Проект "410"

Весь вечер я ловил на себе взгляды Алисы. Сначала мне казалось, что при разговоре губы её тряслись от холода, но время шло, а голос её не переставал время от времени срываться. Не сказал бы, что она не смеялась, иногда даже шутила, но всё это было как-то не по-настоящему. Лена прижималась ко мне, гладила и улыбалась, дошло до того, что она почти села мне на колени. Разговаривала она мало, но от её привычного смущения не осталось и следа, она хихикала над неоднозначными и иногда пошлыми шутками Двачевской и радостно уплетала подогретую тушёнку. Время клонилось к ночи, а мы продолжали сидеть на кухне, позабыв о проблемах и заботах, о всех пережитых ужасах и о том, что мы понятия не имеем, что нам делать. Меня начинало клонить в сон, и я уже собирался идти, как вдруг Алиса завела разговор о НИИ и о пути к нему. – Семён, у нас есть небольшие проблемы, – начала она. – Пока вы тут… Развлекались, я дошла до самого конца деревни, там дальше одни болота. – И? – Я прекрасно знал о болотах, преграждающих путь до института. – Всё бы ничего, да только мост, по которому можно было перебраться через топь, разрушился. – И там совершенно негде перейти? – Не знаю, – пожала плечами Алиса. – Я думаю, завтра нам стоит поискать. – Я тоже с вами хочу, – подала голос Лена. – С твоей ногой, будет очень трудно ходить по грязи и кочкам, – заявил я. – Останься лучше тут, хотя бы, чтобы я не беспокоился. – Хорошо, – Лена обижено уткнулась в тарелку. – Только ради тебя. Последние несколько минут мы просидели молча, затем Алиса ушла в одну из комнат и по-видимому завалилась спать, Лена, плотно поужинав, довольно поглаживала живот. – Вот, поели, теперь можно и поспать, – мне было забавно наблюдать за такой умиротворённой Леной. – Точно, – согласилась она. – Что-то я устала сегодня. Снова мы вошли в ту самую комнату, где сегодня днём была совершена страшная ошибка, а смятые простыни и скинутые на пол подушки, только напоминали о ней. Хотя, если подумать, то отмотай назад, я сделал бы всё точно так же и не пожалел ни о чём. Мы завалились на кровать, даже не раздевшись, и я практически сразу уснул. Во сне я ничего не видел, но отчётливо слышал голос, который твердил без остановки: «Не уходи!». «Но куда мне уходить? – Попытался спросить я». Ответа не последовала, лишь в сотый раз кто-то повторил: «Не уходи!». Голос изменялся и звучал то по девичьи высоко, то мужским басом, старчески кряхтел и по-детски пищал. Но одну из интонаций я узнал точно, да и прозвучала она отчётливее других: «Не уходи Семён!», – раздался голос Лены. Я проснулся. Разбудило меня прикосновение чего-то холодного ко лбу, я нехотя открыл глаза и ужаснулся. Надо мной сидела Лена, наставив мне между глаз найденный маузер и глупо улыбалась. – Бах-бах, – раздался звонкий смех. Я ошалело отвёл ствол в сторону и, выхватив оружие у девочки, неодобрительно взглянул на неё и едва ли не истерично прикрикнул. – Это не игрушки! Не делай так никогда! – Прости! – Она слезла с меня и испуганно приложила руки к лицу. – Я просто хотела тебя испугать! – У тебя получилось, – выдохнул я. – Но впредь не трогай эту штуку. Хорошо? – Ладно, – Лена кивнула головой и её хвостики забавно подпрыгнули. – Больше не буду. Я поднялся с кровати и потянулся, сегодня мне предстояло ползать по грязи и болотной жиже, энтузиазма мне это не прибавляло. Положив маузер на стол, я направился на кухню, как-то буднично схватил галету и быстро умял её. Из соседней комнаты вышла Алиса, волосы у неё растрепались, а глаза были почему-то красными, но я не придал этому значения. Она так же взяла галету и, откусив, начала лениво жевать её. – Как спалось? – Поинтересовался