Я дала слово

После трансгрессии меня пошатывало, но я старалась идти ровно. Палочку он не отобрал пока что, поэтому было не так страшно за свою жизнь. Мы шли длинной тенистой аллеей к центральному входу поместья. Горячее солнце и сочная изумрудная трава создавали обманчивое впечатление безмятежности и покоя. В голове же мысли сводились к Фреду. Как я ни пыталась отогнать страшные картины, но они все равно маячили перед глазами. Связанный по рукам и ногам Фред кричит от пыток, от бесконечных ударов. Будто наяву я видела, как лопалась его кожа на спине и груди. Все это отдавалось горькой мукой в сердце. Терпеть, Гермиона, только не сейчас. Я успею поплакать. Они поплатятся за все. Торнтон вышагивал как и подобает хозяину этих чудесных окрестностей — важно и самоуверенно. Его пугающий взгляд иногда обращался ко мне, искоса, словно изучая. Когда мы уже дойдем до проклятого дома? Так же утомительно долго мы поднимались по белокаменной широкой лестнице. Мне хотелось поскорее ворваться в дом и отыскать Фреда. Я чуть ли не зубами заскрежетала, когда Торнтон услужливо предложил выпить по чашке чая. Но лишь мотнула головой, отказывая и сдерживая внутренний протест. — Тогда пройдемте в кабинет и обсудим сотрудничество. Я молча пошла за ним, ощущая чей-то пристальный взгляд в области затылка. Наверняка засада в каждом углу, поэтому так просто не сбежишь. Отставить безрассудность на потом, Гермиона. Успокаиваясь, я крепко сжала в руках ненавистные папки. Знакомая обстановка встретила меня недружелюбно. Портьеры были плотно запахнуты и не пропускали света. В носу защипало от удушливого табачного дыма, который сизой дымкой витал в воздухе. — Простите, исправим в сию же минуту. Он взмахнул палочкой — и дым исчез. Портьеры слегка разошлись, но стало только хуже. Теперь Торнтон выглядел зловеще и даже дьявольски. Тени жутким образом легли на его широкое лицо и превратили в скалящуюся маску. — Присаживайтесь, вы, должно быть, устали? Я вспыхнула, заливаясь краской, от праведного гнева. Да сколько можно испытывать мое терпение? Оно не железное, в конце-то концов. Но все же присела — ноги и вправду гудели. — Я слушаю вас, мистер Торнтон. Довольно улыбнувшись, он оперся руками об стол и неспешно начал: — Я предлагаю выкупить синюю папку, в которой, как мне известно, содержится вся информация по зелью Неуязвимости. Верно? — Выкупить? Тогда к чему все это? — Понимаете, в отличие от Крауча, я хочу оплатить ваш труд, а не просто прибрать к рукам. Вы всегда вызывали во мне уважение. И в дань моего особого к вам отношения прошу продать право на патент зелья Неуязвимости. Я заплачу любую цену. Хорошо, если я соглашусь, то отпустит ли Торнтон Фреда? Ведь он предатель. И они просто используют его в качестве рычага давления на меня. Останется ли Фред нужен после заключения сделки? Неприятное чувство заскребло внутри. Торнтон видел мои колебания и, видимо, догадывался о постигших меня размышлениях, но держался холодно и отстраненно. Я не смогла удержаться от вопроса: — А как же Фред? — Если он вам так дорог, то я готов обменять его на ваши воспоминания, которые касаются разработки зелья Неуязвимости непосредственно. Но так как он предал нас, то я подам на него в суд за нарушение условий договора. Отделается штрафом. И да, страну ему придется покинуть надолго, может, навсегда. Так, а с этим сложнее. Как мне забрать воспоминания у Гермионы? Она не отдаст их, тем более ради Фреда. Волна паники начала растекаться по телу. Я растерялась. — Хорошо, я могу попробовать, но не обещаю. Торнтон положил передо мной стопку бумаг. Это был договор нашей сделки, который закреплялся магическим узлом и пресекал все возможные нарушения с обеих сторон. Ну, хоть тут я могла быть уверена в отсутствии подвоха. Но внимательно изучить документ все же стоит в любом случае — моя врожденная педантичность и практичность не позволят подписать неглядя. Через долгие, нудные сорок минут мы подписали договор. — Я очень рад, что мы пришли к соглашению. Предложил бы бокал шампанского, но, ввиду вашего положения, остается