шага позади, опустив голову. Он сел в кресло рядом с Гриллби, играя с молнией своей парки. — Санс сегодня подрался в школе, — начал директор без прелюдий, и пламя Гриллби в шоке взвилось. — Это могла быть реакция на издевательства, но он атаковал зачинщиков магией, кинул их в стену и чуть не ранил других учеников во время этого. Санс не отрывал взгляд от пола. — Он… — Исключен? Нет. Учитывая ситуацию и показания других учеников о том, что Санс подвергался травле в классе на протяжении нескольких недель, мы не будем перекладывать на него всю ответственность за эту атаку. Однако он причинил вред другим ученикам и будет отстранен на две недели. Я понимаю, что тебе, должно быть, трудно привыкнуть к новой школе, Санс, но насилие — это не выход. Ты должен был рассказать учителю. Если такое произойдет еще раз, у меня не будет другого варианта, кроме как исключить тебя из школы. Санс просто кивнул, зная, что это лучше, чем пытаться оправдаться. Его старые привычки быстро возвращались. Смотри в пол, отвечай на все вопросы, не издавай ни звука, пока не спросят, следи за всеми командами. — Спасибо, мистер Флейк. Извините за причиненные неприятности. — Все нормально. Я обязательно проинформирую всех преподавателей о ситуации с Сансом. Я хотел бы попытаться помочь ему, если над ним опять будут издеваться. — Давай, Санс, пойдем, — позвал Гриллби, подбирая его рюкзак. Санс встал и шел в трех шагах позади всю дорогу до дома. Каждая прошедшая секунда заставляла его по новой обдумывать свои действия. Он не сожалел о том, что избил подростков. Если честно, ему понравилось использовать магию, и было приятно поставить хулиганов на место. Откровенно говоря, скелет думал, что поступил правильно. Санс был обучен давать отпор, останавливать атаки и разрывать нападающих, и, хотя он никого не убил, он наверняка прекратил все дальнейшие издевательства. Что было неприятно, так это молчание между ним и Гриллби. Молчание всегда было плохим знаком. Когда Гастер молчал, это обозначало, что Санс будет наказан. Хотя Гастер, скорее всего, одобрил бы действия Санса, скелет знал, что Гриллби не одобрит. А ведь это даже не была его вина, его заставили напасть на тех хулиганов, они подстрекали его. Его эмоции и так нестабильны, да еще этот голос… Голос. Безумие Санса говорило в нем, по крайней мере, так он объяснил это себе. Оно говорило, а он послушал… он всегда слушал. Санс старался не обращать на него внимания, но не смог. Это его вина. Он должен был сказать что-то. Не должен был атаковать. Не должен был наслаждаться, наблюдая, как они кричат от боли, когда их тела врезались в стену. Это была только его вина, и Гриллби знал, что это так. Вот почему он молчит. Он зол на Санса за этот провал. Гриллби знает, что Санс просто жалкий, как и говорил голос в голове. Гриллби все знает, как и Гастер. За Сансом всегда следят, изучают, оценивают. Он никогда не был в безопасности. Почему он вообще позволил себе думать иначе? Санс не смог сдержать лёгкую дрожь, когда они приблизились к родному дому. Что произойдет, когда они окажутся внутри? Может ли Гриллби ударить его? Лишить еды? Угрожать? Запереть? Может ли Гриллби решить, что он дефектный и не способен слышать правильные вещи? Вполне возможно. Гриллби надоело возиться с ним, и Санс не мог его винить. Гриллби ненавидел насилие, но это должно было стать последней каплей. Сансу удалось потерять своего опекуна и спасителя, и это все только его вина. Сейчас он очень сожалел, что использовал свою магию на тех придурках. — Санс? Скелет поднял взгляд. Огненный монстр смотрел на него, придерживая дверь, но Санс выглядел слишком напуганным, чтобы войти. Его зрачки были маленькими, а тело потряхивало, когда он переводил взгляд с открытой двери на мужчину. Как только дверь закроется, что ждет его? Боль? Смерть? Гриллби заметил, что в глазницах скелета начали собираться слезы, они скользнули по лицу, и Санс слабо всхлипнул. — Ох, Санс, — Гриллби потянул ребенка в объятия. Скелет вздрогнул, когда почувствовал чужие руки, и Гриллби ощутил слабый укол в своем сердце. — Санс, тише, пожалуйста, прости. Я не сержусь на тебя. Не плачь. Огненный элементаль поглаживал его по спине, и скелет начал икать, пытаясь