я. – Неплохо, – тихо ответила она. – Идём? – Разумеется. Вскоре мы вышли из дома и направились по асфальтированной дороге куда-то вперёд. Лена стояла на крыльце и печально смотрела нам в спины, я обернулся, и она, улыбнувшись, помахала мне рукой. Алиса шла понурая и изредка поднимала на меня взгляд, она силилась что-то сказать, но, набрав воздуха, останавливалась и снова утыкалась себе под ноги. «Ведёт себя, как Лена, – поймал себя на мысли. – Может, они телами поменялись?». Скоро асфальт закончился, и мы вышли на грунтовую тропинку, дома сменились хвойным лесом: слышался крик ворон и жужжание насекомых, мошка так и норовила залететь в рот. Самое плохое нас ждало впереди – тропинка вильнула вправо и оборвалась, заставив нас ступить в мокрую после дождя траву и вязкую, прилипающую к ногам, землю. Идти было жутко неудобно, на подошву налепились огромные куски грязи, комары и мошкара лезли в лицо, а на мокрой траве чувствуешь себя, словно конькобежец или фигурист. Мы взобрались на высокий холм, стоять на нём было куда удобнее, да и трава почему-то оказалась суше. С высоты открывался вид на болото, покрытое зелёной тиной: сырое и грязное. Оно было непроходимо. Деревянный мост, который ранее служил переправой, совсем обвалился, а других мест я разглядеть не мог. – Семён, – решилась Алиса. – То, что вы делали вчера с Леной... Тебе понравилось? – Что? – Я удивлённо переспросил. – Откуда ты?.. Это слишком личное. – Извини, – Двачевская осела у ивы. – Просто я хотела, как лучше, думала, если Лена решится, всем станет легче. – Так, значит, это ты её надоумила? – Я бы совершенно не зол, но что-то в моём голосе звучало не так. – Конечно, – невесело усмехнулась Алиса. – Ты же не поверил, что она сама к тебе бросилась? – Конечно, нет, – я сел рядом с ней. Вдруг из ближайших кустов послышался звук, будто бы чей-то писк, но, проверив их, я никого там не обнаружил и вернулся к Алисе. – Я долго думала, – Алиса казалась крайне смущённой. – Ведь так не должно быть! – Как – так? – Почему именно Лена?! – Снова задала этот вопрос Двачевская. – Что такого делает она, чего не делаю я? – Погоди-погоди! – Я поднялся с земли. – Это ты к чему?! – Не будь идиотом! – Алиса тоже вскочила. – Я не идиот! Что происходит, Алиса?! – Почему Лене можно, а мне – нет?! – Поведение Двачевской было неадекватным. – Почему она может вести себя, как наивная дурочка, а я – нет?! – Что ты несёшь?! – Этот конфликт встал столь неожиданно, что я не успел ничего сообразить. – Какой же ты всё-таки… – Голос у Алисы задрожал. – Тупой! Она отвернулась и впервые еле слышно, практически незаметно, захлюпала. Странно, ведь я и подумать не мог, что Алиса вообще способна плакать, что у неё тоже есть чувства, что она – человек. – Тише, – я подошёл ближе. – Давай во всём разберёмся. – Не хочу, – буркнула она. – Ты же всё понимаешь... – Я положил руку ей на плечо, отчего она вздрогнула. – Ты же понимаешь, насколько всё трудно? – Нет, не понимаю! – Она развернулась ко мне. Буквально за долю секунды она бросилась ко мне и прильнула к губам, в настойчивости и бескомпромиссности ей не откажешь. Поначалу я остолбенел – это было столь неожиданно и спонтанно, но, осознав происходящее, я оттолкнул Двачевскую. – Ты что?! – Закричал я. – У тебя совсем крыша слетела?! – Постоянно одно и тоже! – Голос Алисы снова срывался. – Все вы одинаковые! «Лена, Леночка! Тебе помочь?! Ой, какой ангелок! Ой, какая милая!», – стоит мне повести себя так же, как она, происходит это! Я снова услышал шум в кустах. Но уже не придал ему значения. Сейчас я даже не знал, что ей ответить, поэтому только стоял и слушал. – Она у нас самая скромная, самая