чай. Мне стало легче дышать, будто камень, пусть только один, упал с души. И как бы меня ни мучила жажда, я отказалась. — Теперь я хочу увидеть Фреда. Торнтон кивнул и велел домовику позвать Ларкинса. Я внутренне содрогнулась — не было никакого желания снова лицезреть этого неприятного типа. Но ради Фреда придется. Ларкинс вошел бесшумно. Ехидная улыбка делала его еще омерзительней. Он считает себя победителем и не скрывает этого. Я думала, что Ларкинс на побегушках у Крауча, а он сидел на двух стульях сразу. Руки так и чесались взять палочку и проклясть его. — Миссис Малфой, прошу следовать за мной. Естественно, он повел меня вниз — где еще будут держать пленников. В подвальном помещении гулял сквозняк. Я обняла себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Каменные стены сливались с полом в одну серую массу, которая грозилась поглотить незваных гостей. Путь нам преградила чугунная решетчатая дверь. Ларкинс одним замысловатым пасом палочки открыл ее, потом повернулся ко мне и протянул руку. — Вашу палочку, миссис Малфой. Поколебавшись, я все же отдала единственно важную вещь для меня в этом мире. Он убрал ее во внутренний карман пиджака и пригласил пройти в приоткрытую дверь. Я призвала все свое мужество и шагнула в темноту. С шумом на стенах вспыхнули факелы и заставили меня сначала зажмуриться от неожиданности, а потом прищуриться, чтобы с осторожностью оглядеться. Фреда я заметила не сразу. Его руки были подняты вверх и обмотаны цепью. Только камень за спиной служил ему опорой. Обнаженный торс покрывали многочисленные порезы, некоторые еще сочились кровью. Он не шевелился. Голова свесилась ниже уровня плеч, поэтому волосы скрывали лицо. Я еле сдержалась от возмущенного возгласа. Даже остановилась в нескольких шагах от Ларкинса и как можно смелее потребовала: — Что за варварство? Развяжите его. — Здесь я решаю, как поступать с пленниками. Так, спокойно, Гермиона. Сейчас не время препираться. Но он ответит за это. — Я не прошу его освободить. Только развязать. Ларкинс помялся, то ли для вида, то ли действительно не желая уступать. Но с недовольной миной все же послушался. Фред, потеряв опору, рухнул на пол. — А аккуратнее нельзя было? — Я оставлю вас ненадолго. Игнорируя мои возмущенные взгляды, он прошел вглубь помещения и скрылся за незаметной дверью. Я тут же кинулась к Фреду. Мои колени больно стукнулись об пол, но то, как чувствовал себя Фред, было важнее. Его нижняя губа лопнула от удара, и кровь из нее потекла по подбородку, пряча шрам. — Фред. Очнись, Фред. Ну же. Моя броня треснула, и я разревелась, проклиная всех на свете. Как мне ненавистен этот мир, эти люди. Будь у меня в руках палочка, то без тени сомнения применила бы непростительные. Для Ларкинса и Авады не жалко. Я принялась похлопывать Фреда по щекам. Мерзавцы, тут даже воды не наблюдалось. Но тут Фред закашлялся. — Фред, о, Мерлин, благодарю. Посмотри на меня, Фред. Он послушно, но с трудом разлепил глаза и недоверчиво уставился на меня. И вдруг разозлился, даже смог облокотиться на левую руку. — Какого дьявола ты тут делаешь? Где Карл? Я ему глаз выбью. — Тише, береги силы. Как ты оказался в поместье? У вас не получилось взять Орден? Он снова зашелся сильным кашлем. Булькающие хрипы из горла вызывали опасения. Если есть внутреннее кровотечение, то дела очень плохи. Такой беспомощной я себя никогда не ощущала. Руки Фреда нашли мои и крепко сжали их. Его тепло помогло немного успокоиться. — У нас в Отделе тайн обнаружилась крыса, работающая на Орден. Поэтому сам Крауч не пришел. Только его люди. Мы победили, кое-кого захватили живыми. Я решил отправиться к Краучу и попытаться убедить в своей верности, но возле его дома меня схватили люди Ларкинса и притащили сюда. — Что они тебе сделали? Подвергали пыткам? Били? Фред надсадно рассмеялся, хватаясь за ребра, которые наверняка были сломаны. — Какая разница, что они сделали или сделают со мной? Я держался, благодаря мысли, что ты в безопасности. А теперь я готов умереть. Но сначала сверну шеи этим проходимцам. Я, конечно, не