Правда или вызов?

      Прожекторы вспыхнули почти сразу же, заливая всё ярким светом. Джесси зажмурился и хотел прикрыть глаза ладонью, но руки не слушались. Каждый вздох отдавался болью. Грудь сдавило горькое чувство обиды и бессилия. Вот и закончилась его служба в Overwatch. Практически так и не начавшись.       — Друг, ты самый лучший. — Джесси осторожно приоткрыл глаза. В поле зрения появилось улыбающееся лицо Маркуса. Обычно сдержанный и спокойный, сейчас он просто светился от счастья. — Благодаря тебе я выиграл кучу денег.       «Какое счастье, что мои страдания принесли хоть кому-то пользу».       — Не дёргайся, паралич скоро пройдёт. Но если совсем плохо, моргни два раза, я позову кого-нибудь.       Джесси прикрыл глаза. Сейчас хотелось просто забыться и представить, что этих двух недель не было.       «Вспоминай, как делать заточки, очень скоро тебе это пригодится».       — Джесси, эй. — Маркус потряс его за плечо. — Не засыпай. Так что, позвать кого-нибудь?       Чувствительность постепенно возвращалась к нему. Он уже мог пошевелить руками, и Маркус помог ему сесть. Первым делом Джесси снял шлем и вытер струящийся по лицу пот. Взлохматил волосы, ощущая приятный холодок на шее.       Маркус протянул ему бутылку с водой. Пока Джесси пил, из Лабиринта вышел подстреливший его боец. Не глядя на него, боец прошествовал к раскладному столу, на котором стояли бутылки с водой.       — Давненько у нас такого не было. — Весёлый голос Аны разнёсся в ночном воздухе. — Джек и Гэбриел всерьёз сцепились, выясняя, сколько процентов тебя прошло Лабиринт.       Джесси непонимающе уставился на неё, затем медленно повернулся. Каким-то непостижимым образом он сумел доползти до белой линии, но пересечь её успела только его голова. И что это значит?       — Всё равно, что они решат. — Маркус хлопнул его по спине. — Ты добрался до выхода, значит, я победил.       — Ты ставил на меня? — хрипло спросил Джесси.       — Я знал, что ты справишься. И мы это обязательно отметим.       — Маркус, — строго сказала Ана, — азартные игры запрещены на территории Overwatch.       — Вот именно поэтому мы все сделки проводим вне территории. И не волнуйся, тебя я тоже приглашаю.       Постепенно подтянулись остальные бойцы. Снимая шлемы и потягиваясь, они разбирали бутылки с водой. Джесси с удивлением отметил, что среди его противников была женщина. С кожей цвета кофе и стриженными под ноль волосами. Здоровяк, которого Джесси уложил первым, бросил на него злой взгляд, но, как и остальные, прошёл мимо.       Подошли Моррисон и Рейес. Похоже, они всё-таки пришли к единому мнению. И, судя по недовольным лицам, решение не устраивало их обоих. Джесси поднялся, готовясь услышать свой приговор.       — Вот как мы сделаем, — сказал Моррисон. — Будем считать сегодняшнее прохождение предварительным этапом. Ты допускаешься к выполнению операций, но с рядом условий. Кроме того, через четыре месяца пройдёшь Лабиринт ещё раз. Без условностей и каких-либо поблажек.       Джесси уставился на него, пытаясь переварить только что услышанное.       — Так я прошёл? — на всякий случай уточнил он, не веря своим ушам.       — Условно.       — Отлично! — закричал Маркус и с силой ударил Джесси по спине. Он полетел вперёд прямо в объятья Аны.       — Добро пожаловать в семью, — раздался у него над ухом её мягкий голос.               ***              Проснулся он только к обеду от жуткого голода. В комнате никого не было, но на тумбочке стояла большая бутыль с водой. Джесси подозрительно уставился на неё. Маркус очень щепетильно относился к своим вещам и, будучи при этом подрывником, раз и навсегда мог отбить охоту брать что-либо без спроса. Лишь убедившись, что к бутыли не тянутся никакие провода, а рядом с ней нет никаких подозрительных веществ, Джесси жадно осушил её наполовину. Осмотрел пораненную вчера ногу. Опухоль почти спала, и при ходьбе боль почти не чувствовалась.       Теперь он полноправный агент Overwatch. И это значит, что ему придётся помогать ловить людей, на которых раньше работал. Странное ощущение, если вдуматься.       