Проект "410"

Утреннее солнце поднялось над верхушками деревьев, вожатая, выйдя из палатки, потянулась и своим извечным командирским тоном принялась будить пионеров: – Подъём! Просыпайтесь! – Заходила она к каждому в палатку. – Быстрее, поторопитесь! Пионеры лениво вылезали из своих спальных мешков и тёрли заспанные глаза. Все были крайне недовольны – ночь оказалась холодной, а костёр потухшим. Пионеры построились перед Ольгой Дмитриевной, а она бодро начала их считать. – Славя – есть, Электроник – есть, Шурик – есть, Женя – есть, Мику – есть, – вожатая остановилась и нахмурилась. – Алисы – нет, Ульяны – нет, Лены – нет, Семёна – нет. Пионеры начали перешёптываться между собой и волнительно оглядываться по сторонам, а вожатая начла понемногу паниковать. – Мику, Лена разве не должна ночевать с тобой? – Обратилась Ольга Дмитриевна к японке. – Должна, вообще-то, – Мику задумалась. – Но она вчера не приходила в палатку, я не придала этому значения, она говорила с Семёном, и мне не хотелось им мешать, а потом я уснула и совсем забыла. – Всё ясно, – отрезала вожатая. – А Двачевскую и Ульяну кто-нибудь видел вчера? Никто не ответил, как вдруг из близлежащих кустов вылетела грязная, вся в репейнике и сосновых колючках, Ульянка. Она размахивала руками, прыгала на месте и силилась что-то сказать. – Ульяна, ты где была?! – Грозно нависла над девчушкой вожатая. – Где Алиса? – Она… они… поссорились, – глаза у Ульянки округлились. – Потом лес, а там овраг, Алису туда как прыгнет, а я её как потеряю, ух там такое! – Так, – Ольга Дмитриевна усадила её на бревно неподалёку. – Успокойся и расскажи всё внятно. Ульянка отдышалась, посмотрела на собравшихся вокруг пионеров и, тяжело сглотнув, снова начала. – Ночью Алиска поссорилась с Леной и Семёном, и они куда-то ушли, – она старалась не поддаваться эмоциям. – А потом потерялись, Алиса пошла их искать, а я за ней. – Кто вам разрешил, уходить без разрешения?! – Вожатая дала Ульяне подзатыльник. – Говори дальше! – Мы ходили по лесу и искали их везде-везде, но никак не могли найти, – девчонка обижено уставилась в землю. – Потом нашли галстук Семёна у здоровенного оврага, и Алиска решила, что они туда упали. – Дальше что?! – Терпение вожатой висело на волоске. – Она и решила слазать туда и поискать их, – развела руками Ульянка. – Когда она оказалась на самом дне, я её возьми и потеряй из виду, будто она испарилась. – Так! – Крикнула Ольга Дмитриевна. – Собираемся и идём их искать, живо! Пионеры засуетились и вскоре рассредоточились по территории леса подвое: Шурик шёл с Мику, Электроник с Женей, Славя с Ульяной. – Да говорю же, мы вчера всё обыскали, – Ульянка только размахивала руками. – Нету их здесь. – Помолчи лучше, – огрызнулась Славя. – Помогай искать. Девочки ходили из стороны в сторону и звали потерявшихся товарищей, но толку от этого было мало. – Женя, – замялся Электроник. – Осталось не так много времени, и я… – Трепись поменьше, – Женя прикидывала в уме, где могли быть беглецы. – Просто... – Электроник хотел было положить руку на плечо Жене, но та развернулась. – Давай быстрее, что ты там хотел сказать? – Я хотел сказать, что… – Электроник испуганно посмотрел на неё. – Что с первого дня ты мне… Как бы, ну… – Хватит мямлить! – Крикнула Женя. – Всё, проехали. Сыроежкин лишь уныло опустил голову и продолжил поиски. – Лена! – Кричала Мику изо всех сил. – Семён! Алиса! – Если они ушли далеко, то вряд ли они нас слышат, – Шурик поправил свои очки. – Вот был бы у нас рупор… – Куда они могли запропаститься? – Мику взволновано посмотрела на Шурика. – Тут ночью, наверное, очень страшно и почему они решили убежать? – Жаль, я не помню, как бегал по лесам в старом корпусе, – Шурик почесал затылок. – Можно было бы выстроить модель поведения и вот тогда… – А если они нарвались на волков! Или на