Живи вечно в моем сердце

Чудесная осенняя ночь, наконец, соизволила подарить влюбленным уединение. В комнате витал пряный запах благовоний, на столе и возле стен горели свечи. Широкое ложе находилось в углу, напротив окна, у двери — комод, настенное зеркало и пара сундуков для хранения одежды. Эти покои королева пожаловала влюбленным в качестве подарка. — Ну и ну, — вполголоса проговорила сирена, бесцельно пройдясь по комнате. — Великовата даже для двоих. — А я люблю простор, — Уран отодвинула занавес, укрывающий кровать. — Лучше посмотри сюда. Они и тут все приготовили. Внимание Нептун привлекли свертки ткани, лежавшие на подушках.  — Это то, о чем я думаю?  — М-м-м, — протянула белокурая девушка, расправляя один из свертков. — Скорей всего. Небесная воительница продемонстрировала белую простынку, края которой украшали золотые узоры. — Мне как-то не по себе, — Нептун заметно напряглась. — Почему? — Да слышала я, что и на Луне, и на Земле принято демонстрировать всем, кхм, свои заслуги. Мне бы не хотелось. — Вот еще! Не будем мы никому показывать. Это пускай мужчины показушничают, коль иначе не способны заработать похвалу, а у нас другие намерения, — Уран сгоряча спрятала ткань под подушку, но подумав, достала обратно. — Хотя… они нам и правда пригодятся, чтобы не запятнать простынь. Предлагаю потом либо сжечь, либо оставить себе как память. Морская принцесса кивнула, ощутив приятное волнение. В тот же миг Уран собственническим жестом прижала девушку к себе, и та потянулась к губам воительницы. Поцелуй опалил огнем — настолько горячими оказались уста блондинки. Опомнившись, Нептун скользнула ладонями по спине супруги, нащупала и расшнуровала тугие веревки. Наплечники, вместе с плащом упали к ногам Уран, издав характерный грохот. От оставшейся одежды избавиться было проще, а когда на воительнице не осталось ничего, кроме хитона, Уран мягко перехватила настойчивые руки.  — Моя очередь…  Сирена неохотно отстранилась, и тогда валькирия сдернула с нее накидку, скрывающую истинный наряд морской невесты. О небеса! Нет, конечно, она догадывалась, что на принцессе почти не будет одежды, однако… Все мысли ра​зом вылетели у Уран из головы. Она не могла остановиться, бесстыдно рассматривая открывшиеся виды. К слову, за все это время, они ни разу не обнажались друг перед другом, поэтому впервые узрев прекрасное тело возлюбленной, Уран едва ли не достигла своего предела. — Ты прекрасна, — восхитилась валькирия. — Я никогда прежде не видела такой красоты… — Неужели? — Еще бы, — она с легкостью освободила принцессу от причудливого наряда и заодно — от украшений, которые сдерживали волнистые волосы. — Хочу чувствовать тебя… Хочу познать тебя… — А я хочу выровнять наше положение, — зеленовласая красавица демонстративно ухватилась за пояс хитона. Вскоре с хитоном тоже было покончено. Ничуть не смутившись своей наготы, Уран перешагнула упавшую одежду и прижалась лбом ко лбу возлюбленной.  — Если это сон, — шепнула блондинка, касаясь лица супруги своими губами, — то я не хочу просыпаться… Нептун задрожала, окончательно утратив способность мыслить. Слегка отстранившись, она восторженным взглядом изучала нежные формы воительницы и в конце концов поддалась соблазну — прикоснулась к ее бархатистой коже. И все же Уран была не такой, как все. С той самой первой встречи для Нептун она стала особенной. Вопреки устоявшемуся образу «рыцаря», морская принцесса всегда видела в ней женщину. Храбрую, сильную, обворожительную женщину. Поэтому она не растерялась, когда Уран предстала перед ней во всей красе. Через мгновение они оказались в постели, сокрытые за навесным пологом кровати. Для начала валькирия нависла над супругой, впиваясь в губы пылким поцелуем, а потом, горячо дыша, сползла вниз, чтобы осыпать поцелуями вожделенное тело.  Руки Уран нежно поглаживали груди возлюбленной, то кружа пальцами над ее сосками, то слегка сжимая тугие бусины, заставляя их твердеть. Разгоряченная кожа принцессы покрылась испариной, дыхание заметно участилось. Каждый поцелуй белокурой воительницы уносил ее все дальше от реальности, в тот сказочный мир, где мечты становятся явью. Уже не вздохи, а стоны наполнили комнату. Ласки Уран стали яростнее, в движениях появилось нечто новое — дикое, непостижимое. Именно оно, смешиваясь с обострившейся жаждой единства, вскружило сирене голову. Она дрожала от восторга. Ее тело горело, умоляя о продолжении.  