An Inch of Gold/ Дюйм Золота

      — Что еще за Мангоку Шаринган? — не понял Наруто.       — Мангекё, — тихонько поправила его Сарада. — Это развитая форма Шарингана, которая наделяет обладателя могущественными способностями. Но чтобы его получить, необходимо заплатить большую цену.       Выражение её лица внезапно озарило осознание, как если бы она сложила в голове несколько деталей вместе. Её глаза снова стали нормальными и устремились на Саске, но он отказывался смотреть на нее.       Его кулаки сжались. — Это секрет клана Учиха, — рявкнул он. — Ты не должна так открыто о нем рассказывать.       Наруто нервно засмеялся и попытался пошутить. — Да, Сарада, слушай своего папу…       — Заткнись, — приказала ему Сакура. Её тело было напряжено, а мышцы натянуты, как пружины. Если Наруто ситуация и казалась удивительной и смешной, то Сакуре хватило порядочности отнестись к ситуации как минимум серьезно.       Саске даже не знал, как ему правильно отреагировать. Он закрыл глаза, но образ Сарады — его будущей дочери — отказывался исчезать. Он чувствовал себя идиотом, что не заметил этого раньше.       Сарада похожа на него — более того, он мог различить черты его матери в её улыбке и мягких чертах. На её лбу проглядывалась тоненькая полоска, которая была у его отца, когда тот хмурился. А её ресницы были длинными как были у Итачи.       Как сейчас у Итачи.       Всеобъемлющая волна боли охватила Саске от осознания, что причина, по которой он не заметил этого, в том, что прошло очень много времени. Он забыл черты своей семьи, те, которые нельзя разглядеть по фотографиям.       Хотя были в ней и другие черты, которые вовсе не напоминали его собственные. Пусть глаза Сарады и были того же цвета, что у него, однако они были шире и по-кошачьему овальными. Форма лица тоже была совершенно другой.       И она носила очки.       Что было совершенно не естественно, поскольку в клане Учиха ни один член клана никогда не носил очки. Но потом пришло осознание: никто из его клана не выжил, на ком он — будущий он — мог бы жениться, потому, ему, несомненно, пришлось бы выбрать кого-то извне. Возможно, слабое зрение передалось от матери.       Что порождало еще более смущающий вопрос.       Несмотря на свою предыдущую тираду, Саске ничего не мог поделать с желанием узнать, на ком же он женится в будущем. Беря во внимание способности Сарады и все, что она рассказала, её мать была, очевидно, внушительной женщиной. Все логично и просто, и Саске был уверен, что выбрал бы себе наиболее подходящую спутницу, чтобы быть уверенным, что его будущий клан будет сильнее, чем когда-либо.       В дальнем уголке сознания кольнуло легкое ноющее чувство разочарования, что это была не Сакура.       Он никогда не заявлял открыто, что она ему не нравится; она ему не не нравится и, на удивление, была менее раздражающей, нежели другие девочки их возраста. Он доверял ей как сокоманднику — вероятно, она была единственной девочкой, которой он когда-либо верил. В некотором роде, она была его выбором по умолчанию те несколько раз, когда он представлял себя женатым или с семьей.       Часть его всегда представляла, что однажды, когда он убьет Итачи, он вернется, а она будет ждать его. Теперь он понимал, какими наивными были его фантазии. Он никогда не думал, что глупая влюбленность Сакуры никогда не пройдет, однако существование Сарады доказывало обратное. Она пойдет своим путем, в то время, как будущий он будет принимать более практичные решения касательно будущего клана Учиха.       Так будет лучше для них обоих. Сакура добрая девочка, которая заслуживает кого-то, кто ответит на её чувства взаимностью. Ей не нужен мститель.       Однако, он все еще не мог до конца избавиться от легкого чувства испуга.       