Правда или вызов?

      Окончание лета ознаменовалось буйными грозами и проливными дождями. Первый за долгую унылую неделю солнечный денёк был встречен заливистым гомоном птиц, которые, будто соревнуясь друг с другом, наполняли чистый воздух своим пением. Помня, сколь переменчива погода в Швейцарии в это время года, народ высыпал на улицы, радуясь долгожданному теплу и стараясь ухватить его как можно больше.       Во всяком случае, именно так сотрудники Overwatch оправдывали своё отсутствие на рабочем месте.       Те, кто поосторожнее, держа в руках кипу документов, неспешно прогуливались по чисто выметенным дорожкам, имитируя занятость. Самые наглые просто открыто глазели на развернувшееся перед штабом зрелище.       А посмотреть было на что.       — Ты что делаешь, железяка?! — надрывался прораб в белой каске и светоотражающем жилете. — Говорю же: лицом к воротам.       — Сэр, — спокойно и даже немного равнодушно возразил омник, выглянув из кабины автомобильного крана, — согласно полученным мною ранее инструкциям…       — Ты со мной ещё спорить вздумал? — побагровел прораб. Двое его помощников на всякий случай попятились.       Стрела крана остановилась. Страховочные ремни натянулись, и шестиметровая статуя Джека Моррисона зависла над постаментом.       Неторопливо раскуривая сигару, Джесси лениво отметил, что скульптор всё же польстил оригиналу: плечи сделал пошире, нос ровнее. Величественная осанка, развивающийся за спиной плащ, вскинутая к виску правая рука и неизменная винтовка. Изваяние прямо-таки дышало величием.       Сам Джек Моррисон стоял возле самого ограждения, с ужасом взирая на свою монументальную копию.       — Ты так очаровательно краснеешь, Джек, — подошедшая Ана дружески потрепала его по плечу.       — Я… я не думал, что она будет настолько большой, — заикаясь, пробормотал он.       — Как раз под стать самомнению, — буркнул под нос Рейес, щёлкая зажигалкой.       «Уж не завидует ли он?» Джесси усмехнулся в бороду и радостно поднял лицо навстречу яркому солнцу. Настроение у него сегодня было на редкость миролюбивым. Даже Рейес, окутанный едким дымом, казался не таким и страшным.       Спорщики, наконец, пришли к единому мнению. Омник захлопнул дверь кабины, и статуя вновь пришла в движение. Моррисон отошёл от ограждения и строго оглядел собравшуюся за его спиной толпу. Народ тут же заторопился по своим важным делам, делая вид, что оказались здесь совершенно случайно. Джесси тоже решил, что пора по-тихому смыться, пока Рейес не придумал ему какое-нибудь занятие. Но тут внимание его привлекла небольшая суматоха возле ворот.       Массивные створки поползли в стороны, впуская тяжёлый служебный автобус. Начальник охраны проводил его взглядом, сделал какую-то пометку в планшете и махнул рукой, давая команду закрыть ворота.       — А, новобранцы, — Ана взглянула на часы. — На двадцать минут раньше.       — Они разве должны были приехать сегодня? — растерянно посмотрел на неё Моррисон.       — Джек, — Ана сурово сдвинула брови, — я напоминала тебе об этом утром.       — Да, я помню, — он очаровательно улыбнулся, небрежно махнув рукой. — Просто шучу.       Автобус грузно развернулся и распахнул двери, выпуская своих пассажиров.       Начавшиеся разбредаться сотрудники остановились, наблюдая за новоприбывшими с безопасного расстояния. К окнам штаба прильнули любопытные лица.       Новобранцы разбирали сумки и чемоданы и отходили в сторону, чтобы осмотреться. Внимание Джесси привлекла молодая девушка. Копна огненно-рыжих волос, всё лицо сплошь усыпано веснушками, в уголках губ притаилась лёгкая полуулыбка. Возле её ног приютился ярко-жёлтый чемодан на колёсиках. Будто почувствовав на себе чужой взгляд, девушка отвлеклась от созерцания раскачивающейся из стороны в сторону статуи и повернулась в его сторону. Взгляды их встретились, уголки пухлых губ приподнялись чуть выше.       — Присмотрел кого-то? — заметил его интерес Рейес.       — Вон тот здоровяк, — наугад кивнул Джесси на широкоплечего бородача. Он держал в руках спортивную сумку и бросал восхищённые взгляды на высокую, выше его на целую голову, женщину. Её правую сторону лица украшали две пары шрамов, почему-то вызывавшие ассоциации с ритуальными. Светло-русая тугая коса перекинута через плечо на высокую грудь.       — Глуповат, — коротко охарактеризовал его Рейес. — Маркус сказал обратить внимание на того корейца, — он указал на азиата, которого Джесси сначала принял за японца. Хотя кто их вообще может отличить? Молодой парень в сером свитере с изображением улыбающейся луковицы прямо-таки с детским восторгом крутил головой по сторонам.       Водитель заглянул в опустевший багажный отсек, удовлетворённо кивнул и захлопнул дверь. Забрался обратно в кабину и начал разворачиваться. Народ посторонился, уступая ему дорогу.       Моррисон одёрнул плащ, нацепил на лицо подобающую случаю маску и направился к растерянно топчущейся толпе. Джесси навострил уши: с некоторых пор он начал пытаться угадать, когда Моррисон использует своё обаяние. Хотя сейчас ему не нужно было привлекать ничьё внимание — все взоры и так были обращены на него.       — Добро пожаловать в Overwatch, — поприветствовал он, и его голос заставил всех притихнуть. — Я главнокомандующий Джек Моррисон и…       Воздух разрезал отвратительный скрежет, кран-погрузчик остановился, статуя опасно накренилась, а прораб разразился отборной бранью.       Маска радушия на лице Моррисона чуть дрогнула.       — Предлагаю пройти внутрь, — обратился он к внимательно слушавшей его толпе. — Оформим временные пропуска и заодно устроим вам небольшую экскурсию.       Джесси тоже заторопился за ними, он и так уже слишком задержался.       — Ты куда это? — окликнул его Рейес. — Слышал я, что в моё отсутствие ты отлыниваешь от физподготовки.       — Бессовестное враньё, — клятвенно заверил его Джесси, раздосадовано прикидывая, кто же это в Overwatch такой болтливый.       Тёмные глаза Рейеса хитро прищурились.       — Значит, сегодня на полосе препятствий ты покажешь результат лучше, чем на прошлой неделе?       — Ещё бы! — Джесси до последнего пытался сохранить лицо, вспоминая, кто же сегодня дежурит в медкорпусе.              ***              Последующие несколько дней весь Overwatch обсуждал новобранцев. Всего Лабиринт должны были проходить двадцать два человека. Все они расположились в казарме и каждый день усердно тренировались. Они, конечно, могли бы устроиться и в городе, но тогда каждый день пришлось бы оформлять новый пропуск.       Все остальные: механики, техники и даже один биолог, который по пятам преследовал Уинстона, пытаясь незаметно вырвать у него клок шерсти для анализа, разбрелись по всей базе, с ними Джесси почти не пересекался.       Тот любопытный кореец оказался механиком и, по словам Бьянки, ничем не выделялся среди остальных. Впрочем, её оценка могла быть весьма субъективной.       Бьянка вообще оказалась неисчерпаемым источником сплетен.       — Его зовут Ким, — сообщила она. — Двадцать пять лет, не женат. Работал авиатехником. Его кандидатуру предложил один из местных вербовщиков. А с чего он тебе так интересен?       От ответа Джесси увернулся, но понял, что стоит со своим любопытством быть поаккуратнее.       В комнате отдыха приятно пахло восточными сладостями. От трёх наполненных чашек поднимался пряный пар. Джесси чай не полагался: он отрабатывал наказание. Неудобно вывернув левую руку, он корявым почерком с кучей ошибок писал сочинение на тему «Здоровый сон и его влияние на дисциплину». Правая рука в гипсовом лонгете покоилась на столе, противно скрежеща по поверхности при каждом движении. Ана и Джек выражали молчаливое сочувствие, но в процесс наказания не вмешивались.       