умная, самая красивая! – Продолжала истерику Двачевская. – Зато Алиса гадина, паскуда и асоциальный элемент! От неё лучше подальше держаться! – Чего ты от меня хочешь?! – Не выдержал я. – Хочешь, чтобы я бросил Лену?! В очередной раз загнал её в депрессию, навсегда отбил желание общаться с людьми?! Алиса умолкла и уставилась на меня, кажется, она начинала вникать в мои слова и понемногу остывать. – Хочешь, чтобы к тебе хорошо относились?! – Остановиться было трудно. – Тогда перестань думать только о себе! – Но я так больше не могу, – Алиса сжала кулаки. – Это всё нечестно! – Опять за своё, – я схватился за волосы. – Ты симпатичная девушка, я уверен, тебе будет не трудно найти кого-то! – Мне не нужен кто-то! – Вскипела она. – Я не хочу побираться! – Да пойми же ты, мы, скорее всего, разбежимся. – Почему? С чего ты взял? – Потому что так и будет! – Я поднялся и подошёл к ней. – Мы слишком разные. Да и ты на самом деле этого не хочешь. – Хочу! – Она снова полезла ко мне, но мне удалось её задержать. – Не обманывайся. – Не говори так! Неправда! Идиот, тупица! – Двачевская начала бить меня по плечам. – Ничего не понимаешь! Дурак! Валенок! – Прекрати, Алиса, – я остановил её. – Делать это назло Лене – просто глупо. – Идиот! – Крикнула она в последний раз, закрыв лицо руками, снова осела у ивы и продолжила тихо обзывать меня. – Придурок, недоумок… – Давай возвращаться, – сев рядом, я приобнял её. – Это хорошо, что мы во всём разобрались. – Дурак, – жалостливо выдавила она в последний раз. – И всегда им был! – Конечно. Я улыбнулся ей и тяжело вздохнул, насколько всё было трудно и непонятно, мне никогда не было так неуютно. Находиться между двух огней – не самое приятное ощущение. – Идём, теперь всё будет в порядке. *** Женя и Электроник брели по тропинке в обратном направлении, солнце уже село и на лес опустился вечер, где-то в чаще ухала сова, и уханье её разносилось по всем окрестностям звонким эхом. Вскоре появились светлячки, и лес приобрёл какой-то волшебный антураж, будто сошёл с народных русских сказок – такой манящий и безмятежный: высокие ели, одинокие склонившиеся берёзки, скрипящий под ногами грунт и стрекотание сверчков – всё это абсолютно расслабило пионеров. – Слушай, – начала Женя. – Вчера, когда мы занимались поисками, ты хотел мне что-то сказать. – Да неважно, – Сыроежкин грустно повесил голову и махнул рукой. – Глупости. – И всё же? – Женя редко проявляла такой интерес. – Знаешь… – Электроник вновь замешкался. – Мы с тобой… Вернее я… То есть ты мне… – Что? – Нравишься, в общем, – парень облегчённо выдохнул. – Вот как! – Женя резко остановилась. – Ты знаешь, кто?! Ты! Ты! – Да, знаю, – пионер отмахнулся. – Ты такой дурень, – пионерка заулыбалась. – Где тебя только откопали такого? – Так ты не злишься? – Не знаю, – по её щекам пробежал румянец. – Посмотрим. Коршаков ушёл далеко вперёд, но Женя ступала уверенно, будто зная, где чекист остановился на ночь. Её совершенно не пугала темнота, уханье совы и прочие шалости природы, она твёрдым шагом топала к цели. Чудом пионеры увидели вдали блуждающий свет фонаря и тихо направились к нему. По широкой поляне расхаживал чекист, он светил фонариком из стороны в сторону и что-то искал. Женя и Электроник залегли в ближайших кустах. Наконец, Коршаков достал что-то из травы – это была какая-то бумага, что-то вроде фотографии. Издалека рассмотреть было трудно. Чекист сел и, облокотившись на ствол сосны, с улыбкой принялся разглядывать находку, кажется, даже заплакал, но пионеры были слишком далеко, чтобы увидеть это. – И что дальше? – Сыроежкин покосился на подругу. – Не будет же он сидеть тут всю ночь. Время