An Inch of Gold/ Дюйм Золота

      Наруто не обращал внимания на то, куда идет. Все, чего он хотел сейчас — быть подальше от таращившихся на него сокомандников, лживого сэнсэя и той странной девчонки, которая знала о нем больше него самого.       — Как они могли скрывать это от меня? Почему они не сказали мне ничего?       Винил он не только Какаши или Третьего Хокагэ. Ирука тоже должен был знать. А ведь он как никто должен был понимать, каково это — расти без родителей, но даже у него не хватило порядочности рассказать об этом Наруто.       Где-то глубоко внутри Наруто показалось, что он слышит смех.       — Заткнись ты, тупой лис, — приказал он.       — И ты называешь меня тупым? Это даже немного иронично, — насмехался демон. — Это ты здесь безмозглый болван, который даже не понял, что люди лгали тебе всю твою жизнь.       Наруто замер.       Лис был прав.       — Значит, и Бабуля Цунадэ знает… и Щизунэ… и Извращенный Отшельник, наверняка, тоже. Он ведь сам говорил, что я напоминаю ему Четвертого, и теперь я понимаю, почему. А он ни разу ничего не сказал!       Слезы застилали ему глаза, которые все равно не могли разглядеть витиеватые ходы подземных коридоров в непроглядной тьме. Как же он сейчас хотел оказаться в лесу или же деревне, где бы он видел, куда направляется, и раствориться меж деревьев или домов. К сожалению, сейчас такой возможности у него не было, и через некоторое время он уперся в тупик.       Наруто в расстроенных чувствах пнул стену. Уже далеко не впервые в жизни ему хотелось стать совершенно невидимым. Сейчас ему хотелось лишь уползти прочь и зализывать ноющие болью раны.       — Больно, да ведь, — прорычал лис. — Ты ведь тоже хотел бы причинить им боль?       — Заткнись, — прошептал Наруто, убирая голос из свой головы.       Его герой — легенда, которым он восхищался, человек, на которого он так хотел походить, когда станет Хокагэ — был тем же ублюдком, который запечатал в нем демона. Это тот же человек, которого Наруто ненавидел и проклинал с тех пор, как Мизуки рассказал ему правду.       И это его отец.       — Отец, называется. Что за садистские наклонности надо иметь, чтобы сделать такое с собственным ребенком? — распалялся Наруто, снова пиная скалу. — Он этого хотел? — Тыщ. — Чтобы меня ненавидели? — Тыщ. — Чтобы мне всю жизнь лгали? — Тыщ.       Потому что так оно и выглядело.       Всю жизнь на него смотрели с презрением и страхом, и он всегда из кожи вон лез, чтобы люди стали смотреть на него по-другому. И вот, наконец, у него появились учителя и сокомандники, которые признали его, но, оказывается, все эти люди скрывали от него это.       — Какого хрена ты думал? — прошипел он в темноту своему невидимому отцу – кому угодно или чему угодно, что будет его слушать.       — Наруто?       Он развернулся, сгорбившись, как будто ожидая атаки. Вместо этого, он увидел Сакуру, замешкавшуюся в начале тоннеля, в котором он блуждал, и неуверенно смотрящую на него. В свете неоновой палочки в её руке он заметил мокрый блеск в её глазах, а грязные полоски слез размазались по испачканному лицу.       Она плакала.       Через мгновение ему стало ясно, почему он так отчетливо видел все эти мелкие детали — внутри него бурлила темная чакра.Сила Лиса обостряла его чувства, как это всегда происходило, когда Наруто сильно злился.       — Уходи, — сказал он одновременно демону, использующему его эмоции против него самого, и розоволосой девочке.       — У тебя кровь, — сказала она, пропустив мимо ушей его слова и делая несколько шагов к нему.       Наруто стиснул зубы, стараясь отбросить град ужасных мыслей, заполонивших его голову.       Разорви на части, терзай, грызи, попробуй на вкус, убей…       — Заткнись! — заорал Наруто на Девятихвостого. Не важно, как сильно им овладел гнев, он не позволит ему выплеснуться на его друга. Особенно, когда она и сама сейчас испытывала свою собственную боль.       — Со мной будет все в порядке, — заверил он её. — Тебе стоит вернуться. Мне… нужно немного времени.       — У нас нет времени, — сухо сказала ему Сакура. — Чем дольше мы здесь находимся, тем больше… больше мы можем узнать. То, что мы бы знать не хотели.       — Хочешь сказать, есть что-то хуже, чем узнать, что тебя всю жизнь обманывали? — огрызнулся Наруто, позволив себе горько рассмеяться. — Не думаю, что может быть что-то хуже этого.       — Откуда ты знаешь, что все было именно так, — сказала ему Сакура. — Может, на то была причина? Может, таким странным образом, все пытались защитить тебя?       — Это полный бред! — прорычал он, ринувшись вперед, пока они не оказались лицом к лицу. — Пытаются защитить меня? Они сделали только хуже! Если бы Старик Третий и Четвертый были сейчас живы, я бы им навалял за то, что они сделали! Потому что я не был в безопасности, не был защищен, или… или как это еще можно назвать! Из-за них я даже не мог узнать, откуда я! Я не слышал историй о моей семье и родителях, не знал их имен, даже не видел фотографий, чтобы сказать, что знаю их! Я даже не мог их спросить, почему… почему меня…       Он на мгновение не мог подобрать слов, потому стал яростно вытирать навернувшиеся слезы и сопли с лица. К счастью, Сакура молчала.       — Из-за них я рос в одиночестве, — прохрипел он, давясь слезами. — Если бы люди знали, что я сын Четвертого Хокагэ, я может и был бы все так же один, но не было бы тогда этой ненависти от жителей деревни.       — Жители тебя не ненавидят, — запротестовала Сакура. — Ни Третий, ни Ирука-сэнсэй, ни Тэучи-сан, ни Аямэ-сан, ни Конохамару, ни…       — Это сейчас. Не всегда так было.       — Я не ненавидела тебя.       — Неправда!       — Нет. Я лишь думала, что ты раздражаешь, — проговорила она, несколько смущенная откровением. — И это не значит, что ты старался это как-то исправить.       — Это не оправдывает их поступок!       — Не оправдывает, — безоговорочно согласилась Сакура. — Они не должны были этого делать. В любом случае, они должны были лучше тебя защищать, зная, что ты сын Четвертого Хокагэ. Не понимаю, почему они этого не сделали.       — Потому что внутри меня живет демон, — мысленно ответил Наруто. Сегодня осталось лишь открыть сокомандникам эту маленькую правду, чтобы потерять еще и друзей.       — Но какими бы плохими на то ни были их причины — что бы за причины ни были — не думаю, что кто-либо хотел, чтобы ты был несчастным, — сказала Сакура. — Ты же помнишь, каким был Третий. Он не был плохим человеком. И он очень о тебе заботился. Ты же знаешь, что он не ненавидел тебя, да ведь?       В этом, пожалуй, она была права. Старик был единственным, кто вообще присматривал за Наруто. Он всегда думал, что тому приходилось это делать, потому что он Хокагэ. Но Старик Третий мог просто отправить помощников, чтобы те доставили Наруто еду и деньги на месяц. Ему не нужно было следить за этим лично.       — И если хорошенько подумать, — продолжила Сакура, — С-Сарада говорила, что ты — будущий ты — все время рассказываешь о своем отце. Будто знаешь его. Может, в будущем, так и будет. Значит, когда-нибудь ты должен узнать правду. Просто пока не узнал. Или, может, ты должен был узнать правду таким путем.       Наруто не удержался от легкого, но полного горечи смешка. — Надо верить Сакуре, чтобы хоть в чем-то видеть свет.       — А что если — каким-то образом — он не умер?       — Он герой деревни. Кто-нибудь да заметил бы его среди толпы, не думаешь?       — Наверное. Но, если подумать — посуди сам, по сегодняшнему дню: Сарада из будущего — или же мы из прошлого и перенеслись в будущее. Я к тому, что путешествия во времени реальны. Может, в будущем ты переместишься во времени — или же твой отец переместится — и вы сможете встретиться. Может, даже сможешь наорать на него за все, за что ты на него злишься.       На сердце Наруто стало немного легче. — Ты думаешь?       — Ага, думаю, — заверила его она. — А если нет… что ж, раз уж путешествия во времени возможны, воскрешение людей тоже может быть возможным. Так что, когда-нибудь…       — Когда-нибудь… — повторил Наруто.       И впервые с момента, как всплыла эта правда, Наруто заметил еще одну эмоцию, разрастающуюся в нем, которую не замечал раньше –головокружительное, трепещущее чувство, которое застилали боль и гнев. Теперь же оно разливалось дрожанием маленькой бабочки в его животе.       Потому что теперь он знал что-то, ответ на вопрос, который мучал его всю жизнь.       У него были родители. У него был отец. И его отец был одним из величайших шиноби Конохи.       Он подпрыгнул, когда мягкие руки взяли его собственные, и заметил, что Сакура осматривала костяшки его пальцев.       — Фух. Полагаю, ты разбил их не так сильно, как я предполагала, — заметила она, слегка улыбнувшись. –Тебе даже не потребуются бинты. Что хорошо, потому что у меня их не осталось.       Он согнул пальцы, натянув уже образовавшуюся новую кожу.       — С тобой все хорошо?       Наруто фыркнул, потому что, разумеется, это было не так, но Сакура была права. У них не было времени на задержки. На деревню все еще надвигался странный временной пузырь, они все еще не нашли Конохамару из будущего вместе с остальной командой Сарады, и, конечно, был еще и телепортирующийся клон с проклятой печатью, который сейчас сидел в другом измерении и мог быть ключом ко всему происходящему.        Так что, он натянул на лицо усмешку. — Я сын Четвертого Хокагэ. Я справлюсь.       — Сто пудов ты не можешь дождаться, когда вернешься домой и ткнешь всех лицом в эту правду, да? — шутливо спросила Сакура.       — Черт возьми, да! Но сначала, нам надо выбраться отсюда.       — Что порядком проблематично. Поскольку все метки Какаши-сэнсэя были погребены, мы можем плутать здесь днями, если не будем осторожными.       — Пожалуй, — пробормотал Наруто, после обвел взглядом окружность. — Здесь вокруг много тоннелей. Это должно было занять вечность, чтобы построить это все. — Он почесал затылок. — В плане, как думаешь, он специально для чего-то их строит? Орочимару? Например, ищет ли он свои укрытия, так чтобы в них было полно тоннелей и он смог по ним везде ползать, или же он строит их для какой-то цели и затем покидает, достигнув ее?       