сомневалась в его намерениях, но вот в способности оказать физическое сопротивление — даже очень. — Тебя отпустят, если я отдам им воспоминания Гермионы касаемо зелья Неуязвимости. Фред смерил меня скептическим взглядом и покачал головой. — Поговори с Гермионой. Ради меня она и пальцем не пошевельнет, а вот ради ребенка-то уж точно. Пусть придумает, как вытащить тебя отсюда и как не дать им завладеть всей информацией. Резон в его словах был. Но отзовется ли Гермиона? Захочет ли? Сможет ли обхитрить Орден? — Хорошо. Я попробую. — Время вышло. Я провожу вас обратно. Мерлин, дай мне сил вытерпеть этот ад, особенно этого демона. — Дайте ему воды. — Разумеется. Он пока нужен нам живым. Когда чугунная решетка с грохотом захлопнулась за нашими спинами, я потребовала вернуть палочку. — Конечно, миссис Малфой. Он нехотя протянул палочку. Мне же стало легче от осознания, что я не безоружна. Торнтон сидел за столом и внимательно изучал содержимое папки. Остальные документы лежали нетронутыми, ну, или казались таковыми. Он отложил папку в сторону и спросил: — Вам удалось поговорить с ним? Это что, издевка? Ведь он наверняка знает, в каком состоянии находится Фред. Если только Ларкинс не получает достаточной свободы в своих действиях. — Да, с большим трудом, конечно. Ваши люди умеют мучить людей. Торнтон скривил губы, выражая подобие сочувствия. — Наша деятельность сопряжена с рисками и опасностями разного толка. Он знал, на что шел. Звучало логично, но, тем не менее, грубо. — Что же дальше? Он заметно повеселел, но холодные глаза все равно обжигали. — Предлагаю остаться моей гостьей до вечера. Я собираю званый ужин, на который приглашены не только члены Ордена и правительственной верхушки, но и ученые из других стран. Я устало выдохнула. Мне вот еще вечеринки не хватало для полного счастья. Зачем мое-то присутствие? — Вся ваша семья также в списке гостей. Я просто хочу облегчить вашу участь. Вы отдохнете и, полная сил, встретите мужа. После ужина никто вас задерживать не будет. Значит, он дает мне весьма мало времени на то, чтобы извлечь воспоминания. Один день — и все решится. Для Фреда точно. Тогда следует поторопиться. — Очень дальновидно с вашей стороны, благодарю. Торнтон позвал эльфа и велел расположить меня в гостевой комнате. — Ваш муж в курсе того, что вы находитесь здесь. Так что не стоит волноваться. До вечера. Он проводил меня до дверей и пригласил войти Ларкинса. Интересно, что они обсуждают? Но двери за нами плотно закрыли, и ни единого слова не донеслось до моего слуха, пока мы шли по коридору. Комната выглядела уютной и просторной, но мне было не до удобств. Я наскоро умылась, причесалась и решительно подошла к зеркалу. Ноги от усталости подгибались, а мне еще вечером на прием тащиться, поэтому напротив зеркала поставила стул и села на него. Я мысленно звала Гермиону в течение битого часа. Но она не появлялась. Либо не слышала, либо не хотела слышать. И чем больше я сидела, рассматривая свое отражение, тем меньше терпения оставалось. Да что она там о себе возомнила? Думает, что может поступать, как заблагорассудится? Разве меня это не касается? Да в первую очередь! Я страдаю не только морально, но и физически. Нет, так просто не сдамся. Если она сейчас же не появится, то я подам на развод с Драко, поссорюсь с ним — опыт прошлого поможет. Уничтожу репутацию Гермионы в обществе, благо, мне есть чем оперировать. Разнервничавшись, я пригрозила палочкой своему отражению. Пусть она видит мой настрой. Миг — и отражение сделало шаг назад. Я возликовала. Получилось. Ты совсем спятила? Рисковать всем ради Фреда? Ненормальная. Он сам виноват в своих бедствиях. И не смей мне угрожать. А то что? Я рассмеялась, качая головой. Ей меня не запугать. Я поговорю с Драко и объясню ему, почему Фреда нужно спасти. Из-за ребенка? Не выйдет. Ребенок от Драко. Это подтвердила книга, которую ты искала в библиотеке Малфоев, помнишь? Там на первых страницах расположено семейное древо. Если на свет должен появиться один из Малфоев, то на древе вырастает новая ветвь. И она появилась. Я