В столовой, несмотря на необеденное время, было многолюдно. За одним из столов собралась группа бойцов, время от времени разражаясь громким смехом.       — Вот он, наш герой, — крикнул Маркус. Раздались смешки, кто-то одобрительно засвистел. Джесси нерешительно остановился. За две недели, проведённые здесь, он общался только со своей группой. И немного с Фарией. Даже на стрельбище он ухитрялся ни с кем не пересекаться. Чересчур любопытный боец, сунувшийся просто поглазеть, тут же был отправлен Рейесом подметать территорию со словами: «Если нечем заняться, займись чем-нибудь полезным». Если и появлялось свободное время, то тратилось оно на сон, а не на попытки наладить контакт с кем-то. И сейчас, находясь в окружении незнакомых людей, Джесси стушевался, не зная, как себя вести.       — Давай, садись, — позвал Маркус. — Наверняка ты голодный.       Чернокожая женщина потянула его за руку и усадила на свободное место. Перед ним появилась тарелка с отбивной и тушёными овощами.       «И что, все будут смотреть?»       Джесси пожал плечами и принялся за еду.       — Друзья, — весело вещал Маркус, — в нашем семействе прибавление, и как любящий, а самое главное — состоятельный, дядюшка, я приглашаю отметить это грандиозное событие. Чёрт, у меня вылет через два дня, — Маркус погрустнел. — Значит, когда я вернусь, мы все отправимся в бар. Тем более, что вы все уже скинулись.       — Отличный повод, — пробурчал здоровяк за соседним столом. С отбивной он расправлялся как с личным врагом и на веселящуюся компанию посматривал с неприязнью. — Превращение Overwatch в бандитский притон.       — Норман, — попыталась одёрнуть его чернокожая женщина, — прекрати.       — Можно подумать, это только моё мнение, — зло отозвался Норман. — Я пять лет ловил таких, как он. А тут Рейес просто притаскивает мелкого контрабандиста и считает, что мы все будем плясать вокруг него.       — Считаешь, что поменять уютную камеру на службу под командованием Рейеса было ошибкой? — попытался перевести всё в шутку Джесси. Только конфликтов ему не хватало.       — А ты решил, что прошёл Лабиринт с двухнедельной подготовкой и сразу же тебе распахнут объятья? — сверкнул на него глазами Норман. — Ты всего лишь очередная причуда Рейеса, и когда надоешь ему, тебя вышвырнут отсюда…       — Ну хватит, — оборвал его Маркус. — Джесси теперь один из нас, и, если у тебя есть какие-то претензии, можешь высказать их лично командующему Рейесу. Думаю, он найдёт время тебя выслушать.       Норман немного сдулся. Похоже, подобная перспектива его не слишком прельщала. Он окинул всех мрачным взглядом и встал, забрав поднос.       — Ты здесь на четыре месяца, — бросил он напоследок.       Джесси внимательно следил за реакцией окружающих, прикидывая, от кого из них стоит ждать неприятностей в будущем. Кто-то недовольно морщился, но были и те, кто провожал Нормана с задумчивым видом. Сколько ещё людей думает так же, как он? Теперь хоть стало понятно, почему Джесси так усиленно оберегали от общения с кем-либо. Не для его безопасности, просто давали время остальным привыкнуть к его присутствию.       — Не слушай его, — хмуро посоветовал Маркус. — Он просто злится, что ты уложил его всего лишь на пятой минуте.        В столовую влетела Лорин, огляделась и тут заметила Джесси.       — Вот ты где, — всплеснула она руками. — Ну и горазд же ты спать, как сурок в самом деле. — Она подошла к их столу. — Пошли, Рейес тебя ищет.       — Но я не доел, — Джесси с тоской посмотрел на едва начатую порцию.       — Рейес ждать не будет, потом доешь.       Джесси едва успел схватить тарелку, как Лорин потащила его наружу. Поспешно дожёвывая мясо, Джесси шёл по пустым коридорам, пытаясь запомнить повороты. На память он никогда не жаловался, но кто вообще строит военные базы подобным образом?       Поднявшись на верхний этаж и поплутав немного по однообразным коридорам, они остановились перед одной из дверей. Лорин повернулась к Джесси, отобрала тарелку, поставив на один из стульев, пригладила его растрёпанные волосы и только после этого постучала.       — Войдите.       