медведя! – Японка пришла в ужас. – Не бойся, тут не водится ни волков, ни медведей, – заулыбался Шурик. – Правда? – Мику удивлённо посмотрела на него. – Откуда ты знаешь? – Я проводил исследовательскую работу по флоре и фауне местных окрестностей, – начал было парень, но, увидев непонимающий взгляд Мику, ответил. – В книжке прочитал, в общем. – Хорошо, если так, – девочка вздохнула и снова закричала. – Лена! Алиса! Семён! Прошло полчаса, но отряд не нашёл даже малейшей зацепки на присутствие пропащих. Вожатая снова ринулась к Ульянке. – Где этот твой овраг?! – Глаза у неё были бешеные от страха. – Идёмте, – Ульянка бросилась бежать, а все остальные последовали за ней. Девчонка привела отряд к тому обрыву, где вчера ночью пропали и Лена, и Семён, и Алиса. Когда Ольга Дмитриевна увидела высоту оврага, ноги у неё подкосились, и она чуть было не свалилась на землю. – Нужно вызвать милицию, – вожатая осела, опираясь на дерево. – Возвращаемся в лагерь, а я еду в Райцентр. Быстро! *** Я проснулся от лёгкого прикосновения руки Лены к моему лицу, открыв глаза, я попытался встать и не разбудить её, она перевернулась на бок и спала у меня на коленях. В окно уже било солнце, а нас по-прежнему никто не нашёл, в голове невзначай пробежала строчка из песни: «Отряд не заметил потери бойца, – невесело пропело подсознание. – И что же нам делать?». Я аккуратно убрал голову Лены с колен и направился на поиски провианта – есть хотелось невыносимо, но надежды на то, что тут есть что-то съедобное у меня было мало. В старом холодильнике «Бирюса» лежал лишь заплесневелый кусок хлеба и какая-то странная жижа в тарелке. Зато в буфете я отыскал запечатанную банку консервированных бобов. «Ох, травануться ещё не хватало, – я со скептицизмом посмотрел на срок годности. – Да и бобы я не люблю». Я поставил банку на кухонный гарнитур и продолжил поиски, но так и не смог ничего отыскать. Огорчившись, решил слазить на второй этаж. Он выглядел куда более уцелевшим: две кровати по бокам, приземистый столик с керосиновой лампой, гардероб и несколько выдвижных шкафчиков. Обыск гардероба не дал результатов – там я откопал лишь видавшую виды шляпу и сломанную пополам трость, а вот осмотр шкафчиков меня порадовал: я с радостным видом достал оттуда «Маузер», краска на нём выцвела, а гравировка на рукоятке почти стёрлась: «За годы службы в ком…», – дальше было не разобрать. Еды я, к сожалению, так и не нашёл, видимо, придётся довольствоваться лишь бобами, надеюсь, Лена не слишком привередлива. Стоило мне спуститься на первый этаж, как в дверь раздался стук, Лена спала столь крепко, что даже не пошевелилась, а вот я напрягся. Аккуратно подойдя к двери, я выглянул наружу через небольшую щель, но разглядел лишь чьи-то, рыжие волосы. С глубоким выдохом я открыл дверь и не поверил своим глазам – передо мной стояла Алиса, измазанная в грязи, с порванной рубашкой и растрёпанными волосами, Двачевская округлила глаза и остолбенела от неожиданности. В молчании мы простояли не больше минуты, и она с радостным, немного сумасшедшим смехом, повисла на мне. «Чёрт! Не хватало, чтобы Лена сейчас проснулась! – Я испуганно покосился на спящую пионерку». – Семён! – Алиса отпустила меня. – Я вас так долго искала, блуждала по этому чёртовому лесу всю ночь! – Где остальные? – Недоумённо спросил я. – Где Ольга Дмитриевна? – Не знаю, я искала вас одна, – Двачевская прошла в дом и села на один из стульев. – Вы так долго не возвращались, что я испугалась. «Как странно видеть её такой, – я сел напротив. – Испуганной, обеспокоенной и чувственной». – Я нашла твой галстук у этого несчастного обрыва, – Алиса протянула мне пионерскую удавку. – Надеялась, что найду вас, но проходила несколько часов и совсем отчаялась. – И как ты нас нашла? – Я всё ещё был крайне удивлён происходящему. – Я обходила всю