показала книгу Драко, и он убедился в своём отцовстве. Так он не доверял Гермионе? Небезосновательно. Она исподлобья посмотрела на меня, отчего я поняла, что победила ее. Хорошо, раз ты продала весь материал по зелью Неуязвимости, хотя сделка, по сути, недействительна: не моя магия подкрепляла договор. Но Торнтону об этом знать необязательно. Поэтому и воспоминания ему отдадим частичные и подправленные. Готовь необходимое. А вот ее деловитость мне определенно была по душе. Я нашла в ящике комода несколько подходящих пузырьков, которые расставила перед зеркалом на полу. Подняла палочку и приготовилась к извлечению. В теории я знала алгоритм действий, теперь же настало время практических занятий. Гермиона в зеркале кивнула и закрыла глаза. Сосредоточься на ощущениях, прочувствуй пульс и поднеси палочку к виску. Как только появится сильное давление в лобной и височных областях, начинай осторожно тянуть. Главное, не отвлекайся на посторонние звуки и не прерывай нить, пока она сама не сорвется. Хорошо, я готова. Отбросив страхи, я расслабилась и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Сердце билось учащенно, но в пределах нормы. Потом закрыла глаза и подняла палочку. И минуты не прошло, как давящая боль обрушилась на голову. Стиснув зубы, я медленно потянула нить, которая тенью виднелась в отражении. Когда боль ушла, нить осталась висеть на кончике палочки. Я быстро опустила воспоминание в пузырек и закрыла пробкой для надежности. Так же я вытянула еще семь воспоминаний. Пузырьки стояли ровным строем и мерцали серебристой дымкой. Все это должно освободить Фреда сегодня вечером. Настроение улучшилось и от мысли, что ребенок от Драко. Теперь Гермиону и Фреда связывала только сила зелья. Но я чувствую, что связь ослабла. Зачать ребенка оказалось отличной идеей. Я ошиблась только при выборе отца. Но в итоге, все получилось идеально. Я сердито хлопнула рукой по полу и закричала. Мне было неприятно слушать ее бредни, отчего хотелось разбить зеркало, чтобы лицо напротив разлетелось на сотню осколков. Пусть уходит. Помни, что Драко должен убедиться в твоей верности ему и семье. Выпрями волосы — он так любит больше. Отмахнувшись от нее, я сложила пузырьки в темно-зеленый, вышитый жемчугом, клатч. Шелковое платье ему в тон висело на ширме возле стены. Часы показывали лишь пять вечера, поэтому не помешало бы принять душ и хоть немного подремать. Не знаю, почему, но я послушалась Гермиону и попросила эльфа выпрямить мои волосы. Мало того, она зачесала всю шевелюру на левую сторону и искусно взбила, придавая аккуратный объем. Наверное, еще никогда меня настолько не восторгал собственный внешний вид. Платье плотно облегало в лифе и свободно струилось до самого пола. Шелк приятно холодил кожу ног при ходьбе, а шаль из серебристой органзы загадочно переливалась в вечернем свете. Интересно, а что бы сказал Фред, если бы сейчас увидел меня? Я улыбнулась подобной мысли и тряхнула волосами. Малфоям не к чему будет придраться. Внизу уже толпилось довольно много народу. Сегодня холл выглядел иначе. Более празднично: повсюду обилие белоснежных цветов, красных лент, растянутых над головами, и желтых фонариков, плывущих по воздуху. Мое появление получилось эффектным. Торнтон заливался соловьем перед гостями и, увидев меня наверху, тут же представил гостям. Кто-то был откровенно рад, кто-то равнодушно отворачивался, чтобы продолжить прерванный разговор, а кто-то явно недолюбливал Гермиону. Их злобные взгляды вонзались иглами, причиняя весьма ощутимый дискомфорт. Но головы я не опустила. Разглядев светлые макушки Малфоев, гордо прошла мимо кучкующихся группами людей прямо к ним. Драко первым заметил меня. Он улыбнулся уголками губ и протянул руку. Без колебаний я сжала теплую ладонь и встала рядом с ним, обращая внимание на свекра со свекровью. Нарцисса держалась по-привычному холодно и величественно, лишь сверкнула глазами и еле кивнула в знак приветствия. Зато Люциус искренне обрадовался мне. Он поцеловал мою ладонь и обратился ко всей семье сразу: — Сегодня настал день