шло, но Коршаков даже не собирался уходить, он улёгся на землю и уставился в небо, возможно, решил отдохнуть, возможно, у него был какой-то план. На чистом ночном небе можно было разглядеть все созвездия, каждая звезда ярко сияла на небосклоне, а большой лунный диск хорошо освещал местность. Первым не выдержал Элекроник и через час лежания в кустах задремал. Женя изо всех сил старалась не заснуть: она трясла головой, напрягала глаза, но вскоре отключилась. Операция пионеров снова пошла крахом. Прошло достаточно много времени прежде, чем Коршаков заметил спящих, солнце уже начинало вставать, небо окрасилось в красноватый цвет, и от очков Жени отразились солнечные зайчики. Чекист с томным вздохом подошёл к дремлющим пионерам и схватил Женю за ухо. Она вскрикнула, Коршаков потянул её вверх, взгляд его был не просто разъярённым, а бешеным, в упор прожигая пионерку. – Я вам что сказал в прошлый раз? – Тихо, почти шёпотом проговорил чекист. Женя не ответила, лишь испуганно смотрела на него и пищала, пытаясь отцепить руку от своего уха. – Я тебя спрашиваю, что я вам сказал?! – Теперь он действительно закричал – угрожающе и очень громко. – У вас, что, мозгов совсем нет?! – Извините… – Женя жалобно затараторила. – Мы уйдём… Пожалуйста… Извините… – Да что ты? – Коршаков схватил за ухо и проснувшегося Электроника. – И в очередной раз побежите за мной?! Мужчина отпустил детей и дал им по подзатыльнику, он расхаживал из стороны в сторону и злобно пыхтел, кулаки его то сжимались, то снова разжимались. Наконец, он изрёк: – Чёрт с вами, – Коршаков махнул рукой. – Идите со мной, но если сделаете хоть шаг влево или вправо, то я лично притащу вас назад в лагерь и посажу на цепь. Ясно?! Пионеры лишь испуганно кивнули и гуськом направились за ним. Женя тёрла красное ухо и обиженно смотрела в землю, но, казалось, что она была рада, даже, наверное, ликовала внутри, но не показывала этого. Коршаков вскоре успокоился и, оглянувшись на пионеров, которые вяло плелись позади, решил расспросить их, вернее, расспросить Женю. – Слушай, ты ведь в библиотеке книжками командуешь? – Да, – она неуверенно кивнула. – Как тебя звать-то? – Евгения, – деловито скрестив руки, ответила пионерка. – Женёк, значит, – чекист ухмыльнулся. – Что ты можешь о Лене рассказать? – Да ничего особенного, – Женя пожала плечами. – Она редко со мной говорила. Я сплю, обычно, а она рядом книгу какую-нибудь читает. – То есть вы не подруги? – Нет, просто знакомые. – А об Алисе этой знаешь чего? – Он сбавил скорость и шёл наравне с пионерами. – О-о-о… – Многозначительно протянула пионерка. – Это вообще редкая гостья, правда, пару раз она заходила, но с ней я вообще не общалась. Лес вокруг был безмятежным и спокойным, повсюду куча ориентиров и тропинок, потеряться здесь было практически невозможно. Но факт остаётся фактом – пионеры пропали именно тут. – Семён-то часто, наверное, наведывался? – Да нет, – Женя отмахнулась. – Пару раз заходил – один раз познакомиться, а во второй за мукой. – В библиотеку? За мукой? – Коршаков удивился. – Что такого? – Она всплеснула руками. – Ну, погреб у нас под библиотекой. Что удивительного-то?! – Ты, небось, тоже в этого Семёна втюрилась? – Подколол её чекист. Электронику стало не по себе, он вопросительно покосился на Женю и ожидающе затаил дыхание. – Не смешная шутка, – насупилась пионерка. – За ним Лена с Алисой пусть бегают, а мне не до него. – Точно? – Усмехнулся Коршаков. – А то, я смотрю, он у вас прям звезда, что бы не произошло, он тут как тут. Вдалеке, между стволами деревьев, показалась лачужка, и оттуда доносился какой-то противный скребущий и громкий звук. Пионеры во главе с