Прошлой ночью Рейес ворвался в его комнату, швырнул в него рюкзак, судя по ощущениям в отбитой селезёнке, с кирпичами, и заявил, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её столь бессмысленно. Джесси мог бы оспорить это сомнительное заявление, но за время, проведённое в Blackwatch, научился возмущаться молча. Это экономило пару лишних километров во время очередного марш-броска и позволяло урвать драгоценные минуты сна по возвращении. Да и сложно что-либо говорить, держа в зубах ветровку и пытаясь прямо на ходу натянуть правый ботинок на левую ногу.       Маршрут был несложный. Джесси уже не раз его проходил и был уверен, что успеет вернуться затемно. Увы, его самонадеянность и прошедший недавно дождь сыграли с ним злую шутку. В какой-то момент нога соскользнула, и остаток спуска Джесси преодолел намного быстрее своего командира. Разодранная форма годилась теперь только механикам на ветошь, пальцы правой руки отказывались сгибаться, да ещё и из раскрытого рюкзака высыпались побитые кирпичи.       На базу они вернулись уже на рассвете. Запястье опухло, не помогла даже наложенная Рейесом тугая повязка, созданная из его же — Джесси — футболки. Сонный Грег погнал неудачливого скалолаза на рентген, заваривая тем временем кофе покрепче. Перелом не подтвердился, но это не меняло того, что с неделю ему придётся пользоваться исключительно левой рукой.       Начался новый день, и Джесси, злой, усталый и весь расцарапанный, побрёл переодеваться. После завтрака у него должна быть очередная лекция по географии. В обычное время слушать о разных странах и местных обычаях ему нравилось. Но в этот раз завтрак оказался слишком плотным, голос лектора таким убаюкивающим, а обезболивающее с каким-то непредвиденным побочным эффектом.       То, что он заснул, Джесси обнаружил в тот момент, когда его бесцеремонно вздёрнули в воздух за шиворот, едва не задушив воротником. От неожиданности и дезориентации он попытался отбиться от неизвестно откуда взявшегося противника и жалобно застонал от боли в повреждённой руке.       На помощь ему пришла Ана, высвободив из цепкой хватки Рейеса. Внимательно осмотрела его руку, и Джесси подумал, что ради таких осторожных прикосновений с радостью врезал бы своему командиру ещё раз.       «Нужно учиться спать с открытыми глазами» — старательно вывел Джесси пришедшую в голову мысль и поспешил перелистнуть страницу, пока Рейес не решил заглянуть в его записи.       Он уже и не помнил, когда в последний раз держал в руках обычную шариковую ручку, не говоря уже о том, чтобы писать сочинения. Если на первой странице Джесси ещё старался выдавить из себя что-то умное, то вторую полностью заполнил похабными анекдотами, которыми любил от случая к случаю козырнуть Одноглазый Джо.       Немного удивляло, что наказание Рейес выбрал такое мягкое. Либо у него просто-напросто уже иссякло воображение, либо же он чувствовал свою вину. Это звучало настолько абсурдно, что Джесси даже улыбнулся. Скорее всего, сказалось присутствие Аны, при которой Рейес, сам того не замечая, немного смягчался.       — Что скажете о новом наборе? — Джек осторожно отхлебнул из чашки горячий напиток. Джесси завистливо вздохнул. Сейчас он мечтал о большой кружке крепкого кофе. Можно даже без кипятка. — Есть кто-то, на кого стоит обратить внимание?       — Пока рано делать какие-то выводы, — уклончиво ответила Ана. — Хотя Райнхардт, кажется, сдружился с Аре. Говорит, из него получился бы неплохой крестоносец.       — Ну, а ты, Гэбриел?       — А что — я? — невинно уточнил он.       — Хочешь сказать, что никто из новобранцев недостоин твоего отряда?       — Моррисон, я не собираюсь набирать кого попало. У меня элитный отряд.       Джесси с трудом сдержался, чтобы не фыркнуть. Как минимум, у двоих из Blackwatch было криминальное прошлое.       «А ведь он назвал тебя элитой». Хм, комплимент от Рейеса — это редкое, практически уникальное событие, стоит записать, чтобы не забыть.       Дверь приоткрылась, и в проёме показалась мохнатая голова гориллы-учёного.       — Заходи, Уинстон, — приветливо махнул рукой Моррисон. — Что-то случилось?       