успокоиться. Гриллби поднял ребенка, позволяя ему спокойно проплакаться у него на груди. — Мне очень жаль. Н-не ненавидь меня. Я с-сожалею. П-пожалуйста, не д-делай мне больно. Прошу, прости, — взмолился Санс, зная, что мольбы всегда были бесполезны. Он не хотел, чтобы это заканчивалось, скелет был так счастлив здесь в своем доме с Папирусом и Гриллби. Он был так счастлив, что Гриллби защищал его и прислушивался к нему. Он был так счастлив… но теперь все это счастье закончится, и некого винить, кроме себя. — Санс, нет, нет, нет. Я… малыш, шшш, послушай меня, милый, — прошептал Гриллби, слегка потирая затылок ребёнка. — Санс, я не сержусь. Я бы никогда не стал ненавидеть тебя. Я бы ни за что не ударил тебя, ты ведь знаешь. Это не твоя вина, ты не должен извиняться. — Эт-то моя вина! Вс-сегда моя вина! — причитал Санс, вцепившись костяными руками в рубашку Гриллби. — Нет, это не правда. Ты ни в чем не виноват. Ты жертва. Я ведь никогда не злился на тебя раньше, правильно? Санс покачал головой. — Я хоть раз ударил тебя? Санс дрожал и рыдал, но как будто слегка расслабился. — Так с чего бы мне начинать сейчас? — П-потому что я обидел кого-то. — Санс, если ты спросишь меня — они сами нарвались. Если бы ты не задал им, это сделал бы я, — сказал Гриллби, пытаясь поднять настроение скелета. Санс открыл рот, чтобы заговорить, но дернулся от того, что зазвонил телефон Гриллби. Владелец бара перехватил скелета и вытащил телефон, чтобы ответить. — Гриллз, где ты? Гриллби тихо выругался, он забыл, что оставил бар на самого ответственного клиента, который там тогда был. — Извини, Мииз, тут кое-что случилось. Как много народу в баре? Санс казался слишком тихим, его рыдания мгновенно прекратились, и Гриллби не был уверен, это привычка или он на самом деле выплакался. — Сейчас довольно пусто, не считая Догго и БП. — Я сейчас буду, — сказал Гриллби, быстро попрощался и, повесив трубку, засунул телефон обратно в карман. — Санс, мне нужно закрыть бар, можешь подождать здесь до… Скелет надвинул капюшон и замотал головой. — Ладно. Санс обвил руки вокруг шеи Гриллби, скрывая свое лицо от всего мира. Не считая редких всхлипов, вздохов и легкого жжения от воды на пламени, Гриллби мог бы подумать, что ребенок успокоился, но он все равно надеялся, что собаки быстро поймут намек и покинут бар, чтобы они могли вернуться домой. — Вот и ты, боже, мужик, что тебя… ох, блин… дерьмо, что случилось с малышом? — Мииз вышел из-за стойки и подошел к ним. Санс по-прежнему не шевелился, но Гриллби почувствовал, как детские руки сжимают ткань, цепляясь за него. — Просто не слишком хорошо себя чувствует, — соврал Гриллби, ощутив, что Санс слегка расслабился. — Вот это-то и минус школы, мужик, дети легко цепляют там всякую заразу. Надеюсь, он в порядке? — С ним все будет хорошо, ничто не помогает так, как крепкий сон. Мииз кивнул, оглядываясь на двух собак, которые тоже выглядели озабоченными здоровьем скелета. — С другом все хорошо? — пролаял Большой Пес, повесив хвост. — Все нормально, не волнуйся. — Боже, пошли, БП, дай ему отвести ребенка домой! — сказал Догго, вставая, он попрощался со всеми и вышел из бара, Мииз последовал за ним, все пожелали Сансу скорее поправляться. — Может, мне стоит носить тебя на руках почаще? Тогда я могу заканчивать работу пораньше, — пошутил Гриллби, ожидая ответа. — Санс? Гриллби взглянул вниз и увидел, что ребенок крепко спит. Бармен, тихо вздохнув, решил, что в баре он приберется завтра. Покинув бар и закрыв его на замок, он отправился домой. Гриллби попытался уложить Санса на диван, но скелет не позволил этого, крепко вцепившись руками в шею монстра. В конце концов, Гриллби сдался и уселся в кресло, откинувшись на спинку и разрешая Сансу опереться на него и спать дальше. Посмотрев на часы, бармен понял, что у него есть еще три часа до того, как ему надо будет пойти забирать Папируса из школы, так что он решил последовать примеру Санса и немного подремать. Санс проснулся первым, он пошевелился, пытаясь выбраться, и этим разбудил Гриллби. Скелет сидел у него на коленях, моргая спросонья и оглядывая комнату полуоткрытыми глазницами. Гриллби поднял руку и положил ее на верхнюю часть черепа ребенка, привлекая