Коршаковым ускорили шаг и быстро оказались у домика. Невысокий, приземистый, крыша его давно прохудилась, деревянная дверь на распашку, прогнившее крыльцо, покосившийся сарай по правую руку и небольшая пристройка с разнообразными инструментами по левую. За точильным станком сидел щуплый дедок: борода по колено, старенькая выцветшая кепка, мешковатые штаны и изрядно поседевшая голова. Старик усердно точил топор и вытирал пот со лба, так что приход гостей для него оказался незамеченным. – Гражданин! – Окликнул его чекист, но тот не отреагировал. – Товарищ! Снова никакой реакции, тогда Коршаков сам двинулся к дедку и потряс его за плечо, тот лениво повернулся и слегка улыбнулся. – Гражданин, у меня к вам имеется пара вопросов, – чекист вытащил из-за пазухи удостоверение и показал его старику. – Недавно из пионерлагеря «Совёнок», что тут неподалёку, пропали трое пионеров, две девушки семнадцати лет и парень. Не видели ли вы их? Странный дедок пожал плечами и покачал головой, но ничего не ответил и снова уставился на Коршакова. – Хорошо, – откашлялся он. – Тогда, может, вы знаете какие-нибудь населённые пункты поблизости? Старик снова покачал головой и перевёл взгляд на Женю и Электроника, заметив их, он расплылся в широкой доброй улыбке, поднял палец и скрылся в лачуге. Несколько минут он отсутствовал, но снова появился и нёс на руках глиняную крынку. Подойдя к пионерам, он вручил её Сыроежкину и потрепал Женю по голове. Такое дружелюбие не пришлось ей по вкусу, но ничего против она не сказала. В крынке плескалось свежее парное молоко, оно всё ещё пахло коровой и лугом. Первой не сдержалась Женя, она выхватила у Электроника крынку и жадно принялась опустошать сосуд. – Эй! – Возмутился парень. – Оставь мне немного! – Не бойся, – Женя отстала от крынки и вытерла рот. – Не выпью я всё. Коршаков вернулся к ним и, как всегда, хмуро, взглянул на них. Он был в полной растерянности. – Он немой, – чекист махнул в сторону старика. – Тут нам ловить нечего, так что давайте, шевелите ногами, есть у меня ещё пара идей. *** Весь обратный путь до деревни мы шли молча, Алиса искоса поглядывала на меня и бубнила что-то себе под нос, кажется, она продолжала меня обзывать, так как пару раз я отчётливо услышал: «Тупоголовый идиот» и «Неотёсанный болван». Мы добрались до дома, но дверь была нараспашку, а Лены нигде не наблюдалось. Это явный повод для беспокойства, никто не знает, что на уме у этой девочки, и что она может вытворить. Я пробежался по всем комнатам, зашёл за дом, постарался заглянуть на крышу, но Лены нигде не было. Когда я совсем отчаялся и уселся на ступеньку крыльца, начав рвать на себе волосы, вдалеке показался покачивающийся из стороны в сторону знакомый силуэт с фиолетовыми волосами. Лена была перемазана в грязи, наложенный мною бинт, она потеряла. «Где её носило?! – Я вскочил с места. – Я же сказал ей сидеть дома!». Она подошла ближе, лицо её было бледным, словно у мертвеца, глаза потухшие, а натянутая на лицо улыбка выглядела просто ужасно, руки еле заметно тряслись, ноги подкашивались, дыхание сбивалось. – Лена? – Я испуганно посмотрел на неё. – Да? – Голос был тихим, неуверенным, сломленным и безучастным, будто ей было плевать. – Где ты была?! – Зашипел я. – Я же попросил тебя остаться дома! – Я гуляла, – губа её нервно дёрнулась. – Сейчас я хочу спать. Лена отодвинула меня в сторону и медленным шагом направилась в дом, оставив меня смотреть ей в спину. «Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Внутри всё перевернулось. – Откуда она?! Что с ней произошло?!». Я опустился на ступеньку и ударился головой о стену. Что случилось, почему она так себя