Тогда блондинка просунула руку между бедер принцессы, и Нептун почувствовала, как ее кожи коснулось что-то теплое и скользкое, источающее легкий цветочный аромат. Она дернулась в попытке свести ноги, однако Уран не позволила. Пальцы валькирии бесстыдно порхали по ее чувственной плоти, смазывая маслом набухшие складочки и тем самым даря удивительное блаженство. Влажное блаженство. Вот только на сей раз эта ласка была обманчивой. Сирена вскрикнула от неожиданно возникшей боли. — Больно… — Нужно потерпеть. Борясь с подступающими слезами, Нептун зажмурилась. Секунда. Две. Три… Двадцать. Тянущая боль постепенно затихала, уступая абсолютно новым ощущениям восторга. Все вокруг внезапно закружилось. Привычный, серый мир будто взорвался, ослепив и оглушив принцессу яркими цветами, звуками, запахами. — Очень больно? — сочувствующее спросила Уран. — Совсем чуть-чуть, — Нептун ответила спокойно, без надрыва или дрожи в голосе. — Прости… — Перестань, — девушка ласково потрепала воительницу по белокурой голове. — Ты же сама говорила, что это приятная боль. И не забывай про наши способности к исцелению. — Твоя правда. Уран жадно посмотрела на супругу, на ее хрупкое, изящное тело, провела рукой вдоль жаберных щелей — сейчас они не двигались. — Поэтому вы можете жить под водой? — Вроде того, — смутилась сирена. — А на суше они как пятая спица в колеснице. — У колесниц разве есть пятая спица? — Нет. Это выражение такое, означает что-то лишнее. Губы валькирии растянулись в улыбке. — Почему ты смеешься? — Радуюсь твоим пунцовым щечкам. Нептун, ты — сокровище. Мое сокровище… — Хм-м-м… — Та-а-ак! Что за подозрительный тон? — Как-то несправедливо получается, — сирена вдруг приподнялась, нащупав второй сверток ткани. — Я принадлежу тебе, верно? А ты? — Хочешь сделать это сейчас? — Если позволишь, — она развернула полотно. — Испугалась, дорогая? — Нет, мне не страшно. Я давно сгораю от желания принадлежать тебе, Нептун. Не спрашивай даже… Просто бери. — Не соблазняй меня властью. Мне может понравится. — Я буду счастлива служить Вам, Ваше Высочество, только любите меня… сделайте своей, — выдохнула блондинка, и принцесса накрыла ее губы поцелуем. Бережно, ласково, отдавая всю свою нежность. Впрочем, Уран не собиралась ее останавливать. Оторвавшись от губ, валькирия откинулась на подушки и развела ноги в стороны, согнув их в коленях. Ее сильное, но отзывчивое тело жаждало прикосновений, и морская принцесса с радостью покрыла его поцелуями — повсюду, везде, вырывая хриплые стоны и несвязные бормотания. Однако коснувшись женского бутона, она помедлила.  — Продолжай, — Уран опустила ладонь девушки ниже. — Я готова.  — Нет, не могу, — Нептун закусила губу. — Я хочу этого. — Не получается. — Вот сюда, — выдохнула валькирия и сама направила пальцы сирены в себя. — Давай… Трудно. Узко. Крепкое тело не сдавалось без боя, а Нептун по-прежнему боялась причинить ей боль. — Нужно… сильнее, — настаивала белокурая, напряженно комкая простынь в ожидании. — Но… — Помни про исцеление. — Хорошо, — не отрывая взгляда от возлюбленной, сирена надавила на преграду, с трудом проталкивая пальцы вглубь девственного цветка. Лицо Уран вмиг побледнело, исказившись от боли, но валькирия не проронила ни единого звука, только крепко стиснула зубы. Чтобы эта боль растворилась в блаженстве, Нептун приложила палец чуть выше, провела по чувственному бугорку, нежно массируя и нажимая. Затем прихватила его губами, дотронулась языком. К ее тайному восхищению, дыхание воительницы снова сбилось. Значит, боль отступала. Она чувствовала, как начинают сокращаться развитые мышцы. Пускай не так мощно, как случалось раньше, зато явно не от боли. И вот Уран выгнулась под ней, словно дикая кошка, издала заветный стон освобождения. Первая. Единственная. Навеки родная.  Нежность души, скрепленная нежностью плоти. Одна душа, скрепленная другой. И разорвать эту связь невозможно.