его внимание. — Как ты себя чувствуешь? — Усталым. — У тебя тут случился, вроде как, маленький приступ паники. На мгновение Санс растерялся, но потом его зрачки потухли, когда он вспомнил тот случай. Он только пробурчал что-то под нос и немного покачал головой. — Извини. — Эй, нам нужно с тобой поговорить об этом. Санс уперся головой Гриллби в грудь. — Почему ты не сказал мне, что кто-то доставал тебя в школе? — Потому что это неважно. Раньше меня это не беспокоило. Просто немного раздражало. — И как давно это происходит, директор сказал, что несколько недель. — Эти парни чокнутые, — пробормотал Санс, играя с пуговками на жилете Гриллби. — Около двух недель, наверное… ух. Им не понравилось, как я веду записи, но я не придавал этому значения, потому что учитель сказал, что я могу пользоваться ВингДингом, если это поможет мне, ведь ему не нужно проверять мои конспекты. Они сказали, что это стремно, и называли меня уродцем, — проворчал Санс, Гриллби ощутил, как его пламя начинает разгораться. — А они все продолжали раздражать, кидались бумажками, дразнили меня, но это было по-детски, и я не отвечал им. — Так что заставило тебя сорваться в этот раз? — спросил Гриллби, и Санс перестал возиться с его одеждой. — Я устал? Я не знаю, я плохо спал прошлой ночью. Они снова кидались бумагой, а потом кинули что-то твердое… не знаю. Я просто расстроился. Я не хотел ранить их. Я просто толкнул их к стене. Не очень сильно, — соврал Санс, скрывая лицо. — Ты очень осторожен с магией, Санс. Должно быть, ты сильно расстроился. Санс пожал плечами. Так и было. Он был злым, измученным, грустным, немного голодным, он был в отчаянии. Жалкое зрелище. Жалкий… — Ну… да, — признался Санс, все еще пряча лицо. — Это нормально. Каждый может немного расстроиться. Ты ведь помнишь, что со мной было, когда пришел Азгор. Санс поморщился от этого имени. — Гриллби, это… Когда ты устаешь, бывает, что ты… — Санс стиснул зубы и, зажмурившись, продолжил, — слышишь разные вещи? Гриллби молчал. Огненный элементаль не отрывал взгляд от ребенка, укрывая его своими руками. Слышишь вещи? У Санса галлюцинации? — Нет, — честно ответил Гриллби и продолжил, испытывая свою удачу. — А ты? Санс промолчал, раздумывая над ответом. Честно. Ему нужно быть честным. Гриллби здесь, чтобы выслушать, помочь. Возможно, он мог бы… — …Иногда. Пламя Гриллби понизилось, и его цвет стал темнее от беспокойства. — Сегодня… я… кое-что слышал. — Только сегодня? Санс глубоко вздохнул, прокручивая воспоминания в голове. — Временами. Гриллби взял паузу, чтобы обдумать все и не напугать ребенка. — Что ты слышишь? Голос? Санс кивнул. — Это просто какой-то голос? Скелет покачал головой. — Ты знаешь, чей он? Санс судорожно втянул воздух, чувствуя, как собираются слезы. — Гастера, — прошептал он срывающимся голосом. Гриллби плотнее обнял скелета, который трясся в его руках. — К-как б-будто он зд-десь. В-в моей г-голов-ве. И я… и он… он соб-бирается муч-чить меня и Пап-Папируса… и… и… и… — Тише, Санс, — ворковал Гриллби, прижав его к своему телу и поглаживая по черепу. — Глубоко вдохни, малыш. Успокойся, все в порядке. Никто не причинит зла тебе и твоему брату. Я никому не позволю навредить вам. — Я… я не… не знаю, ч-что дел-лать? Почему… почему я сл-слышу это, когда расстро-оен? Я-я н-не могу ост-тановить это, ничего не чувс-чувствую и слышу этот гол-лос. С-сегодня я слыш-шал его, и… и в день, ког-гда нап-напал на тебя, и я… — Санс зарыдал, прикрывая рот ладонью. Он сошел с ума. Неужели? Должно быть. Гастера не существовало. Санс знал это. Санс видел, как он исчез. Но все-таки, почему он все еще дает о себе знать? Почему Санс слышит его отравляющий шепот в своей голове, контролирующий его разум и действия? Санс чувствовал себя совершенно беспомощным и слепым, когда это происходило. Голосу удалось уничтожить все успехи, которых он добился, вернуть его в состояние жалкого живого трупа, которым он был в лаборатории. Одного только голоса было достаточно, чтобы сломать Санса и дать эмоциям поглотить его. Он сам позволил голосу Гастера направлять его, приказывать ему, как послушному рабу, которым он и являлся. Санс мог только повиноваться. — О-он здесь. Он не ушел. Он здесь, — пальцы