воссоединения. Гермиона, я бесконечно рад, что ситуация в Центре благополучно разрешилась. Конечно, несколько неприятных процессов все же придется пережить, но это не смертельно. Как она разрешилась, меня мало интересовало. Наверняка он задействовал все ресурсы и связи, чтобы замять скандалы. Но это не мое дело, пусть Гермиона радуется. Мне бы найти время для разговора с Торнтоном и передать ему обещанную плату за свободу Фреда. Я бережно прижимала к себе клатч, страшась чьего-нибудь неосторожного движения или толчка. Но после того, как все гости пришли, Торнтон позвал всех в банкетный зал. Несмотря на голод, я расстроилась этой задержке, тем более меня посадили от хозяина в противоположный конец стола. Драко сел рядом, Люциус с Нарциссой чуть поодаль с правой стороны. К горячему блюду я так и не притронулась. Съела пару ложек легкого овощного салата и запила стаканом воды. Больше нервозность не позволила мне проглотить хоть что-то. Драко явно пытался тактично отвязаться от надоедливого соседа, но тот игнорировал короткие и неохотные ответы. Не знаю, зачем, но я решила вмешаться. — Господа, позвольте вас перебить, но не кажется ли вам, что хозяин сегодня превзошел все ожидания в плане радушия и гостеприимства? Мужчина захлопнул рот и быстро натянул маску светской скуки, принимая правила. — Вы абсолютно правы, миссис Малфой. Шикарный прием. — Шикарный, но в моем положении любая мелочь может причинить много неудобств. Слишком шумно и душно. Эти голоса как рой пчел: жужжат и жужжат, отчего у меня начинается жуткая головная боль. Драко, надеюсь, ты будешь рядом и проследишь за моим самочувствием? — Несомненно, моя дорогая. Я весь ваш в течение всего вечера. В серых глазах плясали смешинки, и это выглядело очень мило. Мужчина сконфуженно отвернулся к соседу слева и с новой порцией энтузиазма взялся за него. — Спасибо, Гермиона. Этот тип кого хочешь достанет. Тебе и правда плохо? — Нет-нет, все нормально, но душновато. Драко склонился ниже ко мне и спросил: — Отец вернул книгу. Теперь ни у него, ни у матери не осталось сомнений. Я не хочу возвращаться к обсуждению неприятного прошлого. Я всегда любил тебя и буду любить. Отец предлагает переехать во Францию, пока здесь все не забудется. Ты согласна поехать? Следовало признать, что Драко Малфой потрясающе красивый и привлекательный мужчина. Тот, которого я знала, был тенью сидящего передо мной. И потому, как на нас смотрели и косились остальные гости, мы здорово смотрелись вместе. Всем на зависть, так сказать. Может, Гермиона права в своем выборе? — Разумеется. Мы же одна семья. После ужина все потянулись обратно в холл. Зазвучала музыка, и Драко, галантно поклонившись, пригласил меня потанцевать. Я не сразу поняла, о чем он, пока глазами пыталась разыскать Торнтона. Он нашелся возле дверей, ведущих на террасу, с кем что-то горячо обсуждавшим. — Гермиона, так мы потанцуем? И ни капли злости в голосе, а ведь он раза три повторил свою просьбу, пока до меня дошло. — Только один, боюсь переутомления. — Идет. Мне все равно нужно встретиться с партнером из Германии. Танцевать с Драко было одно удовольствие. Он вел уверенно и надежно. Я, наконец, смогла расслабиться. Мы остановились напротив балкона, куда Драко шепотом пригласил пройти. Свежий ночной воздух окончательно отрезвил меня. Не следовало терять времени, пусть оно и проводится вполне неплохо. Драко подошел вплотную и крепко прижался ко мне. Губы, еле касаясь, прошлись по щеке, и припали к моим губам в нежном поцелуе. Этот поцелуй заставил поверить в силу его чувств. Где-то глубоко внутри меня что-то встрепенулось. Значит, Гермиона откликается на его ласку, жаждет Драко так же, как и он ее. Я позволила себе ответить на поцелуй, полностью погружаясь в ощущения. Было сложно разобрать: в свои ощущения ли, либо же в ощущения Гермионы. Все закрутилось в один сплошной вихрь. — Я безумно скучаю по тебе. Он еще раз поцеловал меня и вошел в дом. Я немного отдышалась и пошла на поиски Торнтона. Хозяин поместья в одиночестве направлялся в сторону своего кабинета, поэтому