То, что Сарада сейчас была с ними, было неопровержимым доказательством того, что, однажды, он добьется поставленных целей. Но почему-то он не чувствовал того удовлетворения от осознания, что другая его цель тоже была достигнута. Невидимый тяжелый груз, лежавший на его сердце с момента, когда он узнал о смерти семьи, никуда не исчез.       Восстановление клана было хорошей новостью. Он испытывал странное чувство гордости, видя, на что способна Сарада. Она была сильной, выносливой, умной; у нее были все достоинства, что должны иметь Учиха, однако…       Но осознание, что где-то в будущем он уже убил Итачи? В животе поселилось неприятное чувство пустоты. Какаши был прав, насчет того, что говорил раньше — знание будущего опасно. Лучше сконцентрироваться на настоящем и на вопросах, на которые можно ответить сейчас.       — Единственный способ обрести Мангекё Шаринган — убить самого дорогого тебе человека, — мягко констатировал Саске, обращаясь к Какаши. — Не так ли? Так ты и получил свой?       Со стороны девочек послышались тревожный вздохи, и даже Наруто в шоке замолк.       — Да, — подтвердил Какаши.       — Это был один из Учиха, Шаринганом которого ты обладаешь? — Вопрос был нетактичным, но другого способа спросить больше не было.       — Нет. Это произошло… раньше, — уклончиво ответил Какаши. –Он спас мне жизнь — спас всю нашу команду — и потом отдал мне свой глаз, чтобы я мог спасти девочку, которая была дорога нам обоим.       — Значит, это была она.       Какаши лишь закрыл глаза, но этого подтверждения было достаточно. Саске хотел продолжить разговор, но остальные слишком внимательно слушали. Он не хотел, чтобы они заметили его интерес к этой теме.       Было очевидно, что Какаши не хочет говорить о том, как он обрел эту способность. Конечно же, Саске понимал, почему, но он был слишком зол на то, что его учитель скрывал от него нечто подобное. Джонин был единственным обладателем Шарингана, у которого Саске мог чему-то научиться. Единственный, кто мог помочь ему разобраться с тем, что написано на табличке в храме Нака. Тем, что ему, казалось, было секретным, что вызывало у него кошмары, потому что однажды ему придется…       — Нет. Этого не случится, — твердо сказал он себе.       Ведь Сарада сказала, что знает их всех в будущем — с не самой приглядной их стороны — значит и он, и Наруто живы. Значит, ему никогда не придется убивать человека, который медленно и очень раздражающе пробился в жизнь Саске в качестве его лучшего друга. От этого ему стало спокойнее, чем он ожидал.       Кроме — Сарада ничего не сказала про Сакуру.       Саске прокрутил в голове все предыдущие разговоры с ней, но не смог вспомнить ни одного конкретного доказательства того, что Сарада знала Сакуру в будущем. Она рассказывала им о будущем, но совсем не упоминала Сакуру.       — Значит ли это… — Он не мог сформулировать мысль. — Значит ли это, что самый дорогой для меня человек, которого мне придется убить, чтобы получить глаза, как у Итачи, это Сакура?       Теперь дискомфорт в животе перерос в острый приступ тошноты.       — Какаши-сэнсэй… — тихонько пролепетала Сакура. — Простите.       — Сейчас не время, — ответил он, помотав головой. — Нам нужно выбираться отсюда.       — Вы еле сидите, что говорить о том, чтобы встать. Сомневаюсь, что мы куда-то двинемся в ближайшее время, — заметила Сарада.       — Кроме того, вы уже поймали этого призрака своим… что бы это ни было, — добавила Сакура. Она пыталась придать лицу решительность, но её взгляд был подозрительно насторожен. — Или же он может выбраться?       — Нет, это невозможно. Лишь у меня есть доступ к этому измерению.       — Значит, это другое измерение.       — Да, — ответил Какаши, немного нахмурившись от нехарактерного для Сакуры спокойствия. — Техника называется Камуи. Если сильно сфокусироваться, я могу перемещать объекты либо людей в измерение, связанное с моим Шаринганом. Но, как видите, у нее есть побочный эффект. — Он слабо указал на своё все еще безвольное тело.Он все еще не чувствовал ног и мог лишь слабо двигать руками.       — Ага, например, кровоточащий глаз, — пробормотал Наруто. — Меня теперь будут преследовать кошмары…       — Это похоже на слабую версию того, что может делать тот призрак, — заметила Сакура.       — Вообще-то, наоборот. На самом деле, до встречи с нашим телепортирующимся клонированным другом, я бы сказал, что Камуи более прогрессивная форма, поскольку для нее не требуется использование печатей или же всяких генно-модифицированных татуировок.       — Он клон? — спросила Сарада. — Вы уверены?       — О да, — мрачно ответил Какаши. –Согласен, я не заметил этого сразу, но стоило приблизиться к нему, стало все понятно. Он слишком похож на Четвертого, и вряд ли это совпадение — но вот использование проклятой печати и дзюцу высокого уровня говорит о генетическом вмешательстве.       — Но он не похож на те картинки Четвертого Хокагэ, что я видела, — запротестовала Сарада. — Кроме того, Седь… Наруто бы точно заметил, да?       — Ха? — заморгал Наруто. — Почему я должен был заметить?       Глаза Какаши расширились, он открыл было рот, чтобы прервать её, но Сарада уже ответила.       — Ой, да перестань. Он ведь твой отец. Уверена, ты бы узнал его, — закатила она глаза. После чего она посмотрела на него задумчивым взглядом: — Хотя, может и нет. Вы, ребята, не очень наблюдательны. Хоть сейчас, хоть в моем времени, теперь я…       — Мой… отец? — повторил Наруто.       В пещере снова повисла тяжелая пауза, и Сарада замерла. Она внимательно следила за несметным числом эмоций, сменявшихся на лицах её родителей и родных.       — Почему вы смотрите на меня так, будто я сказала что-то необычное?       — Потому что так и есть, — сказал ей Какаши сквозь стиснутые зубы.       Не то, чтобы она услышала его, потому что в этот момент раздались крики Наруто.       — Что значит, мой отец? Откуда ты знаешь, кто мой отец? Я даже не… но ты сказала, что он… но почему не…       — Подожди! Притормози-ка! — вмешалась Сакура, практически c таким же неверием в происходящее, как у самого Наруто. Даже стоявший рядом с ней Саске не мог до конца скрыть нарастающий шок. — Ты хочешь сказать, что отец Наруто — это…       — Четвертый Хокагэ? — закончил Саске.       Наруто словно окаменел.       — Значит, вы… — Сарада посмотрела на изумленные лица вокруг, и ее лицо побелело. — Вы этого не знали?       — Сарада, — начал Какаши, изо всех сил подавляя желание сжать переносицу.       — Что?       — Мы с тобой говорили об этом.       — Эй, Вы же сказали про информацию о будущем! — возразила она. — Это было известно в прошлом! Все знают, что Хо… То есть, Дядя Наруто всегда рассказывает о своем папе и о том, каким он был потрясающим. Откуда я должна была…       — Прекрати говорить. Просто… не говори ничего минуту, пока я…       — Какаши-сэнсэй? Вы знали? — спросил Наруто, в словах которого звучала боль. — Вы знали, что мой отец был Четвертым Хокагэ? И никогда не говорили об этом?       Теперь с этим ничего нельзя было сделать. Какаши было интересно, сколько еще секретов откроется к концу этого дня. — Хотя этот стоило рассказать значительно раньше, — согласился он про себя.       — Да, Наруто. Я всегда знал. Минато был моим учителем — по этой самой причине, помимо всего прочего, я был назначен твоим учителем.       — И Вы никогда не говорили мне! — закричал Наруто, вскочив на ноги и стиснув кулаки. В его глазах мерцала опасная, животная искра, что заставило Какаши напрячься.       Будучи застрявшим в крошечной пещере с ограниченным запасом кислорода, Какаши находил себя не в лучшей ситуации для того, чтобы как-то противостоять Наруто, когда из того пышет чакра Девятихвостого.       — Мне не было дозволено, — ответил он, стараясь сохранять тон ровным. — Это было его желание — и желание Третьего — чтобы ты рос в безопасности. Он был великим человеком, но с огромным количеством врагов. Если бы они узнали о тебе…       — А что насчет моей мамы? — перебил его Наруто. — Вы ее тоже знали?       — Наруто, — предупредительно сказал Какаши.       — Нет! Вы должны сказать мне! — закричал Наруто. — Почему Саске можно узнать о своей семье — семье, которой у него даже еще и нет — а мне нет?! — Он повернулся к Сараде. — Я рассказывал тебе о ней? Кем она была? Как её звали? Что она…       Он схватил Сараду за плечи, и та задохнулась от острой боли.       Прежде чем Саске осознал, что он делает, он ринулся вперед и оттолкнул Наруто от девочки. — Идиот! Её плечо!       Но Наруто едва ли это заметил. Он схватился за живот, казалось, его сейчас вывернет — нечто омерзительное и горячее царапало его изнутри. Все, что он когда-либо знал о своем кумире, теперь смешалось в его голове.       — Четвертый… — проговорил Наруто, смотря перед собой невидящим взглядом. — Он был тем, кто…       Его пальцы сомкнулись на ткани его куртки, и Какаши прекрасно понимал, что только что осенило Наруто.       Четвертый Хокагэ был тем, кто запечатал Девятихвостого Лиса в Наруто. Мальчик всегда это знал, но осознание того, что это был его отец…       — Успокойся, — предостерег его Какаши, стараясь подняться на ноги, но безуспешно. — Просто дай мне объяснить…       — Не смейте, черт возьми, меня трогать! — прорычал Наруто, от которого исходила аура предательства и обиды. Он отшатнулся от товарищей, замерев в тени, после чего развернулся и побежал прочь. Мрак тоннеля быстро поглотил его, и вскоре был слышен лишь удаляющийся топот его ног.       — Наруто! — позвал его Какаши, но сейчас он был слишком беспомощен и не мог двинуться.       — Этот тупой придурок потеряется же, — пробормотал Саске, заставив себя подняться на ноги, чтобы отправиться за ним.       К его удивлению, его остановила чья-то рука.       — Я разберусь, — сказала Сакура не глядя на него. В ее руке светилась неоновая палочка. — Я… не думаю, что он захочет говорить с кем-либо из вас сейчас. — Её голос дрожал, говоря о том, что она разделяла его чувства.       — Сакура, это плохая идея, — сказал Какаши. Хотя он и сомневался, что даже будучи в ярости Наруто мог навредить девочке, сегодняшний день доказывал возможность невозможного. И испытывать судьбу было бы крайне глупо.       — У Вас есть идея получше? — с вызовом спросила она.       Прежде чем кто-либо успел ответить или же остановить её, Сакура скрылась в беспроглядной тьме.       

ナルト

      Когда шаги Наруто и Сакуры затихли где-то в глубине тоннеля, в животе Сарады образовалось какое-то тянущее чувство.       — О боже… о боже, о боже, о боже! Я не хотела этого! — сокрушалась она. — Мне так жаль! Я думала…       — Все хорошо, Сарада, — проговорил Какаши усталым тоном. — Полагаю, было глупо надеяться, что мы сможем обо всем умалчивать. Хотя, признаюсь, я не рассчитывал, что конкретно этот разговор всплывет именно сегодня.       — Мне не следовало ничего говорить! Почему я просто… Аргх! — Сарада в расстроенных чувствах схватилась за волосы. — Как я собираюсь стать великим шиноби, если не могу хранить информацию?       — Если быть честным, путешествия во времени не совсем то, что прописано в законах шиноби, — заметил Какаши. — К тому же, чем дольше мы вместе, тем больше информации может всплыть. Так происходит, когда ты слишком хорошо кого-то знаешь. — Он постарался ей улыбнуться. — Даже если ты не подозреваешь, что хорошо знаешь этого человека.       — Ага, точно. Скажите это моему отцу, — пробормотала Сарада. — Он чемпион ничего не рассказывания.       Какаши кашлянул, на что Сарада вздрогнула.       — Черт! Я снова это сделала, — ругала она себя.       И вот снова, она совсем забыла, что вовсе не сидит за столом на кухне Дяди Какаши и не жалуется, что ее мама совершенно случайно разрушила их дом, или же на то, что её отца вечно нет дома. Этот Какаши не имел того многолетнего родительского опыта — максимум, ему приходилось разбираться с эмоциональными всплесками своих студентов.       И уж точно его не было у этой младшей версии её отца, который сейчас сидел прямо подле нее.       