В кабинете было накурено, и даже гулявший от окна сквозняк с трудом разгонял сизый дым. Рейес затушил очередную сигарету и смерил вошедших внимательным взглядом. Он с таким напряжённым видом собрался поздравлять нового оперативника?       — Садись, — Рейес указал на свободный стул.       Лорин закрыла дверь и осталась стоять, а Джесси послушно опустился на предложенное место. В голове закрутились нехорошие подозрения, а когда Рейес закрыл окно, подозрения только усилились.       — То, что я тебе сейчас скажу, ковбой, знает ограниченный круг лиц, — начал Рейес. — И если хоть что-либо из сказанного сейчас покинет стены этого кабинета, я очень быстро пойму, откуда произошла утечка. Всё понятно?       Весьма расплывчатая формулировка. Ничто не помешает Джесси привести кого-нибудь в этот кабинет и рассказать об услышанном. При этом формально никаких инструкций он не нарушит. Тем не менее он кивнул, ведь именно этого от него и ждали.       Рейес подошёл к столу и сел напротив. Почему-то именно сейчас стали отчётливо заметны шрамы на его лице.       — Около года назад в Overwatch было создано подразделение для выполнения работы, которую не хотели или не могли выполнять остальные агенты. Официально подразделения не существует. Мы не связаны бумажной волокитой, делаем то, что говорят, не задаём вопросов и при этом не ограничены в методах. Следишь за мыслью?       Джесси поёрзал на стуле. Либо под прикрытием Overwatch действует тайная банда наёмников, либо он чего-то не понимает.       — Какую именно работу? — осторожно уточнил он.       Рейес подтолкнул к нему планшет. Фотокамера отсканировала лицо Джесси, тёмный экран на секунду задумался, затем на нём высветился красно-белый круг со стилизованным изображением коровьего черепа. Символ пропал, и вместо него появилось чьё-то досье.       — Оливер Ларссон. Специальный представитель Генерального секретаря ООН.       С трёхмерной фотографии на него смотрело ничем не примечательное лицо. Такого увидишь на улице, даже не запомнишь. Уже за сорок, короткая стрижка, укладка, тонкий нос, морщины в уголках выцветших глаз. Рассеянно пролистав длинное описание его достижений, Джесси непонимающе поднял глаза. К нему подошла Лорин:       — В коммуникаторе Ларссона хранится информация весьма специфического характера. Какая именно, тебе знать не обязательно, но она достаточно секретна, чтобы представлять ценность. Кроме того, у Ларссона есть доступ к досье на всех агентов Overwatch. Это значит, мы не можем подобраться к нему, не вызвав подозрений. Зато ты можешь.       — То есть, мне нужно выкрасть его коммуникатор? — уточнил Джесси. Он почувствовал странное разочарование. Прошедшие две недели он готовился стать частью чего-то большого и значимого. А получается, его просят сделать работу обычного карманника.       — Выкрасть я и сама смогу, — раздражённо отмахнулась Лорин. — Тут нужно действовать осторожней.       — Это сильно отличается от того, чем ты занимался раньше? — Рейес смерил его насмешливым взглядом.       Джесси потянулся к лежащей на столе пачке сигарет, но остановился и вопросительно взглянул на Рейеса. Тот кивнул и даже передал ему зажигалку. Терпкий дым неприятно царапнул горло, но неплохо прочистил мозги.       Значит, всё-таки наёмники. А на что, собственно говоря, он рассчитывал? Что начнёт жизнь с чистого листа и будет сеять разумное, доброе, вечное? С таким-то послужным списком? Да это даже в мыслях звучало глупо. Видимо, ни на что другое он не годен, и даже Рейес это видит. Только и остаётся, что воровать. Как там говорил Рейес? Не задавать вопросов и ни перед кем не отчитываться? Не так уж и плохо, если вдуматься. Всё то же самое, что и прежде, только с регулярной оплатой. А какой, кстати говоря, у него оклад?       — Ну хорошо. — Джесси затушил окурок. — Что мне нужно сделать?       Лорин положила на стол видавший виды телефон. Устаревшая модель, Джесси такие только в детстве видел.       — Разработка наших техников. Подносишь его к нужному устройству, включаешь, и он скачивает всю информацию, какую сможет достать. Радиус действия до метра, но лучше держать его как можно ближе. Это рабочий вариант, так что могут быть сбои.       