я обрадованно кинулась его догонять. Он уже закрывал за собой дверь, когда я потянула ручку и напугала его внезапностью появления. — Миссис Малфой, а я потерял вас. Подумал, что вы передумали. — Фред слишком дорог для меня, мистер Торнтон. Я принесла воспоминания. Торнтон достал омут памяти и поставил его на стол между нами. — Позвольте, я посмотрю всего одно воспоминание, чтобы убедиться, что вы ничего не напутали. Естественно, он решил проверить. Но меня беспокоила лишь очередная задержка, а не его предусмотрительность. Он вылил темную субстанцию в омут и опустил в него лицо. Я дергала края шали и считала каждую минуту. Когда он вернулся из воспоминаний, шла двадцатая минута. Терпение мое заканчивалось. — Все в порядке. Именно эти воспоминания и требовались. Что ж, вижу, не терпится, поэтому позволю вам самой спуститься вниз и освободить его. Я уже отозвал своих людей — никто не помешает. Пусть уходит с черного входа, дорогу он знает. — Благодарю за честность, мистер Торнтон. Возможно, наш конфликт нужно было решить намного раньше. Он проводил меня до нужной лестницы и пожелал удачи. Оставшись одна, я устало, но с облегчением выдохнула. Жизнь Фреда вне опасности. Ради этого можно уехать с Драко хоть на край света. Главное, знать, что Фред больше не пострадает по вине Гермионы. Внизу было холоднее, чем в прошлый раз. Уже не сквозняк, а настоящий ветер гулял в коридоре и свистел высоко в потолочных пролетах. Шелковое платье превратилось в ледяное одеяние, отчего вся кожа покрылась острыми мурашками. Но если озноб я убрала с помощью волшебной палочки, то внезапный страх и чувство, что за мной следят, наоборот, брали верх над разумом. Пришлось прибавить шагу. Каблуки громко и четко отбивали марш по каменному полу, унося эхо далеко вперед. Наконец, я увидела распахнутую чугунную дверь. Там за ней Фред. Скоро все закончится. В голове проносилась куча всяких мыслей о том, что же сказать на прощание и как удержаться от попытки убежать вместе с ним. Факелы вспыхнули так же неожиданно, стоило переступить порог. Фред снова был скован, только на этот раз к его ногам тянулись толстые цепи. Изверги. Я заклинанием освободила ноги и только принялась за руки, как сзади послышался голос Крауча. — Я уже заждался, думал, ты не придешь. Вся напускная любезность слетела с него. Волосы, обычно аккуратно причесанные, были взлохмачены, на щеке виднелся огромный вертикальный порез. Он дрожащей рукой направлял на меня палочку. — Как не пришла к Карлу. А он так ждал и верил, что ты спасешь его. Его смерть на твоей совести. Мерлин! Мои ноги подкосились. Я начала задыхаться от ужаса и осознания, что передо мной стоит не просто преступник, а хладнокровный убийца. Бедный Карл. Он не заслужил смерти. Боясь пошевелиться, я замерла. Мне почти удалось освободить Фреда — одна рука так и осталась зажатой в цепях. Чертов Крауч. — Приписывая преступление мне, ты не очистишь свою душу от греха, Крауч. Тебе самому придется отвечать за совершенное зло. Он безумно рассмеялся, отчего у меня возникли обоснованные сомнения в его адекватности. С сумасшедшим невозможно договориться, как и обмануть. Что же делать? Может, следовало попросить Драко сопроводить меня в подземелье? — Отойди от него. Я послушалась, но злобно сверкнула глазами на его усмешку. — Приведем его в чувство. Он должен видеть все сам. Энервейт. Фред застонал, приходя в себя. Затуманенным взором он обвел помещение. Вмиг очухавшись, Фред дернулся ко мне, но Крауч помешал ему. — Не торопись, Фред. Думал, я не вижу, как ты смотрел на нее? Я ожидал твое предательство. А вот то, что ты работаешь на Отдел тайн, стало неприятным и проблемным сюрпризом. Но ничего, осталось совсем немного — и все получат по заслугам. Крауч медленно подходил, выглядя наглее и увереннее в своей непогрешимости и ненаказуемости. Но вдруг низ живота охватила тянущая боль. Я согнулась пополам с тихим криком. Неужели это схватки? Мерлин, помоги! Нельзя, слишком рано. — О, весьма кстати. О чем он говорит? Нет! Он хочет забрать ребенка. Не позволю! Малыш, помоги