Однажды в Сторибруке - 4

В этот промозглый декабрьский вечер Регина решила остаться одна. Она не любила Рождество. Поэтому она отправила Генри к Эмме, хотя сын не хотел оставлять маму в этот день. - Давай пригласим Эмму в гости и встретим Рождество как настоящая семья, - умолял он. Но Регина была непреклонна. Ни какого праздника и ни какой Эммы Свон. Она даже не позволила сыну нарядить рождественскую ёлку. Пусть наслаждается этой глупостью у Прекрасных. Пройдя в кабинет, она налила себе сидра и опустилась в кресло. Чёрт возьми, она взрослая, состоявшаяся женщина. Мэр. Её все уважают и боятся. Какое Рождество? Какая вера в Чудо? Чудес не существует. Тем более она не верит в чудесный конец для себя. А счастье? Счастье, да, есть. Её счастье – это Генри, её сын. Но её ли? Совсем недавно в их с Генри жизнь ворвалась эта наглая блондинка. Вернее, мальчик сам отыскал свою биологическую мать. Как только эта девушка появилась на пороге её дома, сердце Регины подсказало, что её спокойная жизнь подошла к концу. Как бы она хотела, чтобы Свон в тот день убралась прочь из Сторибрука. Но нет, Эмма осталась. Теперь она жила с Прекрасными, обретя свой счастливый конец. И Генри часто оставался у них. Регина боялась, что сын отдалится и совсем захочет переехать к родной матери. - Как же я тебя ненавижу, Эмма Свон! – в сердцах воскликнула брюнетка. Она встала с кресла и посмотрела в зеркало на своё отражение, пытаясь увидеть в своих тёмно-карих глазах ненависть. Не увидев оного, она со злостью метнула хрустальный бокал в зеркало, которое тут же разлетелось на мелкие кусочки. Один из осколков поранил её щёку, и женщина почувствовала, как по щеке покатилась тонкая струйка крови. Регина вздохнула и провела пальцами в районе ранки. Сиреневый туман и от царапины не осталось и следа. А в следующий момент исчезли и осколки зеркала, а оно само вновь отразило уставший взгляд мэра. Нет, она не могла ненавидеть Эмму Свон. Сердце мэра постоянно ёкало при виде этой девушки. Что заставляло его пускаться вскачь? Регина не хотела признаваться себе. В это же самое время Эмма с Генри сидели в кафе «У бабушки». В углу стояла рождественская ёлка, украшенная игрушками и мишурой. Везде по кафе и вне его мерцали разноцветные гирлянды. В воздухе, можно сказать, пахло Рождеством. Генри пил любимое какао с корицей, закусывая его имбирным печеньем. А Эмма решила расслабиться, поэтому взяла себе кружечку пива. - Говоришь, твоя мама ненавидит Рождество, пацан? - Ага. Поэтому она меня выставила за дверь и заперлась одна. - Она так не любит этот день? Хотя, помнится, что год назад я тоже ненавидела праздники. В особенности день рождения и Рождество. Рождество, наверное, ещё больше. В этот день все веселятся, а мне было очень одиноко. Но однажды, кое-кто не позвонил в мою дверь одним холодным вечером. Помнишь? Блондинка взлохматила и без того лохматую шевелюру сына. - Почему твоя мама такая закрытая? - Она не верит в счастливый конец для себя. Говорит, что злодеям он не положен. - Но Регина уже давно не Злая Королева. - Не все в нашем городе так думают, - вздохнул мальчик. - Я так не думаю, пацан, - вздохнула Эмма. Она вспомнила первый день их встречи, когда привезла Генри домой. Свон всегда умела читать людей. И под маской напыщенной вежливости и ледяного взгляда она разглядела очень одинокую женщину. К тому же безумно красивую. И хотя Эмма зареклась впускать кого-то в своё личное пространство ближе вытянутой руки, брюнетка вторглась глубже. Эмма понимала, что у неё никогда не будет ничего общего с мадам мэр. Их связывал только сын. А как хотелось бы больше. – Твоя мама хорошая. Только закрытая. - Я хочу, чтобы она была счастлива, - сказал мальчик. - Я тоже, Генри. Но она никому не позволяет сделать это. В девять часов Эмма уложила сына спать, и он уснул в обнимку со своей любимой книгой сказок. Спустившись вниз, она сказала родителям, что хочет прогуляться. Накинула свою любимую красную куртку и вышла в дождь. В магазинчике мистера Мо Френча ещё горел свет. Сегодня был канун Рождества и хотя это было не совсем то время, когда люди дарят друг другу цветы, мужчина видимо надеялся, что какой-нибудь полуночный романтик заглянет к нему. И этим полуночным романтиком была Эмма Свон. - Добрый вечер, мистер Френч. - О, шериф Свон? Чем могу быть полезен? - А что можно делать у вас в магазине? – улыбнулась Эмма. – Хочу