Сакура тоже огляделась, после чего содрогнулась. — Похоже, что вход был построен вручную. А вот все остальное выглядит натурально. Возможно, сформировались из застывшей лавы или эрозии или еще чего-то — большая часть территории вокруг Конохи раньше была частью вулканической цепи.       — Чего? — нервно пискнул Наруто, отшатнувшись от стены пещеры. — Вулканы?       — Расслабься. Они все спят уже сотни тысяч лет. Серьезно, ты никогда не слушал ничего на занятиях?       — А зачем мне? Вулканических ниндзя не существует.       — Интересно, было ли это причиной, почему Орочимару выбрал это место, — продолжала Сакура, легко коснувшись рукой стены тоннеля. Все эти ходы были сформированы подземными извержениями. Они старинные и очень внушительные — как раз подходят под его психологический портрет. Он не похож на поклонника тонкостей символизма.       — Без понятия, о чем ты только что говорила, — сказал ей Наруто, но в его голосе слышалось восхищение. — Откуда ты все это узнала?       Сакура немного смущенно пожала плечами. — Я изучала его немного. Или много. После Экзамена на Чунина и того, что он сделал с …, — она оборвалась на полуслове, обхватив себя руками. — В любом случае, мне казалось, что нужно узнать о нем как можно больше. Не то, что бы я была в чем-то еще полезна. Я не такая сильная, как вы, ребята.       Она оттолкнулась от стены, и ее пальцы сжались в кулаки.       — Я всегда подозревала, что недостаточно хороша, — прошептала она. — Я сказала себе, что обязательно стану сильнее и решительнее, и буду мыслить лишь позитивно, и я правда старалась, и в итоге…       — Не глупи. Ты достаточно хороша, — перебил ее Наруто. — Если честно, я считаю, что ты даже слишком хороша для него. — Сакура в удивлении уставилась на него. — Да брось. Это же коню понятно. И этот ворчливый ублюдок еще думает, что я здесь самый тупой? Ха! — Он с вызовом выпятил подбородок. — Для него будет огромной потерей, если он не поймет, насколько ты классная.       Со стороны Сакуры послышался легкий смешок. — Ты это говоришь только потому, что не хочешь, чтобы я тебя снова била.       — На —хах! Ладно, отчасти, но это не отменяет того, что ты действительно потрясающая! И кто знает — как ты там говорила о будущем — нельзя ни в чем быть уверенным? Сто пудов, однажды ты таки согласишься пойти со мной на свидание, а потом мы поженимся.       Сакура закусила губу. — Наруто…       — Это же было бы офигенно! Мы сможем вместе выполнять миссии, присоединимся к АНБУ и надерем всем задницы! А когда я стану Хокагэ, никто больше не посмеет смеяться над твоим лбом. Я даже издам специальный закон. — Сакура не могла перестать улыбаться. — И тебе не придется готовить, что тоже замечательно, поскольку твои кулинарные изыски все равно оставляют желать лучшего…       — Эй, следи за языком!       — … поэтому мы просто будем всегда ходить в Ичираку. А ты станешь учителем или еще кем, ты ведь очень умная и любишь помогать людям, — закончил он свою тираду. — Видишь? Будущее может быть не таким уж плохим.       Сакура вдохнула, стараясь сдержать всхлип. — Это действительно хорошо звучит.       — Правда?       Но она не смотрела на него.       — Ты хороший человек, Наруто, — мягко сказала ему Сакура. — Но…       Наруто старался не обращать внимания на одолевающее его странное чувство, будто его желудок проваливался куда-то в пятки.       Черт, я не должен был ничего говорить!       Он перебил ее. — Да, да. Я понял. Но это сейчас! Ты же когда-нибудь можешь и поменять мнение, да? Нам всего лишь тринадцать, многое может поменяться.       Сакура снова закусила губу, и к великому разочарованию Наруто, отрицательно помотала головой.       — Прости. Я просто… Я просто не могу на тебя смотреть в таком плане. Ты мой лучший друг — лучший друг среди мальчиков, по крайней мере.       Наруто скорчил мину. — Прекрасно.       — Даже больше как брат.       — От этого мне лучше не стало.       — Назойливый братишка, которому я доверяю, как никому в мире, — продолжала Сакура. — И который всегда воодушевляет меня и вызывает желание совершенствоваться. И если кто-либо еще обидит тебя, они будут иметь дело со мной. Но я…       Она замолчала, но в тишине казалось, что не все мысли были высказаны вслух, и говорить их было слишком больно. Она беспокоилась не только из-за своей боли, но и его. Сакура достаточно видела, как он страдал. Она не любила делать людям больно, и с того самого дня, как они стали одной командой, Сакура прилагала все усилия, чтобы быть с ним милой.       Если отбросить периодическую встряску мозгов, которую она регулярно устраивала Наруто, когда тот говорил что-то глупое (ну или что она считала глупым), Сакура была одной из тех, кто был на его стороне — по крайней мере, когда ей казалось, что он ее не слышит. Так, на прошлой неделе она наорала на аптекаря за то, что тот отпускал про него преувеличенные и насмешливые комментарии.       — Ладно, так получше — вторая часть твоего монолога, по крайней мере, — сухо допустил Наруто, хотя он был не то, чтобы счастлив узнать, что его чувства останутся без ответа. Где-то глубоко внутри он всегда это подозревал, но… — Но это все равно дерьмово. Ты единственная девочка в деревне, которая не против моего общества. Даже когда мы не на миссиях.       — Ой, перестань. Не я одна.       — Нет, вот видишь, поэтому ты должна сжалиться надо мной и пойти со мной на свидание, — сказал Наруто, пораженный внезапным лучом озарения. — Иначе я обречен быть один до конца жизни. Ты же со мной так не поступишь, правда, Сакура-чан? — И здесь он шутил лишь отчасти.       Вместо того, чтобы сжалиться над ним, девочка лишь фыркнула. — Ты такой идиот, — прямо сказала она ему.       — Эй!       — Да-да. Хината еще с Академии бегает за тобой. Но ты был слишком занят хулиганством и ором про Хокагэ, чтобы заметить это.       Наруто уставился на неё, стараясь переварить полученную информацию. Но что-то ничего у него не выходило. — Чего?       — Ты ей нравишься, болван.       Этой странной, что-то бормочущей Хинате? Наследнице одного из самых влиятельных и могущественных кланов Конохи? Он ей нравится?       — Да ну нет.       — Да ну да. Ты никогда не задумывался, почему она каждый раз падает в обморок рядом с тобой?       Что ж, да, он задумывался, но списывал это на низкий уровень сахара в крови или еще какой-нибудь похожий диагноз. Но ничего не подозревал о…       — Вообще-то, — он прокрутил в памяти воспоминания о Хинате, — она всегда была милой со мной. Я всегда списывал это на то, что она просто человек хороший, но… Она никогда не смотрела на меня, как остальные. С той ненавистью в глазах.       Он смущенно замялся, чувствуя, как его уши начали наливаться теплом. — Прекрати так шутить.       — Я и не шучу. Это все заметили, даже Саске, который вообще не замечает… подобное.       Её временный запал сразу же стух, но Наруто поспешил вернуть его обратно.       — Хватит мне заливать, — заявил он, уперев руки в пояс. — И чтобы доказать тебе, что ты не права, когда мы вернемся в Коноху, я позову Хинату поесть со мной рамен. Ты тоже пойдешь с нами, чтобы убедиться, насколько ты ошибаешься.       Сакура выдавила из себя легкую улыбку. — Ладно, раз уж ты говоришь.       — А потом я помогу тебе справиться со всей этой будущей ерундой.       Она скорчила рожицу. — Это не ерунда. Это просто… так странно представлять, что у Саске есть дочь.       — Эй, странно представлять, что вообще у кого-то из нас дети, — поправил ее Наруто. — Ну… я могу представить тебя в роли мамы, но я и Саске? Как я говорил ранее, со мной никто не захочет быть…       -… Хината, — как бы невзначай прокашляла Сакура.       -… и я никогда не знал, что Саске нравились девочки, если ты понимаешь, о чем я.       — Наруто!       — Нет! Ну ты подумай! Я серьезно! Он же понятия не имеет, как с ними обращаться и с чем их есть!       — Ты не имеешь права так о нем говорить, — прохихикала она.       — Разве что в будущем случится чудо, и он внезапно станет этим…этим… Как называют парня, у которого куча подружек?       — Плейбой?       — Точно!       — Этого никогда не случится.       — А оно может. У него же есть дочка, так что хотя бы раз это да случится.       — Ну спасибо, теперь эта картинка у меня в голове, — пробормотала Сакура.       — Думаешь, она у него одна? Или есть еще? — Наруто явно заинтересовался вопросом и через мгновение, выдал в ужасе: — О нет! Что если мы очутились в каком-то кошмарном будущем, где вокруг Саске носятся двадцать детей — и все его мини-версии!       Со стороны Сакуры послышался короткий смешок. — И он женился на Ино.       Наруто захихикал. — И стал Хокагэ.       Они уставились друг на друга.       — Это уже не смешно.       — Да, кажется, мне стало еще хуже.       

ナルト

      — Мне пойти за ними?       Сараде не сиделось, ей было не по себе от безделья; Какаши может и стоило еще поваляться здесь, чтобы восстановить силы, но она безумно хотела поддаться соблазну и отправиться на поиски генинов из Команды Семь. Ей хотелось убедиться, что её мать и Наруто в порядке, и даже какая-то часть её надеялась найти ее подростка-отца.       — Мы и так уже разделились сильнее, чем мне бы того хотелось, — ответил Какаши. — Если сейчас пропадешь еще и ты, тогда у нас точно будут проблемы. Мы даже не можем быть уверены, пошел ли Саске той же дорогой, что и те двое. — Он вздохнул. — Это одна из тех миссий, когда меня никто не слушает.       — Смею предположить, такое случается часто?       — Мне казалось, они не будут наступать на одни и те же грабли. Последний раз из-за своего непослушания, Саске и Наруто застряли прилепленными друг к другу на три дня.       Сарада не сдержала гаденький смешок. Даже в её времени какими бы близкими друзьями ни были отец и Седьмой, они не выносили общества друг друга больше часа или двух. Проведи они вместе чуть больше времени, и друзья уже готовы прибить друг друга.       — И как оно было?       — Видела когда-нибудь что бывает, когда змея рождается с двумя головами? — Сарада поморщилась от представленной картинки. — Вот примерно так же, только если одна голова змеи съедает другую, то тут обошлось без этого — хотя я уверен, еще денек или два…. — Какаши выглядел одновременно озадаченным, раздраженным и каким-то задумчивым, что было достаточно сложно представить у человека, половина лица которого была скрыта маской. — Тебе, может, доведется наблюдать подобную сцену, если мы не выберемся отсюда в ближайшее время. Ни Саске, ни Наруто не отличаются ангельским терпением, а мне бы хотелось избежать очередного погребения под землей.       — Простите за это, — Сарада посмотрела на скалистую стену за их спинами и вздрогнула. — Но как Вы можете быть так уверены, что мы отсюда выберемся? Все Ваши метки остались с другой стороны, нет?       — Есть путь отсюда, — заверил её Какаши. — Беря во внимание характер Орочимару, запасной ход тут должен быть. У Орочимару всегда есть запасной путь к отступлению. Учитывая, какие эксперименты проводились в его лаборатории, готов поспорить, у него тут таких выходов множество. Осталось лишь найти их.       — Тогда призовите еще одну собаку, чтобы она почуяла его.       — Как вариант. Но мы не можем уйти отсюда прямо сейчас. Есть еще кое-что важное, что нам надо сделать.       — Как что, например?       — Как, например, вернуть нашего телепортирующегося друга обратно, — пояснил он. — Понадобится много чакры, чтобы снова открыть портал. Я вряд ли буду в состоянии это сделать в ближайшее время, но даже если и смогу, то буду слишком слаб, чтобы справиться с ним, когда он окажется здесь. Нам нужно найти безопасное место, где будет достаточно пространства, чтобы установить ловушки, которые будут держать призрака, пока мы будем его допрашивать. Но, в то же время, я не хочу делать это на открытом пространстве. Слишком многое может пойти не так.       — Значит, нам нужно разведать, есть ли где здесь еще одна комната или широкий тоннель.       — Именно.       — А откуда Вы знаете, что он все еще…ну…там?       — Если отбросить факт, что туда ничто не может войти или выйти оттуда без моего ведома? Я наложил на него отслеживающее дзюцу, когда мы дрались, на случай, если он снова решит куда-то исчезнуть. Если бы он снова удрал, я бы смог проследить его перемещение.       — А еще, это бы очень помогло нам найти выход отсюда, — выдохнула Сарада. — Ну как, вы уже можете идти?       — Аа…, — Какаши взглянул на свои ноги, как если бы ждал от них ответа на вопрос девочки, после чего ответил: — Нет.       — Не понимаю - папа никогда так не слабеет после использования Пространственно-Временной Техники, — проворчала она. Но тут же начала оправдываться, заметив нахмуренный взгляд Какаши: — Я не сказала ничего такого, что он может делать. Только, что у него есть своя… штука, которую он может делать.       — И давай стараться держать это в столь же неясном и расплывчатом виде. Это не та информация, которой Саске должен обладать на сегодняшний день. Что бы это ни было, твой отец чувствует истощение, хотя бы минимальное?       — Да, немного.       — На меня эта техника действует хуже, поскольку у меня нет крови Учиха, из которой я мог бы черпать силу. Потому я быстро устаю, когда использую продвинутые способности моего Шарингана.       — Вы не шутите! Вам обязательно нужно было использовать этот Камуи тогда? Неужели он был так силен?       — Если бы у меня было время и мне не пришлось беспокоиться о безопасности вас четверых, я бы как-то да справился. Но я и так уже отставал от него, и если бы он и не использовал мое отставание, как возможность забрать всех вас, он мог просто телепортироваться куда-то, когда бы начал уставать.       — И тогда бы нам пришлось беспокоиться о другой внезапной атаке, — дошло до Сарады. Какаши бы постарался избежать очередной битвы, в которой вся его команда могла быть ранена или даже погибнуть.       — Именно так.       — В любом случае, почему он так силен? Мой сокомандник сказал, что это как-то связано с той странной сыпью.       Взгляд Какаши напрягся. — Проклятая печать.       — Он тоже ее так назвал, но на нас напали прежде, чем он успел что-то объяснить.       — Если твой сокомандник твоего же возраста, я, пожалуй, задам ему пару вопросов, откуда ему известно про проклятую печать. Возможно, в следующие двадцать лет появится больше информации о ней.       — Чего я действительно не могу сказать Вам, поскольку я никогда об этом не слышала, — заявила Сарада. Она немного успокоилась — хоть что-то она точно не взболтнет случайно. — Можно вкратце — что это?       — Это особый знак Орочимару. Он увеличивает уровень чакры и физические способности, когда его активируют.       — … но? — Она была не настолько мала, чтобы не осознавать, что за все нужно платить.       — Девять из десяти умирают во время адаптации к печати. Те же, кто выжил, испытывают психическую нестабильность и неконтролируемую ярость, — объяснил Какаши. — Это все, что мы знаем на данный момент, благодаря информации, полученной от двух выживших, к которым у нас есть доступ.       — Так вот почему он такой злой и психованный…       — Злой и психованный? Сто пудов вы о Саске.       Какаши и Сарада уставились на две фигуры, подсвеченные светящейся палочкой. Наруто держал руки в карманах и был больше похож на одного своего угрюмого сокомандника, нежели на привычного Сараде веселого мальчишку. И хотя на его лице красовалась небольшая ухмылка, в ней чувствовалось необычное для его лица напряжение.       — Не будь таким подлым, — велела ему Сакура, легко толкая того в плечо. Она слегка улыбнулась Какаши. — Смотрите, кого я нашла.       — Простите, что убежал, — потирая ботинком пол пещеры.       Какаши приподнялся настолько прямо, насколько был способен и посмотрел на блондина подобревшим взглядом.       — Наруто. Я хочу извиниться перед тобой, — начал он. — Я не рассказывал тебе об отце не только по тем причинам, которые ты себе надумал.       Сакура выглядела озадаченно, но, судя по сжатой челюсти Наруто, Сарада решила, что Какаши намекал на Девятихвостого Лиса внутри него.       Она никогда не встречалась с демоном лично, разве что была под покровом его чакры, но с ним встречался её отец.       — Этот яростный сгусток негативной энергии и темных умыслов находится под контролем лишь благодаря его уважению к Наруто, — рассказал он ей однажды; это был не многим позже инцидента с клонами Щин Учиха. — Надеюсь, никогда не настанет того момента, когда тебе придется столкнуться с ним лицом к лицу.       Из уст обычного отца эти слова звучали бы с сильными нотами беспокойства перед лицом ужасного монстра, но из уст её отца, это предупреждение приобретали еще более загадочный оттенок с двояким смыслом — как, впрочем, большинство того, что он говорил. Из всего этого разговора Сарада уловила, что пусть её отец и не боялся Девятихвостого, но он определенно уважал его. Чего само по себе было достаточно, чтобы быть осторожной.       — У Четвертого было много врагов, — продолжал Какаши. — Если бы люди за пределами деревни узнали, что ты сын Минато, ты был бы в большой опасности.       — Все в порядке, Какаши-сэнсэй, — проговорил Наруто, без привычной приподнятости в голосе. — Вы следуете приказам Хокагэ, так ведь? Если Старик Третий и Бабуля Цунадэ и… и мой отец сказали Вам ничего не говорить, то Вы действительно не могли этого сделать.       Какаши прищурился, определенно не ожидая такой реакции.       — Так что, я не злюсь на Вас, — продолжил Наруто, — но я переброшусь парой слов с Бабулей, если мы по какой-то случайности останемся при памяти.       Какаши и Сарада удивились такому комментарию, но Сакура лишь пожала плечами.       — Мы обговорили это по дороге сюда, — её тон был грустнее обычного. — Было бы логичнее предполагать, что нам придется забыть все происходящее. — Она бросила неоднозначный взгляд на Сараду. — Похоже, никто из нас не может держать секретов друг от друга. Все равно мы уже не сможем вести себя так, будто ничего не знаем о будущем. Так что, безопаснее всего будет забыть, правильно?       — Мы поговорим об этом, когда придет время, — сказал ей Какаши.       — Ага, — выдохнул Наруто, после чего уставился на учителя умоляющим взглядом. — Но можно я лишь… В смысле, до тех пор, как мы все забудем, могу я… Вы знали и мою маму тоже?       Сердце Сарады сжалось на этих словах; она хорошо знала, что чувствовал сейчас Наруто, и ей пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы не подойти к мальчишке и обнять его. Наверняка, он растеряется.       Какаши, казалось, тоже боролся с чем-то у себя в голове, несколько раз тяжело сглотнув, прежде чем утвердительно кивнуть.       — Говорю лишь до того самого момента, — тихонько сказал он Наруто, и лицо мальчонки посветлело. — Её звали Кушина. Кушина Узумаки.       — Значит, у меня… У меня её фамилия?       — Уху.       — Какой… какой она была? Какими они оба были?       Сарада и Сакура тоже навострили уши, и на лицах обеих отражалось одинаковое любопытство.       — Когда я смотрю на тебя, ты мне напоминаешь Минато и Кушину, какими они тогда были, — признал Какаши, после чего слегка хихикнул. — Хотя Минато никогда не носил этот оттенок оранжевого. Во всем остальном — ты его точная копия.       — А моя мама?       — У нее была такая же форма лица и улыбка. Но у нее были рыжие волосы, что очень отразилось на её характере. Который ты тоже унаследовал от нее.       Слёзы неумолимым потоком покатились по щекам Наруто, но он не спешил стирать их. Сарада чувствовала, как её собственные глаза тоже становятся влажными.       Все это время… Седьмой знал, что я чувствовала в тот день.       Она провела так много лет, расспрашивая об отце, стараясь понять, почему он не с ними, или как она с ним связана. У нее были фотографии и какие-то туманные воспоминания, но она всегда чувствовала себя неполноценной, будто из нее вырвали её часть.       Мама никогда не могла до конца понять её чувств, и хотя её отчасти понимал Боруто… это все равно было не то.       Дяде Наруто пришлось пережить то же самое — только хуже.       И он трактовал её чувства точно так же, как сейчас это делал Какаши. Ей стало как-то интересно, не могли ли они запомнить все это.       — Какаши-сэнсэй…, — пробормотал Наруто, — спасибо.       Взгляд Какаши был мягким.       — Когда-нибудь, когда придет время, я расскажу тебе все, что знаю о твоих родителях, — пообещал он. — Но сейчас нам важнее выбраться отсюда.       — И поднять Вас с задницы, наконец, — захихикал Наруто, что прозвучало больше похоже на всхлип.       — Это было бы здорово. Да.       Сакура ахнула и зарылась в свою сумку. — Я только что вспомнила! Я набрала немного, прежде чем мы решили помочь Сараде. — Она протянула несколько круглых восстанавливающих пилюль. — Может, они Вам помогут?       — Не повредят, — согласился Какаши, протянув руку за ними.       Он потянулся к маске, чтобы снять ее, и тут же, Наруто и Сакура придвинулись ближе к нему, а их глаза были прикованы к его лицу. Как раз в тот момент, когда он собирался снять её, палочка в руках Сарады затрещала и погасла.       — Черт! — выругался Наруто, в то время как Сакура со стоном вздернула голову.       Сарада на мгновение удивилась их поведению. Искоса взглянув на Какаши во тьме, она обнаружила широкую усмешку на его лице — редкое, но все же знакомое ей зрелище — и заговорщическое подмигивание.       Затем она вспомнила.       Ну конечно. Они никогда не видели его без маски.       Даже в её времени, она знает, что эта маска — причина бесконечного любопытства её родителей и Наруто. Мать Сарады пыталась увидеть его лицо под странным предлогом проверить его температуру, а Наруто даже хотел издать закон, запрещающий ношение масок в Конохе. Её отец, разумеется, делает вид, что он выше всего этого. Однако же, всякий раз, когда Какаши присоединяется к ним за обедом, он слишком близко придвигается к своему бывшему сэнсэю, что уже выходит за рамки вежливости. Сарада поймала его даже на использовании тайком Шарингана, когда он думал, что никто не видит.       Беря во внимание, что даже будучи взрослыми, они до сих продолжали это делать, Сарада сделала вывод, что они до сих пор не видели, что же находится под маской.       Засверкала еще одна неоновая палочка, снова освещая лицо Какаши, маска, но котором все так же оставалась нетронутой.       — Это какая-то врожденная способность и передается с генами? — спросила Сакура, скосившись в темноте на Какаши.       — Наверняка, — согласился Наруто.       Какаши сделал озадаченный вид. — Хм?       — Забудьте.       — В любом случае, — Какаши прочистил горло, — кто-нибудь из вас заметил возможные пути к выходу отсюда, пока блуждали там сами по себе?       — Ага, там полно других тоннелей, -сказал Наруто. — А еще, полно тупиков. Так что…, — осекся он, оглядываясь. — Эй, подождите-ка. Где Саске?       — Он ушел немногим после вас, — ответила Сарада. — Аах, и, видимо, в другом направлении.       — Мы должны пойти за ним! — заявила Сакура. — Он мог попасть в беду, а может, он ранен, или потерялся, или…       — Прямо за тобой, — раздался знакомый голос.       Саске появился за спинами товарищей, такой же угрюмый, как и всегда.       — Саске! Ты в порядке? — подлетела к нему Сакура, прежде чем осознать, что она делает, но сразу же отступила назад. Она неуверенно прижала руку к груди. — Где ты был?       — Искал выход отсюда, — ответил мальчишка, не смотря на нее. На деле, он избегал всех взглядов, кроме Наруто. Как если бы разговор с блондином был сейчас самым безопасным из всех.       Сараде было даже практически жаль его.       — И ты нашел что-нибудь? — поспешил спросить Наруто.       — Есть один тоннель, по звуку и запаху в котором можно предположить, что он ведет к воде. Если последовать по нему, вероятно, сможем выйти на поверхность.       — Либо это подземная река без какого-либо выхода, — парировала Сарада. — Что совершенно не поможет мне в поисках команды.       — Ты все еще думаешь, что они живы после всего случившегося? — предположил Саске.       Сарада с яростью во взгляде уставилась на него. Та толика жалости, которую она только что испытывала, была затоптана на корню.       — В отличие от тебя, мое сердце связано с дорогими мне людьми, — резко возразила она. — Я бы знала, если бы они были мертвы.       — Это самая большая нелепость, которую я когда-либо слышал.       — Через двадцать лет ты изменишь свое мнение.       — Сарада, — предупредил её Какаши.       — Простите.       Сакура нервно прочистила горло, взвалив на себя обязанность разрядить обстановку. Сарада почувствовала, что эта роль вошла у розоволосой в привычку.       — Мы можем уже просто решить? Не то, чтобы мне нравилась идея следовать в никуда по подземной реке или ручью, что бы это ни было, но это единственное предложение, которое мы имеем.       Неожиданно раздался хлопок, и в нескольких дюймах над головой Наруто внезапно появился Паккун. Сакура взвизгнула от неожиданности, в то время, как Саске лишь слегка дернулся, прежде чем взять себя в руки.       — Айщ! — проворчал Наруто, опрокинувшись вместе с псом на землю. — Какого черта?       — Прости, малец, — просопел в ответ мопс, вставая на лапы и потряхиваясь. — Путь сюда был тяжелее обычного.       — Не удивительно, — заметил Какаши. — Мы застряли в чем-то вроде временного пузыря.       — Оу. Тогда понятно.       — Мне все было интересно, когда Вы призвали Паккуна еще тогда, — подала голос Сарада. — Он же из вашего времени, а не из моего. Но вы то в моем времени, так разве не должен был сюда призваться Паккун из будущего?       — Не, это так не работает, — сказал ей Паккун, склонив голову набок и изучая девочку. — Призыв происходит благодаря договору крови и души. Наша свора вместе со мной связанны именно с этим Какаши. Потому будущий Какаши не может призвать этого меня, как и будущий я не может прийти к этому Какаши.       — Но почему?       — Это вполне логично, если ты хоть что-то понимаешь в биологии, — встряла Сакура. — За несколько лет в человеке меняется большинство его клеток. Потому и договор на крови зависит от крови, которую ты используешь для призыва. Наверное, это и делает тебя… эм… линейным? Как время?       Пёс фыркнул. — Детка, этот способ раскрыть тайну столетий уже стар как мир.       — У меня гудит голова, — простонал Наруто.       — В любом случае, — Паккун перевел внимание на Какаши, — Цунадэ делает так, как ты сказал. Она отправила все бывшие на тот момент в Конохе отряды, чтобы окружить пузырь. Они отмечают, как быстро он растет и следят, чтобы никто не вошел в него и не вышел.       — Хорошо, — сказал Какаши. — Поскольку это временные ворота, нельзя допустить, чтобы их пересекло еще больше людей. Когда отправишься назад, не забудь им об этом сказать. Уверена, понадобятся силы АНБУ, чтобы убедиться, что никто из ниндзя-отступников, за которыми они следят, не забрел сюда.       — Что ты собираешься делать?       — Мы поймали человека, который может быть причастен к происходящему — ну или по крайней мере использовал ситуацию для собственной выгоды. Осталось лишь расправиться с ним.       — Без обид, босс, но ты, кажись, еле сидишь, так что забудь о расправе с потенциальным врагом. Время не ждет — я могу доставить тебя домой, Цунадэ-сама тебя подлечит, там же будут и остальные, кто сможет помочь с допросом.       — Нет. Мы не можем быть уверены, из нашего ли он времени или из будущего, — ответил Какаши. Пока не узнаем этого, мы не можем извлечь его отсюда. Да даже если бы и извлекли, мы не смогли бы вернуть его. Как только я окажусь за пределами пузыря, ты не сможешь сюда вернуться.       — А ты не можешь, наоборот, привести сюда Госпожу Цунадэ? — предложила Сакура. — Она может вылечить Какаши-сэнсэя и Сараду.       — Нет, — ответил Паккун. — Единственная причина, по которой я могу сюда добраться, это моя связь с Какаши. Если я попробую привести с собой кого-то еще, мы можем потеряться. Это бывает редко, но путешествие во времени усугубляет ситуацию.       — Значит, нам надо найти кого-то в Конохе из времени Сарады, — дошло до Наруто.       — Дяд… Какаши-сэнсэй, Вы…ну, будущий Вы и мой отец должны больше знать о подобном, — проговорила Сарада, краем глаза осторожно посматривая на Саске. — Нам лишь надо доставить им послание, и они будут тут как тут.       — Я могу призвать жабу! — вызвался Наруто.       — Ты идиот, не слышал, о чем мы только что говорили? — огрызнулся Саске. — Твой контракт связан с твоим временем. Это нам погоды не сделает.       — И наверняка это снова будет крохотный лягушонок, — добавила Сакура, передернувшись. — Там нужен кто-то, кто может делать призыв в этом времени.       — Я могла бы это сделать, — сказала Сарада. — У меня нет договора Призыва, но я из этого времени. Как только я наберусь сил, я могу попробовать.       — У тебя нет свитка контракта, — заметил Саске.       — Нет, но благодаря маме, я частенько оставалась с Кацую-сама. Так что, в худшем случае, я застряну в Лесу Шиккоцу на какое-то время.       — С кем? — прошептала Сакура Наруто.       — Огромный слизняк, — ответил он, и лицо девочки исказилось от омерзения.       — Это совсем не смешно, — мрачно подумала Сарада. Вслух же она сказала: — Кацую-сама могла бы вылечить меня и вас.       — Слишком велика вероятность, что что-то может пойти не так, — отклонил её предложение Какаши. — Ты все ещё слишком слаба. И вряд ли генин сможет с первого раза призвать столь могущественное существо, как Госпожа Кацую. У нас нет времени для проб и ошибок.       К сожалению, он был прав; поскольку время в мирах, откуда призываются существа, идет по-другому, она может застрять там на несколько дней или даже недель. Им нужен кто-то из этого времени, кто уже… И тут её озарила мысль.       — Конохамару-сэнсэй.       — Ха? — Все в недоумении уставились на нее.       — Конохамару-сэнсэй может призвать Короля Обезьян. Я видела, как он это делает, — вспомнила она.       — Точно как его дедушка, — понял Какаши и кивнул. — Но это все еще не решает проблемы, поскольку мы не имеем ни малейшего понятия, где находится он и остальная часть твоей команды.       — И живы ли они вообще, — напомнил ей Саске.       — Мне плевать, что ты мой отец, но если ты продолжишь это говорить, я тебе врежу, — проинформировала его Сарада деланно вежливым тоном.       Наруто захохотал, а Саске, похоже, не знал, что на это ответить.       Паккун прищурился, переводя взгляд с Сарады на Саске, и приподнял бровь. — Что ж, обычное дело, да.       — У нас весь день просто полон банальностей, — согласился Какаши.       — Я уже понял. — Пес повернулся к Сараде. — Забавно, ты пахнешь им не так сильно, как я ожидал. Ты, скорее, пахнешь как…       — Тебе пора, Паккун, — перебил его Какаши. — Держи меня в курсе, если что произойдет.       — Понял.       Пес снова исчез, оставив Сараду и Команду Семь в полутьме.       — Что ж…, — нарушила молчание Сакура, голос которой звучал несколько неуверенно. — Подземная река, говорите?              つづく