ведёт, почему она так выглядит, в конце концов?! Меня раздирало изнутри, всё происходило с какой-то ошеломительной сверхсветовой скоростью. Алиса куда-то пропала, но сейчас она была последним человеком, о котором я хотел думать, в мозгу крутилась только Лена, Лена и её жуткая гримаса, не улыбка, а именно гримаса. Куда она ходила? Что она видела?! Из раздумий меня вывел оглушительный звук выстрела и грохот чего-то об пол. Сердце вмиг остановилось, я буквально забыл, как дышать, собрав остатки сил, я поднялся со ступеньки, ватные ноги не держали тело, в глазах всё потемнело. Я со всей скоростью бросился в дом, спотыкаясь о каждый порог, натыкаясь на каждый угол, затаив дыхание и прогоняя в голове лишь одну мысль: «Только не так! Только не ты! Только не сегодня!». Ворвавшись в одну из комнат, я с ужасом наблюдал за картиной – Лена сидела на полу, закрыв лицо руками, а рядом лежал тот самый маузер, то ли он дал осечку, то ли она не смогла выстрелить в себя, но, к моему огромном счастью, всё обошлось. Правда, тогда я этого ещё не осознал. – Дура! – Закричал я и схватив её за плечи, наотмашь ударил по щеке. – Ты идиотка! Ты это понимаешь?! Глаза у неё наполнились слезами, дрожь в руках перешла в жуткие судороги, а мертвецки-белая кожа стала похожа на чистый лист ватмана. Она не поднимала на меня взгляд, лишь пыталась что-то сказать, но вместо слов у неё выходил лишь жалостливый скулёж. – Я тебя сейчас сам убью! – Я поднял её с пола и усадил на кровать. – Кто тебя надоумил?! Я же сказал тебе не трогать этот грёбаный пистолет! Я же тебе сказал!.. Она снова что-то проскулила и продолжила захлёбываться слезами. На шум прибежала Алиса, она с испуганным лицом смотрела на нас, затем перевела взгляд на маузер. – Семён… – Хрипя от страха, позвала она меня. – Убирайся вон! – Я заорал на неё, что есть мочи. – Вон, я сказал! Она судорожно закивала головой и стремительно удалилась из комнаты. Я продолжал свою истерику, продолжал кричать на Лену. – Ты понимаешь, что ты больная?! Тебе в дурдом пора! Выплакавшись, хоть немного придя в себя, она с трудом смогла выдавить слова и поднять на меня взгляд. – Я видела… Я всё видела… – Что ты видела?! – Я снова хотел ударить её, но вовремя остановился. – Я видела… – Снова повторила она. – Ты мной просто воспользовался… Просто… Просто… – Я тебя спрашиваю, что ты видела?! – Алису и… И тебя! – Голос снова сорвался на всхлипы. – После всего… – Я же тебе велел остаться дома! – Я схватил её за плечи и начал трясти. – Какого чёрта ты пошла за нами?! – А что?! – Она скинула мои руки. – Вы уединиться хотели?! – Ты ничего не слышала, ты, считай, ничего не видела! – Я видела достаточно! – Всё, я устал, – я поднял с пола пистолет и кинул его Лене. – На! Хочешь стреляться? Стреляйся! Она приложила ствол к виску, рука её бешено дрожала, глаза в ужасе смотрели на меня, губы тряслись. – Ну! – Злорадно крикнул я. – Давай! Жми на курок! Чего ты ждёшь?! Лена продолжала сидеть и смотреть на меня, но кончать с собой она не спешила. – Или тебе нож принести? – Засмеялся я. – Может, ты вскрыться желаешь? Или лучше таблеток наглотаться?! – Семён… Я слышал, как её зубы отбивают дробь, палец расслабляется и жмёт на курок. Мгновение длится целый час, щёлкающий звук застыл в ушах, испуганное лицо девочки запечатывается в памяти, падающий пистолет с грохотом ударяется о пол. – Теперь слушай сюда, – я поднял оружие с пола. – С меня довольно, я так больше не хочу. Ты выдумываешь какую-то чушь, а потом стреляешься из-за неё. – Ты знал, – она в оцепенении сидела на кровати. – Ты знал, что в нём нет патронов! – Конечно, я знал. – Там, на болоте… Она целовала тебя! Она знала, что