Санса вцепились в его череп, с силой впиваясь в кость и сжимая голову. — Он в-вернется назад. Он сд-делает мне больно. О-он убьет Папируса. Это… это все моя вина. М-мне не надо было ослушиваться его. Я-я сожалею. Прости! Он убьет меня, — зрачки Санса пропали, а руки еще сильнее сдавили череп. — Он вернулся. Он здесь. Он вернулся. Вернулся. Вернулся! — Санс! Послушай меня. Тебе нужно успокоиться, — попросил Гриллби, слегка отстраняясь от скелета. — Его здесь нет. Никого кроме меня и тебя в этой комнате нет. Слабый призрак смеха вырвался у Санса, и он с силой выкрутился из рук Гриллби, упав на пол. — Ты Л Ж Е Ц!!! — резко выкрикнул скелет. Огненный элементаль впился руками в подлокотники, не давая себе броситься к своему ребенку. Бармену нужно остановить паническую атаку Санса. Его душа, Эллен предупреждала о душе скелета и о его магии. Санс может стать нестабильным. Он уже становится. Гриллби нужно действовать быстро и придумать какой-то способ успокоить его. — Хочешь, я приведу Папируса? — спросил Гриллби спокойным тоном. — П-Пап? Нет. Он сделает ему больно. Нет! Даже не поняв слова, Гриллби догадался, что его первая попытка провалилась, и слегка запаниковал. Он чувствовал себя абсолютно бесполезным, не зная, как успокоить собственного ребенка без помощи Папируса. Гриллби не смел прикоснуться к скелету в его нынешнем состоянии. Что делает его счастливым? Что, кроме Папируса, может заставить Санса успокоиться? — С-Санс, хочешь услышать шутку? — Шутку? Нет. Не говорить. Он сделает больно. Никогда не говорить. Он узнает, — Санс начал учащенно дышать, шепот становился громче и звучал, как статический шум в его голове. Это был он. Гастер возвращался. Гриллби видел, как руки Санса слегка засветились, как в левом глазу появилось мерцание, как он дрожал и что-то бормотал. — Санс. Малыш, прошу, я не знаю, что делать, — признался бармен, поднимаясь с кресла и решительно подходя к ребенку. — Санс, я клянусь тебе, тут никого нет. Гастера здесь нет. Он не причинит тебе вреда. Я ему не позволю. Тебе надо успокоиться. Я не знаю, как помочь тебе. Я хочу помочь, но мне нужно, чтобы ты поговорил со мной. Здесь только мы, ты в безопасности. Ты можешь поговорить со мной? — Нет, — Санс перестал дрожать, голубая аура вокруг него рассеялась. Его взгляд уткнулся в пол, тело оцепенело, а разум опустел. Но его душа, почему она горит? Почему он ощущает такую пустоту? Почему не чувствует собственных ног? Почему не чувствует, как закрываются глазницы? Что происходит? Помощь? Гриллби хочет помочь? Зачем? Тот факт, что Гриллби предлагает свою помощь, заставляет Санса злиться. Злиться? Гриллби еще наивнее Папируса. Разве по Сансу не видно, что ему ничем не помочь? Разве по нему не заметно, что он видел и делал такие вещи, узнав о которых, Гриллби пожалеет о том дне, когда впустил мальчиков в свою жизнь? Гриллби не хотел помочь. Гриллби расстраивался, вспоминая всех тех людей, которых ему приходилось ранить на войне. Санс не мог рассказать ему о том, что он делал, что ему пришлось бы делать. Санс никому не мог сказать. Сансу уже не помочь. Он всего лишь неудачный эксперимент. — Нет, — повторил скелет и встал, хватая свой рюкзак со стула. Один. Ему нужно быть одному. Изолированным. Гриллби не поможет. Никто не поможет. Наедине с голосом, голосом Гастера… почему это звучало, как утешение? Сансу хотелось, чтобы он не мог его слышать. Узнать его. Насилие, страх, боль, вот что ему нужно. Если он не может получить их… Возможно, стоит начать причинять. — Несколько дней назад в школе я слышал ту старую историю о войне. Гриллби нахмурился, недовольный такой резкой переменой темы. — Я читал, что вид мертвых тел и физических увечий навсегда травмирует многих монстров. Некоторые солдаты получают психические повреждения. ПТСР, * тревога, панические атаки, депрессии. Даже тебя задело зрелище людей, покрытых волдырями, и горящей плоти, — Санс обернулся лицом к Гриллби, опираясь рукой на лестничные перила, зрачки пропали из его глазниц. — Как по мне, так это довольно мило, что вы, ребята, страдаете от травматических расстройств, на которые сами подписались, — скелет рассмеялся сухим смехом и прищурил глаза. — У вас, по крайней мере, был выбор.