округу, но, когда поняла, что ночью искать нет смысла, – продолжила Алиса. – Решила вернутся в лагерь и позвать на помощь. Двачевская смолкла и уставилась в пол, прикусив губу, она силилась что-то сказать. – Так почему не позвала? – Я забралась обратно, на верх склона, и… – девочка потупилась. – Но там оказалась совершенно другая местность, совсем другой лес. Я не поверил своим ушам, снова я оказался, чёрт знает где, да ещё с двумя пионерками и одним сумасшедшим лесником. Уставившись на пионерку, я пытался хоть что-то сказать, но слова отказывались складываться в предложения. – Алиса? – Подала голос Лена. Она нахмурила брови и явно была не рада видеть Двачевскую. Лена бросила взгляд и на меня, она, очевидно, осуждала меня и даже, наверное, злилась. – Так, нам всем нужно поесть, – я поднялся и направился на кухню. Покопавшись в столешнице, всё же нашёл нож, он был туповат, но, если потрудиться, открыть консервную банку им было возможно. Первый удар по банке лишь сделал вмятину, второй тоже не удался и третий, и последующий, лишь с пятого раза мне удалось пробить алюминий и вскрыть злосчастные консервы. Я вернулся в гостиную, Лена продолжала хмуриться и с укором смотреть на Алису. Напряжение усиливалось, любое неаккуратное слово могло вывести ситуацию из-под контроля. – К сожалению, это всё, что удалось найти, – я поставил на небольшой покосившийся столик банку с бобами. – Тут вряд ли хватит на троих, – Двачевская заглянула на дно банки. – Я знаю. – И что делать будем? – Алиса вопрошающе посмотрела на меня. – Пойду поищу тарелки, – снова направился я на кухню. Большинство тарелок были разбиты, но две более-менее пригодные мне отыскать удалось, также нашлись и две погнутые вилки. Я снова вернулся к девочкам, но ситуация в гостиной не изменилась. – Держите, – поставив тарелки, я постарался уместить на них поровну бобов. – А как же ты? – Лена посмотрела на меня и перестала хмуриться. – Всё в порядке, главное – не беспокойтесь, – есть хотелось жутко, но совесть не позволяла мне допустить, чтобы кто-то из них голодал. – Я пойду прогуляюсь немного, не скучайте тут. Я поспешил выйти из дома, чтобы не лицезреть того, как Алиса за обе щёки уплетает бобы, конечно, я предполагал, что вкус у них отвратителен, но истощённому организму было всю равно, он просто требовал еды. Снаружи было всё так же пасмурно: на небе стояли тяжёлые свинцовые тучи, а серого оттенка трава колыхалась от порывов лёгкого прохладного ветерка. Я поёжился и решил исследовать окрестности нашего убежища. По территории двора были разбросаны инструменты: сломанные грабли, затупленный топор, совковая лопата и чудом уцелевшая метла. Я зашёл за дом, там обнаружился вход в подвал: он был завален ветками, заколочен досками и закрыт на замок. «Кто-то явно не хотел, чтобы туда входили, – руки потянулись к доскам. – Интересно, что там?». Доски оказались трухлявыми и развалились при первом же касании, а вот замок был крепким, как бы я не силился его сорвать, сбить ногой, он оставался висеть на своём месте. От попыток открыть подвал меня отвлёк громкий девчачий визг и шум разбивающегося фарфора. Я со всех ног бросился обратно в дом и уже через несколько секунды был на пороге. Передо мной предстала пугающая картина: Лена с ошалелым взглядом сидела на Алисе, прижав её к полу, она с яростью тянулась к её шее, а испуганная Двачевская с трудом отпиралась от неё. На полу были раскиданы остатки бобов, разбитые тарелки и опрокинутый столик, в глазах Алисы замер настоящий ужас, ещё немного, и Двачевская бы не выдержала напора Лены, и та придушила бы её. – Замолчи! – Во весь голос кричала Лена. – Зачем ты пришла?! Это всё из-за тебя! – Слезь с меня, бешеная! Убери руки! Несколько минут шокированного остолбенения, и я ринулся на помощь Алисе. Схватив вырывающуюся Лену, я начал оттаскивать её, она