Дверь открылась на всю ширину, и Уинстон неуверенно протиснулся внутрь. Оглядел присутствующих и смущённо присел на задние лапы. Или ноги? Джесси на секунду оторвался от письма. А спереди тогда что? Логично предположить, что руки. Значит: задние ноги и передние руки. Но тогда должны быть и задние руки?       Видя, что он отвлёкся, Рейес повернулся в его сторону, и Джесси поспешно застрочил дальше. «Приходят как-то два ковбоя в публичный дом…»       — Джек, — начал было Уинстон и запнулся. — Э, главнокомандующий Моррисон.       — Говори, не волнуйся, — подбодрил Моррисон.       Уинстон глубоко вздохнул и внезапно выпрямился во весь свой немалый рост, демонстрируя безупречную осанку.       — Главнокомандующий Моррисон, я прошу разрешения пройти Лабиринт, — выпалил Уинстон на одном дыхании. На этом его красноречие иссякло, и он смущённо потупился.       Рейес громко расхохотался. Ана укоризненно пнула его ногой под столом, задев при этом и Джесси. Уинстон сник и опустился обратно на четвереньки.       — Ты уверен? — осторожно уточнила Ана. — Это ведь ответственное решение.       — А что, отличная идея, — отсмеявшись, заметил Рейес. — Наберём ему в помощники боевых хомячков, и пока наркоторговцы будут покатываться от смеха, возьмём их тёпленькими.       Уинстон совсем поник, и Джесси стало его жаль. Они ведь чем-то похожи. Им обоим постоянно приходится что-то кому-то доказывать. Джесси в этом плане даже проще: он хотя бы не ходит на четвереньках.       — Вы же сами постоянно говорите, что вам не хватает полевых агентов, — вмешался он в разговор. — Уинстон очень умный. И к тому же сильный и ловкий. Я видел, как он тренируется.       — Видел? — упавшим голосом сказал Уинстон.       — Думаю, Джесси прав, — вступилась за учёного Ана. — Он имеет право хотя бы попытаться. Что скажешь, Джек?       Моррисон задумался.       — Я в любом случае не могу допустить тебя до боевых операций, — сказал он. — Во-первых, у тебя нет необходимого опыта. Во-вторых, ты даже несовершеннолетний. Тем не менее, — продолжил он, видя, что Уинстон собрался возразить, — ты можешь выступать в качестве сопровождающего. Координатор нам бы не помешал.       Понимая, что остался в меньшинстве, Рейес откинулся на спинку стула и окинул гориллу долгим внимательным взглядом. Без какой-либо вражды, без эмоций, будто впервые его увидел.       — Значит, готов идти на общих условиях? Две недели на подготовку, и если не проходишь, то — что? Мы его выгоняем? — с надеждой посмотрел он на Моррисона.       — Нет, — отрезал главнокомандующий. — Попробует ещё раз через полгода. Если захочет, конечно.       Джесси нахмурился — у него срок был поменьше. Да и тот, он был уверен, Рейес выбил своим авторитетом. Своё недовольство он поспешил выплеснуть на бумаге, которая, как известно, стерпит, что угодно.       — Тогда уж, чтобы всё было по-честному, пусть проходит Лабиринт на острове, — внёс предложение Рейес.       — Я согласен, — обрадовался Уинстон, переступая передними лапами. Или всё-таки руками? — Второго шанса не потребуется.       — В таком случае, начнёшь подготовку с завтрашнего дня, — решил Моррисон.       — Главнокомандующий Моррисон, — раздался из динамика приятный женский голос, — вам звонит заместитель генсека ООН Адаве.       — М, да. Хорошо, — Моррисон поводил глазами по комнате, пытаясь найти, к кому обращаться. Придя к компромиссу с самим собой, уставился на динамик. — Спасибо, Афина. Я приму звонок в кабинете. — Он поднялся, прихватил с собой чашку с остывшим чаем и направился к двери.       Афина — последнее творение Уинстона. Искусственный интеллект с возможностью к самообучению. Основной задачей её было взять на себя все административные функции. Уинстон просил общаться с ней как можно больше, чтобы она смогла лучше понять человеческую психологию, в том числе и разницу между иронией и сарказмом. Пока у неё не получалось, и некоторые сотрудники Overwatch периодически потешались над некоторыми её фразами. Присутствие Афины теперь чувствовалось на всей базе, и, хотя Рейесу удалось отвоевать автономию своего кабинета и комнат Blackwatch в казарме, Джесси совершенно не нравилась эта тотальная слежка.       — Капитан Амари, — обратилась к ней Афина, — лейтенант Вильгельм ожидает вас возле вашего кабинета.       — О, точно, — Ана поспешно засобиралась. — Сейчас подойду.       — Командующий Рейес, вернулся сержант Адамс.       — Я в курсе, — отозвался Рейес, читая сообщение в телефоне.       Джесси подождал, что и для него у Афины найдётся сообщение, но она замолчала.       Ана и Моррисон вышли, за ними чуть не вприпрыжку последовал Уинстон, бросив на Джесси благодарный взгляд.       Рейес нахмурился, не отрываясь от телефона. Допил остатки чая и поднялся.       — Я закончил, — Джесси всучил ему исписанную тетрадь.       — Угу, — Рейес рассеяно взял её и, даже не заглянув внутрь, отправил в мусорку. Расчёт оказался верным. Хотя внутри и шевельнулся червячок обиды, что его тяжкий труд пропал так бесславно. — Пойдёшь со мной, — заявил он, убирая телефон в карман. — Тебе будет полезно послушать.       За полтора года службы Джесси ещё ни разу не бывал на нижних этажах. Под Overwatch располагался целый лабиринт из технических помещений и полутёмных коридоров. Джесси хоть и считал повороты, но всерьёз опасался, что в одиночку отсюда не выберется. Впрочем, не исключено, что Рейес специально вёл его наиболее длинным маршрутом.       Перед спуском они заглянули в кабинет Рейеса, откуда тот забрал небольшой чёрный чемоданчик, и Джесси развлекал себя, прикидывая, что могло бы в нём поместиться.       Норман ждал их в конце очередного, ничем не отличавшегося от остальных, коридора. В небольшой комнате с трудом вместился стул и небольшая медицинская тележка. Напротив входа находилась ещё одна дверь, крепкая с магнитным замком и дополнительно — с массивной щеколдой.       При их появлении Норман поднялся, вопросительно посмотрев на Джесси. Тот лишь слегка пожал плечами, показывая, что и сам не знает, зачем здесь.       — Как он? — коротко осведомился Рейес.       — Буянит, — Норман кивнул на прикреплённый к стене монитор.       Рейес подошёл к тележке, сопровождаемый двумя парами любопытных глаз, поставил на неё чемоданчик и заглянул внутрь. Кивнул каким-то своим мыслям и подкатил тележку к массивной двери. У Джесси уже от одного звука дребезжания колёс по полу внутри всё похолодело. Щёлкнул магнитный замок, и они вошли в светлое помещение без окон, освещённое яркими лампами. В центре стояло массивное кресло на стальной раме, к которому наручниками был прикован человек — потрёпанный мексиканец с опухшим правым глазом. При их появлении он презрительно сплюнул на пол.       Рейес на этот жест отчаяния не обратил внимания. Подкатил тележку к пленнику и открыл чемоданчик. Двигался он неторопливо, даже немного лениво.       Джесси остался стоять у двери. Он уже понял, что ему предстоит присутствовать на допросе.       Пленник дёрнулся в своих оковах, содержимое чемоданчика ему было не видно, но воображение с лихвой восполняло этот недостаток.       — Зря тратите время, — прохрипел он. — Можете меня пытать, ничего не скажу.       «Надо же, сколько патетики».       — Какие пытки, ты о чём? — поморщился Рейес. — Середина двадцать первого века на дворе.       Он достал из чемоданчика инъекционный пистолет. Взял одну ампулу, подумал и поменял на другую. Затем зарядил пистолет и, особо не церемонясь, сделал пленнику инъекцию.       — Ну вот теперь можно поговорить.       Рейес убрал пистолет обратно и откатил тележку в сторону. Заглянул мексиканцу в лицо.       — Это отличный препарат, хочу тебе сказать. Действует в течение пары часов. Начинается всё с онемения конечностей.       