***

Еще никогда она не спала столь сладко и крепко, как сегодня, в объятиях своей возлюбленной — ныне законной супруги. А растеряв остатки сна, она какое-то время лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к ровному дыханию сирены. — Уран, — тихо позвала та, — я знаю, что ты уже не спишь.  Блондинке пришлось открыть глаза. — Я разбудила тебя? — она наградила Нептун приветливой улыбкой и подвинулась ближе, чтобы обнять. — Нет, я тоже не спала. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, чем когда-либо. А ты? — И я… Мне так легко и спокойно, когда ты рядом. Даже не верится. Это точно не сон? — Могу ущипнуть тебя, если не веришь, — хохотнула зеленовласая принцесса. — Ой! Нептун! Не надо, не надо! — Уран подхватила ее смех, уворачиваясь от щипков и катаясь по ложу. — Я отомщу! Месть моя будет беспощадной! — Ну-ну. — Вредина! После этого валькирия плюхнулась обратно на подушки, перевела дух. Сквозь щель полога просачивался солнечный свет. Было, наверное, около полудня. — По поводу вчерашнего, — смущение пропало с лица сирены, сменившись беспокойством. — Мы едва не погибли. Как думаешь, если бы не Святой Грааль, то случилось бы «отторжение»? — Честно? Не знаю. Но мы живы… И мы вместе. Остальное осталось позади. — А что насчет ощущений? Что ты чувствовала? — Ощущения были слишком странными, чтобы их объяснить. Полный сумбур в голове. — И воспоминания… — Да, и они. — Ты вспомнила что-нибудь? — Не уверена. Иногда я вижу обрывки твоего прошлого, но это лишь размытые образы без слов и движений, словно застывший ряд картинок. — Какие картинки ты видишь? — В основном — море. Какое-то ущелье с гигантскими подводными растениями, сияющими в темноте. Смешные колючие рыбы. Их так много, что шипы видны повсюду: и на рыбах, и на дне. — Одно из любимых занятий, — улыбнулась принцесса Тритона. — Этих рыб можно встретить лишь в глубоких трещинах равнины, и мы с подружками тайком плыли туда, чтобы собрать как можно больше шипов, а потом отдать их мастеру. Он делал из них красивейшие гребни. Где-то во дворце до сих пор хранится большой сундук с гребнями. — Получается, я действительно вижу кусочки твоего прошлого. Нептун пожала плечами: — Получается, что да… Примерно через четверть часа раздался стук в дверь. — Извините, — голос за дверью принадлежал одному из слуг королевы. Нептун спохватилась, быстро выскользнула из постели, на ходу оборачивая вокруг тела простынь. Уран же продолжила невозмутимо лежать за пологом, пока слуга, краснея и бледнея, через приоткрытую дверь объяснял цель своего визита. — Ее Величество просила не тревожить вас понапрасну, но время близится к обеду, а вы еще не спускались… — Мы совсем недавно проснулись, пускай королева не беспокоится. Скоро спустимся в столовую. — Возможно, вы желаете трапезничать в своих покоях? — Очень хорошая мысль! — поддержала небесная воительница и присела, прикрыв обнаженную грудь простыней. — А я кое-что другое придумала, — бодро заявила Нептун. — Распорядись, чтобы для нас подготовили купальню и туда принесли обед. Мы ведь никого не потесним? Все равно среди дня купальни пустуют. Юноша заметно растерялся: — Я, право, не знаю, но сделаю все возможное, Ваше Высочество. — Чудесно! — улыбнулась морская принцесса и тем самым окончательно смутила молодого паренька.  Когда дверь закрылась, Уран откинула полог, хмуро глянув на возлюбленную. — Не успели мы стать супругами, а ты уже открыто заигрываешь с прислужниками Ее Величества? — с притворным недовольством прорычала она. — Вот кого-кого, а любовников иметь я тебе не позволю. — Неужели ревнуешь? —  Кто? Я? Я не ревную. Отныне и впредь мы едины с тобой. Куда ты от меня денешься?