маме, потерпи, прошу. — Что происходит? Гермиона, почему ты до сих пор здесь? Я же просил тебя уйти. Я не смогла сдержать поток слез. Какое отчаяние слышалось в голосе Фреда, какая мука. Прости. Умоляю. Я слишком сильно дорожу тобой, чтобы бросить тут. Фред понял меня без слов и лишь молча покачал головой. Крауч встал возле него и схватился за длинные пряди. Черная палочка уперлась в кадык Фреда. — Я хочу, чтобы ты, Фред, все увидел своими глазами. Мы заберем твоего ребенка и уйдем отсюда так же незаметно, как и пришли. Чьи-то сильные руки схватили меня со спины за плечи и прижали к твердому телу. Я закричала и забилась в попытке освободиться, но тот, кто подкрался столь бесшумно, держал очень крепко. — Отпустите меня! — К сожалению, Гермиона, все только начинается. Мы не уйдем без ребенка. Приступай, Джером. Что? Так это Ларкинс прижимался ко мне? Стало противно до тошноты от его удушливого пряного одеколона. Он наклонился и прошептал в самое ухо: — Ну, вот я и дождался этого момента. Как же он сладок. Его ладонь соскользнула с плеча и спустилась к груди. Я задрожала от бешенства. Да как он смеет? Но он глухо рассмеялся, уткнувшись в мои волосы. Рука бесцеремонно нырнула за корсаж и обхватила левую грудь. На мой визг он больно ущипнул меня за сосок. Я стиснула зубы — больше он не услышит моих криков. — Ох, это лучше, чем я представлял. Фред по-звериному зарычал. Он рвался из цепей так сильно, что Крауч невольно отступил. Но палочку не опускал. — Отпустите ее. Возьмите меня и делайте, что хотите. — С тобой мы и так сделаем, что захотим. Недолго осталось, потерпи. А ее мы отпустим. Заберем ребенка, сотрем память и отпустим. Она будет жить, если сама захочет. — Тронете ее или ребенка — я убью вас. Громкий смех раскатился по всему помещению. Я морщилась от болезненных щипков и захватов Ларкинса. Хотелось умереть от стыда, но страх за ребенка и Фреда не давал впасть в истерику, которая наступала все ближе с каждым вздохом и прикосновением Ларкинса. — Ты, замученный пытками? И без палочки? Не смеши. Крауч дернул рукой, призывая Ларкинса к действию. И тот немедля связал мне руки заклинанием, а потом нагнул вперед, поглаживая мои бедра через шелк платья. — Не думаю, что она долго продержится, а, Фред? Достаточно и один раз трахнуть как следует. Я словно окаменела и не могла пошевелиться. Этого не могло происходить со мной. Как унизительно. Новый спазм скрутил еще сильнее, отчего я прогнулась еще ниже. Ларкинс довольно хрюкнул и резко задрал подол. Вопль Фреда, казалось, взорвал перепонки. Он молниеносно выбросил ногу, мощным ударом отправляя Крауча в полет. Тот явно не ожидал подобной прыти от измотанного пленника. Грохнувшись на пол, Крауч выронил палочку и неслабо приложился об стену головой. Что-то хрустнуло. Я не сразу поняла, что это Фред дернул скованную руку. Кости не выдержали нагрузки и затрещали. Кожа вовсе слезла и повисла жуткими лохмотьями. Меня затошнило. Ларкинс оттолкнул меня в сторону и кинулся навстречу безоружному Фреду. Мерлин, Фред, это самоубийство. Ларкинс взмахнул палочкой и высек яркий луч света обездвиживающего заклинания. Каким-то чудом Фреду удалось увернуться, но равновесия удержать не смог и стал заваливаться вбок. Ларкинс снова послал луч, от которого Фред ушел. После чего быстро перекатился и, пошатываясь, встал на ноги. Ларкинс растерялся и потерял драгоценные секунды. Фреду хватило этого, чтобы врезать тому кулаком в нос. Ларкинс согнулся, хватаясь за лицо. — Сукин сын! Но Фред не дал ему передышки. Он выбил палочку из его рук и нанес еще один удар, теперь в челюсть. Мне опять стало плохо от спазмов — более сильных и продолжительных. В глазах поплыли контуры, поэтому я не видела, а больше слышала ругательства Ларкинса и звуки ударов. Когда боль немного отпустила, я успела увидеть, как Фред, обхватив голову Ларкинса, резко повернул ее по кругу, ломая шею одним щелчком. Ларкинс обмякшей массой рухнул на пол. Я заикала от ужаса, глядя в застывшие глаза мерзавца. — Гермиона, ты в порядке? Что… — Фред! Но Крачу удалось ударить по нему