Спаситель

Я слышу твое сердце по ночам. Тобой пропитан каждый сантиметр. Я тебя никем не заменю.

Бывают моменты, когда ты хочешь очень крепко привязать человека к себе. Крепко-крепко. И ни на минуту не отпускать. Чтобы всю жизнь быть вместе. И часто так бывает, что сначала люди любят друг друга, а потом это чувство куда-то пропадает. Просто исчезает, будто его никогда и не было. Будет ли со Святом и Никитой также? Неделя счастья. Счастья, от которого оба так отвыкли. Счастье, которое, казалось, никогда их больше не посетит. Но и как все хорошее, счастье тоже умеет пропадать… Снова поездка в Питер. Снова с парнем. Но совершенно с другим парнем. С лучшим парнем. Все шло, как нельзя лучше. Казалось, что ничего не испортит этот явно один из лучших дней. Надо заметить, что все дни, проведенные вместе, парни считали лучшими. Был солнечный день. Такой, каких в Петербурге бывает крайне мало. Они идут по ночному городу, держась за руки и наплевав на людей, которые на это смотрят с отвращением. Какое дело людям до них? Это не их любовь. — Свят, ты мне так и не сказал, почему мы сюда приехали, ты мне уже неделю не говоришь, — спросил Никита и чуть улыбнулся, сжимая руку блондина еще крепче, будто снова боится потерять. Ноги шатена споткнулись о камень, и он чуть было не упал, но сильная рука поддержала. — Осторожнее, — произнёс Святослав и снова улыбнулся, в сотый раз за этот день. Кажется, он никогда не прекратит улыбаться, когда это чудо рядом. — У меня встреча с фанатами. Прости, что не сказал, но если бы я проговорился, то ты бы не поехал. Эти слова словно ножом в сердце кареглазого кольнули. Он не понимал что, но что-то ему определенно задело. Что-то сидело внутри и подсказывало, что нужно начать ссору. — Что за недоверие? Ты так не уверен во мне?! — парень с каждым словом повышал тон, не замечая как от удивления у Степанова вспорхнули вверх брови. — Ники, я очень-очень не хочу ссориться. Если хочешь, то можешь поехать обратно. — Встреча с фанатами? Может с бабами? Почему ты всегда врешь мне? Почему? Глаза кареглазого горели яростью. С каждым сказанным словом парня, его злость внутри только разгоралась еще больше. Внутри что-то твердило, что зря он снова сошелся со Святом. А ведь знал, что будет трудно. — Ники, ты такой красивый, когда злишься, — прошептал на ухо ему голубоглазый, чтобы утихомирить своего парня, зная что от шёпота Киоссе сильно возбуждается. — Красивый, блять? Красивый? Да потому что тебе только секс от меня и нужен? Бля, какой я урод, — проговорил шатен, отдергивая руку Свята и уходя вперед. Если истерить, то по полной. — Ты издеваешься? Терпение светловолосого тоже себя изживало. Он просто не понимал, почему Никита на каждое сказанное им слово так сильно раздражается. А ведь ничего не сделал. — Я издеваюсь? Да это ты постоянно надо мной издеваешься! Зачем ты врешь о любви? Ты мог бы признаться, что тебе нужна игрушка! — Говорить с тобой сейчас бесполезно. Ты нихера меня сейчас не услышишь! Если бы ты был игрушкой, то я бы ни разу ради тебя не преступил через свои принципы, сука! — прокричал Свят, после чего спокойно выдохнул. — Иди домой и ночью меня не жди. Он развернулся и пошел в совершенно противоположную сторону их дому. К маме. Чтобы успокоиться. Здесь они жили у друга Степанова, который не возражал, что они поживут тут в его отсутствие. Две станции метро до дома мамы. Чтобы подышать ночным питерским воздухом. Чтобы о многом подумать. Например, о поведении Киоссе, которое было очень странным. Когда Никита в открытую так кидал какие-то претензии? Никогда такого не было. Свят помотал головой. Понимал, что и сравнивать тут нечего. Прошло достаточно времени, и этого наверняка хватило, чтобы шатен изменился. Достаточно, чтобы в его характере очень много поменялось. Но оставалось лишь одно неизменным — его нежное сердце. Никита же стоял как шоком ударенный. Святослав ушел, и вся злость улетучилась. В душе смятение. Зачем он ревновал? И правда, если бы Свят не любил, то он бы вернулся? Конечно нет. Так зачем было это разводить? Кареглазый пришел домой. Не включая света и не раздеваясь, плюхнулся в кровать. Второй раз за неделю ему хотелось просто рыдать. Даже хорошо, что блондина нет, потому что пришлось бы куда-то уходить, чтобы выплакаться. Свят дошел до мамы слишком быстро даже для самого себя с учетом того, что ходит он быстро. Звонок в дверь, и буквально через пару секунд мама открывает дверь, явно удивленная. — Свят? Почему не позвонил, что приедешь? — женщина впустила сына в квартиру, сразу же целуя в щеку. — Вид болезненный? Что случилось? — Да ничего, все нормально. Переночую у тебя сегодня? — Что за вопросы! Конечно. Я тогда ужин пойду готовить. Святослав пошел в комнату, которая была выделена мамой специально для него. Вера Николаевна знала, что сын часто приезжает, а тесниться в гостиной не хотелось. Всю ночь Никита сильно переживал. Рыдал, слезами обливая подушку. Он смотрел в потолок и сильно себя ненавидел. Заметил, что все проблемы их со Святом только из-за него. Это он разводит ссоры. Это он проблема. * Наступило утро. Никита проснулся в надежде увидеть рядом сопящего любимого. Но этого не было. Киоссе повернул голову и увидел только подушку Святослава. Так проходил день, второй. Парень лежал на кровати и ждал. И что-то подсказывало, что Свят не вернется, что всю жизнь он и проживет в одиночестве. Самовнушение. Самоуничтожение. Моральное самоубийство. Тяжело понимать, когда причина всего говна, что происходит, в тебе. Что во всём виноват ты.