дрыгала ногами, пыталась меня даже укусить. Я первый раз вижу её такой, в неё будто бесы вселились. – Да успокойся ты! – Крикнул я на неё и со всей силы кинул на диван. – Ты, что, из ума выжила?! – Так ты её защищаешь?! – Глаза пионерки стали красными. – Ты её чуть не убила! Лена перестала брыкаться и всё с таким же яростным лицом смотрела на меня, я, в свою очередь, угрожающе навис над ней. Выглядела она так, будто готова прямо сейчас расцарапать мне лицо. – Что произошло? – Успокоившись, спросил я. – Её в психушку надо сдать! – Двачевская выглядывала у меня из-за плеча. – Пилила меня взглядом, а потом накинулась ни с того ни с сего! – Лена, что случилось? Мы же уже всё выяснили. – Я знаю, зачем она пришла! – Голос Лены задрожал, а руки безвольно опустились. – Думаешь, я не вижу, как она на тебя смотрит?! – Ты маразматичка! – Всё ещё прячась за мной, кричала Алиса. – Сдался мне твой Семён! – Алиса! – Крикнул я на неё. – Не усугубляй ситуацию! Иди лучше лом поищи! – Зачем? – Удивилась Алиса. – Просто поищи! Двачевская хмыкнула и, опасливо косясь на Лену, аккуратно вышла во двор. Я же сел рядом с девочкой и попытался обнять её, но она снова начала вырываться. – Не трогай меня! – Дёрнулась она. – Ты хочешь, чтобы я ушёл? – Вали! Убирайся! – Лена отвернулась и обхватила себя руками. – Может, хватит ревновать меня? – Много чести, – хмыкнула она. – Вчера ты говорила совсем обратное, – я насильно повернул её к себе. Лена смотрела мне прямо в глаза, и злоба её понемногу уходила, подбородок задрожал, она начала нервно мять подол юбки. – Ты её чуть не убила, это понимаешь? – Но она… Это всё она… – Лена была готова разрыдаться. – Ты понимаешь, что я не смогу быть с тобой, если ты начнёшь кидаться на каждую встречную? – Я просто испугалась! – Это не оправдание! – Возмущённо повысил голос я. – Нельзя просто так душить людей! – Зачем она вообще пришла?! – Алиса хотела помочь, – я поднялся с софы. – Тебе хотела помочь. – Неправда! Ты, что, не видишь, как она на тебя смотрит?! – Всё, мне надоело, сиди тут и думай о своём поведении. – Мне не пять лет! Не смей со мной так разговаривать! – Лена тоже вскочила с дивана. – Я сказал: сядь! – Неожиданно грозно рявкнул я. – Ты уже достаточно сделала. Я вышел из дома и подпёр дверь метлой, а Лена лишь обиженно смотрела на меня из окна. «Ничего, ей полезно будет!». *** Алиса встретила меня на выходе из дома, в руках она держала чёрный местами ржавый и мокрый лом. Увидев меня, Двачевская виновато опустила глаза и протянула мне инструмент. – Спасибо. С тобой всё в порядке? – Да, не стоит волноваться, – Алиса выглядела очень расстроенной. – Извини меня. – За что? – Я поднял на неё удивлённый взгляд. – Мне не стоило говорить тогда тех глупостей, – извинения давались Двачевской с трудом, но они выглядели искренне. – Просто… Ладно, неважно. – Ничего страшного, – я попытался ей улыбнуться. – Мы все немного виноваты, теперь главное – выбраться отсюда. – Угу, – буркнула Алиса. Мы подошли к входу в подвал. Я приставил лом к замку и сделал усилие – ничего не вышло, я ещё раз навалился, но и в этот раз промах. Алиса со вздохом отстранила меня, и сама взялась за лом – пара нажимов, и замок слетел. – Спасибо, что ли, – я покраснел и уставился в землю. – Физ-ру прогуливал, небось? – Усмехнулась Двачевская. Двери в подвал со скрипом открылись, и нашему взору предстала лестница, уводящая куда-то под землю – внизу было жутко темно, потому спускаться туда без источника света было самоубийством. – У тебя фонарика нет? – Откуда? – Алиса развела руками. Вспомнив о керосиновой лампе на втором этаже, я снова направился к входу. Лена всё так же стояла у окна и выжидающе смотрела на улицу, увидев меня, приложила ладонь к стеклу. «Вот что мне с ней делать? – Я вздохнул. – Придётся выпускать, а то будет меня, как Хатико, ждать». Дверь