Воздух в помещении как будто похолодел. Джесси переступил с ноги на ногу, ощущая всё возрастающее беспокойство. Он сцепил руки за спиной, заставляя себя стоять на месте. Беспокойство медленно перерастало в страх. Сердце забилось где-то в горле, по позвоночнику пробежал озноб. Джесси сделал глубокий вдох, медленно считая от десяти в обратную сторону. Даже осознание того, что это всё фокусы Рейеса, не приносило успокоения. А ведь это всего лишь остаточная волна, что же в таком случае чувствует пленник?       Мексиканец широко раскрытыми глазами воззрился на своего предполагаемого палача, с силой сжимая кулаки.       — Уже чувствуешь покалывание в пальцах? — поинтересовался Рейес. Он говорил спокойно, но, казалось, каждое слово звучало громче раскатов грома. — Дальше начнутся проблемы с дыханием. Очень скоро у тебя начнётся жар, который постепенно будет сжигать тебя изнутри.       Пленник с трудом сглотнул и дёрнулся в наручниках. Его взгляд отчаянно метался по сторонам в поисках спасения. Джесси сам не понял, в какой момент начал пятиться, и остановился, лишь упёршись спиной в дверь.       — Мы можем обойти этап с твоими криками и жуткими мучениями, если расскажешь то, что мне нужно, — продолжил Рейес, чуть усиливая давление, но в замкнутом помещении даже такая малость ощущалась очень остро. — Сэкономим пару часов. Либо я подожду, пока ты не начнёшь молить о смерти, затем введу антидот, и мы начнём по новой. Что скажешь?       Ледяная липкая волна страха захлестнула всё помещение. «Бежать!» — стучало в голове. Пленник расплакался. И, в конце концов, рассказал всё. Имена, места, даты. Он захлёбывался в словах и рыданиях, говорил быстро, сбиваясь, повторяя по несколько раз. Из его сбивчивой речи Джесси уловил лишь фамилию "Куэрва", да и то лишь из-за того, что пленник повторил её трижды. Рейес слушал очень внимательно, не перебивая.       Давление постепенно спадало. Джесси моргнул, чувствуя, как успокаивается сердце и медленно отступает страх, теряясь в извилистых закоулках сознания.       Полностью опустошённый пленник повесил голову.       — «Коготь» меня уничтожит, — обречённо сказал он.       — Здесь он тебя не достанет, — сухо ответил Рейес, закрывая чемоданчик.       — А как же антидот? — пленник испуганно вскинул голову.       Рейес на секунду застыл, будто пытаясь понять, о чём это он говорит. Затем вновь достал инъекционный пистолет, зарядил и сделал укол. И вместе с Джесси покинул помещение, катя перед собой тележку.       Норман караулил их у самых дверей. Почувствовал ли он то же, что и Джесси? Кажется, нет. То ли он оказался менее восприимчивым, то ли от воздействия Рейеса его защитили толстые стены.       — Что ты ему вколол? — полюбопытствовал Норман, едва за их спинами закрылась дверь.       — Глюкозу, — Рейес продемонстрировал пустую ампулу. — Полезно для мозга. Ничто не напугает человека сильнее, чем его воображение. Можете идти, мне нужно всё убрать.       Норман послушно вышел в коридор. Джесси бросил последний взгляд на экран и одинокого жалкого пленника. Рейес возился с записями их разговора. Оторвавшись от своего занятия, он посмотрел на Джесси, и тот решительно отвернулся.       Норман не стал кружить в мрачных лабиринтах и достаточно быстро вывел его к подземным гаражам.       — Я тут собрался пропустить пару бокалов после работы, — бодро начал Норман, когда они вышли в предзакатные сумерки. — Ты со мной?       — Мне нужно в архив, — бесцветным голосом ответил Джесси. «А ещё побыть одному».       Не дожидаясь возражений Нормана, он развернулся и побрёл в сторону штаба.              Он едва успевает спрятаться на каком-то складе, как его накрывает. Слёзы льют непрерывным потоком, горло сдавливают рыдания. Он забивается в самый дальний угол между большими коробками, прячет лицо в коленях и в отчаянии зажимает рот, пытаясь сдержать громкие всхлипы.       Он убил человека! Осознание этого приходит к нему с сильным запозданием, и расплачиваться приходится таким вот постыдным образом.       Плечо жжёт от полученной наколки. Маленькая птичка с жёлтой спинкой, нахохлившись, сидит на рукояти кинжала. Во всяком случае, именно так объяснил ему одноглазый мастер.       — Ну что, щегол, — главарь сверкнул золотым зубом, лихо сдвинув широкополую шляпу на затылок, — добро пожаловать.       Дверь склада открывается, по полу стучат стальные набойки модных сапожек. Джесси отодвигается ещё дальше в тень, старается дышать через раз, лишь бы себя не выдать.       Сапожки останавливаются невдалеке от него. Раздаётся звон ключей, щёлкает замок.       Джесси чуть поворачивает голову, одним глазом наблюдая за незваным посетителем.       Женщина главаря.       — Правил у нас немного, малец, — главарь откинулся в потёртом кожаном кресле, лениво наблюдая за работой одноглазого мастера. Из-за жужжания машинки его плохо слышно, так что ему приходится повышать голос. — Но нарушишь хоть одно, и сразу же перестанешь быть щеглом. Перестанешь быть щеглом — и моя подруга лишит тебя этой милой птички наиболее болезненным способом. Думаю, после этого стрижи будут рады тебя приютить. У них, знаешь ли, отличная память и отвратительное чувство юмора.       Женщина роется в ящике, достаёт что-то, затем раздражённо бросает обратно. Выпрямляется и, уперев кулак в упругое бедро, осматривается. Натыкается взглядом на Джесси.       — А, новенький, — равнодушно бросает она и уже собирается отвернуться, но что-то её останавливает. — Плачешь, что ли?       — Нет! — резко отвечает Джесси и всё-таки всхлипывает.       — Давай-давай, — женщина презрительно кривит губы. — Тут любят таких смазливых мальчиков, может, кому и приглянешься.       Джесси буквально подрывается с места, вся жалость к себе отступает на второй план. В конце концов, он убил человека! С какой-то бабой и подавно справится.       — Злишься? — по-змеиному шипит женщина. — Правильно делаешь.       Она подходит к нему пружинистой походкой и поднимает его мокрое лицо. Вертит, разглядывая со всех сторон, пока Джесси не вырывается.       — Прими бесплатный совет, мальчик. — Женщина смотрит в упор. — Здесь у тебя друзей нет и никогда не будет. Не подставляй никому спину и всегда носи с собой нож.              Шершавая рукоять выкидного ножа удобно легла в ладонь. Ощущение прохладного металла между пальцами помогло собрать в кучу мечущиеся в уголках сознания мысли.       Зачем Рейес устроил для него это представление? Чтобы показать, что Джесси сам может оказаться в этом кресле? Так он бы и оказался, если бы не нелепая случайность, приведшая его в Blackwatch.       Судя по реакции Нормана, для него это вообще в порядке вещей. Ему-то не понять, что сейчас чувствует бывший контрабандист.       Ноги несли его кружными путями по наименее людным коридорам и в какой-то момент вынесли к спортзалу.       Обычно днём здесь было не протолкнуться. Как и на стрельбище — все готовились к прохождению Лабиринта. Но сейчас время ужина, столовая, скорее всего, опять набита битком. И всё же в спортзале кто-то был — оттуда доносились негромкие голоса. Встречаться ни с кем не хотелось, и Джесси уже развернулся, чтобы уйти, как из зала выскочил тот самый протеже Маркуса.       — Наконец-то, хоть кто-то, — обрадовался он. — Мы с Аре тренировались, и так получилось… — сбивчиво начал он, виновато кивнув в сторону распахнутых дверей зала.       На скамейке, зажимая разбитый нос полотенцем, сидел широкоплечий здоровяк, о котором Рейес ещё в самый первый день высказался не самым лестным образом. Рыжая борода потемнела от крови. Джесси удивлённо перевёл взгляд на щуплого корейца, страдальчески заламывающего руки. Учитывая габариты обоих, такой трюк он мог провернуть разве что в прыжке, да и то, вооружившись для начала бейсбольной битой.        — Я не знаю, как найти медиков, и никого нет вокруг, — смущённо залепетал кореец. — А этот пропуск меня никуда не пускает. — Он в сердцах потряс пластиковой карточкой, показывая всю степень своего отчаяния. Выданный новичкам начальный уровень допуска и в самом деле сильно ограничивал их передвижение.       — Почему было не попросить Афину?       — Кого? — растерялся кореец. — А, этот жуткий голос, который за мной даже в туалете следит? Честно сказать, я не знаю, каким заклинанием она вызывается.       Джесси улыбнулся: кореец — Ким, кажется, — начинал ему нравиться.       Здоровяк что-то пробубнил в прижатое к лицу полотенце, напоминая о своём присутствии.       — Я провожу вас в медкорпус, — сказал Джесси. В конце концов, это отличная возможность пообщаться.       Ким обрадованно побежал помогать своему приятелю подняться.       Пока они шли по длинным запутанным коридорам, кореец неустанно восхищался всем, что попадалось ему на глаза. Джесси украдкой наблюдал за ним, пытаясь понять, что же в этом человеке должно было привлечь внимание Рейеса. Он вёл себя как мальчишка, впервые попавший в военный музей. Всё вокруг его восхищало, всё казалось интересным. Он сунул нос в приоткрытую дверь переговорной — сейчас пустующей. Подёргал за широкий лист искусственной пальмы, тайком забрав из кадки декоративный камушек.       На улице, несмотря на конец рабочего дня, всё ещё было многолюдно. Ким обернулся на штаб, безошибочно найдя окна кабинета Моррисона. Внимательно осмотрел ворота, что-то прикидывая в уме.       В медкорпусе сегодня дежурила доктор Шорт. Усадив пациента на мужественно вздохнувшее под его тяжесть кресло, она выставила обоих сопровождающих за дверь. От Джесси не укрылось, каким цепким взглядом Ким окинул кабинет доктора.       — Ты ведь механик, да? — решил завести Джесси непринуждённую беседу.       — Ага, — с готовностью подтвердил он. — И ещё немного пилот. Но, сказать по правде, чинить самолёты мне нравится больше, чем летать на них. Ой! — вдруг спохватился он. — Мы же ещё не знакомы. — Я Ким. Ким Чанг.       — Джесси Маккри.       Хватка у Кима оказалась поистине стальной.       — Давно в миротворцах? — Вроде бы стандартный вопрос, чтобы просто поддержать беседу, но Джесси осторожно подбирал каждое слово.       — Около года.       — Это, наверное, такая честь, служить под командованием первого ударного отряда?       — О да, — не смог сдержать сарказма в голосе Джесси.       Ким то ли не обратил внимания, то ли не заметил его тон и восторженно затараторил:       — Я с самого начала войны мечтал познакомиться с Торбьорном. У меня даже кружка есть с его изображением. И до сих пор не соберусь с духом попросить автограф. Как думаешь, он согласиться подписать мне инжектор? Я бы сделал на нём гравировку.       Энергия из него так и била ключом. Он ни секунды не мог устоять на месте, то начиная притопывать ногой, то теребя край ярко-красной футболки. Казалось, ещё немного — и он вот прямо сейчас сорвётся с места в поисках коротышки Торбьорна.       — Уверен, он будет только рад, — вежливо ответил Джесси, хотя и считал совершенно иначе.       Открылась дверь кабинета, и оттуда вышли Аре и доктор Шорт.       — Заглянешь ко мне утром, — наставляла доктор. — Даже если «совсем не болит» и «ерунда, само заживёт». — Она строго ударила его по руке, потянувшейся ощупать опухший нос. — Так, — осмотрев собравшуюся перед ней троицу, доктор выцепила взглядом Джесси. — Как рука?       — Отлично, — бодро отрапортовал он, демонстрируя вышеназванную конечность.       — Всегда у вас всё отлично, — проворчала доктор, — пока у меня на операционном столе не окажетесь. Болит что-нибудь?       — Никак нет. А должно? — на всякий случай уточнил Джесси.       — Клоун. Тебя я тоже жду утром. Смотри, без опозданий.       Она вернулась в кабинет, закрыв за собой дверь. Джесси облегчённо выдохнул.       — Суровая, — заметил Ким.       — Это она ещё в благодушном настроении. — Джесси на всякий случай отошёл от двери, чтобы его не смогли услышать с той стороны.       Аре всё же ощупал распухший нос и полюбовался своим отражением в оконном стекле.       — А в какой стороне столовая? — прогундосил он.       Ким жалостливо посмотрел на Джесси, и тому ничего не оставалось, как продолжать в этот вечер исполнять роль гида.