купить цветы. - Кому, могу я поинтересоваться? Эмма слегка покраснела. - Другу. Очень близкому другу. Но что-нибудь не такое банальное, как розы. - Ваш друг.. ээ.. это мужчина или женщина? - Женщина, - ещё сильнее смутилась Эмма. - Мисс Свон, всё нормально. По городу ходят слухи, что я очень строгих моральных правил, но никто никогда не обвинит Мо Френча в том, что он гомофоб. Эмма залилась алой краской до ушей. - Я понимаю предмет вашей любви очень красивая женщина? - Очень. - Тогда я бы посоветовал вам вот этот букет нежных орхидей. Он, как бы ненавязчивый и в то же время говорит, ты прекрасна, как весна. - О, мистер Френч, вы романтик? - Да, - вздохнул Мо, - Не знаю, почему моя дочь выбрала этого старого старьёвщика. - Мистера Голда? Она любит его. - Вот это-то и странно. Когда-то на моих глазах он превратил человека в червяка и раздавил его. - Ну, это было очень давно. - Ладно, мисс Свон, простите меня. Держите букет. И ничего не надо. Сегодня я сентиментален и просто дарю вам цветы. - Спасибо, мистер Френч. - Удачи вам. И с Рождеством. Эмма смущаясь, улыбнулась и, попрощавшись с цветочником, вышла в дождь, где ждал её ярко-жёлтый жук. Эмма притормозила возле особняка мэра. Особняк выглядел мрачновато на фоне других, сверкающих весёлыми огоньками. Сердце бешено колотилось в груди. А вдруг её выставят вон? Но она не хотела, чтобы Регине было одиноко в этот день. Блондинка помнила, что такое встречать Рождество в одиночестве… Эмма взяла с пассажирского сидения букет орхидей, бутылку красного вина и, выйдя из машины, решительно направилась к дому. Она хотела позвонить, когда неожиданно дверь открылась. - Какой сюрприз, мисс Свон, - саркастически усмехнулась брюнетка. - С праздником, Регина, - Эмма попыталась улыбнуться, протягивая букет. - Не стоило, - бросила Регина, но взмахом руки заставила цветы очутиться в гостиной в вазе. Для Эммы это был хороший знак. – Но всё равно спасибо. Зачем вы пришли, мисс Свон? - Эмма, мы же вроде, договорились? - Мисс Свон… Эмма, - вздохнула Регина. - Сегодня Сочельник. - И что? - Я знаю, что это такое проводить этот день в одиночестве. Может, впустишь? Я под дождём, да и ты – легко одета. Простудишься ещё. Кто тебя будет выхаживать? В глазах брюнетки мелькнуло смущение. - Заходи. Но повторюсь, не стоило тебе приходить. - Генри спит, мои родители за ним присмотрят, если что… Сочельник, но мне как-то надоело проводить вечера с Прекрасными, или с Руби, или с гномами. Эмма вошла в дом вслед за Региной. - Так заведи парня, - усмехнулась Миллс, хотя в её голосе, кроме сарказма проскользнуло что-то ещё. - Не хочу я никакого парня, - тихо сказала Эмма. А про себя добавила: «Я тебя хочу». Но вслух это не произнесла. - Ну, раз уж ты с вином… - Регина взмахнула рукой, и на столе в гостиной материализовалось два бокала. - Редж, давай сегодня без магии. - Свон! – Регина обернулась. Она не ожидала, что Эмма будет стоять прямо за её спиной. Эмму окутал аромат духов Регины. И она прикрыла глаза. - Хорошо, - пробормотала Регина, - обойдёмся без магии. Она отступила на шаг назад. Нельзя находиться так близко. Иначе она за себя не ручается. Когда Эмма открыла глаза, Регина уже стояла возле стола со штопором в руке. Свон подошла и протянула руку. Регина положила штопор на стол и обняла себя за плечи. Что с ней происходит? Если честно, она была рада тому, что эта наглая блондинка пришла к ней в гости. Но зачем? Поздравить с Рождеством? И всё? Это простой визит вежливости мэру Сторибрука или что-то большее? Эмма открыла бутылку и, разлив рубиновую жидкость по бокалам, протянула один Регине. Брюнетка постаралась взять бокал так, чтобы не коснуться пальцев Эммы. - С наступающим Рождеством, Редж. Они чокнулись и выпили. - Раз уж ты пришла, я испеку шарлотку. Если ты не против. - Совсем нет. Твоя шарлотка изумительная. Регина приподняла бровь. - Откуда?.. А, этот маленький проказник угощал тебя? - Ну да, пацан очень любит шарлотку, но ты его балуешь. Нельзя есть столько сладкого в его возрасте. - Мамаша тоже мне, - рассмеялась Регина, но очень по-доброму. Эмма сняла куртку и кинула её на стул. - Погоди, - Регина взяла куртку и пошла повесить её в шкаф. Эмма наблюдала за ней. Её завораживала грация, с которой передвигалась эта женщина. Ей нравилось наблюдать, как та заправляет локон за ухо, как смеётся, чуть хрипловатым смехом. Её сводил с ума