в дом открылась, а Лена уже стояла у порога и, умоляюще сложив ладошки, смотрела на меня. – Семён… – Тихо, еле слышно, произнесла она. – Слушаю, – я деловито упёр руки в бока. – Прости, я правда не хотела, – она прикусила губу. – Не оставляй меня. – Будешь ещё кидаться на людей? – Нет, Сём, больше не буду! – Она приложила руку к сердцу. – Честное пионерское, не буду. – Ладно, иди сюда. Лена бросилась в мои объятья и крепко прижалась. Ещё минуту назад она готова была убить меня, а теперь проявляет столько нежности. «Может, у неё психическое расстройство? – Подумал я. – Раздвоение личности или маниакально-депрессивный психоз? Хотя это уже не важно». Мы стояли у порога несколько минут, Лена вцепилась в меня и никак не хотела отпускать, она вела себя, как ребёнок, который боится потерять свою любимую игрушку. Хотя, наверное, она и была ребёнком, вернее, она им и являлась. – Все, – я аккуратно убрал её руки. – Пойдём, нужно лампу взять. На наше счастье, лампа работала исправно, керосин ещё не кончился, значит, исследовать подвал нам всё-таки удастся, возможно, там мы найдём хоть какие-то ответы, не огурцы же на такой замок закрывать. Когда мы возвратились к подвалу, Алиса напряглась и отступила от Лены на два шага, она с недоверием спросила: – Всё? приступов больше не будет? Лена промолчала и с интересом вглядывалась в темноту подвала, она щурилась, и пыталась что-либо там разглядеть, но, видимо, давалось ей это не очень хорошо. – Вперед, – я перевёл дыхание и первым ступил на ступеньки. Лестница уводила нас всё ниже и ниже, на обычный подвал это мало походило: бункер, комната пыток, гробница, – да что угодно, но только не подвал. Мы шли уже минут десять, в воздухе повис противный запах, трудно было сказать, что это; думать об этом совершенно не хотелось. Девчонки ухватились за меня и не говорили ни слова. Наконец, лестница кончилась, и перед нами предстала обычная деревянная дверь без замков, досок или даже засова. «Хозяин так надеялся, что его спасёт этот замок? – Мне казалось это нелогичным. – Что же он тут прячет?». Дверь открылась, и взору предстало небольшое помещение – света лампы хватало, чтобы осветить его полностью. Высокий железный шкаф у дальней стены, офисный стол, на котором лежало множество бумаг и карта, портрет Сталина на стене, стеллажи с какими-то папками и бумагами. Мы разбрелись по комнате, первым делом я посмотрел на карту, но разобраться в ней было трудно: множество красных полосок, которые, по всей видимости, отображали дороги, несколько жирных точек, красного, синего, оранжевого и зелёного цветов, и чёрный крест в левом конце карты. Я начал разгребать завалы бумаг, но ничего интересного не нашёл, в большинстве своём – это были какие-то отчётности о поставке продуктов, странный список имён, адресов и фотография девушки с ребёнком на руках. – Еда! – Закричала Алиса, а её голос эхом отразился от стен комнаты. Я подбежал к девчонкам, они открыли железный шкаф, обнаружилось, что он под завязку забит галетами, консервами и питьевой водой в литровых бутылках. Мы жадно начали расхватывать провиант, даже сухие галеты показались мне чем-то невообразимо вкусным, я умял две пачки и ещё несколько штук распихал по карманам. Пока мы трапезничали, я продолжал изучать карту и кое-что понял, крест — это то место, где мы находимся. С Леной мы пришли с запада, там находилась лачуга лесника – помеченная оранжевой точкой, на севере от нас располагалась деревня, вернее, научный городок, севернее находился НИИ, но путь до него лежал через болота, потому добраться до туда непросто, но, если получится, то там могли бы поискать ответы. – И что дальше? – Алиса заглянула мне через плечо и, жуя галету, посмотрела на карту. – Я не знаю, если за нами никто не идёт, выбираться нужно самим. – И как? – Для начала, нужно понять, где