К счастью, этот Саске слишком отличался от её отца, так что Сарада даже не чувствовала смущения или неловкости разговаривая о нем за его спиной.       — Или же… прямо перед ним, — раздумывала она, отмечая, что путешествие во времени творит что-то странное с грамматикой.        Казалось, он даже не заметил, что она что-то говорила. Он уже некоторое время сидел подозрительно тихо с той самой его стычки с Наруто. По правде сказать, с того момента, как он помог ей, он старался держаться на расстоянии как минимум в два метра от нее.       — Он даже не смотрит на меня, — осознала она. — Хотя, не думаю, что он смотрел на меня с тех пор, как всплыл разговор о судьбе клана Учиха. И на этой ноте…       — Ты должна мне кое-что рассказать, — заявил Саске, вырывая её из раздумий. Обращался он к ней, но смотрел при этом на своего учителя.       — Только потому, что я сказал, что мы не можем держать все в секрете, не означает, что ты должен спрашивать о будущем, — предупредил его Какаши.       — Мне нет дела до моего будущего, если это то, что тебя беспокоит. Она существует, — сказал он, лишь кивнув в сторону Сарады, — а значит, я достиг всего, что планировал.       Сарада старалась отогнать чувство, будто ей только что влепили пощечину. Его речь была плоской излишне рациональной, как если бы он говорил о чем-то столь же обыденном, как погода. В нем не прослеживался тот мужчина, которого она знает, тот, кто был вдали от своей семьи, чтобы защитить их.       В ее голове всплыли горькие воспоминания.       — Вы с Мамой действительно друг друга любите?       — …да.       — Но как ты можешь быть в этом так уверен?       — Потому что у нас есть ты, Сарада.       Если бы она задала ему этот вопрос сейчас, она даже не могла предположить, что бы он ответил, да и знать как-то не хотелось.       — Если я не выясню это сейчас, это может отразиться на моих действиях в течение нашей миссии. И, возможно, во время последующих миссий тоже, — продолжил объяснение Саске, взвешивая и выделяя каждое слово.       Какаши сощурился. — Это как-то связано с Мангекё.       — Да.       — Это плохая идея.       — Единственный способ исполнения моей мести — получить Мангекё. И есть лишь один способ это сделать, — продолжал Саске, игнорируя его. — Я должен знать.       Сарада потрясла головой, не веря услышанному. — Ты говоришь об убийстве так, будто это ничто для тебя. — Она вспомнила, что говорил до этого Какаши, и сжала кулаки. — Вы оба.       — Это не… — начал было Саске, и, кажется, впервые потерял самообладание, тяжело сглотнув. — Это не то, зачем я спрашиваю.       — Да что ты? Тогда почему ты спрашиваешь? И что заставило тебя думать, что я прямо все тебе обязательно расскажу? Я ничего не знала о Мангекё Шарингане кроме того, что он существовал. Мой отец никогда не рассказывал мне. — Ей было важно, чтобы этот Саске понял, что она не видит в нем того же человека. — Думаю, он не хотел, чтобы я убивала дорогих мне людей, чтобы овладеть большей силой.       Наконец, он поднял на Сараду взгляд, в Шарингане которого читалась нечто похожее на горечь. Но это же не могла быть она, правда?       — Ранее, ты упоминала всех нас — Какаши, Наруто и меня, — проговорил он сквозь стиснутые зубы. Так же, как и с Какаши, он проигнорировал её слова, отчаянно стремясь узнать ответ. — Ты ничего не сказала про нее. Ты не… Жива ли Сакура в твоем времени?       — Саске, — снова предупредил Какаши.       Сараде хотелось думать, что он спрашивает потому, что он действительно беспокоится. Ей хотелось верить в лучшее — что он переживает, что может потерять одного из сокомандников, что, может быть, он беспокоится о Сакуре, и он просто окольным путем пытается выведать, жива ли она. Но она достаточно хорошо изучила этого Саске, чтобы понять, что её мысли слишком наивны. Это был мрачный, испорченный мальчишка.       — Тебя правда это заботит? — огрызнулась она. — Или ты всего лишь волнуешься о том, что тебе предстоит пережить, если тебе придется убить друга? Опять же, учитывая это, думается, ты не сильно о ней печешься.       Он сощурился. — Ты не знаешь, о чем говоришь.       Но Сараде было не достаточно. Она молчала весь день и у нее была пара-тройка счетов с отцом.       Она направила на него палец. — Я видела, как ты обращаешься с ней. Ты весь день вел себя так, будто она ниже тебя. И это заставляет еще труднее поверить в то, что ты беспокоишься о её судьбе. Тебя больше заботит убийство людей — например, моего дяди, что ты, кстати, до сих пор не объяснил. Так откуда мне знать, что если я скажу, что Сакура мертва, ты не решишь убить её прямо сейчас, чтобы получить более сильный Шаринган? — Она сделала резкий вдох, но перебить себя не дала. — И откуда мне знать, что если я скажу, что она жива, ты не попросишь меня перечислить всех дорогих тебе людей, чтобы ты попытался убить их?       — Потому что ты уже сказала, что все остальные, кто мне дорог, живы! — не выдержал Саске.       Сарада застыла, явно не ожидавшая от него таких слов. Судя по его лицу, он сам от себя этого не ожидал.       Его глаза метнулись на Какаши, затем снова на нее; выражение его лица помрачнело. — Ты права. Ты не пригодна быть шиноби, — прорычал он, удаляясь. — Тебе нужно было держать свой чертов рот на замке.       — Эй, не срывайся на мне только потому, что тебе не нравится, что я говорю! Или, если точнее, что ты обычно говоришь!       Но он уже исчез, растворившись в том же направлении, что и Наруто с Сакурой.       Как только его спина исчезла в темноте, осознание тяжелым комом навалилось на Сараду, и ее голова тяжело рухнула на здоровую руку.       — Я идиотка, — пробормотала она. — И снова я это сделала. Я просто не могу держать рот закрытым! Что, черт возьми, со мной не так?       — Рискну предположить, — мягко заметил Какаши, — ты унаследовала как лучшие черты своих родителей, так, очевидно, и худшие из них. А именно, их характеры.       — Я даже не знала, что у Папы был характер.       — Ох, он не так очевиден, как у твоей матери, но он есть. И они оба слишком импульсивны — забавно, но в этой команде далеко не Наруто больше всех идет на поводу своих эмоций.       Сарада вздохнула. — Вы так и поняли, кто я?       — Ну, я еще и несколько более наблюдателен, нежели эти трое генинов, даже если один из них и владеет Шаринганом, — сказал Какаши.       — Когда Вы поняли?       — Я предполагал, кто твой отец еще до того, как мы пришли в эту пещеру. Потом…что ж, я вижу твоих родителей каждый день. Теперь, я с легкостью вижу их черты в твоем лице. А большинство людей не знают своих черт лица, потому и не замечают их в ком-то другом. Потому никто из них не заметил этого раньше.       — Либо они даже не потрудились посмотреть, — проворчала Сарада, размышляя о слишком прагматичном взгляде Саске на мир. — И он серьезно должен стать гением в будущем?       Какаши хихикнул. — Интересные у вас двоих отношения.       — Это не… Я не имела ввиду… — попыталась оправдаться Сарада, после чего вздохнула. — Я никогда не разговаривала с отцом подобным образом. Ну, кроме одного случая, но он это заслужил.       — Ох, в данной ситуации, он это тоже заслужил.       — Правда?       — Да. Но в этом времени мы предпочитаем молчать, когда дело касается твоего отца.       — Не понимаю, почему. Он придурок.       — Не забывай, что Саске сейчас — это совершенно другой человек, нежели тот, которого привыкла знать ты.       — Оо, поверьте, я это понимаю. Абсолютно другой. То есть, он все такой же придурок, но… он заботится о людях. — Он заботится о ней и её матери. Они с Наруто друзья, он уважает Какаши и хорошо тренирует Боруто, судя по тому, что она видела.       — Саске — наш Саске — тоже заботится. Просто он научился так умело это скрывать, что его заботу могут ощутить лишь те, кто общается с ним ежедневно.       