заклинанием. Я не знаю, каким, но Фред отлетел на добрых пару метров к стене. — А цепной пес еще может кусаться? Еще одна вспышка — и Фред закричал. Крауч использовал Круциатас и наслаждался мучениями. Я тоже закричала: и от вида страдающего Фреда, и от собственной боли. Но что-то на полу привлекло мое внимание. Ну же, Гермиона. Давай! Палочка Ларкинса. Превозмогая адскую боль, я встала на четвереньки и дотянулась до остывшего древка. Бурлящий поток магии помог мне сконцентрироваться и направить всю скопившуюся злость в Крауча. Я выкрикивала одно заклинание за другим, но он, хоть и застигнутый врасплох, удачно отбивался от них. Весь вид Крауча говорил, что его удивили мои способности в боевых заклинаниях. Даже не знаю, какое именно заклятие попало в него. Высокая фигура упала на пол и не двигалась. Меня же интересовал только Фред. — Фред! Кое-как добравшись до Фреда на четвереньках, я затормошила его, отчаянно зовя. Но тут же падаю сама от спазмов, которые почти непрерывно накрывали меня волнами. — Пожалуйста, Фред! — А ну, иди сюда, тварь. Крауч оттащил меня за волосы от Фреда и притянул к себе. Он сильно сжал запястье, и палочка выпала из моей руки на пол. — Мы не закончили. Забудь про него, он не жилец. Я закричала. Никогда меня не доводили до такого бешенства. Но боль продолжала наступать и затуманивать разум. Его лицо расплывалось из-за градом катившихся слез. Я безуспешно махала руками, только еще больше выматывая себя. Но оставаться безучастной было невозможно. — Отпусти ее, Крауч, и останешься жив. — Драко! Ранее ненавистный голос прозвучал как благословение. Я рыдала, не в силах остановиться. Боль резала изнутри, казалось, кости ломаются сами по себе. — Сколько кобелей на одну сучку. А щенок-то не твой, Драко, ты в курсе? Драко невозмутимо подходил ближе. При свете факелов его лицо бледнело восковой маской — ни один мускул не дернулся от моего вида. Но в глазах я увидела пламя, которое грозилось сжечь этот дом дотла. Сейчас именно в нем наше спасение. — Отпусти ее, Крауч. В противном случае тебя казнят без суда и следствия. И я обещаю, что твоя смерть не будет легкой. Лично сниму с тебя скальп. Такая страсть в словах и такой холод в голосе. Да, Драко всегда умел преподносить себя. — Живым ты отсюда не выйдешь. Поттер с аврорами ждут тебя. Я почувствовала, как Крауч задрожал от этих угроз. Он понял, что выхода нет. Его люди либо перебиты, либо схвачены. Краем глаза я заметила движение со стороны Фреда. Хвала Мерлину, он жив. — Хорошо. Я отпущу ее, но ты дашь мне уйти. — Разумеется, слово Малфоя. Крауч толкнул меня вперед. Я медленно пошла к Драко, хотя всей душой хотела броситься к Фреду. — Ты как? Мерзавец ничего тебе не сделал? Я как раз дошла до середины, когда Драко произнес эти слова и когда Крауч встрепенулся за моей спиной и выкрикнул заклинание: — Авада Кедавра! Драко побежал ко мне, понимая, что не сможет попасть в Крауча, прятавшегося за мной. Я начала падать в надежде, что заклинание пройдет надо мной или мимо меня. — Драко, отойди! Но он присел на корточки, увидев, что я успела пригнуться, ловко увернулся от луча и послал ответную Аваду Кедавру. Зеленый свет ярко осветил стены. Упав на колени, я развернулась в сторону Крауча. Но вместо него увидела покалеченную спину Фреда. Он с бешеным рыком толкнул дернувшегося было Крауча под луч, но не удержался и сам попал под его смертоносное действие. — Не-е-е-т! Фред! Боже, нет! Я не кричала — я визжала. Этого не может быть! Но Крауч вместе с Фредом упали как подкошенные. Я забыла, как дышать. Но продолжала кричать. Силы покидали меня, а боль разрывала внутренности. Все поплыло перед глазами, превращаясь в круговерть и хаос. Моя вселенная рушилась, и я не желала ее останавливать. Все было зря. Фред, ты же обещал. Мои крики перешли в стоны. Драко подхватил меня, когда я совсем растеклась по каменному полу, не ощущая холод. — Гермиона, милая, я здесь. Ох. Он посадил меня к себе на колени и закачал как маленького ребенка. Ребенка! Он ворочался, ища место поудобнее. Мерлин! — Драко! Отошли… Воды отошли.