мы, – я снова уставился на карту. – Видать, тут была какая-то исследовательская база, институт или что-то в этом роде. – Смотрите, – подала голос Лена. Она держала в руках небольшую толстую книжечку в красном кожаном переплёте со звездой на обложке. Книга оказалась дневником некого Сергея Кусева, первая запись сделана достаточно давно: «7.03.1946. Всю ночь не спал. Переводить с немецкого трудно. Оленька не пишет, или её письма не доходят до меня. Что задумали эти учёные, мне непонятно, но точно что-то грандиозное. Фёдор Николаевич постоянно торопит меня, но я физически не могу работать быстрее». Лена листала страницу за страницей, а года всё шли и шли, наконец, она открыла последнюю запись, и мы начали внимательно вчитываться в предложения. «9.11.1963. Что-то пошло не так, учёные снуют по НИИ и несут какую-то научную чушь, никто ничего не объясняет. Странный парень, который решил стать добровольцем – сошёл сума, сидит у стенки и качается из стороны в сторону. Рапортую прямиком в ЦК, надеюсь, там что-нибудь решат. Возвращаюсь домой. К Оленьке». Лена закрыла дневник и положила его за пазуху, затем посмотрела на нас непонимающим взглядом, словно ожидая от нас каких-то объяснений, но мы лишь молча стояли напротив неё. – Собирайтесь, – спустя пару минут, решил я. – Если в этом НИИ мы найдём способ выбраться, то мы обязаны туда попасть. – А что собирать-то? – Двачевская осмотрела комнату. – Еду, воду, всё, что может пригодиться в дороге. Под столом лежала почтовая сумка, она притаилась в тени, и обнаружить её было непросто, но теперь мы набили её галетами, консервами и водой. Я дотронулся до пояса на штанах, там должен был находиться найденный «маузер», но с ужасом я обнаружил, что его там не оказалось. – Ты его потерял? – Лена протягивала мне оружие. – Теперь-то будем от чудовищ защищаться? – Надеюсь, не придётся, – с улыбкой я принял маузер обратно. *** У входа в лагерь стояли два милицейских бобика и одна чёрная волга с тонированными стёклами, все вокруг суетились. На площади сидела Ольга Дмитриевна, а рядом женщина немного старше, по территории «Совёнка» расхаживали милиционеры и вяло расспрашивали пионеров, а особенно ленивые и вовсе косились в сторону столовой. Но внимание привлекали не ленивые блюстители закона, а высокая фигура мужчины в кожаной шинели и фуражке с красной звездой, он медленно, закинув руки за спину, ходил туда-сюда и пугал пионеров своим грозным взглядом. Мимо него на всех порах неслась Мику, она смотрела себе под ноги и чуть не столкнулась с таинственным гостем. Затормозив перед ним, она испуганно подняла взгляд и встретилась с мужчиной глазами: они были глубоко посажены и смотрели всегда из-под бровей, на лице виднелась трёхдневная щетина, нос был немного свёрнут вправо, а губы потрескавшиеся. – Привет, – хриплым басом поздоровался человек, он был выше Мику на две головы, и потому ему пришлось наклониться. – Куда ты так спешишь, золотце? – Я… Вожатая… Она… – Мику будто потеряла дар речи. – Скажи мне, золотце, – человек улыбнулся, но эта улыбка лишь ещё больше напугала девочку. – Ты же знаешь, что трое ребят из вашего лагеря пропали? – Конечно, – Мику неуверенно качнула головой. – Они из моего отряда. – Так вот, – незнакомец продолжил. – Не замечала ли ты за ними чего-нибудь странного? – Нет, разве что, Лена стала много времени проводить с Семёном, а так нет – ничего необычного. – А у тебя-то кто-нибудь есть? – Кажется, человек услышал то, что хотел. – Нет, – Мику засмущалась. – Ничего, какие твои годы, – он потрепал её по волосам и снова двинулся вперёд. Тяжёлые ботинки стучали по тёплому летнему асфальту, человек в кожаной шинели направился прямиком в кружок кибернетики, он, не стесняясь, открыл дверь и деловито вошёл в здание. Шурик и Электроник продолжали работу над роботом, в помещении пахло горелой