Джесси покрутил телефон в руке.       — Сегодня вечером Ларссон возвращается в Люцерн, — сказал Рейес. — Тебе нужно успеть перехватить его по дороге домой. И ещё кое-что, — он забрал почти пустую пачку сигарет, — мы не обсуждаем детали операции с теми, кто в ней не участвует.       Иными словами, Маркусу ни слова. Вполне логичное требование.               ***              Город встретил его неприятной моросью дождя. Мелкие капли оседали на одежде, серебрились на траве и листьях деревьев. Узкие улочки, выложенные брусчаткой, петляли между аккуратными, будто игрушечными, домиками. С озера тянуло свежестью и прохладой, а с набережной открывался восхитительный вид на заснеженные горные вершины. И всё же Джесси было здесь неуютно. Он привык к бескрайним пустыням, бесконечным дорогам и свободному небу. Здесь же жмущиеся друг к другу дома давили на него, вынуждая искать хоть немного пространства.       Джесси уже в который раз потёр электронный браслет. Широкая пластиковая полоска плотно обхватывала запястье, так что снять её можно было, только срезав ножом.       — Я буду неподалёку, — наставляла Лорин. — Когда закончишь или если что-то пойдёт не по плану, нажми вот эту кнопку. Я постараюсь вывести тебя.       — А что может пойти не по плану? — на всякий случай уточнил Джесси.       — Всякое может случиться, — развела руками Лорин.       Ларссона Джесси обнаружил в одном из прибрежных кафе. Кутаясь в плед, он попивал кофе, что-то набирая в коммуникаторе. Рядом стоял омник-телохранитель, зорко сканируя пространство и проходящих людей.       После окончания войны и подписания мирового соглашения ООН всячески старалось примирить людей и омников. Вот только взрыв австралийской омнии четыре года назад чуть было не свёл на нет все их старания. Это событие обсуждал весь мир. Журналисты как могли преуменьшали масштаб катастрофы, но снимки, вовсю гулявшие в сети, на которых ясно было видно выжженную пустошь и обгоревшие тела, говорили о многом. Тогда всю вину взвалили на группу местных жителей, называвших себя «Фронт освобождения Австралии», выставив омников несчастными жертвами.       И вот один из омников выступает в качестве телохранителя представителя секретаря ООН. Либо Ларссон очень безрассудный, раз доверяет свою жизнь ходячей кофеварке, либо в самом деле верит во все эти пропагандистские лозунги, которые так активно распространяют журналисты. Из досье Джесси знал, что Ларссон бывший военный врач. После ранения был отправлен в отставку где-то за год до окончания войны, получив почёт, уважение и протез обеих ног. Так что ненависти у Ларссона по отношению к омникам должно быть достаточно, а тут смотри-ка: попивает кофе рядом с одним из них, будто они старые приятели.       Капли дождя блестели на металлической голове омника, всё остальное скрывалось под дорогим костюмом. Искренне пожелав ему побыстрее заржаветь, Джесси продолжил изображать из себя одного из немногочисленных зевак. Облокотившись на парапет набережной, он осторожно бросал взгляды на парочку. Подобраться к Ларссону в обход этой железяки было невозможно. Джесси даже обдумал возможность проплыть под водой. Идею пришлось откинуть как неосуществимую. Во-первых, из-за высоких берегов, во-вторых, из-за слишком бдительных полицейских, которые сразу бы переполошились, окажись в воде кто-то помимо рыбы.       Наконец, Ларссон поставил чашку, расплатился и направился к выходу из кафе.       «Он же сейчас уедет», — сообразил Джесси и поспешил следом.       Ларссон остановился на стоянке и о чём-то спросил водителя. Тот покачал головой и ответил что-то скрипучим голосом.       — Оливер Ларссон! — Джесси воодушевлённо направился к нему, ещё даже не зная, что будет ему говорить.       — Никаких интервью, — проскрипел омник, преграждая дорогу.       От его голоса у Джесси заныли зубы. И как Ларссон его терпит?       — Я не репортёр, — на ходу придумывал Джесси. — Я ваш сын, мистер Ларссон.       Он и сам растерялся от подобного заявления, но отступать было поздно.       — Помните, двадцать два года назад вы были в Санта-Фе? Там вы встретили мою маму, Веронику Марс. Она так много о вас рассказывала, но никогда не называла имени.       Джесси поймал волну вдохновения и уже не мог остановиться. Ларссон с интересом прислушивался к его вранью, даже подошёл ближе. Но всё ещё недостаточно близко.       — Год назад она умерла. В её личных вещах я нашёл ваше общее фото. Она писала вам письма, но не отправляла, так я узнал имя.       Электронные глаза омника замерцали. Сейчас он рылся в архивах, выискивая данные на наглого юнца перед ним.       — Этот человек говорит неправду, — наконец сказал он.       — Да что ты вообще понимаешь, банка консервная? — совершенно искренне возмутился Джесси. — Я так долго искал с вами встречи, мистер Ларссон. Знаете, сколько я копил на поездку сюда?       — Вам лучше сейчас уйти, — от мерзкого голоса омника захотелось разбить о его голову кирпич. — Иначе я буду вынужден вызвать полицию.       Полиция в планы Джесси совершенно не входила. Он приуныл. И как назло публики не было, тогда продолжать спектакль было бы проще. Как бы репортёры ухватились за историю внебрачного сына специального представителя секретаря ООН.       — Так и знал, что вы, политики, не достойны уважения, — пробурчал он напоследок и развернулся, чтобы уйти. Он не особо рассчитывал на успех, но теперь придётся придумывать что-то новое и побыстрее. Джесси успел отойти на приличное расстояние, как его окликнул приятный голос:       — Одну минуту, молодой человек, — негромкий с правильными интонациями — голос человека, привыкшего выступать на публике. — Как, говорили, звали ту женщину?       Джесси повернулся, лихорадочно вспоминая выдуманное имя.       — Вероника. Вероника Марс.       — Кажется, я действительно припоминаю её.       А вот это странно, ведь её не существует.        Ларссон поманил его ближе. Омник отступил, продолжая буравить Джесси бусинами глаз.       — Да-да, — сказал Ларссон, чуть улыбаясь и вглядываясь в лицо Джесси. — Я помню женщину с такими же глазами. Очень чистый карий цвет.       Джесси осторожно включил телефон, почувствовав лёгкую вибрацию — начался взлом системы коммуникатора.       — Э, ну да, — не очень уверенно ответил Джесси. — Я весь в неё.       — Как вас зовут, молодой человек?       — Джесси, — не было смысла скрывать настоящее имя — телохранитель Ларссона уже успел покопаться в его личном деле.       — Очень рад знакомству. Давайте пройдём ко мне в машину, и вы расскажете о себе.       — Да я… — Такая покладистость Ларссона настораживала. Садиться к нему в машину не было никакого желания, но сколько ещё нужно времени, чтобы скачать все необходимые данные, было неизвестно. Джесси собрался было предложить вернуться в кафе, но тут омник больно сжал его локоть. Дёрнувшись было, чтобы освободиться, он понял, что это бесполезно. Перед глазами вдруг всё поплыло, ноги ослабли, и Джесси пошатнулся.       — Вам нехорошо? — донёсся откуда-то издалека участливый голос Ларссона.       — Я… — в горле пересохло, язык налился свинцом и не поворачивался во рту.       «Браслет». Джесси кое-как нащупал полоску на запястье. Он не был уверен, что нажал кнопку, лишь почувствовал, что его куда-то ведут. Слышал неразборчивые голоса, сливающиеся в сплошной фон. Хлопок дверцы машины полностью отрезал его от звуков и запахов внешнего мира, погрузив в прохладный полумрак. Он будто плыл на маленьком плоту по тихому озеру, где ничто не могло бы нарушить его спокойствие. И только жжение в запястье не давало погрузиться в такой блаженный мир сновидений.       Джесси покачивался на волнах в темноте, раскрашенной багровыми всполохами. Но он был тут не один. Чьи-то холодные пальцы щупали его одежду, выворачивали карманы, тянули за руки. Он ничего не мог сделать, не мог пошевелиться, не мог даже нормально думать. В какой-то момент жжение в руке прекратилось, позволив, наконец, погрузиться в тёмное озеро.               ***              Первое, что он почувствовал, был холод. Он лежал на непокрытом железном столе, какие обычно стоят в моргах. Его руки, ноги, талию и голову стягивали кожаные ремни. Так обычно связывают буйнопомешанных. Или беспокойных пациентов перед операцией. Комната, в которой он находился, выглядела жутко. Обшитые железом безжизненные стены, вдоль которых стояло какое-то медицинское оборудование. С потолка лился бледный холодный свет.       — Вот ты и проснулся. Быстрее, чем я рассчитывал, но это даже к лучшему.       Возле Джесси стоял Оливер Ларссон, разглядывая его, как только что пойманную бабочку, которая вот-вот отправится в его коллекцию.       Ларссон подошел поближе, включил лампу над головой и заглянул Джесси в глаза.       — Прекрасный цвет глаз, — сказал он. — Именно такой я и искал. Чистый, без всяких изъянов. Ты станешь последним штрихом моей коллекции.       Воздух наполнял пресный запах крови, и, скосив глаза влево, Джесси увидел такой же железный стол, на котором лежал ещё один несчастный. Одна нога у него отсутствовала, заканчиваясь перетянутым жгутом обрубком, с которого уже даже перестала капать кровь. Его грудь едва вздымалась под простынёй. Но страшнее всего: он был в сознании. Широко раскрытые глаза смотрели в потолок, изредка подрагивая, будто видя что-то недоступное остальным.       Ларссон проследил за взглядом Джесси и мечтательно улыбнулся:       — Не обращай на него внимания, отработанный материал, он нам не помешает.       Реальность неожиданно содрогнулась. Стены комнаты ринулись друг к другу, покрываясь выцветшими грязными обоями. А рядом с ним оказался высокий крепко сложенный человек с жестокими серо-зелёными глазами. «Тебя здесь нет!» — хотел закричать Джесси, но мог лишь молча смотреть, как контуры комнаты расплываются, возвращая его обратно.       Ларссон не заметил его состояния.       — Ты веришь в судьбу? — спросил он. — Впрочем, не отвечай. Да ты, скорее всего, и не сможешь. Прекрасный препарат, должен сказать. Ты ничего не почувствуешь, но при этом будешь оставаться в сознании. Говорят, что последнее, что видит человек, отпечатывается на сетчатке глаза. Я знаю, что это не так, но хочу, чтобы ты запомнил именно меня.       Ларссон погладил его по щеке, и Джесси внутренне содрогнулся от отвращения. Было сильное желание плюнуть ему в лицо, но во рту пересохло, язык распух и прилип к зубам.       — Я вот верю в судьбу, — продолжил Ларссон. — Да и как тут не верить, когда такой прекрасный экземпляр сам идёт в руки. К сожалению, пришлось отложить очень важную встречу, но это неважно. Ты очень оригинально придумал там, на стоянке. Я даже почти поверил. Проблема лишь в том, что в Санта-Фе я первый раз побывал лишь пятнадцать лет назад. Кто ты на самом деле? Впрочем, это и не важно. У нас ещё будет время пообщаться.       «Как же, жди». Кое в чём Ларссон всё же ошибся: Джесси всё чувствовал. Чувствовал его прикосновения, чувствовал холодную поверхность под голыми лопатками. А ещё он чувствовал, что может шевелиться. И пока Ларссон распинался, сумел дотянуться до торчащего из его кармана брюк кольца брелока. Осторожно потянув, Джесси зажал в кулаке маленький узкий фонарик. Эта несложная процедура отняла немало сил, к тому же нельзя было ничем себя выдать. Тёплый чуть шершавый металл придал немного уверенности. Ларссон был так увлечён своей пламенной речью, что ничего не заметил.       — Ну что-то я заговорился. Сейчас я переоденусь, и мы начнём. Не терпится увидеть, как твои глаза будут выглядеть в новом теле.        Ларссон пододвинул тележку с инструментами. В свете лампы блеснуло лезвие скальпеля. Прикрепил к груди Джесси датчики.       — Мы же не хотим, чтобы ты умер во время операции, — пояснил Ларссон.       Неожиданно один из приборов у стены издал предупреждающий свист. Ларссон нахмурился, недовольно обернулся и со вздохом отошёл от стола.       Фонарик в руках Джесси казался обжигающе горячим. Стараясь не шуметь, он с трудом подцепил узким цилиндром плотный ремень. Руки с трудом слушались, перед глазами всё плыло, но Джесси с отчаянием смертника ослаблял тугую петлю.       — Похоже, у нас гости, — хмуро сказал Ларссон, не оборачиваясь. — Хм, сюда пожаловал Overwatch. Очень нехорошо. Так это они тебя прислали?       