Сарада боролась с желанием сложить руки на груди — по большей части из-за того, что она это просто не могла сделать.       — Уверен, ты слышала достаточно, чтобы понимать, что его детство было не самым радужным. Прошло всего пять лет с тех пор, как он потерял всю свою семью, — объяснил Какаши. — И совсем недавно он столкнулся с братом. От чего чуть не погиб. — Сарада открыла рот. — Нет. Я тебе ничего об этом рассказывать не буду. Сакура была права — если родители тебе об этом не рассказали, значит, этот разговор должен состояться между ними и тобой, когда они решат, что ты для него готова.       Сарада надулась. — Ненавижу, когда Вы так делаете.       — Что делаю?       — Ведете себя супер-логично. Кажется, это единственное, что останется в Вас неизменным.       Какаши выдохнул. — Что логически подводит нас к другой проблеме. Мы с тобой должны обсудить несколько вещей, о которых тебе нельзя говорить.       — А Вы не могли это сделать парой часов раньше? — с кислой миной спросила она.       — Честно говоря, я надеялся, что мы выясним причину твоего внезапного путешествия во времени до того, как это обернется для нас проблемой, — извиняющимся тоном ответил он. — Поэтому, мне придется использовать Печать Стирания Памяти, когда это все закончится. Мы слишком много знаем о будущем.       — Вы это умеете?!       — Да. Меня научил этой технике Четвертый.       — Тогда какого Вы раздуваете такую проблему из того, что я могу сказать? — прорычала Сарада. — Я мучилась весь день, стараясь не выдать слишком много чего, а Вы просто можете заставить всех все забыть?!       — Это не так просто. Чем больше ты расскажешь, тем более сложной должна быть печать, и есть вероятность, что со временем она потеряет свое действие. Потому так важно, чтобы мы свели обмен информацией к минимуму.       — Раз уж на то пошло, у Вас нет какой-нибудь печати, которая не даст мне сказать больше ничего лишнего? — взмолилась Сарада. — Не хочу снова все испортить.       — Единственная мне известная техника будет связана с жизненной силой использующего её, то есть, моей. Прежде, чем ты сможешь снова свободно говорить, мне придется умереть. Что-то мне подсказывает, что это не лучший выход из ситуации.       — Ам…нет.       — Так что, как я уже говорил, нам нужно обсудить несколько вещей, о которых тебе настоятельно не рекомендуется говорить.       — Ладно.       — Во-первых, есть некоторые секреты деревни, о которых известно, или же неизвестно в вашем времени, но ты должна молчать о них сейчас.       — Как-то, что Дядя Наруто — джинчуурики?       — Да. Как это, — строго ответил Какаши. — Это одна из вещей, о которых ты не должна говорить остальным. Они еще не знают правды, и, кроме того, что это секрет деревни, я не могу рисковать, чтобы эта информация повлияла на их командную работу.       — Поняла.       — Еще, я уверен, ты понимаешь, почему я собираюсь сказать это, но нам лучше держать в секрете личность твоей мамы. Не думаю, что они готовы к этой правде сейчас.       — Это мягко сказано, — решила для себя Сарада. — У этой версии Мамы мозг вскипит или еще что. Или же всю оставшуюся миссию будет коровьим взглядом пялиться на Саске.       Ей казалось немного предательским, договариваться держать это в секрете. Учитывая, как вела себя Сакура с тех пор, как все узнали о связи Сарады и Саске, она явно страдала. Сарада не хотела причинять боль маме, но, в то же время, ничего в розоволосой девочке не говорило о том, что она будет готова принять правду.       — Согласна, — сказала она со вздохом. — Мне это не нравится, но ладно.       — Хорошо, — продолжил Какаши. — Также, очевидно, что ты не должна упоминать…       Последующая его речь про запретные темы проходила как-то мимо девочки. Против собственной воли, её глаза уставились на тоннель, в котором исчезли ее родители и Наруто.       В который раз она желала, чтобы рядом с ней сейчас были их взрослые версии.       つづく