резиной, вовсю блистали искры паяльной лампы, и слышались команды Шурика. – Товарищи, – поздоровался мужчина. – Как прогресс? Уже готовы послужить советской науке? Кибернетики опешили, они резко побросали свои инструменты и, вскинув руки в пионерском приветствии, хором ответили: – Всегда готовы! – Похвально, – человек усмехнулся. – Слышали о пропаже пионеров? – Конечно, мы же их искали, – кивнул головой Электроник. – Никто из них не интересовался чем-то необычным? – Да вроде нет… – Шурик задумался. – Семён в последнее время, часто спрашивал о перемещениях во времени, но он, наверное, фантастики начитался. – Что, путешествия во времени невозможны? – С наиграно серьёзным лицом, спросил мужчина. – Теоретически, возможны, – Шурик поправил очки. – Но на практике возникнет множество проблем и парадоксов, да и нет ещё технологии, которая бы могла переместить физический объект в прошлое или будущее. – Надеюсь, когда-нибудь вы, как Гагарин, первыми ступите на землю будущего, – человек похлопал обоих кибернетиков по плечам. – Или поможете Владимиру Ильичу избежать покушения. – Спасибо, – Шурик напрягся. – Бывайте, товарищи. Выйдя из здания и поправив шинель, он направился в сторону библиотеки; в планы незнакомца входило опросить всех, кто напрямую или косвенно общался с пропащими и мог что-то знать. По дороге в библиотеку на глаза ему попалась Виола, она опасливо оглядывалась по сторонам и пыталась что-то спрятать. Когда новый знакомый лагеря схватил её за руку и резко выдернул из неё бутылку холодного пива, медсестра взвизгнула и, испуганно сглотнув, уставилась на незнакомца: – Как вы смеете?! – Пришла она в себя. – Кто вы?! – Старший лейтенант комитета государственной безопасности, Александр Евгеньевич Коршаков, – он взглянул на бутылку и убрал её за пазуху. – Вы в курсе, что проносить алкогольные напитки на территорию лагеря строго запрещено? – Вы что! – Виола глупо засмеялась. – Я же не пить его собираюсь… – А ещё, – Коршаков грозно посмотрел на медсестру. – До меня дошли слухи, что вы, Виолетта Цернова, не раз пытались склонить молодых пионеров к интимной близости. – Откуда вы меня знаете?! – Виола попятилась назад. – Учтите, так просто не сдамся! – Я знаю всё и обо всех, – тяжело вздохнул чекист. – Но расслабьтесь, сегодня я по другому вопросу. – И что же вам надо? – Что вы знаете о пропащих пионерах, были ли у них психические отклонения? – Коршаков взглянул на медсестру из-подо лба. – И можно ли мне взглянуть на их медицинские карты? – Пройдемте, – Виола позвала Коршакова взмахом руки. – Алиса и Семён совершенно нормальные дети. Разве что, Двачевская очень вызывающая девочка, но в целом – они ничем не отличаются от сверстников. – А третья? – Заинтересовано спросил Коршаков. – Лена, – вздохнула Виола. – У неё проблемы на эмоциональном фоне. Не знаю, связанно это с семьёй, или по другим причинам, но она крайне необщительная, замкнута в себе и почти всё время в депрессии. – Но одна из пионерок сказала мне, что она общается с этим Семёном? – Верно, – Виола запустила чекиста в медпункт. – Но этого я и боюсь, Семён сам по себе очень нерешительный и застенчивый, а Лена… Лена привязалась к нему и, если он её обидит, бросит, а ещё хуже – найдёт другую… Мне даже страшно подумать, что может сотворить Лена. – Вы считаете, что это из-за неё они пропали? – Коршаков рассматривал медицинские карты пионеров. – Не исключено, – пожала плечами медсестра. – Ульяна говорила, что перед тем, как им исчезнуть, они поссорились. – Спасибо, – чекист кивнул головой. – Сегодня я закрою глаза на то, что вы пронесли алкоголь в лагерь, но впредь такого не должно повторяться. Ясно? – Я поняла, – Виола испуганно кивнула головой. – Всего доброго. Коршаков толкнул дверь, и та с грохотом ударила Мику по лбу, девочка повалилась с ног и свалилась на землю. – И что это