у нас было, она всё знала! – Забудь всё, что нас связывало, – я заткнул маузер за пояс. – Я больше видеть тебя не хочу. Яростно хлопнув дверью, я вышел в коридор, где меня встретила всё такая же испуганная Алиса, она выжидающе смотрела на меня. – Что уставилась?! – Как ты?.. – Тихо спросила она, заглядывая в мои бешеные глаза. – Замечательно! – Рявкнул я. – Просто прекрасно! Хочешь прямо сейчас потрахаемся?! – Семён… – Что?! Не хочешь?! Ну и иди к чёрту! Я оттолкнул Двачевскую и, громко топая ногами, вышел из дома, не знаю, что бы со мой было, не будь я легко отходчивым. Идя по дороге, я начал замедлять ход и прокручивать мысли в голове. «Не нужно было на них кричать, – подсознание старалось остудить меня. – Им и так непросто, а тут я со своими истериками». Я остановился у старенького УАЗика и облокотился на него, закрыв лицо рукой. «Лена всё не так поняла, нужно было всё объяснить». Ещё несколько минут я стоял у заржавевшей машины и, собравшись с мыслями, направился назад к дому. Алиса продолжала стоять в коридоре, когда я вошёл, она напряглась и отвернулась. – Иди на кухню, – шёпотом сказал я. – Жди нас. Лена всё ещё сидела на кровати, увидев меня, она встала и хотела меня обнять, но у неё ничего не вышло, я грубо схватил её за руку и потащил на кухню. Через минуту девочки сидели рядом друг с другом, я стоял напротив, полный решимости раз и навсегда закрыть вопрос и всё выяснить. – Значит так, – начал я. – Алиса, объясни всё Лене. – Не нужны мне её объяснения, – Лена нахмурилась и отвернулась. – Я сказал: Слушай Алису! Двачевская ёрзала на стуле, царапала ногтями обивку стола и кусала губы, говорить ей было явно сложно, но я настойчиво прожигал её взглядом в ожидании объяснений. – Я не знаю, с чего начать, – Алиса уставилась в пол. – Да, ты, чёрт возьми, была права! Да, мне он нравился! Всё это время нравился! – Кто бы сомневался! – Усмехнулась Лена. – Не впервой уже! – Но теперь всё по-другому. – С чего бы вдруг?! Что, после меня побираться неохота?! – Да причём тут это?! Всё куда сложнее, чем ты думаешь! Лена развернулась к ней, взгляд был всё таким же злым, бешеным, но страшно уставшим: зелёный блеск пропал и теперь глаза выглядели серыми и невыразительными. – Мы всего лишь поговорили, – продолжила Алиса. – Я не хочу мешать кому-то, тем более не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня. – Поздновато для беспокойства. – Знаю, – Двачевская вздохнула. – Прости меня, если сможешь, за всё. Повисла тишина. Мучительное, невыносимое молчание. Лена смотрела на Алису, та уставилась в пол. – Я прощала тебя так часто, – Лена, наконец, успокоилась. – Что бы ты ни делала, что бы ни творила, так хотелось тебя ударить, а иногда даже убить. – Мне иногда тоже хочется себя убить, – Алиса грустно улыбнулась. – Хорошо, я больше не буду злиться на тебя, – девочка перевела взгляд на меня. – Но и ты поклянись, что больше не сунешь нос в наши дела с Семёном. Двачевская понимающе кивнула и, встав из-за стола, вышла на улицу. Я остался один на один с Леной, она постоянно отводила взгляд и молчала. – Теперь ты, – я сел рядом. – Давай разберёмся, хочешь ли ты быть со мной? – Хочу, – прошептала она. – Очень хочу… – После сегодняшнего мне страшно находиться рядом с тобой, вдруг завтра ты приревнуешь меня к Ольге Дмитриевне или, вообще, к Электронику. Что тогда? Снова побежишь стреляться? – Скажи, – она подняла на меня взгляд. – Ты же правда знал, что там нет патронов? – Что за глупые вопросы? – Фыркнул я. – Естественно, знал, но не увиливай от разговора. – Я больше так никогда не буду, – Лена взяла меня за руку. – Слышишь? Я буду всегда с тобой. – Хотелось бы верить...