Джесси в отчаянной попытке рванул ремень, освобождая правую руку. Сдвинул ремень со лба, приподняв голову, и в этот момент к нему подскочил Ларссон. Приложил головой о стол так, что из глаз посыпались искры. Джесси махнул рукой, заехав кулаком ему в бок. Ларссон охнул и попятился. В руках у него появился шприц.       Действовать одной рукой, будучи при этом прикованным к столу, было очень неудобно, но Джесси не собирался сдаваться так легко. Ларссон начал обходить стол, подбираясь с другой стороны. Джесси лихорадочно пытался снять ремень со второй руки. Реальность рябила и искривлялась, разрываясь белыми молниями.       «Тележка с инструментами». Джесси потянулся себе за голову. Нащупал что-то тонкое и гладкое и в этот момент почувствовал укол в бедро. Инструменты с грохотом повалились на пол, а Джесси вонзил в чужую руку добытый инструмент. Скальпель глубоко вошёл в предплечье, скользнув по кости. Ларссон закричал от боли.       Грохнул взрыв. Лампы под потолком замигали, между стен заметалось эхо. По лестнице застучали шаги. Кое-как Джесси вытащил из ноги шприц и откинулся на спину, чувствуя, как маленький плот вновь уносит его от берегов сознания. Где-то очень далеко слышалась невнятная речь. Кажется, человек был чем-то сильно недоволен.       Вдруг его маленький мир содрогнулся от громкого хлопка, распадаясь на части. Джесси непонимающе моргал, глядя на чьё-то лицо в забавной круглой шапочке. Зачем носить шапку в помещении? Это же… Как это слово? Моветон.       От звонкой пощёчины голова Джесси мотнулась в сторону. В ушах зазвенело, половина лица потеряла чувствительность, но разум немного прояснился. Стены приняли свой первоначальный облик, и Джесси вполне осознанно посмотрел на Гэбриела Рейеса.       — Узнаёшь меня?        Джесси коротко кивнул и приподнялся на локте. Рейес расстегнул оставшиеся ремни. Лорин у соседнего стола колдовала над несчастным калекой. Закрепила на ноге того медикит, который возмущённо замигал красной лампочкой.       — Он потерял слишком много крови, — нахмурилась Лорин. — Его нужно срочно в больницу.       — Обыщи тут всё, — коротко бросил Рейес. — К приезду врачей нас тут быть не должно.       Лорин кивнула и резво застучала ящиками. Джесси сел, стараясь не дать хрупкой реальности рассыпаться. Снял с груди датчики-липучки. На полу возле стола лежало тело Ларссона. Обычно после выстрела в сердце только тело и остаётся. Рейес быстро обыскал Ларссона, нашёл коммуникатор и погрузился в его изучение.       В одном из ящиков нашлась куртка Джесси и разрезанная футболка. Почему-то отсутствие этой одежды на нём самом его совершенно не беспокоило.       Лорин прошла в другой конец помещения и распахнула неприметную дверь. Громко ахнув, она отшатнулась и налетела на железный стол, чуть не опрокинув его. Рейес резко вскинул оружие, Джесси поднял голову.       Сначала ему показалось, что в помещении, откуда сильно потянуло холодом, на таких же точно столах лежат манекены, ожидающие оставшихся частей. Но, глядя на побледневшую Лорин, зажимавшую рот рукой, понял, что ошибся.       Три стола и три незаконченные куклы. Будто на столе игрушечного мастера, который не успел закончить работу. Мужская кукла с идеально подогнанными частями тела. Там, где тонкий шов определял стыки, угадывались чуть отличные оттенки кожи. Кукла бессмысленно пялилась в потолок пустыми глазницами, а рядом с ним лежала готовая для дальнейшей работы нога.       Женской кукле не хватало головы и двух рук. Идеальное тело не могли испортить даже не до конца обработанные лазерные швы. Бледная кожа будто светилась призрачным светом.       Третья кукла была только начата. Но даже сейчас было видно, что она слишком маленькая для взрослого человека.       Никто не сказал ни слова, от звеневшей тишины хотелось заткнуть уши. Реальность вновь дрогнула, затянувшись серой дымкой. Озеро поманило к себе, но на этот раз там не было плота. Только металлическая поверхность стола. Пол вздыбился, будто морская волна, и стремительно понёсся навстречу.