мы тут делаем? – Чекист грозно взглянул на японку. – Я… Я в медпункт шла, – Мику покраснела и упёрла взгляд в землю. – И что у тебя болит? – Мужчина поднял пионерку с земли. – Или ты воспалением хитрости заболела? – Нет, вы что?! – Мику округлила глаза. – Ладно, скажи мне лучше, где такую Ульяну найти? – Она в столовой, наверное, – девочка указала в сторону здания. – Благодарю, – Коршаков направился в сторону столовой, но остановился и добавил. – Подслушивать – плохо золотце. Меньше знаешь?.. – Крепче спишь, – неуверенно ответила Мику. – То-то же. Открыв дверь в столовую, первое, что увидел Коршаков – двух милиционеров, которые жадно поглощали гречневую кашу и булки с какао, а рядом с ними канючащую Ульнку. – Дядя милиционер, – она дёргала молодого жилистого сержанта за рукав. – Дайте пистолет посмотреть, ну хоть одним глазком. – Товарищи! – Послышался громогласный бас. – Какого чёрта вы тут делаете?! Милиционеры резко встали, на ходу поправляя форму, они подбежали к чекисту и, отдав честь, начали, перебивая друг друга, искать оправдания. Сказать, что они боялись чекиста, значит, ничего не сказать. – Просим прощения, товарищ лейтенант, – заговорил жилистый. – Утомились немного, решили вот перекусить. – Я вам что велел делать?! – Коршаков пришёл в ярость. – Почему я хожу и опрашиваю пионеров, а вы тут жрёте?! – Да совсем нас эти пионеры загоняли, – подал голос второй, более пухлый сержант. – У этого спроси, у того спроси, да кто ж их разберёт, у кого спрашивать-то? – Вон! – Яростно закричал чекист. – И чтобы я вас сегодня больше не видел! Милиционеры, сломя голову, вылетели из столовой и вскоре скрылись за поворотом, а Коршаков подошёл к Ульяне. – Здорово вы их! – Ульянка заулыбалась. – Ты Ульяна, верно? – Чекист присел на корточки, чтобы разглядеть лицо девочки. – Она самая, – пионерка деловито закинула руки за спину. – Чем могу помочь? – Это твои друзья пропали вчера ночью? – Да, – грустно ответила Ульяна. – Я говорила Алисе, что не нужно лезть в этот овраг, а она не послушала. – А почему она туда полезла? – Мужчина усадил Ульянку на стол, а сам встал в полный рост. – Она поссорилась с Леной и Семёном, – вздохнула девочка. – Они куда-то ушли и пропали, а Алиска искать пошла, но сама потерялась. – А из-за чего они поссорились? – Коршаков внимательно слушал Ульяну. – Не знаю, – пожала плечами пионерка. – Из-за Семёна, наверное, я давно вижу, как Алиса ему глазки строит. – Ясно, – мужчина задумался, но быстро вернулся к диалогу. – Ты-то в этого Семёна не влюбилась, случайно? – Вы что?! – Замахала руками Ульянка. – Он же балда пустоголовая! – И правильно, – чекист улыбнулся. – А то видишь, сколько из-за него проблем. – Да уж, – Ульяна вздохнула. – Но я бы всё равно хотела, чтобы он нашёлся. – Найдётся, я тебе обещаю, – он спустил девочку со стола и подал руку. – Идём к твоей вожатой. Ольгу Дмитриевну продолжала успокаивать психолог, но помогало это, откровенно говоря, плохо, вожатая качалась из стороны в сторону и безутешно повторяла: – Пропали… Исчезли… Пропали… – Гражданка, – Коршаков подошёл к вожатой, а та подняла не него взгляд полный отчаяния. – Могу я с вами поговорить? – Нет! – Крикнула психолог. – У неё шок, ей нельзя волноваться! – Я обращался не к вам, – чекист злобно посмотрел на врача, и та резко осеклась. – Всего на пару слов. Ольга Дмитриевна нехотя встала со скамейки и отошла с Коршаковым в сторону, но через некоторое время будто сорвалась с цепи и схватила чекиста за грудки. – Найдите их! – Закричала она. – Спасите этих детей! Они же одни, непонятно где, непонятно с кем! – Успокойтесь, – мужчина отцепил её руки от своей шинели. – Вы помните, где то место? Где вы видели их в последний раз? – Конечно, я всё помню, – вожатая качнула головой. – Тогда собирайте всех, кто был в походе, и мы выезжаем туда. – Сию минуту!