маленький шрам над верхней губой. Хотелось прикоснуться к нему своими губами, провести по нему языком, а потом… Эмма тряхнула головой, отгоняя шальные мысли. Несмотря на то, что ей безумно нравилась Регина, Эмма не рассчитывала ни на что, кроме тёплой дружбы. Она была бы благодарна даже за это. Ну, а что-то большее? Вряд ли. Вряд ли мадам мэр впустит в свою жизнь кого-то ещё, кроме Генри. Регина вернулась в гостиную и взяла со стола бокал. Отпила. Эмма молча наблюдала за ней. - Ох! – спохватилась Регина и смущённо улыбнулась. – Шарлотка. И пошла на кухню. Эмма взяла бутылку и направилась вслед за женщиной. На кухне брюнетка поставила бокал на стол и надела фартук. Эмма молча наблюдала за Региной, попивая вино. На душе было как-то уютно. Казалось, что вот это их обычный вечер, что Эмма вернулась из участка, где проработала весь день в компании отца. А Регина, вот, печёт свою вкусную шарлотку. Они слегка перекусят и пойдут на верх… Стоп! Эмма заставила свои мысли замолчать. О чём она думает? - Поможешь мне? - Помочь? – Эмма встрепенулась. - Если хочешь? - Конечно, - Эмма поставила бокал на стол. – Что мне делать? -Ну, в начале помой руки, - улыбнулась Регина. – А потом – нарежь яблок. Штуки три. На кухонном столе стояла корзинка с яблоками. - А я пока займусь тестом. Можно? – Регина показала на шкафчик, о который прислонилась Эмма. – Там мука. - Ах, да, - Эмма отошла и пошла к раковине помыть руки. Брюнетка взбивала яйца, а блондинка, взяв нож, стала нарезать яблоки на тонкие дольки, исподлобья наблюдая за женщиной своих грёз. Регина, чувствуя на себе взгляд Эммы, слегка покраснела. Да, ей нравилось, как та смотрела на неё. Но что могли означать эти взгляды? Вот Руби… Мэр видела, как девушка порой смотрела на Эмму. И мэру эти взгляды очень не нравились. Регина не хотела признаваться себе, какие её при этом одолевали чувства. Но она с трудом сдерживала себя, чтобы не запустить в нахалку огненный шар. - О, чёрт! Регина посмотрела на Эмму. Та стояла, с пальцем во рту. - Какие у тебя острые ножи, Регина, - попыталась улыбнуться Эмма. Регина выключила миксер и подлетела к Эмме. - Сильно порезалась? Покажи. - Да ладно. До свадьбы заживёт, - попыталась отшутиться Свон. – У тебя есть аптечка? - Дай сюда руку, - строгим тоном приказала Миллс. И Эмма безропотно протянула ей руку с порезом. Руки мадам мэр были тёплые и мягкие. Какое-то время Регина смотрела на порезанный палец, потом дунула на него и … рана в мгновение затянулась, и от крови не осталось и следа. - Я же просила, без магии… Редж… - прошептала Эмма. - Прости, - в тон ей прошептала брюнетка. – Я испугалась. Эмма подняла вторую руку и сжала легонько ладони Регины. - Это же просто царапина. Они стояли и смотрели в глаза друг другу. Взгляд зелёных и карих глаз. Казалось, сейчас воздух заискрит между ними. И тут Эмма сдалась. Она притянула Регину к себе и крепко обняла. А потом наклонилась и сделала то, о чём мечтала всё это время с прибытия в Сторибрук. Она коснулась губ Редж и Регина ответила. Её губы приоткрылись, позволяя Эмме поцеловать её. - Ох…- только смогла прошептать блондинка. – Иди сюда. - Я тут. - Только не уходи, прошу тебя. Я так давно это хотела сделать. Регина положила голову на плечо Эмме. Такое сильное плечо. Такие сильные руки обнимали её сейчас за талию. И Регине захотелось расслабиться. Ей захотелось забыть, что она мэр, что она железная леди. Ей захотелось стать просто женщиной. - Регина, я люблю тебя, - услышала брюнетка. Она подняла голову и посмотрела на Эмму, в её расширенные от страсти зрачки. Она не подозревала, что её зрачки тоже расширились и глаза стали похожи на два чёрных омута, в которых хотела утонуть Эмма. - Любишь? – губы Регины расплылись в тёплой улыбке. – Мне ещё никто не говорил таких слов. Ну, кроме Генри. - Люблю. Люблю, наверное, с той самой минуты, когда привезла нашего пацана обратно домой. Регина лёгким поцелуем прикоснулась к Эмме. А потом прижалась губами к её уху и прошептала: - Я тоже люблю вас, шериф. Она чуть отстранилась от Эммы и сняла фартук. - Думаю, что ты мечтала не только об этом? - Режд…- задохнулась Эмма. Но Регина приложила пальцы к губам Эммы, и взяв ошеломлённую девушку за руку, повела её на верх… А где-то играла мелодия «Driving Home For Christmas»*, а окна особняка озарились яркими гирляндами фонариков. Рождество вошло в дом на Миффлин стрит, 108.